Проданная под венец

45

Все секунды застревают в этом моменте, и я почти вижу спотыкающийся поток времени, кажется, что все часовые механизмы в мире теперь работают нехотя, словно через силу.

Мне хочется, чтобы все остановилось здесь, потому что дальше будет только хуже.

Джози умирает, а Тагроса ранили ядовитым клинком в сердце. Скоро жнец времени заберет то, что считает своим. Жизни дорогих мне существ.

Наемников слишком много, Даркас силен, но преимущество на их стороне. Чтобы выжить загнанные в капкан люди в черных одеждах попытаются ранить Даркаса.

Всего один порез и яд на их клинках распространится по венам моего мужа.

Да, мне хочется, чтобы все остановилось здесь, чтобы в нотках дыма не появился запах смерти. Чтобы все остались со мной.

Даркас, Джози, Тагрос. Мама, забившаяся в угол с безумными глазами. Плачущая Мелека, дергающая меня за руку и пытающаяся что-то кричать.

Я не слышу ее. Глаза застилают слезы, соленый привкус на языке.

А потом, насмехаясь надо мной, время ускоряется, как барабанящие по крыше капельки дождя, когда Даркас срывается с места и бросается в гущу.

Я слышу крики, рычание, звон метала, чувствую во рту вкус пепла. Даркас ранит одного из наемников когтями, и алая кровь веером разбрызгивается по стенам.

— Не дай себя ранить... - едва выдавливаю из легких, голос звучит тихо и сдавленно.

Даркас не слышит меня.

Я должна предупредить его... должна...

— Не дай себя ранить! — кричу так громко, насколько могу.

Он поворачивается ко мне, на секунду наши взгляды встречаются и во взгляде мужа я вижу то, что мы оба должны друг другу сказать. Наконец-то прошло время недомолвок. Если бы только у нас было больше времени...

Даркас быстро кивает и выбивает у наемника из рук саблю.

— Лайла! — слышу истошный крик.

Поворачиваюсь медленно, словно окутанная миражом дурмана. Мелека склоняется над кроватью Джози, горькие слезы срываются с ее подбородка и моментально впитываются в одеяло.

— Лайла, — сестра снова выталкивает мое имя между судорожными рыданиями, — Джози не дышит!

Я вскакиваю на некрепких ногах, тело ведет в сторону, грохот собственного сердца перекрывает все остальные звуки. Шатаясь, я подхожу к маленькой девочке, которая за столь непродолжительное время смогла стать родной, словно это я ее родила.

Будто это я носила ее под сердцем девять месяцев, я заботилась, я была с ней каждую секунду ее недолгой жизни, я была ее мамой.

Дрожащими руками хватаю детскую руку, опутанную черными нитями проклятия.

Пульса нет. Умиротворенное миловидное лицо. Ей больше не страшно и не больно.

— Нет, — всхлипываю, голос кажется чужим.

Сердце пронзает неистовой болью, оно обливается кровью, вырывается из грудей и разбивается, как старый фужер. Дикая боль, от которой хочется кричать.

Холодеющее запястье в моей руке.

Я не могла этого допустить, но допустила. Снова. Проклятие победило Джози и раздавило меня, стерло в порошок любые надежды, как обычно и делает зло, питающееся любым добром, забирающее самое светлое, что есть в существовании и без того наполненным кромешной тьмой.

— Мы еще не проиграли, — шепчу, прижавшись к ее лбу, — помнишь, Джози? Всегда иди за мной.

Закрываю глаза и смахиваю веками слезы. Тянусь к потоку времени интуитивно, словно делала это уже сотни и тысячи раз. Я хочу быть всесильной и ради Джози стану. Я переверну время снова и, если понадобится, положу этот мир на лопатки.

Коридор с дверями моментально появляется перед глазами. Дорога ведет вперед, но мне не туда.

Дыра в стене позади находится на том же месте. Я быстро перешагиваю на ту сторону. В царство прошедшего времени, того, что уже произошло когда-то и больше никогда не повторится.

Нахожу одну из дверей, ведущую в комнату Джози несколько недель назад. На улице вечер, она сидит за столом и что-то рисует, ухватив карандаш кулачком.

Не сдерживаю улыбки. Джози сосредоточенна, свободной рукой смахивает со лба мешающуюся прядь, размахивает ногами в синих колготках и белых домашних туфельках.

Подхожу ближе и всматриваюсь в бумагу. Это Даркас. Она рисует отца, окруженного розовыми сердечками. Сверху неуклюжая надпись: «папуля».

— Джози, — я зову ее и пытаюсь взять за руку, но ладонь проходит сквозь стол, — что?

— выдыхаю растерянно.

Пытаюсь снова и снова, зову по имени, хватаю за плечо, но ни разу не получается прикоснуться к ней. Я словно привидение, бестелесное существо. Джози не видит меня, не чувствует. Не реагирует.

Раздается щелчок. Хлопнула дверь. Я поворачиваюсь и замечаю у выхода женщину. Мудрые зеленые глаза смотрят на меня, длинные черные волосы разметаются во все стороны из-за поднявшегося в комнате потустороннего ветра, необычное платье струится по телу.

Она вскидывает запястье и рукав из свободной ткани скользит к локтю.

— Мы уже виделись с тобой однажды, — ее сильный голос исходит отовсюду, будто звучит в моей голове.

— Да. Вы — мое прошлое воплощение.

— Зачем ты здесь, Лайла?

— Я должна спасти ее, — перевожу взгляд на Джози, переместившуюся на кровать с двумя куклами.

Она не замечает нас, Джози счастлива проживать свое детство. Тут она еще не подозревает какое будущее ее ждет.

— Сейчас мы находимся в ее воспоминаниях, — прошлая я тоже подходит ближе и слабо улыбается, остановившись перед Джози, — однажды мы уже все изменили, второй раз вмешиваться в судьбу живого существа не позволено. Даже нам.

— Неужели я должна оставить все так? Нет. Должен быть способ.

— Девочке суждено умереть. Есили не от проклятия, то от рук собственной матери.

— Мария... вы знаете где она?

Женщина кивает.

— Ты тоже знаешь. Это записано здесь, как и любое событие, произошедшее когда-либо, в зависимости от того, чьи воспоминания ты хочешь посмотреть.

Она взмахивает рукой, и обстановка меняется. Уютная комнатка Джози на втором этаже блекнет, и мы оказываемся на улице, у кромки Темного леса. Все вокруг белым-бело, но на небе светит яркое полуденное солнце.

— Что вы хотите мне показать?

Ответ уже не нужен, когда я вижу молодую женщину, бегущую к нам по снегу. Она очень красива: темные вьющиеся волосы, стройная фигура и глаза... такие же, как у Джози. Это ее мама Мария.

Она пробегает мимо, не заметив нас, сжимая в руках сумку с вещами и украдкой оглядывается, словно боясь попасться.

— Четыре дня после родов. Мария оставляет мужа и дочь по собственному желанию.

Она выбрала день, когда мужа не будет дома.

— Почему? — спрашиваю хрипло.

— Девочка родилась проклятой, Мария знала, что это значит и не собиралась заботиться о ней, хотя и любила. По-своему.

— Но как она могла так поступить с ней... и с Даркасом?

— Она была обижена на Даркаса. Мария родилась в богатой семье, она много лет изучала историю и обладала давно утраченными знаниями.

Мы наблюдаем за тем, как из леса выходят несколько измененных и идут к перепуганной Марии. Она кричит, пытается отбиться, роняет сумку и с хрустом падает лицом в снег. Монстры тянут ее в лес.

— Мы не поможем ей? — непроизвольно делаю шаг вперед.

— Через несколько минут она станет чудовищем. Ей некуда возвращаться. Ее уже никто не ждет.

— Чудовищем? Она все это время была измененной?

Вот почему Даркас так и не нашел ее. Мария все это время была ближе, чем он думал.

Прошлая я не отвечает. Мы принимаемся ждать. Наблюдаю за тем, как солнце постепенно скрывается за набухшими облаками, начинается снегопад, температура воздуха падает, но холода я не чувствую.

Время тут бежит быстрее, чем в реальном мире и вот уже вечер...

Из леса появляется женщина с выкрученным туловищем, огромный нарост на ее плече похож на вторую голову, одежда превратилась в лохмотья, волос на голове почти не осталось. Всю ее привлекательность поглотил лес.

Взгляд блеклых глаз чудовища устремлен на дом. Она рычит и брыкается, направляясь к светлым окнам.

— Это она... все это время она пыталась быть ближе к Джози. Я видела ее множество раз, — эхо моего голоса разносится по округе.

— Мария хотела забрать Джози с собой, сделать дочь такой же. Навсегда остаться вместе, таким образом никто бы не забрал у нее ребенка.

— Она хотела убить собственную дочь?

— В извращенном мозгу любви не зародиться. Она стала чудовищем и зациклилась на Джозефине. Мария всегда хотела быть матерью, но, когда родилась проклятая девочка поняла, что все ее старания напрасны.

— Она же сама ее и бросила!

— Потому что хорошо знала историю. Мария знала, что драконы уже сотни лет не встречали своих истинных. Это понятие кануло в небытие. Но помимо того она знала, что если где-то в мире уже родилась истинная дракона, то все дети этого мужчины от других женщин будут обречены на смерть от проклятий.

Сердце начинает стучать быстрее. Так значит...

— Вы истинная пара. Именно потому что Даркас оказался первым драконом за сотни лет, у которого есть истинная пара... именно поэтому Джози проклята.