Та самая Аннушка, третий том, часть вторая: Долгий привал

Глава 34 Тот самый Куратор

Маяк не включён, но жёлтые с красными прожилками кристаллы потрескивают в консоли, и в помещении неприятно пахнет нагретой свернувшейся кровью. Так пахнет бронемашина, экипажу которой не повезло, и по понятным причинам мне этот запах не нравится.

— Видите ли, Алексей, — развивает свою мысль «замкуратора», — в отличие от вашей спутницы, дамы весьма известной, — он кланяется в сторону Аннушки, та раздражённо пожимает плечами, — вы своего рода «тёмная лошадка». Ничем особо не примечательны, но внезапно покупаете именно этот гараж.

— Его отдавали дёшево, а у меня было денег в обрез, — пояснил я.

— И тем не менее, это триггер, показавший, что у вас высокий «потенциал событийности». Что вы вскоре и подтвердили, сумев открыть давний, почти заглохший кросс-локус к закрытому за ненадобностью маяку. Да, вы, разумеется, не знали, не думали и ничего такого в виду не имели. Но, оказавшись в поле зрения консигнаторов, вы автоматически попали в базу Конторы в качестве проводника. Они, как вы, наверное, догадываетесь, все на учёте. Оказалось, что вы в базе уже есть, как владелец этой специфической недвижимости, то есть пересеклись по двум линиям контроля, и ваш приоритет был повышен. А уж когда вы засветились как спутник той самой Аннушки… Ну, вы понимаете. Так что, да, ваша регистрация в списке потенциальных клиентов СОТОРа, конечно же, не прошла мимо нашего внимания. Они не очень квалифицированные в области информационной безопасности. Ваш контакт (а затем и конфликт) с Гремархом тоже получил определённый резонанс. Кстати, что за робота вы с собой таскали?

— Да так, игрушка, для отвлечения внимания.

— Ну да, ну да… — мне показалось, что Анатолий Евгеньевич не очень-то купился, но если Контора и узнает о мелефитах, то не с моей подачи. Сашка нам не чужая.

— В общем, — закончил он мысль, — мы немного в курсе ваших приключений. Работа такая.

— Так это от Гремарха кристаллы? — уточнил я.

— Да, мы приобрели комплект через подставных лиц. В научных, так сказать, целях.

— Я слышал, что они не вполне безопасны.

— В Мультиверсуме мало совсем безопасных вещей, событий и людей. Вы тоже, Алексей, можете быть кем-нибудь восприняты как угроза. Вас уже заказывали, кажется? Нам даже пришлось немножко вмешаться.

— Я так и не понял, с чего на меня тогда взъелись.

— Ну, вы некоторым образом отвлекли внимание от других людей и событий… Впрочем, неважно. Пойдёмте наверх, не будем мешать нашим техникам. Скоро состоится запуск. Хотите посмотреть, или торопитесь куда-то?

— Я бы глянула, — сказала Аннушка, незаметно толкнув меня локтем в бок.

— Да, было бы интересно, — согласился я. — А зачем это вообще? Тут вроде нечего запитывать таким количеством энергии.

— Дело в том, — сообщил «замкуратора», пока мы поднимаемся по узкой спиральной лестнице, — что те, кто стоят за Гремархом, распространяют эти кристаллы с прицелом на одномоментное включение оснащённых ими маяков. Согласие на это входит в своего рода «пользовательское соглашение», которое подписывали все, кто их получил. В результате множество маяков, которые стояли без дела многие годы, обрели новых владельцев и оказались задействованы, потому что бесплатная энергия — это прекрасно. Но что будет, когда их включат в режим трансляции?

— Что?

— Это мы и хотим проверить здесь и сейчас. Этот срез пуст, так что риск минимален. Наши исследователи готовы проанализировать работу маяка и сделать прогноз по ситуации. Интересно, согласитесь?

— О да, — ответила вместо меня Аннушка, — обожаю учёных. И древние артефакты. А уж когда вторые попадают в руки к первым, это просто праздник какой-то!

— Вы можете свободно покинуть срез и отправиться туда, куда собирались.

— Нет уж, я не прощу себе, если не полюбуюсь спецэффектами.

Поднялись наверх, вышли из башни и отошли к моей халупке, скрывающей проход в гараж. Анатолий Евгеньевич объяснил, что мы, будучи людьми Фрактала, можем внести помехи в работу чувствительного оборудования. Особенно это касается Аннушки, как обладательницы красивых синих глаз.

— Отсюда всё будет прекрасно видно, я вас уверяю.

Научные работники засуетились вокруг своего оборудования, забегали, потом отошли к КУНГам и полезли внутрь. Видимо, вот-вот начнут.

В этот момент из тёмной пыли и воздуха соткался, прокатился по берегу и остановился пафосный чёрный лимузин.

— А это ещё кто? — удивилась Аннушка.

— Кажется, я недооценил важность эксперимента, — ответил Анатолий Евгеньевич. — Нас почтил своим визитом мой непосредственный руководитель.

В голосе его прорезались неожиданные нотки глубокого, даже благоговейного, уважения.

— Это тачка Куратора Конторы? От скромности он не умрёт. Получается, у него есть свой глойти?

— Будучи руководителем одной из важнейших организаций Мультиверсума, уважаемый куратор, разумеется, имеет всё необходимое для осуществления своей трудовой деятельности.

Из машины выскочил шофёр, подбежал к двери салона, открыл и с почтительным полупоклоном отступил в сторону. Оттуда вышел некто, одетый в чёрный до пят балахон с глухим капюшоном, из-за чего лицо визитёра полностью погружено в неестественно густую тень. Отойдя от машины на десяток шагов, человек встал в траве, повернувшись в сторону маяка, сцепил на груди руки в чёрных длинных перчатках и застыл.

— Странная у вас униформа в Конторе, — сказал я озадаченно.

— Это своего рода спецодежда. Защитный костюм.

— И от чего он защищает?

— Вы не поняли. Он защищает не Куратора, а окружающих. От него. Некоторая… хм… профессиональная деформация делает его присутствие… некомфортным. Для неподготовленных сотрудников, разумеется. Это совершенно уникальный комплект артефактной одежды, который позволяет ему находиться среди людей без угрозы для их психического, а иногда и физического здоровья. Отыскать и добыть его было по-настоящему сложно, поверьте.

— Клянусь жопами Основателей! — изумлённо выдавила из себя Аннушка. — Да это же настоящий Чёрный!

— Вы ошибаетесь, — ответил Анатолий Евгеньевич. — Наш уважаемый бессменный руководитель куда более развитая и цивилизованная личность, чем эти… конструкты.

— Да ладно, я отсюда чувствую, какой жуткой хтонью от него тащит!

— Давайте прекратим обсуждение моего начальства. Это нарушает ведомственную субординацию. Смотрите, они начинают!

Заместитель показал рукой на маяк, и мы увидели, как раскрывается лепестками его казавшийся монолитным купол. Оттуда ударил в небо и упёрся в небосвод толстый луч света. Он грязно-красного цвета с примесью бурого и жёлтого, издаёт неприятный гул, от которого вибрируют зубы во рту, и словно проецирует вокруг себя металлически-кровавый запах, который улавливается даже не носом, а всем организмом, и от которого во рту кисло, как от контактов слабой батарейки.

— Ну и дрянь, — говорит Аннушка, и голос её звучит словно через подушку.

На меня накатывает мерзостное ощущение потери сил, напоминая о том жутком месте, где на нас щёлкали зубами безглазые чудики. Стоящие у машин люди оседают на землю, учёные и техники бессмысленно хватаются за свои приборы, военные — за оружие, не зная, в кого стрелять, и только Куратор, кажется, чувствует себя прекрасно. Человек в балахоне решительно зашагал к маяку. Из-за длинного балахона кажется, что он плывёт над землёй, и он словно впитывает в себя эту жуткую кровавую ауру, излучаемую маяком.

— Рекомендую немедленно покинуть зону эксперимента, — сухо сказал Анатолий Евгеньевич, опустил руку в карман, чем-то там щёлкнул и исчез.

— Так, ну нафиг, — пробормотала Аннушка, — мне не настолько интересно.

Она шагнула ко мне, обхватила руками, и мир вокруг погас.

— Экая гадость эта ваша Изнанка, — сказал я, когда мир включился обратно.

— Ну, блин, извини, солдат, не я придумала это место. Если держаться поближе ко мне, то почти безопасно. Для тебя. Недолго, правда, но нам хватило. Видишь, маяк уже погашен.

— Что тут произошло? У меня чуть сердце не встало.

— Им повезло меньше…

Все, кто сидел в КУНГах, стоял у приборных комплексов снаружи, стоял в охранении и так далее, мертвы. Лежат высохшие, как мумия фараона в музее, как будто тут сто лет прошло, хотя даже чай на столе не остыл.

— Не пойму, что их убило, — заметила Аннушка.

— Их убил я, — ответил человек в чёрном балахоне.

Совершенно непонятно, как он оказался рядом, секунду назад никого живого не было.

— Не хватайтесь за оружие. Это был несчастный случай. Нечто вроде срыва, вызванного передозировкой мортального сенсуса. Обычно я лучше контролирую свою природу.

— Какую, нахрен, природу? — спросила Аннушка. — Что ты такое вообще?

— Вам совершенно незачем это знать. Скоро прибудет команда утилизации, и, если вы не хотите войти в список её целей, то немедленно покиньте это место.

Выйдя через гараж, мы доехали до моей скромной квартирки, где я распечатал для Лейхерота фотографии из Цоколя. Пока принтер жужжал и выплёвывал листы бумаги, я заварил чай — единственное, что у меня есть из продуктов, — и спросил у Аннушки:

— Ты что-то поняла? Я, признаться, нет. Что это был за тип?

— Знаменитый Куратор Конторы.

— Прости, а чем он знаменит?

— Забываю, что ты в некотором смысле неофит. Ольга рассказывала, что он присутствовал при зарождении Коммуны — нынешней, конечно, а не той, древней. И вообще был одним из ответственных за проект, который стал причиной её появления. Но потом Коммуна пошла своим путём, и теперь они с Конторой главные противники. А сам он вроде бы принимал в больших дозах первые, неочищенные прототипы Вещества, что не особо пошло ему на пользу. Слухи о нём ходили мрачные, но вот такого я не ожидала.

— Так он правда Чёрный, вроде тех, что вышвырнули нас тогда из пыльного мира? — спросил я, пакуя распечатанные листы в папку-файл.

— Не знаю, солдат. Сначала мне показалось, что да. Но те не разговаривают, и вообще как будто не вполне живые. Ощущение похожее, но сейчас мне уже кажется, что не то же самое.

— Может, он просто одежонку у них из гардеробной подрезал? — спросил я.

— Интересная версия, — рассмеялась Аннушка. — Почему бы и нет? Про Чёрных вообще мало что известно. Может, у них с Конторой один портной, например. Я бы не удивилась. Ты закончил с бумажной работой?

— Да. Можем ехать.

— Тогда погнали! Лейх, поди, заждался уже.

Лейхерот Теконис принял нас в своём кабинете в Библиотеке и оказался привычно недоволен нами, обстоятельствами и состоянием Мультиверсума в целом. С последним Аннушка согласна — Дорога, с её слов, требует всё больше сил от водителя, и у караванов сейчас массовые проблемы с логистикой. А вот кросс-локусы процесс пока не затронул, как нам рассказала на рынке мадам Бадман: сейчас даже те, кто был настроен к новым маршрутам скептически, готовы перейти на обслуживание проводниками, и новорождённый профсоюз глойти, похоже, опять курит бамбук. Их грузоподъёмность резко упала, и что с этим делать — непонятно.

Профессор с интересом выслушал наш отчёт об эксперименте Конторы, которому мы стали свидетелями, и согласился с тем, что ставить голубые кристаллы в тот маяк было бы не лучшим решением. Это всё равно, что отдать их Конторе.

Про Куратора Теконис сказал, что, разумеется, имеет версию, как он дошёл до жизни такой, но озвучивать её не будет, потому что это лишь гипотеза и вообще не имеет значения. Мол, наши интересы с Конторскими в текущем контексте не пересекаются, так что пусть её хоть летающий крокодил возглавляет. А научность их подхода к эксперименту вызвала у профессора лишь фырканье, коим он продемонстрировал презрение к такому вопиющему невежеству. Сказал, что эффект был настолько предсказуем, что проверять его не было никакого научного смысла, и только полные профаны в артефакторике стали бы травить Мультиверсум концентрированным экстрактом смерти из чистого любопытства. Мол, не надо совать пальцы в розетку, чтобы убедиться в существовании электричества. Правда, признался, что при случае ознакомился бы с показаниями тех приборов, что там поставили. Под конец сказал, что посмотрит фотографии и сообщит о своих выводах. Может быть, даже нам.

На том и расстались.

В локали нашлась Костлявая со всем караваном, что довольно необычно. В последнее время они были постоянно в пути, став одним из самых успешных предприятий Дороги. А вот увидев её в обнимку со Слоном, я ничуть не удивился. Странная парочка вышла, конечно, но кто тут не странный.

— Решили тормознуть мальца, — пояснила клановая премша. — Дорогу колбасит. Лоля пока тянет нормально, но мы аж три озябших на обочине каравана в последний раз вытащили на тралах. То есть мы-то торговать можем, да вот не с кем. Все прижухли, ждут, чем кончится. Ну и решили пока свои дела порешать. Сгоняем на родину, ребята, кто с имплами, обновятся, и вообще поглядим, что там как.

— Да, — кивнул обнимающий её за плечи Слон, — профу загорелось вставить себе глазки, как у Терминатора, а может, и ещё какие запчасти подойдут. Так что мне даже отпуск брать не придётся, всё в рамках найма будет оплачено.

— Решили, что караваном двинем, — добавила Костлявая. — Не всем кланом, конечно, детей тут оставим и женщин тоже, но основная группа пойдёт целиком. Кто знает, что там сейчас у нас творится, лучше быть готовыми. Трак-станция будет за базу, машины и моты кинем на тралы, и в Пустошах нас сам чёрт не достанет. Кардан уже весь извёлся в нетерпении, хочет выгулять свою мелкую девчонку на Средке.

— Ага, — сказал я, — приятной поездки.

— Ждём команды от профа, — развёл руками Слон. — Что-то он тут недовыяснил ещё. А вы с нами не хотите?

— Да как пойдёт, — ответила Аннушка. — Столько навалилось всего…

Лейхерот объявился ближе к вечеру. В локали Библиотека темнеет, зажглись фонари, мы собрались на обычном месте — в ближайшем к площади кафе.

— Я ознакомился с изображениями, которые вы мне доставили, — сообщил он. — Безусловно, они не заменяют прямого осмотра. Вы сняли не то, наиболее важные элементы оборудования либо не попали в кадр, либо мелко, в тени и не в фокусе. Я вас не виню, ведь вы не можете отличить ключевые устройства от вспомогательных…

Это мне, вероятно, вместо «спасибо». Ничего другого от профессора я и не ожидал.

— Однако, — продолжил тот, — то, что я смог разглядеть на этих низкокачественных картинках, указывает на срочнейшую необходимость установки имеющихся у вас инкумбов в маяк. Поскольку время упущено, а первый вариант размещения оказался занят Конторой, я посоветовался с руководством компании и получил коллегиальную санкцию на более активные действия.

— Это в каком смысле? — удивился я.

— Инкумбы должны быть инсталлированы в Чёрном городе. Это наилучший с точки зрения топологии Фрактала маяк. Если задействовать его, результат гарантирован. Все остальные дают расчётный шанс ниже.

— Не думаю, что Гремарх вот так запросто нас туда впустит.

— Для этого мне и понадобилось коллегиальное решение других членов руководства: можно задействовать наши оперативные силы в полном объёме.

— О, — догадался я, — Слон сможет въехать туда на танке?

— Тактические задачи я делегирую профильным специалистам, — величаво отмахнулся профессор.

Сможет, значит. Не завидую я Гремарховским бандитам.

— Секунду, — отвлеклась Аннушка, доставая из кармана чёрную пластину, — ох, ни фига себе!

— У вас есть сервисный резонансный оповещатель? — сделал стойку Лейхерот. — Я бы его приобрёл.

— Погодите… — Аннушка озадаченно смотрит на артефакт, — меня вызывают!

— Кто? — спросил я.

— Э… все! Корректоры. Из Школы. Судя по всему, сигнал бедствия подал каждый, у кого было устройство. Стек переполнился, больше просто не лезет. Что за фигня у них там творится, в Центре? Простите, проф, всё это очень интересно, но я вас покину. Надо смотаться в Центр, узнать, что случилось. Чёрт, как назло Дорогу колбасит, та ещё будет поездочка…

— Я с вами, — встал из-за стола профессор. — Мне тоже любопытно взглянуть, что творится в покинутом ведомстве Мелехрима.

— Но, проф, — с сомнением заметила Аннушка, — поездка займёт несколько дней и условия будут… походные.

— Нет никакой необходимости ехать. Я покажу вам дверь, связывающую Библиотеку с Центром через одну локаль. Её не знает никто, кроме нас с братом.

Невзрачный дом кажется нежилым. В Библиотеке сейчас населения заметно прибавилось, но недвижимость пока не в дефиците. Дверь в холле, пластина на стене. Ожидаемо.

— Я дам вам доступ, — сказал Лейхерот. — Думаю, он вам пригодится.

Мы с Аннушкой по очереди кладём руки на пластину, профессор накрывает их своей, сухой и холодной, в ладонь словно стреляет слабым электрическим разрядом. Всё, теперь у нас есть право прохода.

На той стороне такой же холл, дверь на улицу, пустой город. Улицы на удивление чистые, а вот дома в запустении.

— Это локаль, конгруэнтная Центру, — сообщил Теконис.

— Здесь тот самый «дом Основателей»? — спросила Аннушка.

— Музей из него делать не стали, но да. Их семьи жили тут какое-то время. Мелехрим выделил помещение ради их безопасности. Знаменитая «погоня за Искупителем» тогда только начиналась.

— А что за фигня вообще с Искупителем этим? — спросил я.

— Псевдорелигиозная чушь, — презрительно отмахнулся Лейхерот. — Буквальное прочтение мелефитских книг неоднократно приводило к возникновению нелепых, но крайне устойчивых мифов.

— То есть, — уточнил я, косясь на Аннушку, — никакого Искупителя нет?

— В конструктив Мультиверсума, — рассказывает профессор, пока мы идём по пустой улице, — Основателями заложены предохранительные механизмы. Один из них — переброс информационного дампа текущего состояния к контрольной точке на оси времени и восстановление с исправлением ошибок. Чисто техническая процедура, неидеальная и уж точно не содержащая никакого религиозного контекста. Однако, поскольку она влечёт за собой отмену целых ветвей событийных цепочек, то носитель этого дампа сакрализируется простецами и преследуется теми, кто желал бы сохранить статус-кво. К счастью, обычно неизвестно, кто является носителем инфоматрицы в очередном цикле.

— А Разрушитель тогда кто?

— Никто. Это уже миф над мифом. Персонализация деструктивных природных сил. Так, например, в Разрушители то и дело записывали совершенно обычных дисрупторов, людей с высоким уровнем катализации фрактальных событий. В частности, детей, чьи родители — корректоры. У Мелехрима вообще на них болезненная фиксация, связанная с некоторыми моментами его биографии. Меж тем, их опасность сильно преувеличена, и фрактальная стерилизация корректоров, которую он практиковал в своей Школе, просто варварство.

— То есть наши дети не угрожают миру? — спросила Аннушка.

— Меньше, чем вы, недозревшие фокусы.

— Тогда почему Ареопаг чуть не уничтожил ту девчонку, Нагму? Вы же сами её еле отмазали!

— Девчонка действительно сильна, — признал Лейхерот. — Но дело вовсе не в том, что её биологический отец, возможно, ваш рыжий приятель. Это вообще не так работает, и Мелехрим, с его евгеническими экспериментами, занимался ерундой.

— А в чём тогда?

— Не знаю. Иногда сильные фрактальные катализаторы просто возникают сами собой. Может быть, то, что она дочь корректора, просто совпадение, может, стоило повнимательнее приглядеться к её матери, а может, это следствие её высокого событийного потенциала. Она нечто большее, чем обычный дисруптор; не удивительно, что Ареопаг напрягся.

— Стоп, проф, — озадачился я, — то, что она чья-то дочь — следствие, а не причина её таланта? Что-то у меня с последовательностью событий не бьётся…

— Это всего лишь ваша неспособность отказаться от линейного восприятия времени, где следствия якобы всегда идут за причинами. Впрочем, неважно. Обратите внимание, эта часть Мораториума остановлена.

На площади стоит копия того же безумного устройства, что в нашей локали, но она не тикает, не жужжит, не мерцает и не крутится.

— Странно, — сказал Теконис, осмотрев его, — на вид исправен. Возможно, просто выключен. Ситуация становится всё интереснее. Пойдёмте дальше.

В Центре мы выходим из здания с кросс-бифуркатором и оказываемся сразу в гуще событий. На площади нечто вроде небольшого, но шумного молодёжного митинга. Центры тяготения его — Мораториум и стоящая рядом с ним зеленоволосая Тиция. Мораториум тих и неподвижен, девушка представляет собой его полную противоположность.

— Мы не должны отчаиваться! — кричит она в азарте. — Мы корректоры! Мы спасаем Мультиверсум!

Окуляры сдвинуты на лоб, синие глаза сияют фонарями.

— Без Мораторума нам кабзда, — возражает ей молодой человек из числа собравшихся.

— У самых мелких уже кошмары и трясучка, — добавил другой.

— И коллапс тут шарахнет как здрасьте, к бабке не ходи, — сказал третий. — Столько корректоров в незакрытой локали.

— С чего вы взяли? — сердится зеленовласка.

— Это все знают! — выкрикнула растрёпанная девчонка. — Ты бы почаще на лекции ходила, Тиц!

— Надо разбегаться, народ, — веско говорит парень постарше. Поодиночке можно долго на одном месте сидеть, особенно в постколлапсниках. В живых не задерживаться, чтобы потенциал не рос, найти себе берлогу в пустом…

— Вы себя послушайте! — кричит Тиция. — Конгрегация это мы, а не Ареопаг! У нас есть миссия! У нас есть силы и умения!

— Да уж, — смеётся кто-то, — про силы ты бы лучше помолчала!

— Да, я не самая сильная здесь, но я организатор! Вдохновитель! Лидер! И я говорю вам: забиться по щелям, как крысы, не выход! Мы сильны, пока вместе!

— Да ни хрена мы не вместе!..

— Да не слушайте эту балаболку! Лично я пошёл вещи собирать, пока нас местные на вилы не подняли. Коллапс в локали никому не нужен…

— Но мы же… — начала Тиция, и тут увидела нас.

Лицо её просветлело, она призывно замахала руками и закричала:

— Смотрите, смотрите, это та самая Аннушка! А вы разбегаться хотели! Теперь всё будет хорошо!

Толпа перед нами раздвинулась, мы прошли по образовавшемуся коридору, глядя в полные надежды синие глаза корректоров, встав рядом с отключённым Мораториумом.

— Вы воспользовались секретным чит-кодом «вызов Аннушки», — сказала моя подруга мрачно. — Я уж думала, нынешние про него не знают. Я даже не буду напоминать, что услуга платная. Я просто спрошу — чего вы от меня хотите, детишки?

— Как чего? — удивлённо спросила Тиция. — Ты должна возглавить Конгрегацию, разумеется!