Та самая Аннушка, третий том, часть вторая: Долгий привал

Глава 33 Ничего случайного

Слон, наговорившись, задремал. Мы то едем в тумане Дороги, то выскакиваем на «зигзаги» — срезаем углы. Название совершенно дурацкое и сбивает с толку, на самом деле это как раз «прямики». Летим по какому-нибудь заброшенному пустому шоссе, пока оно не начнёт заворачивать, и тогда уходим обратно на Дорогу. Я думаю, их так называют потому, что это как с тракта свернуть. В этот раз сворачиваем как-то часто, обычно Аннушка старается дольше не выходить на срезы, так быстрее и безопаснее.

— Тяжелее обычного в этот раз, — ответила она, когда я спросил. — Дорога всегда жрёт силы, но сейчас как сама машину толкаю. Прав Лейхерот, что-то не то творится с Фракталом. Опять глойти непруха: только-только начало у них дело налаживаться, профсоюз, биржа найма на Терминале, всё такое, а тут снова с Дорогой нехорошо. Они и так на пределе сил работают, любая дополнительная нагрузка — и посыплется снова караванный бизнес.

— Зато новый, через кросс-локусы выиграет, — оптимистично возразил я.

— Если Фрактал начнёт сыпаться, солдат, то и с кросс-локусами станет кисло. Это же одна структура, по сути.

— А кристаллы, которые у меня в рюкзаке, типа всех спасут?

— Легче станет, наверное. Когда-то один маяк Чёрного города держал всю торговлю. Это мощные штуки.

— И дорогие?

— Бесценные.

— Значит, можем и неприятностей огрести?

— Да легко. Четверть века назад за последние кристаллы бились так, что весь Мультиверсум трещал. В общем, не советую ими размахивать. Сунем в маяк, включим, запрём его и смоемся, потому что включённый маяк отовсюду видно. Многим станет интересно, как так вышло и нельзя ли отжать себе, так что драпать придётся с дымом из-под колёс.

Новый «зигзаг» — плотная дымка висит над раздолбанной дорогой, полуобрушенная эстакада железнодорожного пути с одиноким брошенным вагоном на ней, нездорово пылающий не то закат, не то рассвет над всем этим. Из-за тумана багровое солнце кажется неприятно огромным, нависающим и зловещим. Так себе местечко, обычно Аннушка выбирает дороги получше.

— Узкое место топологии, — пояснила она. — Срез говённый, трасса убитая, погода дрянь, туман этот вечный, дубак… Но объезжать сильно дольше. Сядешь за руль, я подремлю пока? Зигзаг длинный, чуток отдохну. Только не гони, ладно?

— С ума сойти, — удивляюсь я, вылезая из машины, — Аннушка просит не гнать!

Снаружи холодно — пожалуй, чуть ниже нуля. Местами на обочинах лежит полурастаявший снег.

— Я серьёзно, солдат, дорога хреновая, яма на яме, видимость никакая, пробьём колесо — больше времени потеряем. Ох, — добавила она, потягиваясь, — всю жопу отсидела!

Мы меняемся местами, я аккуратно разгоняюсь километров до сорока в час и понимаю, что да, это предел. Дорога скользкая, жижа местами схвачена льдом, а там, где стоит вода, скрыты ямы. Туман вроде не особо густой, но видно в нём метров на сто, не дальше. В слякоти есть следы колёс, как попутно, так и встречно. Кто-то тут ездит. Хотел спросить у Аннушки, есть ли в срезе аборигены, но она уже спит, привалившись головой к стойке. Не стал будить, включил печку, чтобы не замёрзла.

Ответ на вопрос «Кто тут катается?» ждал меня впереди — на обочине стоит колонна из десятка машин. Пикапы с большими прицепами, грузовики — по нынешним меркам, как я понимаю, караван немалый. Поравнявшись, вижу, что люди вышли, скучковались возле одной из машин и что-то активно, на повышенных тонах, обсуждают, размахивая руками. Я пытаюсь сообразить, надо ли нам выяснить, что происходит, или просто проехать мимо, но Аннушка, почувствовав, что я сбросил скорость, просыпается, смотрит в окно и командует: «Стоп».

— Что-то случилось? — Слон сзади тоже проснулся.

— А вот сейчас и узнаем, — она решительно вылезает из кабины и, ёжась от холодного воздуха, направляется к людям.

Что тут скажешь? Женщина с активной жизненной позицией. За то и люблю.

Мы со Слоном, разумеется, не оставляем её одну, и, растолкав караванщиков, я вижу, что у машины стоит совершенно феерический персонаж: растерянно улыбающийся пожилой хиппи с торчащими во все стороны дредами, на вид удолбанный в хлам.

— Камон, гайз, — говорит он неуверенно, — я ж не спецом. Ну, что вы агритесь? Ну, такая вот фигня, что ж мне порваться теперь?

— Да ты охренел, укурок! — орёт на него пожилой мужик с дробовиком на плече, — и так еле тащимся всю дорогу, сроки летят, а теперь ещё и это! Я тебе сейчас мозги-то прочищу!

— Да дай ты ему в глаз! — советует кто-то сзади. — Ишь чего удумал!

— Точно, — поддерживает его товарищ, — мы из-за этого урода деньги терять не хотим!

— Так, в чём беда, купечество? — спокойно, но авторитетно спрашивает Слон.

Голос у него такой командирский, что все сразу замолкают.

— Вот в этом утырке беда, — нехотя сообщает пожилой караванщик. — А вы, собственно, кто?

— Слон я. Потому что большой, добрый и с хоботом. Не могу проехать мимо чужих проблем. И что натворил этот неформал?

— Говорит, что не может дальше вести караван! Сил, мол, не хватает! Предлагает бросить половину машин! С грузом! Ну, не охренел, а?

— Да вмажь ему уже! Сразу силы появятся! — снова предлагает его агрессивный коллега. — Надо было рассчитывать, когда на караван вставал!

— Но, гайз, — разводит руками хипарь, — ну, что вы, как неродные? Когда отправлялись, тянул, норм тянул, без проблем. А потом как будто груза кто подкладывает, каждый перегон всё тяжелее и тяжелее. Я не жаловался, тащил…

— Скажи лучше «тащился»! — зло комментирует кто-то. — Еле ехали!

— Ну, блин, как мог! А теперь всё, народ, не могу. Ну, что вы шумите, я же не виноват!

— Он не виноват, — сказала громко Аннушка, и внимание переключилось на неё.

— Проблема не в глойти, а в самой Дороге, — продолжила она. — Мы тоже еле едем.

— А вы кто, дамочка? — спросил главный караванщик.

— Я Аннушка, курьер.

— Та самая… Та самая… — послышались шепотки сзади.

Экая у меня женщина знаменитая! Каждый раз удивляюсь.

— И что нам делать прикажете? — мрачно смотрит на неё караван-баши. — Не лучшее место, чтобы доживать тут остаток дней.

— Бросайте машины, вывозите людей. Потом вернётесь порожняком и заберёте.

— Да ты офигела? — спросил кто-то. — А груз? Растащат ведь!

— Уверяю вас, в ближайшее время всем будет не до чужих грузов, свой бы довезти. Оставьте записки в кабинах, мол груз такого-то каравана, мы за ним вернёмся. Нормальные не возьмут, а остальные… Жизнь дороже.

Хипарь, воспряв духом, показал ей большой палец.

Караванщики загалдели, заспорили, замахали руками, но мы уже пошли обратно к своей машине. Не знаю, что они там решили, не дождались, уехали.

— И вот так сейчас у всех, — мрачно прокомментировала Аннушка. — Иногда я думаю, что Керта с его бизнес-проектами кто-то проклял.

Док встретил нас нейтрально. Не обрадовался, но и прочь не погнал.

— Ждал тебя, — сказал он Слону, — ну, и вы проходите.

— Да мы, в принципе, просто по дороге заскочили, — пояснил я скромно.

— Заскочили, и хорошо. Как раз обедать скоро сядем, Анахита вечно готовит, как будто нас тут полк. Должен же кто-то это есть? Оставайтесь, посидим, выпьем, отдохнёте, завтра поедете.

Мы не стали отказываться, потому что действительно вымотались в пути.

— Снайперша моя до тебя добралась? — спросил Слон.

— Лирка-то? Да, вон, в саду, с сестрой сидят, чаи гоняют.

Девушка помахала нам издали, девчонка-школьница скромно выглядывает из-за её плеча.

После обеда начался тот разговор, ради которого, как я понимаю, Слон и приехал.

— Докище, — начал он с задушевной интонацией уличного разводилы, — знаю, что сто раз обсуждали, и ты сто раз меня послал, но давай в сто первый, а?

— Вот же ты упёртый, Слон, — ответил Док. — Ну, ладно, мне не сложно отказаться ещё раз. Нет, дорогой ты мой командир, я не хочу обратно. Я хочу лечить чужих детей и растить своих. Я не хочу больше убивать. Я уже убил достаточно. Я приму твоих раненых, я всегда рад тебе, как другу, но воюй без меня. Я слишком старый.

— Не гони, Докище, ты в отличной форме, я вижу. И я же не в штурмовики тебе предлагаю. Никакой стрельбы вообще не предполагается. Просто прогуляемся.

— Вспомни, чем это кончилось в прошлый раз? Когда ты меня выдернул из бессрочного отпуска? Тоже «просто прогуляться»?

— А чем, Докище? — тон Слона неожиданно стал жёстче. — Напомнить? Мне ж нетрудно. С чего там началось? Экзальтированная белобрысая девица с прыщами. Хм… И что же с ней сталось в итоге? Не она ли жена твоего сына и мать твоего внука?

Все невольно повернулись в сторону дома, где на веранде, сидя в плетёном кресле, читает сыну Алиана.

— Кстати, я тебя тогда, между прочим, из застенков местной сигуранцы вытащил! Если бы не я, и ты бы сгинул, и девчонка эта, а до внуков и вовсе бы дело не дошло.

— Ладно, ладно, — скривился Док, — я уже понял, что ты хочешь сказать…

— Нет, уж Докище, позволь мне договорить. Давай дальше пройдёмся по итогам того анабазиса, который тебе так не хочется вспоминать. Нагма. Дочь твоя любимая, за которую ты всех порвать готов. Умница-красавица-талант и море обаяния. Откуда она взялась, напомнить?

— Не надо…

— Надо, друг мой, надо. В кои-то веки я решился натыкать тебя носом в ту лужу, в которой ты сидишь и квакаешь своё «невермор», и ты меня, глядь, выслушаешь. Итак, это прелестное дитя ты подобрал в горном кыштаке, где она росла среди домашних коз и диких аборигенов, а её мамашу, которая сегодня нас так прекрасно накормила, держали там за ведьму и собирались сжечь, кажется?

— Побить камнями, — уточнил Док.

— Точно, это же совсем другое дело, извини. Но я продолжу. Если бы ты не пошёл тогда со мной, вы бы не встретилась, и судьба этой девчонки была бы печальна. Кто там ещё на твоём попечении? Катя? Тоже милая девчушка, натуральная принцесса, не кот насрал. Помню, как я офигел, увидев, что ты пихаешь её ко мне в багажник. Напомню, она должна была умереть в возрасте пяти лет от Алой Смерти. Да, я знаю, что всё могло быть не так, и Лейхерот чёртова задница, но…

— Я похоронил там семью.

— Ты нашёл там семью. Я знаю, как тебя перепахала та история, но разве ты хотел бы, чтобы всё вышло, как планировалось, и тот мир отменился, не оставив памяти?

— Нет, — коротко ответил Док.

— Об этом я и говорю, дружище. Ты слишком много думаешь о том, что потерял, но лучше бы ты подумал, что получил. Всё то, над чем ты так трясёшься, обретено там. Но я еще не закончил. Ония, сестра моей снайперши, приёмная внучка. Их обеих ты вытащил из немыслимой по глубине задницы, но встретил где? В том чёртовом срезе засранца Креона, куда я тебя приволок чуть не за шиворот. Посмотри на них — они есть. А ведь не было бы. Сгинули бы в той самой жопе, куда мы как раз собираемся вернуться.

— Стоп, — озадаченно перебил его Док, — вы собираетесь в тот срез? Так вот к чему это внезапное пение военных песен хором вприсядку! Какого хрена вы там забыли, Слон?

— Как-то так складывается, Докище, что все пути ведут туда. Там всё началось, там, похоже, всё и закончится.

— Что закончится?

— Если мы не подсуетимся, то, походу, всё. Предчувствие у меня вот такое. Никогда всей этой мистикой не страдал, но, хочешь верь, хочешь нет — надо нам туда.

— Я тоже это чувствую, — сказала тихо подошедшая к нам Лирания. — Поэтому и приехала сюда, с сестрой повидаться. Что-то не закончили мы там, прем.

— Я давно не прем, Лир.

— А ты, блин, вернись и проверь!

Не знаю, дожали ли они Дока, мы с Аннушкой были уставшими и вскоре ушли в дом, а наутро уехали сразу после завтрака. Остальные, похоже, засиделись под виски допоздна, и ещё спали, так что пообщались только с Нагмой, которая спустилась со второго этажа на запах кофе.

— Привет, — сказала она, зевнув, — уже уезжаете?

— Да, пора нам, — ответил я. — Передай отцу нашу благодарность за гостеприимство.

— Агась. Непременно. Но позже. Вчера ему Лирка и Слон весь мозг сожрали чайной ложечкой, он на нервах выпил лишнего, будет спать до обеда. Я по храпу умею определять, — хихикнула она.

— А ты как к этому относишься? — спросил я.

— К тому, что мы вернёмся туда?

— «Мы»?

— Ну, одного-то я его точно не отпущу. Что ему там без меня-то делать? Это же не их тот мир зовёт, а меня, до них так, эхо долетает.

— То есть, ты за?

— Ну, я бы повидалась с ребятами. С Шоней, Дженадин, Кери и другими. Интересно же, как там у них что теперь. Ой, кстати, папа говорил, у вас дети из клана Костлявой? Вот с кем бы я поболтала! Они та-а-акие прикольные…

— А ты знаешь Костлявую? — удивился я.

— Агась, — засмеялась Нагма, — папка её из-за меня чуть не пристрелил. Я уж думала всё, буду её мозги из волос вычёсывать. Но потом они подружились даже. Ну, почти.

— Тесен Мультиверсум…

— Я тебе сто раз говорила, солдат, — сказала Аннушка назидательно, — Фрактал предпочитает сплетать привычные нити.

Я не без труда отговорил Аннушку от идеи доехать от Доковского дома до моего просто по дороге, а не по Дороге. Ей вдруг захотелось посмотреть на наш срез, а мне пришлось объяснять, что тысяча с лишним километров по федеральному шоссе на винтажном спортивном пикапе без номеров и документов, зато с пулемётом в кузове, не самая лучшая идея.

— Чёрт, да у вас бюрократия хуже, чем в Альтерионе! — расстроилась она. — Там денег заплатил, маячок на стекло получил, и катайся где хочешь.

— Ну, если ты сможешь просквозить Дорогой до моего гаража, то мы загоним туда «Чёрта», перейдём к маяку…

— Ладно, ладно, никакой, блин, романтики…

— Можем заняться сексом на маяке. Разве это не романтично?

— А о чём-то другом ты думать можешь?

— Рядом с тобой? Нет.

— Ладно, буду считать это неуклюжим, но искренним комплиментом. Поехали, солдат.

Выскочили с Дороги в Гаражищах. Оказалось, что это сложнее, чем я думал, — через три «зигзага» кругаля давали. Но зато точно в центральном проезде финишировали, оставив стоящих возле здешней разливухи колдырей обалдело протирать глаза и подозрительно принюхиваться к пластиковым стаканчикам — не каждый день увидишь, как такое примечательное авто возникает из ниоткуда и с визгом резины тормозит.

Гараж цел, замки закрыты, сторожки́ на местах, ключи у меня, по счастью, с собой.

— Загоняй, — сказал я, открыв ворота.

Предыдущий владелец, я думаю, проезжал кросс-локус на колёсах, но я с той стороны сделал нечто вроде домика, и, чтобы протащить машину, пришлось бы его весь разломать. Проще туда-сюда ногами сбегать быстренько. Тут дел-то на полчаса, если мне правильно объяснили. Вставить кристаллы в устройство в подвале и свалить. Ну, может быть быстренько предаться романтике на маяке, но потом свалить всё равно. Инструктировавший нас Лейхерот предупреждал, что включившийся маяк заметят многие, и среди них найдётся немало желающих проверить, кто это балуется со светом.

Приняли нас сразу на выходе. Мы с Аннушкой просто шагнули в кросс-локус и сразу оказались под прицелом у двух удивлённых, но не растерявшихся солдат.

— Спокойно! Свои! — сказал я, поднимая руки, хотя понятия не имею, так ли это на самом деле.

Нас разоружили, уложили лицом в пол — без лишней грубости, но решительно и профессионально. Продержали недолго, доложили по рации о «нарушении периметра», и пришёл тот, кто должен решать судьбу нарушителей.

— А, так это вы, — сказал Анатолий Евгеньевич Резкий, заместитель куратора по смежным территориям. — Простите, мы тут немного похозяйничали в ваших владениях. Отпустите их, ребята, им можно. Да, оружие тоже верните, они не будут делать глупостей. Ведь не будете?

— Нибожемой, — подтвердил я. — Я как-то привык, что тут моя берлога…

Нам помогли подняться, но извиняться не стали. Да я и не ждал — служба.

— Формально она ваша и есть, — приветливо улыбнулся конторский, — вы приобрели гараж, он числится в кадастре как ваша недвижимость, а мы в своё время создали на его основе любопытный юридический прецедент, зафиксировав за прежним владельцем права на земельный участок в другом срезе. Они привязаны к владению гаражом. Так что вы, Алексей, сами того не зная, приобрели в собственность несколько больше, чем рассчитывали. Формально мы на вашей земле. Не помню, каковы границы участка, но туда входит и это строение, и часть пляжа и, конечно, маяк. В тот момент это потребовалось для, скажем так, легитимизации наших прав на защиту личной безопасности и имущества гражданина России, а потом так и осталось. К счастью, налогообложение у владений на территориях со статусом «смежные» настолько льготное, что сумму налога на эту недвижимость вы просто не заметили в платёжке за гараж.

— Но вы, я вижу, в согласии собственника не нуждаетесь? — заметил я осторожно.

— Напомню, что в соответствии со статьёй двести тридцать девять, часть вторая, Гражданского Кодекса Российской Федерации, допускается принудительное изъятие или временное использование имущества граждан для государственных или муниципальных нужд. Одним из законных оснований при этом является строительство или реконструкция объектов государственного значения при отсутствии других возможных вариантов. Государство обязано возместить вам кадастровую стоимость недвижимости в случае его повреждения и утраты, но я надеюсь, до этого не дойдёт, маяки чрезвычайно прочные. И да, данный маяк является объектом государственного значения, а также историческим памятником, что накладывает на его владельца определённые ограничения в соответствии со статьёй сорок восемь Федерального закона «Об объектах культурного наследия». Напомню, они включают в себя не только обязательства по сохранению объекта, но и обеспечение доступа к нему соответствующих служб. То есть нас. У вас ведь нет возражений, требующих судебного решения по этому вопросу?

— Э… нету, — ответил я. — Чувствуйте себя как дома.

— Чёртовы бюрократы, — буркнула под нос Аннушка.

Мы вышли на улицу, я вдохнул морской воздух и отметил, что вокруг моей, как только что выяснилось, законной недвижимости происходит активная деятельность. Видимо, тех самых «соответствующих служб». На берегу расположились несколько КШМ на шасси новых «Уралов», через открытые двери КУНГов видно, что они набиты электронным оборудованием. Рычат большие мобильные генераторы, возле чёрных стен башни появилась какая-то сложная аппаратура, по земле змеятся толстые кабели.

Деловитые люди (кто в военном, кто в штатском) что-то там крутят, соединяют и настраивают. Быстро возводится стандартный полевой периметр — установлены защищённые опорные точки, развёрнуты мобильные зенитные комплексы, в воздухе висят в дежурном режиме роевые дроны, стоят две новеньких безэкипажных ударных бронемашины со скорострельными пушками и ракетными блоками.

— Ожидаете гостей? — спросил я.

— Интерес к маякам снова вырос, — ответил уклончиво «замкуратора». — Если хотели искупаться, то не стесняйтесь, вы в своём праве.

— Вообще-то мы хотели просто перейти в следующий срез, — соврал я.

— Да-да, не смею препятствовать. Впрочем… Вы же, кажется, никогда не были внутри?

— Увы, маяк всегда был закрыт, а ключей мне предыдущий владелец не оставил.

— Хотите посмотреть? В конце концов, это ваше имущество.

— Да, очень любопытно. Если мы не помешаем…

— Работы внутри уже закончены, осталось собрать и настроить контрольную аппаратуру снаружи. Просто постарайтесь не наступать на провода, научники от этого очень нервничают.

Подвал маяка похож на тот, что мы видели у Мафсалы, но с одним отличием — кто-то упорный и изобретательный приложил много сил, чтобы приспособить его под жильё. Простенький кухонный гарнитур, включающий электрическую плиту с духовкой, стиральная машина, холодильник, водогрей, в смежном помещении — душевая кабина и унитаз. Всё довольно старое, но выглядит исправным.

— Удивляетесь? — спросил Анатолий Евгеньевич. — Да, предыдущий владелец не особенно заботился о сохранении исторического облика, но, поскольку он и сам уже в некотором роде лицо историческое, то мы не стали ничего убирать. Но это так, бытовые мелочи, обратите внимание на устройство в центре помещения.

В проёме массивной каменной консоли, там, куда мы собирались вставить кристаллы, установлены те самые жёлтые инкумбы, которые я видел у Гремарха. Рычаги опущены вниз, нагрузка снята, маяк выключен — благодаря инструктажу от Лейхерота я знаю, в какой последовательности их надо включать.

— Выглядит знакомо? — перехватил мой взгляд проницательный конторщик. — Посещали маяк в Чёрном городе.

— Вы и это знаете? — удивился я.

— Купив тот самый гараж, вы автоматически внесли себя в список объектов контроля Конторы. А контроль у нас поставлен качественно.

— Это была случайность.

— Поверьте, Алексей, сама природа Фрактала исключает возможность действительно случайных событий.