Та самая Аннушка, третий том, часть вторая: Долгий привал

Глава 28 Жара и жажда

Воды хватило на три дня. Увы, дожди тут, похоже, редкость. Решил бы, что не бывает вообще, но зачем-то у крыш делали водостоки? Есть плюс — когда мучает жажда, есть меньше хочется, поэтому еда ещё не кончилась.

— Не очень-то спешит к тебе твоя любовь, да? — скрипит пересохшим горлом Лирания, пока мы качаем в подвале рычаг насоса.

Насос тоже скрипит, но толку ноль. Хорошо, что у него есть ручной привод, а не только электрический, плохо, что вода, которую он раньше качал, куда-то делась. Это уже сотый насос или около того. Мы обходим дом за домом, спускаемся в подвалы, надеясь, что где-то сработает. Зачем-то же их тут ставили?

— Наверное, что-то пошло не так, — отвечаю я не менее скрипуче.

— Например, она про тебя забыла. С глаз долой, из сердца вон.

— Не в её стиле. Захотев избавиться, она бы меня нашла, спасла, обругала и выгнала. Аннушка не из тех, кто зассыт поставить в конце точку.

— И где она?

— Скорее, вопрос, где мы.

— Мы в полной жопе, это и так понятно.

— Из жопы есть выход, а тут нет, — возразил я. — Бросай, всё равно даже не булькает. Пойдём дальше.

— Ладно, — Лирания отпустила рычаг. — Твоя версия?

— Какая-нибудь хрень с метрикой, я думаю. Мораториум поломался особенно неудачно, локаль хитровывернуло, теперь хода нет ни к нам, ни от нас. Двери-то так и не отвисли, может, и по Дороге не добраться. Аннушка небось рвёт и мечет.

— Угу, верь в это, если тебе легче.

— А ты что думаешь?

— Думаю, что с насосами мы зря время тратим. Наверное, водоносный слой пересох или ушёл глубже. Тут зелени нет совсем, ты заметил? И жара эта чёртова…

— Да, все деревья мёртвые и трава высохла, — подтвердил я. — Но насосы хоть какой-то шанс.

Жара, и правда, тяжёлая, сухая, выматывающая. Даже в подвале хреново, а уж на улице… Небо за три дня не показало ни облачка. Я хожу в одних штанах, Лирания в импровизированном топике из разорванной рубахи, но всё равно теряем с потом драгоценную влагу.

Следующий подвал тоже ничем не радует — сухая пыль, сухие трубы, влагой даже не пахнет. Насос скрипит и щёлкает, рукоятка ходит почти без сопротивления, не похоже, что шток пытается поднять воду, он мотается вхолостую. Не могут они все быть сломаны, наверное, вода ушла, и скважины пересохли.

К вечеру добираемся до окраины. Последний дом, а дальше как обрезано — пустошь. Сухая, ровная, растрескавшаяся земля без единой травинки. Смутная надежда, что за городом найдётся какой-то водоём или хотя бы перспективное место для рытья колодца, сгорела на солнце вместе со здешней природой.

— Говорят, можно пить свою мочу, — сказала Лирания. — Но я совершенно не хочу писать.

— Сомневаюсь, что это сработает, — ответил я. — Если хочешь, я могу поднапрячься, и…

— Ну уж нет, ещё мне мужики в рот не ссали. Свою ещё туда-сюда. Тем более, что всё равно сдохнем, похоже. Забила на тебя твоя красотка.

— Я уже начинаю бояться, что всё хуже.

— Куда уж хуже-то… — мы развернулись и побрели обратно, к центру города.

— Эти штуки, ну, мораториумы, они со временем что-то крутят. А что, если нас куда-то закинуло? В прошлое, например? Мы тут ждём помощи, а Аннушка, может, и не родилась ещё.

— Ну у тебя и фантазия.

— Не скажи, слыхала про Основателей?

— Что-то смутно… Скорей нет, чем да.

— Они что-то не то сделали с Мораториумом, и их зашвырнуло в начало времён. Так они, собственно, Основателями и стали.

— И что основали?

— Да вроде как всё. Но это не точно, я сам по верхам.

— Я не хочу в начало времён. Я пить хочу. Куда мы идём?

— К площади. Под мораториумом должен быть, по идее, технический подвал со всякой древней машинерией. Может, там что-то найдётся.

— Типа чего?

— Ну, не знаю, насос поглубже.

— С чего вдруг?

— Без понятия. У тебя что, есть занятия поинтереснее?

— Нету. Ладно, пошли.

В подвале под площадью полно мёртвого железа и, к сожалению, полнейшая сушь. Никакого вам водяного охлаждения. Насосов тоже не видать, да и зачем они? Правда, надо сказать, заметно прохладнее, потому что глубже.

— Давай тут останемся, — сказала Лирания. — Всё не так жарко. Меня аж познабливает на контрасте.

Она улеглась на каменную лавку.

— Это от перегрева, — ответил я. — Зря ты по солнцу с открытыми плечами таскалась, вон, обгорела.

— Да и чёрт с ним, всё одно воды нет. Как долго мы протянем?

— Ну, сутки-двое. Я не пробовал. Хреново, говорят, от жажды помирать.

— Патронов у нас дофига, можно застрелиться.

— Я как-то не склонен.

— Я, бывало, думала о суициде, — призналась девушка. — Очень хреновые были времена. Если б не сестра, то, наверное, с крыши бы прыгнула. Теперь не стала бы, это тупо. Но если другого выхода не будет, то можно. Какой смысл мучиться зря? Я не сильно дорожу жизнью, так-то. Сестра пристроена, за неё я спокойна, а больше у меня никого и нет. Слон, конечно, расстроится, столько времени на меня потратил, но ничего, найдёт нового снайпера.

— Дело хозяйское. Не одобряю, но жизнь твоя. А я поброжу тут ещё, осмотрюсь.

Вернулся почти сразу.

— Ты ещё живая?

— Вроде да.

— Не спеши помирать. Пошли.

— Куда?

— Я нашёл кое-что.

— Если это не вода, то я даже не встану.

— Пошли, говорю. У тебя все вещи с собой?

— Винтовка и рюкзак, больше ничего и не было.

— У меня тоже. Плюс сумка с кристаллом. Двинули. Вставай, снайпер, я фигни не посоветую.

Дверь, которую я нашёл, расположена ровно там, где в аналогичном подвале в локали герцога стоял активатор кросс-локусов. Вид эта дверь имеет древний, не открывалась давно, но вблизи есть слабое, почти погасшее ощущение прохода. На грани моей чувствительности, чуть живое, но есть. Много времени прошло с тех пор, как этим проходом в последний раз пользовались, чудом не закрылся навсегда.

— И что там, за дверью? — спросила Лирания почти без любопытства.

Открыла, глянула:

— Чулан, что ли, какой-то? С чего ты так возбудился на него, Лёха?

— Это кросс-локус. Старый, почти мёртвый, но только почти. Знаешь, что это?

— Конечно. Слон же проводник. И куда он ведёт?

— А не пофиг?

— Ты прав, хуже вряд ли будет. Открыть сможешь?

— Очень, чёрт меня дери, постараюсь.

Усилия пришлось приложить немалые, чуть ёжика не родил, но когда мы вышли из пыльной кладовки, то увидели другой коридор. Похожий, но не тот.

— И где мы?

— В каком-то другом месте. Думаю, это тоже локаль. Мне кажется, служебный вход. Через дома — это для жителей, а тут для технического персонала.

— А вода-то тут есть?

— Пошли, посмотрим.

Вопреки моим ожиданиям, место, где мы оказались, вовсе не очередная копия того же подвала. До сих пор я видел три: под замком герцога, тот, из которого мы пришли сейчас, и тот, что в обжитой нами локали. Наш обследовала Крисса, перенастроившая мораториум, подключившая к нему городскую энергосеть и что-то там ещё накрутившая, и он был такой же, как остальные два. В деталях отличия, но общая планировка и тому подобное более-менее совпадают. А здесь совсем не то.

Коридоры расходятся в разные стороны, они шире, их больше, подземелье совершенно нескончаемое. На стенах висят странные железки, соединённые не то трубами, не то кабель-каналами, и что-то где-то гудит так, что каменный пол вибрирует.

Из плюсов — здесь прохладно, мы надели куртки. Из минусов — воды не видно. Может, она и течёт в какой-нибудь из многочисленных труб, но снаружи это никак незаметно.

Некоторые помещения выглядят совершенно фантасмагорически — вроде огромного круглого зала, где по стенам висят грубо сделанные металлические приблизительно антропоморфные фигуры. Как будто выставка авангардистской скульптуры на тему роботов, созданная художниками-роботоненавистниками. Почему ненавистниками? Потому что ощущение такое, словно их прибили к стенам в наказание. Или победив в жестокой человеко-роботской баталии. Тогда это выставка трофеев или некрополь из юнитов поверженного противника. Вывесили в назидание и на страх агрессору — уж больно вид у них некомплектный и потрёпанный. И подключили к сети, чтобы батарейки зря не пропадали, — провода уходят в тела и головы, на корпусах кое-где светятся лампочки.

— Выглядит очень странно, — прокомментировала Лирания. — Но я слишком хочу пить, чтобы удивляться.

Воду нашли не сразу и случайно. Сворачивая наугад и открывая все двери подряд, мы вскоре совершенно потеряли представление о том, где находимся. Возвращаться-то мы всё равно не планировали. За очередной дверью нашлось нечто вроде квартиры. Единое пространство, в одном углу кабинет с письменным столом и шкафами, в большой нише — широкая двуспальная кровать, в выгородке — душ и туалет. С водой!

— Не спеши пить из-под крана, — остановил я Лиранию, — тут в шкафу чего только нет! Даже вино.

— К чёрту вино! — заявила она, выдирая у меня из рук бутыль минералки.

Обычной, в пластиковой полторашке, с газом. Только этикетка незнакомая.

— К чёрту так к чёрту, — согласился я, скручивая пробку с другой, без газа.

Минуту мы сосредоточенно булькали, сопели и отдувались, заливая в себя жидкости.

— В жизни не испытывала такого удовольствия, — призналась девушка, оторвавшись от бутыли, — секс вообще фигня на этом фоне. Я в душ, ладно? Кажется, вся пропиталась потом и солью.

— Конечно, я посторожу. Мало ли, кого занесёт.

Плескалась она долго, не могла заставить себя расстаться с водой. Я тем временем проверил ящики стола, нашёл кучу записей, блокнотов, отдельных листов и целых книг, заполненных от руки ровным аккуратным почерком. Увы, на совершенно неизвестном мне языке. Оно бы и ладно, если бы не куча признаков, что помещение активно эксплуатируется, и тут кто-то регулярно бывает. Где бы мы ни оказались, это место не заброшено. У него есть хозяева, и они могут быть нам не рады.

— Уф, роскошно! — сказала Лирания, вылезая, наконец, из душа. — Неземное удовольствие!

На ней чей-то белый банный халат, волосы мокрые.

— Прости, что долго. Твоя очередь.

— Воздержусь, пожалуй. И тебе советую одеться более практично.

— В чём дело? — сразу напряглась девушка.

— Вряд ли ты захочешь вступать в ближний бой в коротком халатике на голое тело. Разве что с целью психологически подавить противника…

— Ты прав. Отвернись, переоденусь.

Гость появился, когда мы уже собрались уходить. Причины быть недовольным у него были, поскольку мы бессовестно обнесли его запасы. Воду, сок, печенье, лёгкие закуски, даже бутылку вина. Кто знает, на сколько затянется наш рейд по вражеским тылам в отрыве от снабжения? Не мародёрка, а фуражировка, в общем. Гость не выразил возмущения тем, что мы его объели. С моим пистолетом возле уха его волновали другие вопросы.

— А вы, простите, кто? — спросил он.

— Пистолет у меня, поэтому я спрашиваю первым, — напомнил я.

— Спрашивайте.

— А вы, простите, кто?

— То есть вы даже не знаете, к кому влезли? С ума сойти.

— Просто представьтесь.

— Мелехрим Теконис. Секретарь Ареопага Конгрегации. И если вы скажете, что в первый раз обо мне слышите, то мне будет очень обидно.

— Нет, не первый, — признал я. — Доводилось уже. Ничего лестного.

— Нравиться людям не входит в мои должностные обязанности. Могу я теперь поинтересоваться, кто вы, что делаете здесь и зачем тычете в меня пистолетом?

— Наши имена вам ничего не скажут, мы не так известны. Возможно, вам будет сложно в это поверить, но попали мы к вам совершенно случайно. Открыли дверь — и вот.

— А зачем вы её открыли? И где?

— Зачем? Надо было. Где? Там, где мы были. Теперь я здесь, и пистолет у меня. Поэтому следующий вопрос — где мы?

— Это будет сложно объяснить таким… как вы.

— А ты постарайся.

Я крепко взял его за плечо, довёл до стула и посадил, охлопав наскоро карманы. Оружия нет. Но, вообще, такие как он, старые, опытные гады просто обязаны иметь всякие сюрпризы. Иначе хрен бы он дожил было наших дней. Аннушка, например, уже вышвырнула бы меня на Изнанку и бросила подыхать, да так быстро, что я бы и на спуск нажать не успел. Наверняка у Мелехрима Текониса тоже какая-то своя фишка есть. Возможно, поэтому он так спокоен — считает себя в безопасности и просто любопытство тешит, а сам может в любой момент нас грохнуть или от нас свалить.

— Если вы знаете, кто я, — сказал Мелех, улыбаясь, — то должны догадаться, что ссориться со мной не лучшая идея.

— Намекаешь, что лучше тебя сразу пристрелить? — спросил я. — Нет человека, нет проблемы.

— Вы ещё недостаточно меня разозлили, — ответил он, ничуть не испугавшись, — пока что это просто забавный эпизод. Давайте не будем выходить за его границы и создавать конфликт. Результат вам не понравится.

— Дырка в голове тебе не понравится тоже. Но я не против, вроде бы делить нам пока нечего. Общие знакомые утверждают, что сволочь ты редкая, но сволочь договороспособная.

— И кто же меня так характеризует? — заинтересовался Теконис.

— Брат, — поколебавшись, ответил я.

Пожалуй, перевести стрелки будет не лишним, не на Аннушку же ссылаться, ни к чему ему знать, что мы связаны. А с братом сами разберутся, дело семейное.

— Вы знакомы с Лейхом? — удивился тот. — Как же я сразу не догадался! Вы наверняка из его наёмников! Эта дурацкая компания с её бессмысленными проектами…Сенсус-инкумбы они делают великолепные, не отнять. Дайте угадаю: вы работали с ним, но в процессе свернули не туда, верно?

— Без комментариев.

Лирания благоразумно молчит, сместившись так, чтобы в случае чего не мешать мне стрелять. Достала свой пистолет, держит контроль. Неплохо Слон её натаскал.

— Да я и сам выстрою картину, не сомневайтесь! — Мелехрим не то хорошо блефует, не то искренне веселится. — Учитывая, что далеко не всякая дверь откроется сюда, а также маниакальный интерес моего братца к Мораториуму, рискну предположить, что он исполнил свою мечту и нашёл где-то ключ от кросс-бифуркатора какой-то потерянной локали, верно? Не отвечайте, если не хотите, это и так очевидно. Разумеется, он не удержался от исследования, а вы, надо полагать, входили в группу охраны, потому что сам он не боец. Раз ему понадобилась охрана, то локаль кем-то уже была занята… И, судя по тому, как вы увешаны оружием, не случайными подселенцами с дрекольем, а кем-то из конкурентов. Вероятно, произошло столкновение, и вы, не то удирая, не то преследуя, оказались здесь. Признайте, я же всё угадал?

— Без комментариев.

— Да ладно, не хотите не надо. Я-то знаю, что прав. Видите, ваш визит уже не бесполезен, я узнал что-то новое, важное для меня. Если Лейх добрался до какой-то из частей Мораториума и с кем-то там сцепился, это чрезвычайно интересно. Не подскажете, с кем?

— Ты пока ещё не сказал, что это за место. И пистолет всё ещё у меня.

— Не будьте таким упёртым. Размахивать оружием совершенно не обязательно. Старая добрая игра «ответ за ответ» гораздо удобнее и не создаёт риска случайных рикошетов. Вы мне дали важную информацию, я делюсь в ответ. Разве это так сложно? Итак, это Цоколь.

— Что?

— Ответ на ваш вопрос. Это место — Цоколь.

— Цоколь чего?

— Мораториума, разумеется. Все локали как бы прикреплены к нему, здесь сходятся цепи управления и энергетические системы, здесь задаются глобальные настройки и сюда мечтает попасть мой брат. Я ответил на ваш вопрос? Точнее, вы способны понять, о чём идёт речь?

— Более или менее, — уклончиво ответил я.

— Тогда моя очередь спрашивать.

— Я не соглашался на эту игру.

— Да бросьте вы, это куда продуктивнее, чем угрозы оружием. Я не пуглив, но любопытен.

— Ладно, спрашивай, — согласился я, но пистолет не убрал.

— Итак, с кем схлестнулся мой братец за Мораториум?

— Не знаю, — ответил я. — Но они пытались его взорвать. Ну, одну из этих штук, который крутятся.

— Прям взорвать? — удивился Мелехрим.

— Да. Я тоже не понял, на кой чёрт столько взрывчатки, если его можно одним выстрелом повредить.

— Ну, «повредить» и «уничтожить» разные вещи, — задумчиво сказал Теконис. — Их ломали и чинили много раз только на моей памяти. С запчастями теперь проблема, но что-то есть тут, на складе в Цоколе, осталось от создателей, что-то можно снять с неработающих… Для своего мы, например, воспользовались деталями от Библиотечного… Видимо, кто-то решил гарантировать, что он больше не заработает никогда. Надеюсь, вы не дали этого сделать?

— И да, и нет, — признался я. — Взорвать не дали, но при перестрелке в механизм попала случайная пуля, и он остановился.

— Так вот почему… — воскликнул Мелехрим, но сам себя оборвал: — Нет, не сходится. Прошла вибрация и рассинхрон, но дисбаланс почти сразу исчез, хотя общий поток упал. Я как раз шёл проверять настройки, когда…. Ну, в общем, непонятно. Либо вы мне не всё рассказали, либо сами видите не всю картину. Сильно повреждён механизм?

— Разбита вот такая хрень, — я достал из мешка обломок, похожий на кусок фарфоровой тарелки. Сам не знаю, нафига его туда сунул. Рефлекторно.

— А, это. Не фатально, можно поискать деталь. И всё же, что-то у меня не бьётся. Если бы Мораториум потерял симметричность, реальность трясло бы куда сильнее…

— Очень интересно, — перебил я его, — Но, раз мы играем в эту игру, то теперь моя очередь. Нам бы выбраться отсюда и вернуться. Где находится этот «Цоколь»?

— Нигде, — спокойно ответил Мелехрим.

— Не понял.

— Это самое точно определение из возможных при использовании языка Основателей. Это место находится буквально в нигде. И в никогда, заодно. Локали с частями Мораториума… — я имею в виду работающие части, разумеется, — вывернуты относительно нормали в другую метрику, это создаёт необходимую для их работы разность потенциалов первоматерии, но эти ортогонали тоже часть Фрактала. А вот Цоколь находится вне его. Это накладывает серьёзные ограничения, но и даёт существенные возможности, не зря мой брат так сюда рвётся. Как место для некоторых специфических исследований, Цоколь совершенно уникален: где ещё можно проводить эксперименты, не оглядываясь на влияние Фрактала? Не опасаясь ему навредить и не учитывая его воздействий на метрику? Аналог идеального вакуума, в некотором смысле.

— А если без научного контекста? Есть у этого подвала какая-то, не знаю, лестница на поверхность?

— Лестница? На поверхность? — засмеялся Мелехрим. — Ох уж это счастье невежества! Впрочем, как ни странно, есть. И лестница, и даже что-то вроде поверхности. Цоколь строили в нормали, и только после включения Мораториума он оказался вне метрик. Я бы даже показал вам эту лестницу и помахал ручкой вслед, но я не настолько жесток, цените.

— То есть выходить туда нельзя?

— Почему нельзя? Можно. Но один раз. Представьте себе пространство, где нет ни сенсуса, ни времени, ни информации.

— Э…

— Не получается представить? Так вот, выжить там будет ещё сложнее.

— И как же нам покинуть это место?

— Если вы прекратите тыкать в меня стволом и подождёте, пока я закончу свои дела, то я вас выведу в Центр. Туда ходят караваны, найдёте попутку, рано или поздно доберётесь, куда вам надо.

— И как много времени займут эти дела? Мы и так подзадержались…

— Время? — рассмеялся Мелехрим. — Последнее, о чём стоит беспокоиться в таких местах!