Та самая Аннушка, третий том, часть вторая: Долгий привал

Глава 30 Начало новой жизни

Закончив речь, Мелехрим просто ушёл. Развернулся, и отправился восвояси, рассеянно трогая пальцем быстро опухающую от Аннушкиного удара скулу. Все молча смотрели ему вслед.

— И что теперь? — спросил кто-то. — Тиц, ты теперь типа главная, что ли? Мы не поняли.

— Это блеф, — неуверенно ответила девушка с зелёными волосами. — Наверное. Не может же он, правда… Он просто думает, что мы испугаемся! И побежим за ним! И будет просить, чтобы всё стало как раньше! Но мы не побежим! Мы не сдадимся!

С каждой фразой она воодушевляется, и вскоре корректоры заражаются её уверенностью.

— Да и не нужны они нам! — выкрикивает кто-то из юношей, пожирая глазами ладную фигурку Тиции. — Пусть Тиц рулит!

— Тиц крутая, — поддерживает её другой.

— Да мы и так со всем разберёмся, подумаешь.

— Сами приползут, когда поймут, что без нас никак!

— Мы тут главные, корректоры!

— Школа для нас, а не мы для Школы!

— Точно!

— Мы победили, ура!

— Надо отметить! — закричал кто-то в толпе. — Теперь нам всё можно!

— Пойдём в пивную! Да! Всё!

Это предложение прошло единогласно даже без голосования, и вскоре парковка очистилась.

— Не пойдёшь с ними? — спросила Аннушка Марту. — Это же твоя компания. А, да, тебе же пить нельзя.

— Я пойду за Мелехримом, — сказала девушка.

— Думаешь, он теперь, как честный человек, должен на тебе жениться?

— Просто спрошу. Один раз. Если ему наплевать, то развернусь и уйду. Сама выращу, подумаешь.

— Сегодня просто День Независимости какой-то, — прокомментировала Аннушка.

— Простите… — осторожно тронула меня плечо Тиция.

— О, ты разве не побежала возглавлять пивной путч? — удивился я. — Поспеши, а то упустишь вожжи. У победы много отцов, не успеешь оглянуться — отодвинут от руля. Чего тебе?

— Вы кто?

— Я? Лёха. Просто Лёха. А что?

— Вы с Аннушкой?

— Более или менее.

— Марта говорила, что у неё там что-то вроде своей Конгрегации?

— Только не ляпни этакую чушь при ней, — засмеялся я. — Она тебе голову откусит.

— Почему?

— Её достали этим вопросом. Нет никакой «Конгрегации-два». Просто несколько бывших корректоров прибились в поисках убежища. Ну и детишек ещё сколько-то подбросили, но это уже так, случайность. Так что не бойся, конкурентов у тебя нет. Владей и правь.

— Э… Спасибо… наверное, — зеленоволосая задумчиво побрела прочь.

Ничего, сейчас пивка выпьет, взбодрится, произнесёт пару зажигательных речей о свободе, и будет снова на коне. С шашкой. Революции сами себя не делают.

— Неужели я была такая же дура? — спросила Аннушка, глядя ей вслед.

— Она просто ещё маленькая, — утешил я. — Это нормально. Впереди её ждёт много удивительных открытий.

— Угу. Например, что пиво стоит денег. Которые платила им Конгрегация. Которой больше нет. И бесплатная еда в столовой, и арендная плата за здание общежития и преподаватели в школе, и постановка задач и награды за выполнение — это Конгрегация, Ареопаг и Мелехрим. Без них они просто толпа синеглазых балбесов. Скоро до них это дойдёт, и к Тиции будет много вопросов. Раз уж она теперь главная. Но пока пусть празднуют, дело молодое. Что за веселье без похмелья?

— Думаешь, Мелехрим и правда всё бросил?

— Думаю, он достиг своих целей и теперь избавляется от балласта. Похоже, что корректоры больше не нужны. Отобрал, сколько требовалось, остальные свободны.

— Для чего отобрал?

— Без понятия, солдат. Но я знаю, у кого спросить. Поехали.

От Центра до Библиотеки путь неближний. Даже до Терминала, который расположен примерно посередине этого старого караванного пути, добраться в один приём не выходит. Хотя я подменяю Аннушку за рулём на «зигзагах», то есть отрезках пути, проходящих по срезам, а она ухитряется за это время немного вздремнуть, в какой-то момент выматываемся так, что встаём на привал.

Море, летний вечер, закат — Аннушка умеет находить приятные места.

Искупались, порадовались друг другу на расстеленных на песке одеялах, приготовили ужин, разлили по стаканам виски.

— Единственное, что меня радует, — мрачно сказала Аннушка, — так это то, что ты прострелил жопу рыжей. Жаль, что не башку, но для начала сойдёт.

— Вот прям единственное? — засомневался я. — Оглянись — тёплое море, чистый песок, вкусный виски, у нас впереди целая ночь вдвоём. Неужели какая-то там жопа важнее?

— Не какая-то, а та самая! Ну ладно, её копия, пусть. Всё равно приятно. Но ты прав, я что-то сильно заморочилась. Всегда считала, что напряги Мироздания меня не гребут. Я Аннушка, курьер. Я доставляю вести, а не решаю проблемы. Письма, людей, срочные компактные грузы. Не воюю, не плету интриг, не лезу в дела сильных мира сего. Катаюсь, развлекаюсь, пью и веселюсь. И вот, стоило завести себе постоянного мужика…

— Я постоянный?

— Заткнись. Сам знаешь.

— Нет, скажи.

— Вот пристал… Да, чёрт меня дери. Ты — мой мужчина. Сказала. Доволен?

— Счастлив, — поправил я. — Как никогда в жизни.

— Не много же тебе для счастья надо, — фыркнула девушка. — Всё, цель отношений достигнута?

— Нет.

— И чего тебе ещё от меня надо? Чего не хватает?

— Да так, трёх слов.

— Каких?

— «Я… тебя…».

— Ой, вот иди в жопу! Давай лучше просто трахаться.

Потом, когда мы уже лежим в спальниках и смотрим на луну над морем, она вдруг спросила:

— А с той, ну, узкоглазой… У вас же ничего не было?

— Издеваешься?

— Знаю я эту романтику заброшек: «Выхода нет, мы всё равно умрём…»

— Мы там от жажды помирали. Ты мне, помнится, без ванны с пеной не давала, а там даже попить было нечего. Так себе романтика. А ещё я тебя люблю.

— Ну, мало ли. Может, тебя на экзотику потянуло. Она симпатичная, да?

— Слушай, когда ты начинаешь ревновать, я не знаю, умиляться или пугаться.

— Ладно-ладно, это я с устатку. Думала усну, как только лягу, а что-то никак. Дорога в глазах мелькает. Ничего, что мы её одну оставили?

— Она взрослая девочка, снайпер-наёмник. Я ей не командир. Пусть со Слоном потом объясняется. Может, у них договорённость есть. Решила навестить сестру — почему нет? Караван надёжный, довезут.

— Верно. Так ничего, говоришь, не было?

— Аннушка!

— Шучу, шучу, знаю, что ничего. Просто уснуть не могу.

— Помочь? Знаю отличный способ…

— Опять? Вот ты неугомонный! Ладно, иди сюда…

На Терминал прибыли локальной ночью, заправились, поели и пошли спать. Алину — ту, настоящую, — не увидели, только пластмассовую куклу за стойкой. Очень красивую и предельно любезную, дежурно радующуюся «вип-гостям», но совсем не такую интересную. Разыскивать нашу не стали. Наскоро поужинав в ресторане, поднялись в пентхауз, рухнули в кровать и вырубились. Поездочка выдалась та ещё — нас попытались гоп-стопнуть отмороженные рейдеры, удачно засевшие на зигзаге, который сложно и муторно обходить.

Я опробовал в деле новый пулемёт — отличная оказалась машинка, недаром я с Кройчека не слезал, пока он по моим корявым наброскам не сделал рабочий амортизирующий вертлюг с карданным подвесом. У нас такие ставили как раз на пикапы под лёгкие зенитные спарки, чтобы, удирая от беспилотника, то есть летя на предельной скорости по наглухо убитой танками дороге, стрелять хотя бы примерно в его сторону, а не мотать стволом по всей задней полусфере. Развлечение для сильных духом и очень везучих, в качестве хобби не рекомендую, зато я видел, наверное, все варианты кустарных конструкций и несколько заводских. Оставалось только объяснить это механику. В чертежах я не силён, наш диалог напоминал бессмертное: «Мальчик жестами объяснил, что его зовут Хуан». Переделывали раз десять, я чуть не довёл Кройчека до истерики, но система вышла загляденье — как бы Аннушка ни мотала машину, точка прицеливания висит как пришитая.

Рейдеры попались на диво упорные, гнали за нами до тех пор, пока я не разобрал последнюю их машину. Обычно они всё понимают с одной-двух очередей, отстают и ищут кого-нибудь менее зубастого, но эти висели на хвосте как привязанные. Удивившись такому поведению, мы, когда сложили последнюю догонялку, остановились, вернулись и побеседовали с их недобитым атаманом. Ноги ему зажало в каркасе прокувыркавшейся по кювету багги, две пули прошли насквозь, но он был ещё в сознании и сообщил нам, что их просто бросили. Доставка гранжевых глойти перестала работать. СОТор сам развозил их по популярным точкам, поддерживая таким образом мобильность рейдерских отрядов, несколько автобусов катались по замкнутому маршруту, предоставляя расходную химию и регулярно подвозя замену износившимся. Услуга входила в оплаченный контракт «бесперебойной логистики», и клиенты Гремарха в ус не дули — выкинули мёртвого ребёнка в канаву, забрали следующего и обратно на большую дорогу, караваны кошмарить, у которых нет охранного документа от СОТора. Правда, как признался нам атаман, если груз был уж очень соблазнительный, бывало, что и документ не помогал, — главное, оттащить потом тела и машины подальше в пустоши. Мало ли почему караван не дошёл? Мультиверсум — опасное место…

Однажды автобус не вернулся. Сначала думали, что просто задержался, ждали, надеялись и упустили момент — их гранжевая умерла. Банда оказалась в ловушке, потому что покинуть пустой мёртвый срез без глойти они не могли. Пытались захватить караван и забрать у них, но два раза подряд наткнулась на таких зубастых и мощных ребят, что с десяти машин их банда усохла до трёх. Похоже, что им не повезло последовательно нарваться на Бадмановский продуктовый конвой и клан Костлявой. Увидев нас, они поняли, что это последний шанс, терять им было нечего, гнались до упора. Рейдеры думали, что у нас есть глойти, боялись случайно его убить и потому почти не стреляли вдогон, иначе мы бы так легко не отделались.

Атамана пристрелили из чистой гуманности, он был не жилец, но на этом дорожные приключения не закончились. На одном из зигзагов наткнулись на расстрелянный автобус с людьми. Женщины, дети, ни одного мужчины.

Убийцы были небрежны, выжила одна девушка и двое детишек. Раненая отползла в кювет, утащив с собой двух малышей, их не заметили. Когда мы её нашли, у них кончались еда и вода, а запах от автобуса стоял такой, что подойти страшно. Рана не особо опасная, в бедро, но без ухода загноилась, ещё немного, и была бы гангрена. Пришлось свернуть и закинуть выживших в Альтерион, сдать медикам. Детей там традиционно принимают без вопросов, а девушка прокатила за опекуна. По дороге она нам рассказала, что они беженцы, их спасли от коллапса, — она не знала про коллапсы, но догадаться нетрудно, — пообещав, как водится, новую счастливую жизнь в новых землях. Однако, встретившись с каким-то посредником, люди, которые их везли, сообщили, что дальше не поедут. Мол, всё поменялось, спроса больше нет, а глойти совсем плоха и еле тянет. Почему их просто не бросили, а потратили патроны — я не понял. Может быть, решили не рисковать, что кто-то найдёт. Расстреляли и уехали. Я подумал, что кризис СОТоровского бизнеса обойдётся большей кровью, чем мы думали, и это будет, как обычно, в основном кровь невинных.

В Альтерионе нас перехватили и потребовали остановиться. Аннушка было решила, что из-за неоплаченного штрафа, но нет. Оказывается, нас снова желает видеть глава Совета. Хотя штраф заплатить пришлось всё равно. И пеню.

Строгая женщина Криспи велела нам передать ультиматум Мелехриму Теконису. Мол, если он, собака сутулая, не прекратит устраивать коллапсы в срезах, входящих в сферу интересов Альтериона, то хрен Конгрегации, а не порталы, пусть пердячим паром свои грузы таскают, запрягая в телегу корректоров, как бурлаков. И пусть, мол, не заливает про «совпадения», потому что дурных тут нет. У всякого терпения есть предел и лично у неё он уже достигнут. Формулировки были не буквально такие, но дама выражалась действительно экспрессивно.

Аннушка очень заинтересовалась, куда и какие грузы доставлял для Конгрегации Альтерион, потому что портал — это очень дорого и энергозатратно, небольшой объем проще караваном доставить. Однако глава Совета сказала, что это не курьерское дело. Вот послание, вот адресат — дуй, доставку оплатим. Аннушка в ответ издевательски заявила, что доставка по данному адресу невозможна. Почему? Так адресат выбыл. Нет больше Конгрегации, была да вся вышла.

— Вот как… — задумчиво сказала Криспи. — Началось, значит. Не смею вас больше задерживать. Лично к вам, Аннушка, у Альтериона претензий нет, не забывайте только вовремя оплачивать штрафы. Многое здесь прощается, но не это.

А вот ко мне, оказывается, претензии есть. Удостоился. Точнее, не столько ко мне, сколько к Злобному и другим консигнаторам, а я просто оказался крайним. Мне было велено передать этим (слово на альтери), что устроить внезапный бойкот альтерионской товарной биржи — это (ещё одно слово на альтери). И спросить, не дофига ли они о себе возомнили. Что если они плюнут в Альтерион, то он утрётся, но если Альтерион плюнет в них — то эти (несколько слов на альтери), кровью срать будут. Межсрезовый рынок, на котором зарабатывала куча посредников, транзитный трафик, с которого потоком шли налоги, таможенные платежи и штрафы, сопутствующие услуги, вроде аренды жилья, медицинской страховки и пассажироперевозок — всё это разом рухнуло козе в трещину, и чёртовы торгаши требуют от Совета немедленно вернуть всё, как было, доставляя ей, Криспи, массу проблем. Поэтому она интересуется, что там за (слово на альтери) Терминал, и с какого (короткое слово на альтери) он решил, что может вот так бессовестно демпинговать на комиссионных, переманивая этих жадных (очень красивое слово на альтери) к себе? А не хотят ли они понюхать, чем пахнут экономические санкции самой крупной торговой площадки Мультиверсума? Эмбарго, например, на альтерионские товары? Понравится ли уважаемым консигнаторам, людям по большей части немолодым, запрет на альтерионскую геронтокомпенсирующую фарму? А что они скажут насчёт изменения уровня гражданской ответственности для членов семей, которые купили себе ограниченное гражданство?

Криспи выражалась так, словно она не глава Совета одного из самых цивилизованных срезов Мультиверсума, а какая-нибудь наёмница-ветеран. Мне чудилось, что она сейчас схватится за пистолет и кого-нибудь пристрелит в сердцах. Меня, например. Поэтому я только кивал и пожимал плечами: мол, передам, но я тут вообще ни при чём. Сам этих (красивое русское слово) терпеть не могу.

В общем, на Терминал приехали с большим опозданием и вымотанные по самое некуда.

С утра Аннушка отправилась к Кройчеку заваривать дырки в кузове (рейдеры всё-таки немного по нам постреляли), а я завернул к Керту, решив, что раз это его биржа, пусть он и отдувается. Вот ещё я к Злобному не ходил претензии Альтериона озвучивать. Не хочу быть гонцом, приносящим ультиматумы. Во времена оны их вешали на крепостной стене, чтобы отправитель не сомневался в ответе.

Керт сидит в своём кабинете как какой-нибудь маклер с Уолл-Стрит: компьютеры, мониторы, пиджак, галстук, секретарша. Секретарша знакомая, я её на Заводе видел. Мирена сказала, что это их дочь, но имени то ли не назвала, то ли я не запомнил. Переместилась, значит, на самое горячее направление семейного бизнеса. А оно горячее, прям огонь: под дверью очередь из караванщиков, внутри крики и ругань, трясут какими-то бумагами, того и гляди до мордобоя дело дойдёт.

— Что за шум, а драки нету? — интересуюсь я, входя.

— О, привет, Лёха! — радуется мне Керт. — Не знал, что ты приехал. А драка нам тут совсем ни к чему, верно, уважаемые?

Уважаемые прекращают орать, но смотрят друг на друга мрачно.

— Просто уважаемый Корней считает, что уважаемый Ремрит нарушил его бизнес-интересы, привезя свой товар…

— Нарушил? Да он мне в фактически в карман насрал! Это был мой срез! Я оттуда возил! А он с какого-то хрена стал закупать хрюмзели дороже вчетверо!

— Что закупать? — удивился я.

— Хрюмзели! Ну, это как шрыгель, только с грухелем. Местные их отдавали по три, а этот дятел ввалился как к себе домой и давай скупать по двенадцать! Они теперь дешевле чем по десять вообще не хотят!

— С чего ты взял, что это твой срез? — не остаётся в долгу его оппонент. — Он дикий, кто приехал, тот и торгует!

— С шиша он дикий, если там уже я?

— А харя не треснет в одно рыло его доить?

— А перетереть, согласовать цены — жопа переломится? На фига ты у них по двенадцать брал, если можно по три?

— А ничего, что у них там дети с голоду помирают? Три пайка за хрюмзель? Да ты их перекупам оптом сдаёшь так, что и по тридцать три бы не разорился!

— Нет, глядь, пусть мои дети голодают! Я не Красный Крест! У меня расходы! Бенз! Водилы! Техника! Амортизация фондов! Глойти эти чёртовы с их сраным профсоюзом…

— Что, с гранжевыми проще было? Отработал и в кювет?

— Кто с гранжевыми? Я с гранжевыми? — сжал кулаки караванщик. — Брехня это всё! Не марался я с гранжем!

— А мне другое рассказывали! Видели, мол, Корнея, в Чёрном городе! И счётец у его там есть в сотках…

— Брешут! Завистники чёртовы! В Городе, бывал, факт, а кто не был? Скажи ещё, ты туда не ездил за товаром? А вот за гранж я и в глаз могу! У меня свои дети мал-мала, я на гранжевых даже смотреть не могу! А вот насчёт тебя, Ремрит, ещё прояснить надо…

— Уважаемые, уважаемые! — перекрикивает их Керт. — Я вас очень прошу, выясняйте отношения в коридоре! У меня технический перерыв, извините.

Он вежливо, но решительно вытолкал караванщиков за дверь, повесил на неё табличку «Перерыв 15 минут» и закрыл на замок.

— Лемира, солнышко, я ненадолго, — сказал он дочери, — перекуси пока, что ли. Потом времени не будет, там уже очередь. Видишь Лёха, как оно теперь? Раньше сутками в потолок плевал, а теперь не продохнуть. Задышала биржа!

— Смотрю, гранжевые вышли из моды?

— Да ты что! — смеётся Керт. — Худшее оскорбление теперь! Всё равно, что в людоедстве обвинить. Хотя многие из тех, кто громче всех кричит, сами не без греха.

— Это уж как водится, — кивнул я. — Я, собственно, по какому вопросу: занесло нас тут случайно на Альтерион…

Претензиям альтери Керт не удивился. Сказал, что они ещё на удивление долго чухались, наверное, никак не могли поверить, что их так просто кинули через хрен.

— Сами виноваты, — заявил он, — совсем оборзели, пошлины задрали, комиссию ввели бессовестную и за каждый чих начали деньги брать. У них там за последние двадцать лет выросло целое поколение посредников, привыкших ни за что деньги получать, просто по факту, что Альтерион — центровая биржа. Хочешь там торговать — плати. И платили, потому что больше негде было. А как только появилась вменяемая альтернатива, тут же все от них ломанулись. Ибо достали неимоверно жадностью своей и снобизмом.

— Не пугают тебя, значит, их угрозы?

— Не, Лёх, вообще ничуть. Фарму не продадут? Да чушь. Прямо не продадут — через чёрный рынок придёт. Цена вырастет, да, но она и так недешёвая, альтери ломят такой ценник, что расти ему уже некуда.

— Да, это верно, — признал я. — Мы с Аннушкой закупились там (торчим одному доктору препараты, он на нашу пациентку потратился), так итоговый чек выглядел… освежающе.

— Монополия, что ты хочешь. А кроме этого, им нас уесть и нечем. Порталы нам ни к чему, такого крупного опта сейчас нет, какой есть — таскают грузовиками по новому маршруту, не так быстро, зато не в пример дешевле. Так что, Лёха, боюсь сглазить, но, похоже, мы своими глазами наблюдаем долгожданный крах монополии Альтериона. А уж если мы приберём к рукам обороты Чёрного города…

— А что, есть шансы?

— Ну, праздновать победу я бы пока не спешил, но переток от нас к ним в последнее время очень вырос. Похоже, у Гремарха серьёзные напряги с гранжем — колодец пересох, или что там у него было. Прежних объёмов не тянут. А без гранжа логистика сразу ушла в ноль, потому глойти недавно организовали профсоюз… Угадай, кстати, кто постарался?

— Донка, что ли?

— В самую точку! Такая активная барышня вымолодилась из бабуси! Держите семеро!

— Она тут сейчас?

— Нет, умчалась куда-то. С Алиной… Ну, той. Всё никак не могу привыкнуть, что она чёрная и живая. Да, возвращаясь к Гремарху: те, кто работал с СОТором и не успел сильно замараться в серьёзных косяках, типа работорговли или рейдерства, сейчас активно ищут выходы на наш рынок и делают вид, что ничего такого не было, а в Чёрный город они только за товаром ходили. Работорговцам пришлось туго — не засветиться в этом бизнесе сложно, и без прикрытия в лице Гремарха их начали конкретно щемить по всей Дороге. Да и сбыт у них, похоже, упал — СОТор был главным оптовиком по людям. Доходит до того, что живой товар просто бросают, а то и убивают почём зря.

— Да, мы наткнулись на такой.

— Не повезло. Несколько десятков тех, кого просто выгнали из автобусов и оставили на зигзаге в чистом поле без еды и воды, уже привезли сюда караваны. Алина заявила, что примет всех, кто готов работать на земле. Сейчас строит для них посёлок. Ну, не сама, конечно, строит, а…

— Понимаю. Так что, ты доволен?

— Я? Доволен? Лёха, да я счастлив! Наконец-то начинается нормальная жизнь!