Проданная под венец

16

— Велла, — шепчу, придерживая ее свободной рукой за плечо, — встаньте... я...я... -пытаюсь выговорить «Хочу помочь Джози», но горло сдавливает то самое ощущение, нагрянувшее, когда я пыталась рассказать Даркасу о своем видении, словно на шее затягивается удавка.

Тело сковывает страх, появляется ощущение, что смерть стоит прямо за моей спиной. И если скажу еще хоть слово...

— Извините, — выдыхает она и поднимается на ноги, — я слишком расчувствовалась, наверное, у Даркаса получится и дальше отвоевывать дочь у смерти. Я распорядилась, чтобы в купальню для вас натаскали воды.

— С-спасибо... - выдыхаю я и чувствую, как снова обретаю способность говорить.

Мы спускаемся на первый этаж по старой прохладной лестнице с большими свистящими от ветра окнами, Велла идет впереди, ровная, словно жердь с твердыми плечами и седыми прозрачными волосами, затянутыми в злой узел.

Купальня находится в соседнем помещении от печки — чтобы воду было легче греть, из-за этого на первом этаже даже жарко, несмотря на вьюгу, минусовую температуру на улице и стучащие в окно хлопья снега.

Я чувствую облегчение из-за того, что Даркас хорошо заботится о своих домочадцах и не дает им мерзнуть, я-то думала, что Север всегда означает лютый холод, к которому я не привыкла.

Здесь все не так уж сильно отличается от родного дома, но намного уютнее и обеспеченнее — с хорошей мебелью и укрепленными стенами.

И несмотря на то, что тут совсем не столица, а скорее захолустье — мне не хочется обратно к родителям.

Мы останавливаемся возле одной из дальних дверей, в другом конце коридора от кухни — в такой час здесь уже никого нет, но запахи чего-то съестного из кухни все еще доносятся.

— Заходите, там все готово, — кивает Велла, — а я пока принесу для вас сменную одежду.

Служанка расторопно уходит, а я поворачиваю дверную ручку и вхожу в купальню.

В лицо сразу бьет приятный пар и запах натурального мыла, становится еще жарче и хочется поскорее снять платье.

Я застываю на пороге, до хруста сжимая ручку двери и уставившись на мускулистую массивную спину Даркаса, стоящего посреди бассейна, заполненного горячей водой.

По атлетичным широким плечам скатываются капельки, Даркас поднимается из воды и его натренированные мышцы движутся, как канаты. Кожа вся покрыта шрамами, но это воспринимается, как само собой разумеющееся, будто у него действительно должны быть сотни заживших ран по всему телу.

Потому что, кажется, он побывал в тысячах сражений и все-таки вышел из них живым. Просто взглянув на его спину кажется, что его невозможно победить.

Этот мужчина — целая армия.

Вот почему мой отец встал перед ним на колени. Не из-за денег... просто он сильнее любого южанина. Сильнее в сотни раз, а меня сильнее в тысячи.

Кто-то столь могущественный — он не может спасти свою дочь сам, потому что проклятие не подчиняется ни деньгам, ни силе, но он переигрывал смерть все пять лет. Ему удавалось продлить жизнь маленькой девочке.

Он способен даже на такое.

Даркас запускает руку в волосы, поправляя мокрые темные пряди, по ним сочится вода и снова стекает по спине капельками, похожими на драгоценные бусины, и я наконец-то понимаю, что просто стою и пялюсь на него.

Резко развернувшись я осознаю, что дверь каким-то образом захлопнулась, хватаюсь за дверную ручку, но она никак не поддается, потому что мои руки дрожат и соскальзывают из-за пара, осевшего на ручке.

Я сама себя выдаю — Даркас реагирует на звук и замечает меня.

— Я уже выхожу, — слышу его хриплый голос и чувствую, как щеки начинают гореть.

Стою, зажмурившись и слышу плеск воды, а потом хлюпанье мокрых босых ног пока Даркас идет к полотенцу. Слышу шуршание и... такое чувство, что все это время к моей спине приклеен его взгляд.

А потом... потом Даркас идет в мою сторону и тут я понимаю, что стою прямо рядом с дверью и ему никак не пройти — отскакиваю в сторону и зацепляю плечом баночки на полке, они с грохотом падают на пол.

— Жду вас в спальне, Лайла, — говорит и выходит, тихо прикрыв дверь.

В спальне...

Я, кажется, краснею от макушки и до пят.