Проклятье предателя

Глава 26

Подушек не хватало. Подушек никогда не хватало.

Когда Кэйт проснулась, ещё было темно. Лежать было неудобно. Её живот раздулся от беременности, и как бы она не ворочалась в кровати, лежать неподвижно она не могла. Конечно, толкание изнутри этому не помогало.

Её ребёнок совершенно не уважал надлежащее для сна время.

Лираллианта лежала рядом с ней, и казалось, что её храп сотрясал фундамент дома. Кэйт просто не способна была понять, как настолько изящное, грациозное и, казалось бы, идеальное лицо могло испускать такие звуки.

Она открыла глаза. Хотя было темно, света хватало, чтобы она могла увидеть, куда делась подушка из-под её ног. Лира каким-то образом во сне заграбастала подушку себе.

Кэйт поглядела на неё, завидуя её дрёме. «Она настолько чертовски идеальная, если не считать храпа». Лира всё ещё выглядела такой же молодой, какой была в день их первой встречи, в то время как Кэйт даже слишком хорошо осознавала свой возраст. На её лице начали появляться морщины, а щёки покрылись пятнами из-за беременности.

Лира, похоже, ничем таким не страдала. О, поначалу её тошнило по утрам, но в остальном она переживала свою беременность так, будто ничего необычного в ней не было.

«И она спит как младенец», — с завистью подумала Кэйт. «Готова поспорить, у неё даже стрии не появятся».

В такие мгновения ей хотелось ненавидеть Лираллианту, но она не могла. Лира неизменно была добра к ней. С тех пор, как исчез Тирион, они стали почти неразлучны.

Жгучая боль в груди заставила Кэйт задохнуться.

— Ох! — воскликнула она. Ощущение было ненормальным. У неё часто была изжога, но это было что-то новое. Накатила вторая волна, и она вопреки себе застонала.

Боль продолжалась несколько минут, а Кэйт пыталась сдержать стоны. Из её глаз потекли слёзы, и она надеялась, что боль прекратиться, но та, похоже, не собиралась отступать.

Храп Лиры оборвался.

— Кэйт?

— М-м-м, — отозвалась Кэйт наполовину ответом, наполовину стоном.

— Что не так? Снова ногу свело?

— Нет, грудь, — с некоторой трудностью произнесла Кэйт. Боль, в совокупности с весом ребёнка, затрудняла ей дыхание.

Лира уже была в сидячем положении. Положив ладонь Кэйт на грудь, она закрыла глаза, и сосредоточилась, ища, что в её подруге было не так.

— Твой желудок изливает кислоту в трубку, которая идёт из твоего горла, — чуть погодя сказала она.

Встав с кровати, она вернулась минуту спустя, неся кувшин с водой и деревянную чашку.

— Пей, — твёрдо приказала она.

С трудом сев, Кэйт послушалась. Вода немного помогла, но совсем недостаточно. А затем боль стала стихать.

— Ты что-то сделала? — спросила Кэйт.

— После того, как вода прошла, я перекрыла проход к твоему желудку. Однако не думаю, что это можно так оставить. Это поможет, на время, — ответила Лираллианта. Подняв руку, она создала над ними мягко светящийся шар. Черты её лица были омрачены заботой.

— И это всё, что было не так?

Лира не была уверена, как отвечать. Печень у Кэйт отекла, и в выходивших из неё венах образовалось несколько маленьких тромбов. «И если эти я вижу, то какие я не могу рассмотреть?» — задумалась она. Она молча растворила найденные ею тромбы, но боялась, что там могло быть гораздо больше проблем.

— Думаю, да, — солгала она, чтобы не тревожить свою подругу. Она многому научилась за проведённые среди людей несколько лет. — Тебе надо поспать.

— Не могу, — пожаловалась Кэйт.

— Давай, помогу, — мягко сказала Лира.

— Подожди, дай мне перевернуться. Не хочу проснуться с телом, ноющим из-за сна в неправильном положении.

— Конечно.

Секунду спустя Кэйт тихо добавила:

— Можно мне ту подушку обратно?

— Конечно.

Кэйт осторожно устроилась на боку, подложив подушку под одну из ног:

— Давай.

Лира наклонилась, и мягко поцеловала её в щёку, начав манипулировать эйсаром Кэйт, нежно посылая её в глубокий сон. После этого она сидела несколько минут, наблюдая за ней, и дивясь судьбе, что привела к нынешнему положению в её жизни.

Она не могла вообразить ничего иного. Прежде её жизнь была пустой, холодной и тёмной. Пока она глядела на свою подругу, её сердце наполнилось эмоциями. «Я не смогу перенести её потерю». Эта мысль вызвала волну страха, заставив её сердце сжаться.

Ход её раздумий был прерван внезапной нуждой. Перейдя в сидячее положение, она переместила вес своего собственного ребёнка прямо на мочевой пузырь. Вздохнув, Лира встала, и пошла облегчаться.

На следующий день Кэйт чувствовала себе немного лучше, но никак не могла стряхнуть с себя напавший на неё в течение последней недели недуг. В её голове пульсировала боль, но с этим она научилась жить. Кэйт не помнила, чтобы две её прежние беременности были такими трудными.

Нож, который она держала, соскользнул, и она чуть не порезалась. Отложив его, она потрясла руками, пытаясь ослабить появившиеся в них онемение и покалывание.

Лира сразу же заметила это:

— Опять руки? Давай, я порежу морковь. Поменяемся работой.

Кэйт посмотрела на женщину-Ши'Хар, и с трудом удержалась от слёз. Кивнув, она перешла к другому столу, и начала работать над тестом, из которого позже будет сделана внешняя корочка мясных пирогов.

Эшли проходила мимо двери в кухню, куда-то направляясь.

— Можешь помочь нам? — позвала Кэйт.

Та остановилась лишь на миг:

— Простите, не могу. Эмма не любит, когда её заставляют ждать.

Кэйт заскрипела зубами. Они почти перестали говорить с ней, и теперь никто не слушал её, теперь, когда Даниэла не стало. Она не имела значение. «Даниэл, где ты? Жив ли ты вообще?». Этой мысли хватило, чтобы лишить её самоконтроля, и по её щекам потекли слёзы фрустрации, горя и жалости к самой себе.

— Ох, Кэйт, — сказала Лираллианта, подойдя ближе, и обняв её. — Всё будет хорошо.

Кэйт не ответила. В сердце своём она знала правду. «Ничего никогда уже не будет хорошо».

— Как оно может быть таким большим? — спросил Алан Тэнник, бросая взгляд на свою внучку.

— Магия, — сказала Бриджид, проводя пальцами по мягкой шерсти Гуэ́нни. За прошедшие месяцы она каким-то образом сдружилась с пастушьей собакой Тэнника.

— Оно, наверное, уже выше пятидесяти футов, — сделал наблюдение Алан. — Я всё никак не пойму, зачем Даниэл его посадил.

Именно такую историю она выдала им в тот неизбежный день, когда они заметили стремительно росшее на северном пастбище деревце.

— Оно должно принести плод, обладающий особой силой, — сказала она, повторяя свой стандартный ответ.

— Ни на какое из известных мне плодовых деревьев оно точно не похоже, — сказал пожилой мужчина. — По мне, так оно похоже на вяз, только листья не те.

Гуэнни гавкнула, и побежала в перёд, чтобы понюхать что-то на земле. Там был маленький круглый предмет, и своим магическим взором Бриджид видела, что внутри что-то двигалось.

— Гуэнни, фу! — крикнула она, когда собака взяла было предмет в пасть. Быстро пройдя вперёд, она отогнала собаку от того, что наверняка было плодом с Крайтэками.

Снаружи, на кожуре, уже появилась трещина.

— Отведи её домой, Дед, — сказала Бриджид.

— Что не так?

— Плод упал. Не хочу, чтобы Гуэнни его повредила. Посмотрю, есть ли ещё.

Алан подозрительно сощурился:

— Судя по твоему голосу, ты скорее боялась за Гуэнни. Эта штука опасна, так ведь?

Она проигнорировала его вопрос:

— Веди её домой.

— Вчера на ветках ничего не было. Каким образом плод мог оказаться на земле так быстро? — продолжил он.

Бриджид медленно подняла на него взгляд. Последние месяцы она усердно работала над тем, чтобы казаться нормальной, и хотя полностью успеха она не добилась, Алан и Хэлэн по крайней мере не напрягались в её присутствии. Однако теперь выражение её лица изменилось.

Алан уставился в это тёмное безумие, и его сердце похолодело от страха.

— Идём, Гуэнни, — позвал он собаку, и ушёл, не сказав больше ни слова.

Бриджид взяла две шкатулки, которые брала с собой при каждом своём визите к дереву, и осторожно положила плод в одну из них. Затем она начала тщательно обыскивать местность. Нашла ещё два плода. К счастью, они были достаточно маленькими, чтобы уместиться в другую шкатулку. Расслабилась она лишь после того, как убедилась, что опасные плоды надёжно изолированы.

Положив ладонь на грубую кору Тириона, она послала свои мысли вовне:

— «Отец, они у меня».

Она часто пыталась говорить с ним, но безуспешно. Она ощущала узнавание, и, быть может, восприятие её слов — но не более того.

— «Ты можешь вернуться», — сказала она ему.

Ответа не было.