Призрачный отель II. Куклы Маэстро

Глава 3

После тяжёлого рабочего дня я с чистой совестью завалился спать. И совершенно прекрасно продрых до утра. Никто меня не беспокоил, Даша не приходила, чему я был несказанно рад.

Сейчас быстро позавтракаю — и к ней. Посмотрим, что там у нас. Чем чёрт не шутит, вдруг прогресс? И не надо будет никакими концертами заморачиваться.

Звонок раздался, когда я уже закрыл дверь. Звонил стационарный телефон — меня домогался кто-то из своих. Мобильные телефоны были последним изобретением человечества, которое интересовало моих коллег. О мобильниках они вспоминали только в самом крайнем случае, звонить предпочитали на стационарные телефоны. Неважно, в реальном мире или призрачном. В мой номер, номера клиентов, в кафетерий, на ресепшен, и так далее.

Ругнувшись сквозь зубы, я открыл дверь и вернулся в номер. Снял трубку.

— Слушаю.

— Тимур Георгиевич? — Незнакомый женский голос. Аж интересно стало, кто в отеле может знать моё отчество.

— Он самый.

— Прошу прощения за ранний звонок, меня зовут Татьяна, я секретарь Даниила Петровича. Он поручил мне заняться приобретением билетов на концерт группы «Dirty Kisses!!». Подскажите, пожалуйста, сколько билетов вам нужно?

Э-э-э… Впрочем, в возможностях Даниила Петровича я не сомневался.

— Два.

— Поняла вас. Предпочтения по местам?

— Фанзона.

— Хорошо. Курьер доставит вам билеты в течение сорока минут. Это удобно?

— Вполне.

— Я рада. Сообщите, пожалуйста, адрес.

— Ну, я работаю в отеле. Там же, где Даниил Петрович, «Мегасфера».

— Ах, вот оно что. Хорошо. Курьер позвонит с ресепшена. Всего доброго.

В трубке загудели гудки. Я на неё задумчиво посмотрел. Никаких секретарей ни рядом с кабинетом Даниила Петровича, ни где-то ещё не видел. В кафетерий спустился в той же задумчивости.

— Ты чего? — спросила Мстислава. В этот раз для разнообразия за столом вместе с ней сидел Ван.

— У Даниила Петровича есть секретарь?

— Да есть какая-то. А что?

— А почему я её ни разу не видел?

— Так она же не здесь. У Даниила Петровича основная контора в другом месте. Бизнес-центр на Октябрьской Революции знаешь?

— Знаю.

— Ну, вот там.

— Угу. А как она мне в номер дозвонилась?

— С тобой всё в порядке? — озадачилась Мстислава. — Я, старуха, тебе объяснять должна, как телефоны работают?

Они переглянулись с Ваном. Ого! Каменное лицо китайца, оказывается, способно обретать заинтересованное выражение.

— Да знаю я, как телефоны работают! Я имею в виду, что если эта секретарша не у нас в отеле, то…

— Она позвонила на ресепшен, — сказала Мстислава. Смотрела на меня уже совсем озадаченно. — Попросила соединить с твоим номером. Девочки соединили.

— А. Теперь понятно, спасибо. А зачем такие сложности? Почему она на мобильный не позвонила? У Даниила Петровича мой номер есть.

Мстислава усмехнулась.

— А почему Даниил Петрович в прошлый раз, когда ты ему нужен был, искать тебя сюда пришёл? Сам притопал, ногами?

Я вспомнил, что как раз в последний-то раз Даниил Петрович набрал мне на сотовый, но не стал сдавать хорошего человека.

— Не знаю. Почему?

— Да потому что у нашей службы и порядки наши! Даниилу Петровичу я это ещё когда объяснила. Что ежели ему от нас что-то надо, пусть сперва в отеле ищет. Я — так почти всегда на месте. Ван на месте. И других, кого надо, на раз отыщем. А это бесовское отродье, — она кивнула на смарт, который я, сев за стол, положил рядом с собой, — только на самый крайний случай, если умирает кто-то.

Тут до меня дошло. У Даниила Петровича сдохла рыбка, и он решил, что это как раз вполне проходит по категории «умирает кто-то». Ну, не подкопаешься, молодцом.

— Чего лыбишься-то? — нахмурилась Мстислава. — От них, говорят, в мозгах опухоль бывает.

— Угу. А ещё рептилоиды атаковать могут, через вышку 5G. Понял. Кормить-то будете?

— Да уж покормлю. А то ведь, не ровен час, меня слопаешь.

Мстислава поднялась и уплыла за прилавок.

— Дельмо, — объявил Ван, брезгливо тыча пальцем в смарт.

— Да я понял, что вы с Мстиславой на одной стороне, не напрягайся. И можешь сказать Денису, что шампанское он проиграл.

Ван вместо ответа ухмыльнулся и ткнул пальцем в угол. Я посмотрел. В углу стояла коробка с шампанским. Довольный китаец сложил на груди руки.

Ну, теперь понятно, почему Денис не стал рассиживаться. Обычно-то он на работу не спешит, последним уходит.

— А зачем тебе шампанское? Ты же не пьёшь?

Лицо Вана обрело прежнее непроницаемое выражение.

— Зачем, зачем, — проворчала Мстислава. Она вернулась и поставила передо мной омлет. — Чтобы было, что в следующий раз проигрывать. Не всё же Вану везти будет.

— Действительно, — пробормотал я. — И как сам не додумался? Выдающаяся предусмотрительность.

Ван надулся от гордости.

Под конец завтрака в кафетерий заявилась мрачная-премрачная Алина, сменщица Изольды. Подошла прицельно ко мне и уронила на стол конверт.

— Курьер был, — процедила она сквозь зубы. — Я знать не знаю, что тут у вас происходит, но, может, постараетесь свои дела как-то так обделывать, чтобы меня они не затрагивали?

И, не дожидаясь ответа, удалилась, из чего я заключил, что вопрос был риторическим.

Стоило Алине уйти, как появилась Изольда. Буквально, из воздуха. Вероятно, прокралась на своё место в призрачном мире, стараясь не палиться перед Алиной.

— Доброго всем утра, — сказала она. — Нужно что-то решать. В последнее время наши легенды трещат по швам.

— Всё из-за меня… — Я открыл конверт, заглянул внутрь и ожидаемо обнаружил пару билетов с отрывными корешками. Какое, в сущности, «старпёрское говно», пользуясь терминологией Даши. А как же qr-коды? Что, это слишком прогрессивно?

Ладно, в нашем случае материализм — скорее в плюс. Сенсорный маркетинг.

— Доля правды тут есть, но никто тебя не обвиняет. — Изольда отпила кофе, чашку с которым умудрилась протащить с собой через призрачный мир. — Структура, которая не в состоянии интегрировать новые элементы и менять продуктивные режимы работы, не заслуживает права на существование.

— Ого. — Я с изумлением посмотрел на Изольду. — Это ты где такое вычитала?

— Жизненный опыт. Какие планы на сегодня?

За столиком не было ни Мстиславы, ни Дениса, один только Ван, которого Изольда вообще не замечала. Единственная из всей нашей «гоп-компании», платила китайцу игнором за игнор.

— Ну, у меня клиентка… Как бы.

— Есть какие-то сдвиги?

Я коротенечко обрисовал ситуацию, вновь выразив недоумение по поводу того, что Даша оказалась нашей клиенткой.

— А может, это вообще диверсия Маэстро? — предположил я.

— В каком смысле?

— Ну, он взял пустышку, как-то замаскировал её и внедрил к нам. Или вообще — пожирателя. Сейчас глазом моргнуть не успеем, а она уже всё тут… сожрёт. Слушай, Ван, — встрепенулся я. — А вот эта твоя шкатулка, куда ты бабку упрятал. Ну, помнишь, которая буянила?

— Пустышка, которую ты в отель притащил? — уточнила Изольда, взяв на себя роль голоса Вана. — Ну, ещё бы не помнить!

— Ага, эта самая. Она и сейчас в шкатулке? Как вообще это устройство работает?

— А что? — Изольда посмотрела с подозрением. — Зачем тебе?

— Ну, мало ли…

— Тимур, не сходи с ума. Это просто запутавшаяся перепуганная девочка. Я уверена, что сейчас ты придёшь к ней и застанешь в слезах.

— Вот как будто бы это хорошо…

Ван смотрел на меня с прежним непроницаемым выражением на лице.

Войдя в номер, я обнаружил Дашу прыгающей по кровати под музыку Dirty Kisses!! и даже пытающейся подпевать. Замер в дверях с раскрытым ртом, стараясь унять бешеную чехарду мыслей, поднятых этим зрелищем.

Даже, вернее, не зрелищем, а… как это называется, когда «зрелище для ушей»? Нет такого слова. Недочёт. Надо придумать и внедрить неологизм.

Английского языка Даша явно не знала. Вряд ли его хорошо знал и тот корейский поэт, который с горем пополам, консультируясь с дипсиком, написал девчонкам более-менее ладные тексты. Но этот парень по крайней мере писал настоящие, реально существующие слова. Даша же пела на так называемом «детском английском». Когда ребёнок пытается подпевать понравившейся песне, но не знает слов и просто калякает что-то, что звучит по-иностранному с его точки зрения.

Но то было ещё полбеды. Самая мякотка оказалась в том, что девчонки из телефона пели ровно так же. Вчера, включая на своём смарте, я разбирал отдельные слова, сейчас слышал только какую-то хрень.

Вывод напрашивался сам собой: языка Даша не знала, текстов «поцелуйчиков» не понимала. Сейчас, собственно, телефон пел ей всё так, как она запомнила, не больше и не меньше. И Дашу это устраивало, судя по прыжкам, на все четыреста процентов.

Скакала она, кстати, в халате. Переоделась, и то хлеб.

— Блин, — выпалила Даша, заметив меня, когда закончилась песня. — Ты чё не постучался⁈ Офигел, что ли?

— Ну… да.

— В смысле?

— В прямом. Как жи… Как ты в целом?

— Да фигово, блин. — Даша шлёпнулась на кровать пятой точкой. — Нета нет, сижу как в танке, дура дурой. Слушай, а может, ты мне свой смартфон оставишь, а?

— Нет.

— А чего ты, ну?

— Потому что это моя личная вещь, Даша. А у тебя нет никакой экстренной необходимости. Если тебе скучно — могу принести очень хорошую книжку.

— Книжку! — надула губы Даша. — Кто вообще книги читает?

— Шахматисты, — пожал я плечами. — Ладно, шутки в сторону. Я тут кое-что раздобыл, думаю, тебе понравится.

Я протянул Даше конверт с билетами. С подозрением глянув на меня, она схватила конверт и вытряхнула на скомканное покрывало билеты.

Даша замерла, глядя на них. Я затаил дыхание. Ну же, ну! Слёзы счастья, луч света, вознесение… Давайте откровенно: мне просто хочется поскорее от неё избавиться. Вернуть себе зону психологического комфорта. Наверное, можно договориться с ребятами, чтобы мне больше не давали никого моложе двадцати пяти, скажем. Впрочем, я надеюсь, что такие клиенты в принципе редкое явление. Когда в городе не орудует маньяк, конечно.

— Ну и нахрена они мне? — Даша резко отвернулась и упала ухом на подушку. — Я же мёртвая.

— Ещё вчера тебя это как будто не волновало!

— И чё?

— Эм… Слушай, я не понимаю, как с тобой вообще работать.

— Говоришь, как мой папа. Тоже будешь насчёт института зудить?

— Не. Зачем институт? Сегодня курьеры получают больше, чем люди с вышкой.

— Вот вообще-то да! — Даша приподнялась, с вызовом глядя на меня. — Все кругом долбят про образование, а нафиг оно нужно уже?

— Ну, видишь, в чём дело… — Я переместил стул в удобную позицию и сел. — Родители хотят для своих детей счастья. А как это — счастье? Никто не знает, в школе этому никого не учили. В то время как деньги — предмет простой, подлежащий измерению. И чем этих денег больше, тем больше возможностей и меньше неудовлетворённых потребностей. Поэтому, чтобы не заморачиваться с непонятным счастьем, родители желают детям денег. Когда-то хорошее образование считалось синонимом хорошо оплачиваемой работы. Поэтому твой папа и зудит насчёт института.

— Бумерский бред, — заявила Даша и перевернулась на спину.

— Плюс-минус да. Но вот тебе немножечко миллениальского бреда. Ты хочешь работать курьером?

— В смысле?

— Ну, в прямом. Тебе нравится эта работа?

Даша меня явно не понимала.

— Окей, поясню. Сколько бы тебе ни платили на твоей работе, очень скоро неизбежно произойдёт одна ужасная вещь: твоя жизнь превратится в твою работу. И ты либо уйдёшь в неё с головой, либо начнёшь саботировать. Проверять на прочность. Ну, выпивать перед сменой, хамить клиентам, прогуливать. Так вот, скажи мне: работа курьера — это правда то, во что ты хотела бы погрузиться с головой, без остатка, отдать всю себя?

— Я не такая идиотка, чтобы упарываться в тупую работу. Это чисто для денег…

— Да-да, я понимаю. Только те, кто говорят о заработках курьеров, умалчивают об одном нюансе: они действительно много работают. Сможешь ты абстрагироваться от того, чем тебе приходится заниматься десять-двенадцать часов в сутки? Добавим восемь часов на сон и получим в сухом остатке максимум шесть часов. Но это не те шесть часов, когда тебе хочется прыгать под музыку. Это шесть часов после двенадцати, проведённых на ногах, с увесистым коробом за спиной. Сможешь уместить в эти шесть часов всю свою уникальную личность, ничего от неё не отрезая?

Даша отвернулась. Её мрачный взгляд был направлен куда-то в стену.

— Если бы я работал переводчиком с родительского на русский, то нытьё насчёт института я бы перевёл примерно так: «Определись, чего ты хочешь от жизни, кем ты себя видишь — и иди этой дорогой. Не бойся ошибиться. Поймёшь, что ошиблась — возьмёшь новый курс, начнёшь с начала, ведь ты уже будешь это уметь. А если прямо сейчас ты позволишь себе плыть по течению, то ничему больше не научишься».

— Очень познавательно, ага. Только нафига мне весь этот бред, если я умерла?

— Тебе — ни к чему. А мне этот бред нужен. Я пытаюсь тебя понять.

— Зачем?

И тут я едва не совершил профессионального косяка. Потому что первым порывом было сказать: «Потому что мне нужно довести тебя до вознесения».

Самое худшее, что можно сказать человеку — дать ему понять, что он для тебя лишь строчка в таблице, пункт в списке дел, один из множества. Даже если формально это уже не человек.

— Иди сюда, — сказал я и подошёл к окну.

Заинтересовавшаяся Даша сползла с кровати, встала рядом со мной.

— Видишь все эти толпы людей на улице?

— Ну.

— Помнишь, быть может, тех, которые кидались на пожирателей, когда мы от них сбегали?

— Ну. И чё?

— Да ничего. Просто это не люди. Это то, что остаётся от большинства после смерти. Тень не тень… Тающее воспоминание. Инерция. Они слоняются без толку по улицам. Ни цели, ни мысли. Их можно частично оживить, поделившись своей энергией, и они начнут бездумно делать то же, что делали при жизни, доводя бред до абсурда. А ты не такая. Ты стоишь здесь, со мной, смотришь на них с высоты. И я хочу понять, что делает тебя особенной.

У себя в номере я запустил ноутбук, про который в последнее время совсем позабыл. Когда через день сражаешься с пожирателями, видишь призраков и работаешь Хароном смоленского разлива, даже в сериалы тупить перед сном не очень хочется. Жизнь, как говорится, закрывает все потребности. Наверное, это хорошо.

Я лёг на кровать, плюхнул ноут на живот, дождался загрузки системы и подцепился к местному вай-фаю. Быстро нашёл фан-сообщество, где Даша победила в конкурсе, и закопался в материал.

Меня интересовали не «поцелуйчики», а Даша. На её личной странице не было ничего интересного. Ванильная цитатка, суши за репост, ноготочки на Ново-Киевской, пицца за репост, концептуально несфокусированное селфи, абонемент в спортзал за репост… Истинная жизнь Даши протекала, видимо, в чатах, доступа к которым у меня не было. И ещё — в фан-группе Dirty Kisses!!, которая в перечне её подписок находилась на первом месте.

Я целый час, как прилежный маньяк-убийца, изучал фотографии школьниц и студенток, косящих под азиаток, читал комментарии, пытаясь заменить свой устаревший разум коллективным. Что отличало Дашу от остальных претенденток? Чем она была лучше Евы, например?

Сообщество было невероятно активным, количество комментариев, если издать их под обложкой, переплюнуло бы «Войну и мир». Объёмом, конечно. И, тем не менее, я старался охватить всё.

Когда послышался щелчок замка. В номер кто-то вошёл.