Проданная под венец

6

«Как ненужную вещь», — следующий час прокручиваю в голове мамины слова.

Неужели теперь мое предназначение в служении мужу?

В детстве я читала книги о Великих женщинах, изменивших судьбу всего королевства своими выдающимися магическими способностями, но уже много сотен лет девушкам не даруется сильная магия.

У моей сестры Мелики проявился слабенький дар, но родители не стали его развивать. А во мне чары и вовсе не пробудились. Точнее, проверочный артефакт показал, что моя магия поместилась бы в пару искр, которых не хватит даже для зажигания свечи.

Да и те книги о женщинах, которые я брала в библиотеке, когда была младше сожглись приказом нынешнего короля Райнила. Теперь на полках библиотеки можно найти лишь рукописи о великих мужчинах и о военных походах государя.

Будто способные девушки и вовсе перестали рождаться.

Мама с отцом уверены, что у меня есть все шансы влюбить в себя настоящего дракона, но я понятия не имею, что должна сделать, чтобы понравиться Даркасу.

Боюсь, что когда мы приедем в его дом и он решит по-настоящему консуммировать брак, то сразу поймет, что как женщина я ни на что не гожусь.

Через пару часов после восхода солнца в нашем дворе идут суетливые сборы, в нанятую Даркасом карету сгружаются чемоданы с моими вещами.

Солнце еще не в зените, но воздух уже прогрелся, у нас на юге почти круглый год стоит жара, но женщины неизменно носят закрытые наряды, на людях нельзя показывать ни клочка кожи, кроме лица и рук.

По правде сказать, мои платья влезли бы и в две небольшие сумки, но мама сказала, что не хочет упасть в грязь лицом перед тетушкой, которая будет меня провожать, поэтому в остальные чемоданы мы напихали опилок.

Старшая сестра мамы — моя тетка Кирма стоит неподалеку и командует, как коршун наблюдает за каждой деталью и уже сегодня вечером все ее подруги будут знать, как прошла моя отправка на Север. Было бы у нее побольше сил на старость лет, уверена, она стала бы сама складывать мои пожитки, чтобы еще больше все контролировать.

Для нас с Даркасом приготовлено две разные кареты, потому что молодоженам запрещается показывать на людях свои чувства друг к другу, пока не родится первый ребенок.

— Показалась, позорница, — хмыкает Кирма, как только я показываюсь из покосившихся дверей дома, — всех родных на уши поставила с самого утра, — кривится, поправляя платок на голове, который всегда завязывает нарядной стороной внутрь к голове, чтобы парадный вид вещи не испортился.

Кажется, она так носит этот платок с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать, а звездный час его так и не наступил.

Отвожу взгляд и замечаю в стороне Даркаса, он переговаривается с кем-то из своих подопечных и пока меня не замечает:

После облупившегося фасада дома, скрипучих ступеней и сорняков, пробивающихся из-под брусчатки он кажется самим богом, сошедшим с небес — в идеальной белой рубашке, немного растрепанный, левая рука упирается в забор, и я вдруг понимаю, насколько его ладонь больше моей. Она огромная.

Сердце начинает биться быстрее, и я поспешно отвожу взгляд, пока Даркас не заметил, что я смотрю на него.

Замечаю Алека, повернутого ко мне спиной и дающего какие-то распоряжения кучеру. Брат горбится и из-за этого кажется, что его плохо выбритая шея растет откуда-то из грудной клетки, руки кажутся слишком длинными по сравнению с телом, а ноги чересчур кривыми.

А ведь неделю назад я считала брата красивым, ведь все мои подруги сходят по нему с ума.

Когда вещи упакованы, мама скупо меня обнимает и быстро отходит, но я успеваю заметить слезы в ее глаза. Отец кивает с поджатыми губами, и я сажусь в карету под мерное брюзжание тетушки Кирамы.

Выглядываю в окошко и с тоской смотрю на дом, в котором провела девятнадцать лет своей жизни. Дом, в котором я знаю каждую скрипучую половицу и поименно всех паучков под потолком.

Вдруг со стороны дверцы слышу вскрик Кирамы.

— Куда это вы собрались, лорд Даркас? У нас так не принято, вы должны ехать отдельно!

В этот момент дверца открывается, и я вижу Даркаса. Как ни в чем ни бывало он запрыгивает в мою карету даже не воспользовавшись ступенькой, и отвечает, придерживая дверку изнутри

— У нас в семье свои правила, госпожа Кирма.

Тетушка замолкает, поправляет платок на голове, прикрывает рот морщинистой рукой и вдруг смущенно хихикает, ее лицо, всегда похожее на старую картошку теперь кажется картошкой молодой.

— Ну что вы, лорд, я не госпожа:

— Всего доброго, госпожа Кирма, — отвечает он и захлопывает дверку.

Мы остаемся одни и я чувствую себя так, словно палку проглотила. Отворачиваюсь кокну и усиленно рассматриваю родной дом.

Ощущаю на себе взгляд Даркаса.