Проклятье предателя

Глава 24

— «Вероятности схопнулись», — заявил Первый среди Старейшин Иллэниэлов. — «Нам грозит наихудший исход».

— «Не худший», — сказал другой. — «Худший — это полное уничтожение».

— «Нам следует отказаться от этой линии», — сказал один из самых молодых — старейшина, которому едва исполнилось пятьсот лет. — «Ещё есть время найти иное решение».

— «Ты наивен», — возразил самый старший.

— «Две тысячи лет — это долгое время. Мы не можем быть уверены в том, что нет иных решений», — продолжил оптимист.

— «Только ты и не можешь», — презрительно усмехнулся новый голос. — «Мы, может, и процветали бы две тысячи лет, но это всё будет впустую, когда враг снова нас отыщет».

— «Возможно, нам удастся снова изменить ситуацию. Если мы вмешаемся, могут появиться вероятности получше».

— «А ещё может полностью исчезнуть наш последний шанс на выживание», — предостерёг другой.

— «Довольно», — сказал Первый. — «Рок настиг нас, когда Сэйлендору было позволено проверить людей. Мы должны принять свою судьбу».

— «Даже при том, что все мы погибнем?» — спросил самый юный.

— «Наше выживание в настоящем бессмысленно, если весь наш род полностью вымрет через две тысячи лет», — возразил один из них.

— «Мы должны защитить его ребёнка».

— «Которого — того, что с нашим даром, или того, что несёт нашу мудрость?»

— «Предполагалось, что они будут одним и тем же».

— «Но это не так, и мы должны управиться с тем, что есть, а не с тем, что могло бы быть».

— «Разве мы не можем спасти обоих?»

— «Это неясно», — провозгласил Первый. — «Мы можем пытаться, но тот, что несёт наше знание, должен иметь приоритет. Того, который с даром, проще заменить».

— «Времени мало».

— «Ещё один уже готов. Он спит. Если будет необходимость, мы сможем позаботиться о его пробуждении в нужное время», — заявил Первый.

— «Почему нам раньше не сказали?»

— «Потому что я надеялся, что в этом не будет нужды», — признался Первый.

— «Но мы ведь должны подготовить наших детей подобным же образом?»

— «Обида человечества этого не допустит. Мы должны исчезнуть из их воспоминаний, иначе они уничтожат нашу надежду», — с ноткой печали сказал Первый.

Живот Тириона будто был объят пламенем, однако ему было холодно. Подняв руку, он уставился на неё. Рука была гротескно распухшей, и он не мог вспомнить, когда он в последний раз чувствовал необходимость в опустошении мочевого пузыря. Его тело наполнялось жидкостью, однако он по-прежнему ощущал неутолимую жажду.

«Почки отказали, и, возможно, печень тоже», — смутно заметил он. «Скоро наступит безумие». Токсины в крови скоро лишат его рассудок здоровья — впрочем, он и так не особо ценил вменяемость.

— Думаю, это — нужное место, — сказала Бриджид. Она уже давно не была так близко к дому. В детстве она не думала о том, чтобы попытаться запомнить это место, но она была весьма уверена, что маленький домик на крутом склоне холма над ними принадлежал Хэлэн и Алану Тэнникам, родителям Тириона. — Внутри два человека.

Он попытался сфокусировать свой магический взор, чтобы снова увидеть их, но хотя их эйсар он узнал, ясно их рассмотреть ему не удалось.

— Ты нашла его, — подтвердил он.

Бриджид выглядела беспокойной:

— Хочешь их навестить?

— Нет, это лишь создало бы ещё проблем, — сказал Тирион. — Неси меня за дом, вверх по холму справа. За гребнем ты найдёшь покатое пастбище, а рядом — другой холм. Оттуда виден дом Кэйт. Уверен, ты его узнаешь.

— Почему там?

«Потому что это место может стать моей могилой!». Ему хотелось выкрикнуть это ей, но сил не было, и она всё равно не поняла бы его сентиментальность.

— Почва там лучше, — объявил он, притворившись, будто у него есть какая-то логическая причина. «Но всё равно недостаточно глубокая для нормального роста. Даже сильным корням Ши'Хар потребуется вечность, чтобы прорасти глубоко в этом месте». — К счастью, мне не нужно волноваться о долгом росте.

Они двинулись вперёд так же, как проделали большую часть пути. Тирион не мог идти — дочь легко поддерживала его в воздухе с помощью своего эйсара. Было очень похоже на то, будто он лежит, откинувшись на воздушной подушке. Джордан телепортировал их короткими прыжками, перемещая их на расстояние прямой видимости, по несколько сотен ярдов за раз.

Это был странный способ перемещения, но он позволил им покрыть расстояние быстрее, чем мог бы всадник на лошади, или даже на дормоне. Единственным недостатком было то, что после покидания ими Албамарла Джордан был на грани истощения из-за частой телепортации.

Тириону было совершенно плевать.

Когда они нашли искомое им место, оно было примерно таким же, каким он помнил. В конце концов, прошло не так много лет с тех пор, как он сидел здесь, играя на цистре, и наблюдая за её домом, надеясь мимолётно увидеть медные локоны.

— Давай сюда, — приказал он, обращаясь к Бриджид.

Они почти ничего не взяли с собой, поэтому смысл его слов был ясен. Она сняла висевший у неё через плечо инструмент, и передала ему. Цистра, которую он смастерил, пока его держали в рабстве. Струны на ней всё ещё были натянуты те, что дала ему его мать. Он погладил корпус своими грубыми руками, в последний раз наслаждаясь тем, как тот ощущался.

Бриджид изменила с помощью своей силы форму земли, заставив её приподняться, чтобы Тирион мог откинуться, не напрягаясь, когда она опустила его на землю.

Прохладный бриз ласкал его щёку, пока он глядел вниз, вдоль склона холма, наблюдая за домом, где выросла Кэйт. Из дымохода всё ещё шёл дым — предположительно, Сэт с сыном всё ещё жили там. В сердце своём он ничего так не желал, как обернуть время вспять, снова стать молодым, и чтобы им ничего не двигало кроме надежды увидеть Кэйт.

Его пальцы коснулись струн, и в них ожила музыка, которую она хотела. Живая мелодия, не имевшая ничего общего с нынешним положением — но его сердцу было всё равно. Он играл несколько минут, неуклюже спотыкаясь отёкшими пальцами на нотах, которые были слишком мудрёными, чтобы он мог их сейчас сыграть.

А потом он отдал цистру Бриджид:

— Мне она больше не понадобится.

— Что мне с ней делать? — спросила она.

— Отдай моей матери. Возможно, она найдёт ей применение, — ответил он. Жестом приказав им отойти, он защитил своё тело от жара, а потом поджёг траву вокруг них. Та уже была сухой, и за несколько секунд Тирион разжёг оживлённое пламя. Он сжёг всё на расстоянии в десять ярдов от того места, где лежал: траву, кустарник, и два подвернувшихся под руку коренастых деревца. Удовлетворившись, он погасил пламя.

Создавать огонь было легко, он сам себя подпитывал, но управлять им было труднее. К тому времени, как огонь потух, Тирион тяжело дышал, чем не способствовал оставшийся в воздухе дым. Глубокий, мучительный кашель заставил дрожь агонии прокатиться по его объятое лихорадкой тело.

Бриджид была достаточно заботливой, чтобы после исчезновения пламени послать очистивший воздух вокруг Тириона сильный порыв ветра, полка шла обратно.

— И в чём был смысл всего этого? — прямо спросила она.

— Избавился от сорняков, и пепел удобрит почву, — сказал он ей, всё ещё не отдышавшись. — Ты можешь взрыхлить для меня почву? Перекопай её, и смешай с пеплом и углями.

Она нахмурилась:

— Тут в основном камень, под первыми несколькими дюймами земли.

— Не думаю, что мне хватит сил, — ответил он. — Просто сделай, что сможешь.

Её лицо было воплощением отвращения, пока она стояла, опустив взгляд на этого немощного человека, бывшего ей отцом, но постепенно выражение её лица смягчилось, перейдя от жалости к чему-то напоминающему нежную грусть.

— Я сделаю гораздо больше… для тебя, — объявила она. — Смотри.

Джордан телепортировался на расстояние в двадцать ярдов, когда ощутил, как вокруг неё закрутился эйсар. От интенсивности этого эйсара Джордан испытал резкий прилив адреналина в крови. Находившаяся перед ним женщина лучилась опасностью.

Вытянув руку в небо, Бриджид мягко подняла своего отца в воздух. Цепь, что всегда была рядом с ней, поднялась вместе с ним, прикрывая его собой, пока Бриджид направляла своё внимание и свою силу вниз. Окружавший её эйсар затвердел в виде несокрушимых кос, прежде чем утонуть в земле, прорезая её.

Неглубокий слой почвы мгновенно уступил, и маленькие камни и гравий под ним сдались почти так же быстро. Более тяжёлые валуны немного посопротивлялись, но её мощь не отступала. Воздух встряхнуло от резкого треска, когда валуны сломились, раскалываясь на части.

Её мощь пошла глубже, всё дальше и дальше, рвя и ломая, пока воля Бриджид стирала до состояния гравия даже саму скальную основу. Земля вокруг неё шла волнами и вздымалась, будто Бриджид стояла в центре водяного смерча, не затронутая посреди этого хаоса.

Тирион наблюдал за её работой, дивясь гладким чертам её лица, пока она прикладывала к этой задаче все свои силы. Бриджид всегда была сильной — в этом никогда не было сомнений. Она была одной из самых сильных его детей, но её сосредоточенность стала твёрже стали — неумолимая и идеальная. Её лицо не выдавало ни намёка на усилие, которое ей требовалось для одновременной работы с таким количеством эйсара. Глядя на неё, кто-то мог бы подумать, что она всего лишь наслаждалась послеполуденным солнцем, если бы не бурливший прямо под её стопами разрушительный ураган из камня и почвы.

Бриджид улыбнулась, и земля замедлилась, прежде чем полностью замереть. Её щёки и лоб блестели от пота, но если её труды и были утомительны, то никаких других признаков этому не было.

«Она прекрасна», — подумал он, когда Бриджид опустила его на развороченную землю, — «и в ней нет ни грана милосердия — идеальное дитя для моей мести».

— Джордан! — позвал он. Когда маг Морданов приблизился, Тирион продолжил: — Вернуться в Албамарл ты не сможешь.

Тот наморщил лоб:

— А что мне тогда делать?

— Подойди ближе, — тихо сказал Тирион, — у меня для тебя ещё одно задание.

Маг склонился ближе, и едва дёрнулся, когда вспышка эйсара Тириона зажгла один из его наручных клинков. Тот вошёл Джордану в грудь, и вышел между лопаток, будто его тело было из воздуха. Маг завалился на Тириона, заливая их обоих кровью из своей груди. Его сердце было разорвано, и его взгляд быстро тускнел, когда Тирион сказал ему на ухо ещё несколько слов:

— Ши'Хар лучше всего растут, когда прорастают из чьего-то тела.

На лице Бриджид было раздражение, когда она посмотрела на них:

— Теперь обратно мне придётся добираться пешком. Неужели это было необходимо, Отец?

Тирион с трудом подавил смех — это и так было бы больно, а теперь ещё и лежавшее у него на груди тело затрудняло ему дыхание.

— Ты останешься здесь, — прохрипел он. — Я не мог рисковать, отсылая его обратно в одиночестве. К тому же, я не знаю, хватит ли мне для этого сил. Его тело вполне может оказаться решающим фактором.

— И долго мне тут оставаться?

Он вздохнул:

— Большинство старейшин Ши'Хар годами не пытаются создавать Крайтэков после укоренения, но этот — маленький, поэтому я надеюсь, что смогу сделать это после нескольких недель, но уверенным быть не могу. Тебе придётся запастись терпением.

Бриджид кивнула:

— Как я узнаю, что готово?

— Думаю, я смогу с тобой общаться, — сказал он, с трудом вдыхая. — А если нет, то готово будет, когда плоды упадут на землю. Будь внимательна, после этого они останутся в оболочке только на день, не дольше. Ты должна поместить их в стазисные шкатулки раньше этого, иначе…

— Они настолько опасны?

— Они за считанные недели стёрли с лица земли миллиарды людей, — ответил он.

— Но нам же нужны деревья, — напомнила она ему.

— Ши'Хар находчивы. Они могут найти решение… если дать им шанс. Этого мы позволить им не можем. Вот, почему важно, чтобы эти штуки оставались в стазисе, пока не настанет нужный момент. Если я не вернусь, ты должна слушаться сестру.

Бриджид этот ответ не порадовал:

— Почему?

— Эмма — единственная, кто может создать этот самый нужный момент. Повинуйся ей так, как повинуешься мне, и во всём. Позаботься о том, чтобы и остальные делали то же самое, — твёрдо сказал он.

— Судя по твоим словам, я ещё довольно продолжительное время не вернусь. Думаешь, она сможет так долго держать их в узде?

Тирион улыбнулся:

— Беспокоился я лишь на твой счёт.

Бриджид встала рядом с ним на колени, и посмотрела на лежавшего поперёк его тела мертвеца. Протянув руку, она окунула два пальца своей правой руки в его тёплую кровь, и провела ими по своим губам.

— Ты не зря беспокоился. Больше крови я люблю лишь тебя, Отец. — Она мягко поцеловала его. — Я люблю тебя больше, чем остальные, больше Кэйт и Лираллианты.

Они тебя любят за то, чем ты был. Я же люблю тебя за то, что ты есть — за твою ненависть и злобу. Ты — нечто чистое, и они никогда этого не поймут.

Он поморщился, почувствовав на губах вкус оставленной ею крови — «Она совершенно сумасшедшая, и брутально честная».

— У меня мало времени…

— Ты обязательно вернёшься, — настаивала Бриджид.

— Если будет возможно — телу моему почти конец. Я не уверен, что… — начал он.

— Вернёшься! — перебила она. — Иначе я срублю твоё дерево, и отдам бабушке на дрова.

Тирион улыбнулся:

— Это было бы… — голос предал его. «Это было бы, наверное, подобающим». Времени больше не было. Сосредоточив свой разум, он попытался расслабиться, ища воспоминания деревьев. Барабан земли ровно стучал под ним, но Тирион отгородился от него — ему нужно было нечто иное. Ему снова нужно было стать тем, во что он однажды нечаянно превратился.

«Корни и солнечный свет…». Мир растаял, сменившись уютной тьмой.

Стук в дверь отвлёк Хэлэн Тэнник от штанов, которые она пыталась заштопать уже наверное в сотый раз. Она латала их так часто, что в них было больше заплат, чем изначальной ткани. Алан работал не покладая рук, и это отражалось на его одежде.

Стоявшая за дверью молодая женщина была одновременно знакомой и пугающей. У неё были длинные тёмные волосы, и она выглядела небрежно чистой, будто она окунулась в ручей, а потом просто позволила себе высохнуть. Одета она была в простую куртку, доходившую ей до бёдер, но под ней не было никакого намёка на какую-либо иную одежду. Тёмное пятно вокруг её губ намекало на нечто дикое, и напомнило Хэлэн о только что поевшей кошке.

Но пугал Хэлэн её взгляд. Он был спокоен, но намекал на невыразимые ужасы.

— Добрый день, Бабушка, — сказала молодая женщина прежде, чем Хэлэн успела спросить.

Хэлэн внимательно вгляделась в её лицо. Зрение у неё было уже не таким острым, но его хватало, и голос был знаком.

— Бриджид? Это ты? Я тебя уже так долго не видела.

— Это я, — сказала темноволосая девушка. Она была на несколько дюймов выше своей бабки. — Могу я войти? Я кое-что принесла. — Подняв руки, она вытянула на них цистру.

— Цистра? — в замешательстве спросила Хэлэн. — Разве она не Даниэлу принадлежит? Что случилось? О, нет! Только не говори, что…

— Всё хорошо, — успокаивающе сказала Бриджид. — Он в порядке. Отправился в долгую поездку. Мне велено ждать его здесь, и он подумал, что ты об инструменте позаботишься лучше.

Сердце ёкнуло у Хэлэн в груди, и забилось быстрее. Она начала глубоко дышать, чтобы успокоиться:

— Поездка? Конечно, ты можешь пожить у нас, но места не так много. Ты уверена, что он в порядке?

— Ну, никто на самом деле не может быть уверен в этом…

— Особенно, когда речь идёт о нём, — закончила Хэлэн, ухмыльнувшись. — Ты расскажешь мне, чем он занимается?

Бриджид покачала головой:

— Боюсь, что нет, Бабушка.

Хэлэн этот ответ не понравился, но что-то предостерегло её от дальнейших расспросов. Она уже годы назад перестала пытаться понять своего сына, и странная атмосфера вокруг Бриджид заставляла её насторожиться. Что-то в этой девушке было очень странным. Будто Хэлэн была в одной комнате с большой кошкой, которая в любой момент могла на неё напасть.

Она сменила тему:

— Долго ты у нас пробудешь?

— По меньшей мере несколько недель, — сразу же ответила Бриджид, — а может, и месяцев.

— Ну и ну, — сказала Хэлэн. — Какая приятная неожиданность. — В иной жизни так и могло бы быть. Однако на самом деле она чувствовала лишь ужас.