Противофаза (СИ)

Глава 3

Пятница, 14.03.1975 г.

Затормозился у Юлии примерно на час, а то и больше. Я тренькал на гитаре что-то меланхолично-успокаивающее, типа «Маятник качнётся» Градского, или «Время покажет» Слуцкого. Общались на любые темы, боясь только коснуться той болезненной о Коле. Юля рассказала, как она с молодыми учительницами хотела провести литературный вечер памяти без вести пропавшего Павла Чекалина с его музыкальными композициями на стихи Сергея Есенина.

— Назначили на 17 марта, уже развесили объявления, как вдруг наш директор Николай Николаевич распорядился отменить это мероприятие. Перестраховался. Мы с девочками и Гелечкой Давыдовной решили всё равно провести этот вечер для своих в зале музыкальной школы где-нибудь перед началом весенних каникул. Оставь какой-нибудь контакт, чтобы можно было тебя пригласить. Друзей своих с собой приводи, Медведева Володю. Славный парнишка.

— Заболел он тяжело. В Москве, в клинике лежит.

— Ты иди. Мне нужно побыть одной. Извини, — вдруг попросила Юлия.

— Да, да, конечно. Извините меня, что принёс такую весть. Просто не хотелось бы, чтобы вас обманывали.

Я быстро собрался и закрыл за собой дверь, щёлкнув английским замочком. Юля меня не провожала.

Авдотьи дома не оказалось, всё было заперто. Сходил к соседке за ключами. Печь прогрета, значит, с утра ещё была дома, а потом, скорее всего, укостыляла в больницу Правдинска навестить кровиночку. Не исключено, что на машине Штирлица. Соорудил по-бырому на электроплитке яишенку с салом. Ещё молочка козьего с хлебом похлебал. Лепота! Даже разморило чуток. Покопался в максином гардеробе наудачу. Нет, всё нужное было выгребано подчистую. Раскупаться настроился в рощинских магазинах. Там ассортимент побогаче.

Пересчитал деньги в заначке. Ого! Накопилось восемьсот шестьдесят семь рубликов. Ещё полтораста в бардачке машины у Хвоста должно меня ждать. Остальное сгорело со мной в кармане куртки. Прикинув, сколько уйдёт на шмотки, отложил в карман сотен две бумажек с образом того, кто живее всех живых и затащил рюкзак в схрон. Осталось только дожидаться приезда Хвоста.

По телику показывали «Юркины рассветы», 2-я серия. Неожиданно для себя втянулся в просмотр. Занимательный сюжет. Много тёплого юмора. Тщательно отражены характеры героев. И, самое важное, картинка в фильме нисколько не расходилась с реалиями жизни, как это обычно случалось в моём будущем времени. Однако, вскоре обломалось моё впечатление. Не обошлось без смердящего лицемерия на злобу дня. Сразу очарование картины улетучилось, хоть и талантливо были вплетены в ткань фильма струйки пропагандистской пачкотни.

Хвост заявился около двух часов дня и привёз зачем-то всю заячью команду. Такой шквал эмоций не всякому дано пережить. Набежали на меня все разом, тыркаясь мордами, как щенята к мамке. Пришлось на них сурово гаркнуть:

— Что за шоу обнимашек мне тут устроили? Сразу колитесь, что будете: кушать, или жрать?

Пожрать я оставил порцуху только на одного Хвоста. Пришлось потратить время и организовать почистку, затем пожарку картошки на сковородке. Пожрали всё, что нажарили в три захода. У меня даже глаза на лоб вылезли от объёма съеденного. Ещё молочка козьего достал на похлёб. Надеюсь, Авдотья меня не сильно убьёт.

Потом провёл для подростков ознакомительную экскурсию по авдотьиным владениям. Не особо впечатлились, только повосторгались немного при виде скотинок.

— А правда, что это мумсова хата? — поинтересовался Акела.

— Правда. Максим здесь вырос добрым, трудолюбивым и крепким молодцом. Копал огороды, ухаживал за скотиной, много чего другого приходилось делать своими руками. При этом он успевал хорошо учиться в школе и убираться по дому. Жаль, что он теперь стал инвалидом.

Зайцы горестно покивали головами, соглашаясь со мной.

— Кто из вас хотел бы с ним жить и помогать его матери по хозяйству? — зачем-то вздумалось спросить.

Молчание в ответ.

— А кем бы вы хотели работать?

— Я бы охранником каким-нибудь… Ну, там в милиции, тоже можно, — как-то неуверенно высказался Тапыч.

— В магазине продавцом. Там дефицита всякого навалом… — добавил своего мнения Муха.

— Или в ресторане, всё равно кем, — влез Удав.

Акела почему-то промолчал.

— Крестьянствовать, значит, никто не хочет из вас?

Зайцы синхронно помотали своими рыльцами.

— А ты, Серёг, чего молчишь? — обратился к Хвосту.

— Как ты скажешь, так я и поступлю, — верноподданнически заявил он.

Мда, жизненные принципы, как выяснилось, у этих непростых ребят уже отформатированы. Тварь ли здесь постаралась, или своей головой дошли, не суть важно. Кажется, горит синим пламенем моя затея создать заячью коммуну с сельскохозяйственным уклоном в увядающей деревеньке Берёзовке под опекой Марины Аркадьевны. Ладно, обсосём эту проблему позднее, а сейчас нам нужно возвращаться в Рощу.

Закрыв все двери и калитку снова за собой на ключ, лихо влезли в тачку. Я то нормально устроился впереди, зато зайцам пришлось тискаться вчетвером на заднем сидении. Судя по гоготу и шутливым подначкам, они не особо страдали. Волгу нашу, начинённую моей знаменитой персоной, теперь без лишних вопросов пропустили на кпп, а проблема жилья разрешилась в доли минуты. Решил теперь соглашаться на шестиместный номер в общажном корпусе с общей кухней на этаже и удобствами в конце коридора, без телевизора и холодильника. Пацаны с кислыми рожами заселились в комнату. Привыкли к удобствам с теликом вместе.

Мне тоже пришлось слегка очешуеть. Акела отчитался по расходованию денег из бардачка. На свой прокорм и походы в кино банда пятерых ухнула сорок девять рублей. Это при том, что на каждого были заведены санаторные книжечки, дающие право на бесплатное питание в буфете и на комплексный обед в ресторане. Оставшиеся денежные средства, числом под сотню рябчиков, было мне возвращено под аккомпанемент честных взглядов. За три дня полтос на всю компанию! А за месяц выходит пятихатка? Нафиг мне такое счастье! Ещё морды свои кривят, проглоты несчастные. Вспомнилась школьная присказка на это словосочетание:

— А почему несчастный?

— А потому что проглот.

В общем, меня такая бухгалтерия сильно не устраивает, но не прогонишь же пацанов на улицу беспризорничать. К тому же, учиться им где-то надо. Всю голову сломаешь с этой проблемой. Вот же я вляпался, идиот.

За одеждой в магазин не понадобилось срочно тащиться. От пацанов вернулись ко мне стильные максовы голубые расклешённые брюки, слегка поюзанные, рубашка-ковбойка в сине-красную клетку и чёрная водолазка. С превеликим наслаждением я избавился от треников Ары, отправив их в мусорный контейнер. По детдомовским понятиям одежда, если налезала, могла принадлежать всем сразу. Так что зайцы расставались со своими шмотками без сожалений. По комнате и даже по коридорам корпуса они свободно фланировали тощими и чёрными чертенятами в своих хореографических трико.

Из вестибюля корпуса позвонил Чинку. Хотелось с ним встретиться и обсудить дальнейшую судьбу моих зайцев. Капитан поведал о том, как себя проявили некоторые из них. Поселившийся у него Удав, когда в комнате никого не было, зачем-то влез в сервант, достал оттуда дорогущую хрустальную конфетницу и расколотил её. Мама очень расстроилась. У Серёги Ливадина Тапыч пописал в раковину на кухне и даже не убрал за собой. С Лёхой совсем невероятное стряслось. Ночью к нему влез в постель и стал приставать голый Муха. Если бы не моё покровительство этим охламонам, огрёб бы он от Лёхи знатно. В общем, пчёлки мои решительно не желали иметь каких-либо дел с этими придурошными дикарями. С Жекой решили встретиться в фойе ДКС, поскольку потом намеревался увидеться с Шумиловым. Поскольку меня как обычно в пути сопровождал Хвост, то на него и наорал сразу за все заячьи косяки:

— Я так надеялся вас в нормальных семьях поселить, среди добрых и порядочных людей, а вы своим скотством всё опаскудили. Один чужие вещи без спроса берёт и их разбивает. Другой в раковину на кухне ссыт, урод недоделанный. Третий вообще о…ел. Это надо до такого додуматься — к порядочному пацану в постель голым полезть. Денег столько прожрали за три дня. Вы что фуагру в ресторане трескали, коньяком запивая?

— Хозяин, я у Глеба Синюкова на постое был. Всё там было в полном поряде. Можешь у него самого спросить. А насчёт лаве ты лучше Акелу спрашивай. Ты же его назначил главным, — оправдывался побледневший Хвост.

— Думал, что тяжкие испытания научили вас ценить жизнь и простой труд. Так нет же, жлобьём захотелось стать? Всякими продавцами и ментами. Сладкой жизни захотелось? Короче, я вам в няньки не нанимался. Содержать всех вас с такими запросами возможностей нет, — орал я по инерции, — Разгоню всех к хренам собачьим по приютам. Пусть там вам мозги в бошки вправляют.

— Меня в детдом не возьмут. Возраст вышел. Даю тебе слово, что никогда не стану ни ментом, ни продавцом. Не прогоняй меня, хозяин. Пожалуйста! — дрогнувшим голосом проговорил Хвост.

— Не о тебе разговор вообще-то. Рассчитывал этих придурков в Берёзовке поселить, чтобы собственное хозяйство вели и сами себя содержали, если не получится среди семей хоккеистов расселить. Я же тоже понимаю, что житуха в детдомах несладкая. Теперь сам вижу, что не станут они руками работать. Упырь заставил их ненавидеть труд.

— Хозяин, ты только скажи. Я нашим пацанам за их косяки с жоп по семь шкур спущу, — кровожадно заблестел глазами мой подручный.

— Толку то что от этого? — усмехнулся я, — А тебе всё бы кого-то лупить. Учись морально побивать злодеев.

На улице пересёкся с Сашей Манькиным, куда-то спешащего с неприкаянным видом.

— Нашему тренеру великое почтеньице! — шутливо поприветствовал его, поздоровавшись.

— Уже не ваш тренер. Увольняюсь, — с кривой улыбочкой заявил Саша.

— Как же так? А кто же тогда нас будет готовить к подвигам в Татарстане? — поразился я.

— Как кто? Геннадию Григорьевичу предстоит пожинать лавры. Жаль, но придётся мне с вами расставаться.

— А Шумилов как воспринял твоё решение? Уговаривал остаться?

— Хе, уговаривал он, как же. Он-то и предложил мне уволиться. А я всего лишь намекнул о его же обещании повысить мне зарплату, — в голосе Саши всё же просквозила обида.

— Это не дело так разбрасываться ценными кадрами. Хочешь, мы с ребятами соберёмся и устроим бучу, надавим на Николая Михайловича. Он должен тебя оставить в команде, — возмутился я.

— Не стоит этого делать. Меня в дмитровский «Старт» зовут на должность главного тренера. Квартирку обещают через год, — поведал Саша, — Так что, я кое в чём даже выигрываю. Тебя с собой не зову, так как я вижу, что хоккеем не будешь заниматься. Здорово ты спел на пару с той голосистой певицей на концерте, талантливо. Будешь и дальше выступать с этим ансамблем?

— Пока об этом не задумывался, — честно признался, — Дальше видно будет, куда стрелка покажет.

Только успел попрощаться с бывшим коучем, как на нас тут же наскочили злобные коты. Радости было полные закрома. Кабан пригласил меня с Хвостом на свою Днюху, которая будет праздноваться в его однокомнатной квартире, где-то в восемь вечера.

— Кабан, это не по-пацански так запоздало приглашать. Где я теперь стану тебе подарок доставать? — шутливо разозлился на него.

— А вот не надо мне ни каких подарков. Чай не ребёнок, шестнадцать стукнет. Новый гражданин Советского Союза появится скоро, — разулыбался Витёк, — Нет, вру. Хочу от тебя подарок, токаревский.

— А я знаю, что тебе подарить, — радостно заорал Хвост, — Только сейчас про него не скажу. Пусть будет сюрпризом. Хозяин, можно мне будет отлучиться на некоторое время насчёт подарка?

Дождавшись моего кивка, парень мгновенно потерялся в поле моего зрения.

— Где ты у себя дома всех ребят разместишь? Давай, я с Зурабычем поговорю насчёт местечка в ресторане? Нормально там посидим, повеселимся, — предложил Кабану.

— Не, дороговато там будет и пафосно как-то, — подумав, замотал головой Кабан, — Дома вроде бы проще.

— Тогда давай устроим банкет в кафе-мороженом. Попробуем договориться с Клавдией Игнатьевной.

— О! Этот вариант что надо! — согласился именинник.

Внезапно на горизонте появился сам маэстро Шумилов не в самом прекрасном расположении духа.

— Пошли в кабинет. Есть разговор, — кивнул мне, подходя.

— Дождись меня. Вместе пойдём договариваться, — предложил Кабану и побрёл за дядей.

— Ты где шляешься несколько дней, когда у нас важно каждое очко в игре, — разорался он, когда мы оказались в его кабинете, — Команда тебе доверилась, а ты… Всех подводишь. Опять, наверное, в какую-нибудь авантюру вляпался.

— Никуда я не вляпывался, — занял я оборонительную позицию, — Слышали, наверное, что с Владимиром Медведевым случилось? Со мной, наверное, что-то подобное произошло. После того матча молодёжки с канадцами в Сокольниках ничего не помню. Очнулся только вчера вечером, дома в Просторах.

— Наверное, водку жрал все три дня, — продолжил напирать дядя.

— Чего это вы орёте на меня? Я, кажись, в холопы к вам не записывался. Сашу Манькина прогнали, и меня тоже можете. Хотя нет. Я же всё равно ишачу на вас под чужой личиной. Меня вроде бы как и нет, — ответно показал родственничку зубки.

— Ладно, остынь. Чего разошёлся? Я же беспокоюсь о тебе. Пропал куда-то, и никто не может ничего сказать. Это разве нормально? — отыграл он несколько назад, закуривая Мальборо.

— Зачем вы Сашу нашего уволили, прекрасного тренера и человека? Это такая ваша благодарность ему за победу, получается? Вот, уговорю ребят, и мы просто откажемся играть дальше в хоккей без него, — продолжил я свой ор.

— Попридержи лошадей и выслушай меня. Не так всё было. И я не увольнял Сашу. Он сам ушёл. Предложил ему перейти на должность второго тренера с сохранением зарплаты. В перспективе с повышением. Он сразу же начал обижаться и не стал слушать, что я дальше скажу.

Дядя картинно сделал театральную паузу и выдал с радостной улыбкой:

— Я пригласил поработать главным тренером нашей хоккейной команды самого Фирсова Толю! Он уже дал своё согласие. На первое время возьмётся подтянуть ребячью команду, а дальше мы создадим полноценный клуб. Правда, Толик хочет название поменять. Зато играть будем по-взрослому, в высшей лиге.

Эх и раскаталась у родственничка кое-чего на многие вёрсты. Пора вызывать бригаду с закаточным механизмом.

А дядю несло неудержимой лавиной:

— Дворец ледовый построю, не хуже московских. Гостиницы новые появятся. Тут можно будет международные соревнования проводить.

— Босс областной, Конотоп который, не позволит. Он за «Химик» болеет, — вклинился я.

— Утрётся твой Конотоп со своими химиками. У меня тоже есть куда позвонить и в какие кабинеты зайти, — подмигнул Шумилов, выпустив дымовое колечко в мою сторону. — Пока обо всём услышанном молчок. Хочу сделать для ребят сюрприз, — добавил он, — Очень высокопоставленные лица любят хоккей. Теперь у нас образовались прекрасные перспективы, благодаря вашей победе в отборочном турнире. А если и в Казани вы себя покажете, то готовься почувствовать у себя в кармане ключи от квартиры. Ты же здесь собираешься обосноваться окончательно? Вот и получишь здесь однушечку со всеми удобствами на первое время, пока не раздобреешь семейством.

Дядя снова подмигнул.

Мда! А ништяки всё сыплются и сыплются на мою бедовую голову. Лично я не против такого расклада, хотя этот хоккей меня как-то слабо вдохновляет. Случайно ведь в него влез. Поблагодарил родственника словесами тёплыми и объятиями.

— Тренировки с участием Фирсова начнутся с понедельника, — проинформировал директор.

— А как же шахматный турнир? Я же не могу в двух местах быть одновременно.

— После школы часа на два вполне хватит. А шахматы ведь в шесть вечера начинаются. Всё везде успеешь, — неумолимо ответствовал Шумилов, — Да, ещё новости. Грищук ездил в Москву на жеребьёвку игр «Золотой шайбы». Первая наша игра в турнире состоится в Казани, в воскресенье 23 марта в 15 часов с командой «Ястребки» из Ярославля. Игры будут проводиться по олимпийской системе. Деньги на билеты и ваше содержание будут у Геннадия Григорьевича. Заодно развлечётесь на каникулах там, посмотрите древний город. А сегодня ты мне на шахматах будешь нужен. Обязательно будь, не пропадай.

Оказалось, что у его внука Серёжика сегодня день варенья приключился. Жуткий бесёнок растёт, весь в меня. По такой якобы уважительной причине от меня требовалось быстренько нокаутировать своего сегодняшнего соперника на второй доске, или даже на ничью согласиться и затем подменить директора на первой, чтобы тот смог спокойно отъехать к дочери Галине в Москву. Чорд! Опять от меня ожидают трудовых свершений в духе популярного сейчас экшена «За себя и за того парня». Теперь понятно, почему Брежнев в ударном темпе на себя ордена и медали навешивал. Встречаемся мы сегодня с крепкой командой из Серпуховского района, отстающей от нас всего на пол очка. Мужички головастые и где-то даже очкастые.

Далее разговор коснулся ЛизкА. Искала она меня на неделе и просила, чтобы я ей срочно позвонил, как только найдусь. Мне моментально был пододвинут телефон. Секретарь Касимовой попросил немного подождать. И вот уже слышу знакомые модуляции голоса очень значимой для меня женщины, строго выговаривающей мне:

— Миша, это не дело пропускать заседания комитета. Ты меня очень подводишь. Должны были обсудить вчера очень важные вопросы. В том числе структуру вашего сектора и финансирование работ.

— Извините меня, Лейсан Муратовна, — принялся оправдываться официозно, — По непонятной причине ничего не помню, где был несколько дней после поездки с друзьями на хоккейный матч в Сокольниках. Объяснить произошедшее со мной не смогу.

— Так накидал за кадык с друзьями, что несколько дней в себя приходил? — съехидничала Лизок.

— Обижаете, уважаемая Лейсан-жаным. Ни сантиметра в рот, ни грамма в… туда же, — дятнулся я.

— Чего ты там бормочешь? Ладно, не оправдывайся. Закрыли тему. Время у нас с тобой ещё есть. Когда к тебе прислать Ярослава, чтобы он ввёл тебя в курс последних решений?

— Да хоть сегодня. Не, лучше завтра в полдень. Пусть поставит машину возле ДКС. Увижу, подойду, — обрадованно промявкал я.

— Договорились. Рада, что ты жив и здоров. Увидимся.

Как только трубка была водружена на рычажок, Шумилов собрался куда-то смыться из кабинета по своим делам, а я поплёлся вниз в фойе, к ожидавшим меня ребятам.

Клавдию Игнатьевну не пришлось долго уговаривать. Согласилась на кабаний банкет после закрытия кафе хоть на всю ночь и даже предложила от себя ящик ситра и целую кювету с шоколадным мороженым. Только попросила не безобразничать и ничего не портить. Счастливый Кабан тут же побежал извещать друзей об изменениях в программе своей Днюхи, а я решил пойти происпектировать заячье логово и заодно вломить заслуженных люлей гадским скотинкам.

Зайцы лежали на кроватях в своих трико и бездельничали. Никак не отреагировали на мой приход. А напердели то как! Зайти невозможно. Это они обед видимо так свой переваривают. Чем-то занять их срочно надо, а то придёт в их пустую тыковку нечто такое, что потом не проикаешься. И чего я свою голову ломаю? Отправить их по детдомам обратно и вся недолга. Теперь не опасно, что проболтаются. Пусть воспитатели их обтёсывают, если человеческого отношения не ценят.

Скомандовал:

— Встать! Построиться!

Обалдевшие пацанишки вылезли из своих кроваток и послушно образовали отдалённое подобие строя, опасливо поглядывая на меня. Я смотрел на них и не знал, что дальше делать. Бить несчастных, обиженных судьбой мальчишек рука не поднималась. Слова какие-то правильные говорить ещё надо уметь. В общем, негодящий из меня получался воспитатель. Наверное, там наверху не успели отгрузить мне скиллы по данной проблематике.

Молчание затягивалось. Чёртовы бесёныши тоже отмалчивались, переминаясь на своих босых ногах, понуро склонив очи долу и горестно шмыгая носами.

— В общем, не знаю, что с вами делать, — выдавил из себя, наконец, — Я умываю руки.

— Воды принести? — услужливо поинтересовался Тапыч.

— Да причём здесь вода? — взорвался я, — Достали вы меня до печёнок своими выходками. Один дорогую вещь разбивает. Другой на кухне испражняется. Третий… даже не знаю, как сказать прилично. С извращениями своими к нормальным людям лезет в постель. Ты чего руку тянешь?

Это я спросил у Акелы.

— Хозяин, я ведь ничего плохого не сделал. Спросите Лидию Геннадьевну, — зачастил он, облизываясь от волнения.

— Какой я для вас, к чертям собачьим, хозяин?

— Ну, ты ведь самый главный для нас. Выкупил нас, спас от смерти, — постарался объяснить всё тот же Акела.

— Потому-то вы все мне стараетесь поднагадить? — усмехнулся я, — Ты, Санёк, вроде бы ничего плохого не совершал. Только вот, кто был назначен старшим? Значит, ты должен нести гораздо большую ответственность. Короче, раз накосячили, то сами думайте, как вас наказывать. Устройте товарищеский суд друг над другом и решайте. И постарайтесь больше так не косячить. Слушайтесь меня и старших. Что непонятно — спрашивайте. Учитесь быть ответственными. Нянчиться с вами тут некому. Следующий косяк станет для всех вас последним. Отправитесь все прямым ходом по детдомам без разговоров. Вопросы есть?

Поднял руку Удав.

— А как теперь быть насчёт той хрустальной фигни, что я случайно разбил у Женька на квартире? Я же хотел её только рассмотреть вблизи, а она взяла да и выскользнула из рук, — горестно сообщил Колян, он же Удав.

— Как-как? Покупать её придётся мне, — зло проурчал, — Ещё у кого есть ко мне вопросы?

Промолчали, но взгляды уже кидали чуток повеселее.

— Вольно. Разойдись. Приготовиться к уборке помещения. И чтобы через час тут всё блестело, как у кота хозяйство, — раскомандовался я на манер отупевшего от долгой службы прапора.

Оставаться в заячьем хлеву не хотелось. Поэтому утопал в бассейн, чтобы убить время, оставшееся до шахматного матча. Заодно хотелось поглазеть на полуобнажённых девушек, а при случае и познакомиться, пользуясь статусом свежеиспечённой звезды эстрады. Имелась, правда, и обратная сторона этого состояния. Иногда ко мне лезли чуть ли не с объятиями малоприятные субъекты, в основном, какие-то номенклатурные папики, пованивающие перегаром, или раскормленные до безобразия свиноматки. Всем им надо было какую-нибудь ахинею приятную вчехлять, да лыбу давить. Иногда перед моей мордой трясли четвертными и требовали, чтобы я им чего-то такое душевное спел. Тогда приходилось вежливо и от души посылать их в заповедные дали.

По пути завернул на почту и купил конверт без марки за одну копейку. Надо же достойный подарок достойному человеку организовать. Одними песнями сыт не будешь. Вложил в тот конверт два фиолетовых четвертных. Подумав ещё, купил открытку с цветочками, написал там пожелания Витьку в стихах коноваловского шансона и заклеил в конверте, наслюнявив клейкую полоску языком.

Бассейн был наполнен отдыхающими где-то на треть. Я с опаской оглядел контингент. Вроде бы не особо на меня зырят. Заметил среди купающихся одного из булгактерных маньяков Суэтина. Меня он теперь вряд ли узнает в новом обличии. Рядом с ним обретался коренастый армянин, отдалённо напоминающий Андроника. Чтоб ему в одно интересное место без мыла пролезть и там навсегда остаться. Хе! Кажется, я знаю это характерное мясистое лицо. Такой человек по нехорошим местам не станет лазить. Это же сам Петросян. Не тот, который пошло кривляется на тиви в моё время. Он здесь ещё только начинал звездиться. А бывший чемпион мира по шахматам, остающихся одним из самых грозных игроков и по праву входящий в пятёрку самых сильных гроссмейстеров.

Суэтин кинул на меня скучающий взгляд и, слегка задержавшись на моей фигуре, отвлёкся снова на своего именитого спутника. Чорд! Надо будет труханы срочно поменять. Возобновлять знакомство с ним меня как-то не вдохновляло. Достаточно того, что я по маковку задействован в дядиных хотелках.

Плавать было хорошо, приятно, хотя взгляду было практически не на кого упасть. Он уныло скользил по возрастным тушкам целлюлитных мамок, к тому же обряженных в купальные костюмы невероятно жутких фасонов. Пока не наткнулся на относительно приятные формы, принадлежащие… Ну, надо же такому приключиться! Ненормальная училка Марина тоже здесь плескалась. Сильно зачесалась пятая точка. Кажется, она меня тоже заметила и как-то хищно заулыбалась, или мне так с перепугу показалось. Я ничего не успел подумать, как мои конечности сами заработали, будто лопасти гребных винтов скоростного лайнера. Даже не запомнилось, как выскочил из бассейна и попал в раздевалку.