Призрачный отель II. Куклы Маэстро

Глава 23

— У Кондратия с Николаем долгий разговор был, — сказала Мстислава.

Да уж надо думать, блин. Двое оперативников погибли при охрененно странных обстоятельствах. Могу себе представить, что там был за разговор.

— Кондратий сказал, что наблюдение за Никитой Николай не снял. Но очень просил поскорее дать информацию, что ему делать дальше. Если Никиту сейчас арестуют, а окажется, что девушек убивал не он, звёзд на погоны Николаю это точно не добавит.

— А мы-то где возьмём эту информацию?

Мстислава развела руками.

— Да вот чёрт бы знал. В чужую голову не заглянешь. Но выяснить надо. Николай нам, как ни крути, помог, а в должниках мы с Кондратием ходить не любим.

— Никите я пока не звонила, — сказала Изольда. — На вчера он всем сотрудникам дал выходной, из-за корпоратива. А сегодня у меня рабочий день. Через полчаса я должна появиться в магазине. Но пока не понимаю, что мне делать.

— Не ходи, — решил я. — И не звони. Я сам поеду в магазин, скажу, что ты больше не придёшь. Заодно и с Никитой поговорю. Выясню, он убивал или нет.

Денис одобрительно хлопнул меня по плечу.

Пока ехал в магазин, о предстоящем разговоре с Никитой я не думал. Не волновался, в голове ничего не прокручивал. Не думал даже, что буду делать, если в магазине Никиты не окажется — он ведь туда не каждый день ходит. Начальник всё-таки, может себе позволить. После событий прошлой ночи я будто перешёл на другой уровень.

Осознал вдруг, что всё больше становлюсь видящим. Проводником, которому многое дано, но и спрашивают много. И всё меньше — тем, чьё благополучие ещё месяц назад зависело от настроения вот этого самого Никиты. Который мог зарплату неделями задерживать…

В магазин я вошёл, когда Никита раздраженно бросил на стол телефон. В магазине были он и Олег. Олег драил стекло в аквариуме с малавийцами, а Никита сидел перед компьютером.

— Не отвечает? — спросил я.

— Да чтоб… — начал Никита. И не договорил. Уставился на меня. — А ты чего пришёл?

— Во-первых, сказать, что Мария передумала здесь работать. Можешь ей не звонить.

Возле аквариумов скрежетнуло — Олег неловко скользнул лезвием по стеклу и уронил скребок.

— Ну что вы так смотрите, блин? Может человек передумать?

— Допустим, может, — процедил Никита. — А ты к этому человеку каким боком?

— Мы вместе ехали домой после корпоратива. Помнишь, наверное. По дороге разговорились.

Олег у аквариумов прыснул. Никита оглянулся на него со зверским выражением лица. Но рявкнул на меня.

— Что ты ей наплёл⁈

— Да ничего. Говорил только правду и ничего, кроме правды.

— А зачем ты вообще к ней полез⁈ Какого хрена в то же такси уселся? Я тебе потом звонил, между прочим!

Звонил он мне… Я, кстати говоря, чуть ли не впервые в жизни уже сутки к телефону не прикасался. По-моему, вообще его в номере оставил. Хотите отвлечь своего ребёнка от гаджетов? Пошлите его в ловушку к призрачной твари, одержимой идеей мирового господства! Пусть он лишится тела, потом вновь его обретёт, поспит сутки, а потом отправится к бывшему начальнику выяснять, не серийник ли он.

— Да? Ну, прости, не слышал. А что касается Изо… Марии, то она вроде бы не твоя собственность. Не захотела бы видеть меня в такси — прогнала бы.

— Но почему-то не прогнала. — Никита уставился на меня ненавидящим взглядом.

— Ну да. Почему-то не прогнала.

— Тебе говорили, что ты оборзел?

— Пытались. Вчера. — Я невольно вспомнил схватку с пожирателями. — Не убедили. Это у тебя просто нормальных оборзевших не было… Слушай, я что спросить хотел. У тебя опять с машиной что-то случилось?

— С чего ты взял?

Резкая смена темы заставила Никиту сбавить тон.

— Да видел на днях Олегову тачку. И показалось, что за рулём сидел ты.

Я пристально смотрел на Никиту. Сказать он может всё, что угодно, однако должен себя как-то выдать. Мимикой, взглядом, содроганием, побледнением…

Никита собирался выдать что-то вроде «Какое твоё, нахрен, дело⁈», судя по лицу, но его опередил Олег:

— Не, ты гонишь, Тимур. Моя тачка в сервисе. Там глушак отвалился совсем, потом уже на месте всякого дерьма нашли. Ну и масло, заодно, колодки… Руль вправо хрустит. Короче, я сам пока на никитиной по клиентам гоняю. Иногда.

Всё, что я мог прочитать на лице Никиты — это злость, что я ему подчинён не полностью, и он фактически не обладает рычагами давления. Либо он великолепный актёр, либо… Не, ну в артистичности Никите не откажешь, но, если честно, Гамлета сыграть ему бы вряд ли дали.

— Да тебе-то что до наших машин? У тебя прав даже нет!

Ну, нет. Подумаешь. Нахрена мне были права, если не было машины? Ну и нахрена покупать машину, если нет прав, я тоже не понимал. Так и жил в этом уроборосе — неплохо, между прочим, себя чувствуя.

Хотел ответить уклончиво, в духе известного анекдота, но меня спас от этой необходимости случай.

Послышались злые, решительные шаги, открылась дверь, и вошёл Николай в сопровождении двух оперов. Никита поднялся, следователь сунул ему под нос «корочки».

— Добрый день, Олег Шутихин здесь?

— Я, — послышалось из-за спин оперативников. — А чё?..

— Вы задержаны по подозрению в убийстве.

— Чё-о-о⁈ — Олег едва не упал в аквариум.

— Забирайте его. А вы насколько понимаю, Никита Евграфович?

— Я. А в чём, собственно, де…

— Вам придётся проехать со мной для проведения очной ставки.

— Какой ставки? Что вообще происходит?

— Вы пойдёте сами, или мне ещё наряд вызвать? — Николай повысил голос. — Сопротивление сотруднику при исполнении уже будет, дальше — посмотрим. И ты. — Николай посмотрел на меня. — Тоже с нами поедешь.

Наверное, по моему лицу было видно, что всё происходящее даже для меня — шок и внезапный сюрприз. Впрочем, я быстро сообразил, что в распоряжении Николая оказались какие-то новые данные, и теперь ему сделалось не нужно ждать от видящих подачки. Отчитываться перед нами он тоже был, в общем-то, не обязан. Может, конечно, и маякнул Кондратию, и тот даже позвонил мне. Да только я телефон в отеле оставил. Кажется, и впрямь всё больше становлюсь видящим…

Магазин закрыли. Олега упаковали в «УАЗ-патриот» со спецраскраской. Мы же с Никитой сели в комфортный «Крузер» Николая.

— Я прошу объяснить мне хотя бы в общих чертах, что происходит, — гундел Никита. — Куда мы едем? Какая очная ставка? При чём здесь Олег? Каков мой статус, в конце концов?

Николай выехал на дорогу и поддал газу.

— Автомобиль вашего сотрудника, Олега Шутихина, был замечен недалеко от того места, где нашли тело убитой девушки, — пояснил Николай.

— И что?

— Правом на управление этим автомобилем обладают два человека. Шутихин сейчас даст показания в отделении, а вас мы продемонстрируем сотрудникам сервиса. Потом поменяетесь ролями. Если возникнет необходимость.

Никита с минуту переваривал. На лице, кроме тотального охренения, не читалось ничего. Потом он повернулся ко мне.

— А этот здесь при чём?

— Вопросы здесь задаю я, — отрезал Николай.

А у меня самого голова шла кругом. Какой-то бред. В кино так не делают! Прежде чем проводить какие-то очные ставки, нужно доставить подозреваемого в отделение, оформить, а потом уже… Или… Или основной подозреваемый всё-таки Олег? Нет, ну это будет номер, конечно.

«Крузер» остановился возле сервиса. Я тут был всего раз, но меня запомнили — бонус причёски. Владелец — сам в спецовке и в масле с ног до головы — издали махнул рукой сначала мне, потом Никите.

Собственно, сервис представлял собой единственный тёплый бокс с подсобным помещением. Никакой офисной части не подразумевалось. Феликс, основатель всего этого безобразия, документы держал дома. Как не трудно догадаться, никаким он был не бизнесменом, а просто хорошим автомехаником. Любил это дело и в какой-то момент почувствовал себя в силах уйти на вольные хлеба.

С нанятыми сотрудниками Феликс общался как с коллегами. То есть, орал на них матом не реже, чем они на него. Вырученные деньги делили сугубо по справедливости. Откладывали на налог и аренду, а потом — кто на сколько наработал, тот столько и получил.

— Нежданно, — сказал Феликс, когда мы трое подошли. — А чем обязаны? Не в ремонт же, Николай?

Оказалось, что и с Николаем Феликс тоже знаком. Протянул руку кулаком в перчатке вниз, и следователь пожал ему сравнительно чистый участок предплечья. Потом так же поступил Никита и, наконец, я.

— Мы зайдём, — без вопросительной интонации сказал следователь.

Феликс пожал плечами и сделал рукой приглашающий жест. Работников сегодня было всего трое. Двое курили, о чём-то негромко переговариваясь. Третий снимал дверь с красной «Мазды». На нас едва посмотрели, но я почувствовал, что это лишь видимость. На самом деле периферическим зрением следят. Все почувствовали, что гости непростые.

Олеговская машина стояла над ямой. Ею сейчас никто не занимался. К ней мы и подошли.

— Ага, вот она, красотка. — Николай открыл папку, сверился с записями. — Форд, две тыщи первого, госномер… Ага.

— Глушак переломился — хозяин на кочке скаканул, — пояснил Феликс. — Ну, сварили, поставили, теперь там…

— Кто машину доставил в сервис? Он? — Николай кивнул на Никиту.

— Не. Владелец и привёз. Этот, как там его… Олег, да?

Никита неэнергично угукнул.

— Ясно. Машина на ходу?

— Да на ходу, чё ей. Ну, доделать надо, конечно…

— Как давно она на ходу?

— Ну, с неделю точно, а…

— Кто её забирал?

Плечи Феликса опустились, взгляд тоже.

— Никто. А чего её забирать? Забрал бы — так уже бы и всё.

— Феликс, ты знаешь, что за дачу ложных показаний полагается ответственность перед законом?

Феликс сопел. Исподлобья смотрел на Николая, на Никиту, на всякий случай даже на меня. Мы с Никитой внезапно переглянулись, и я почувствовал с ним в этот момент полное родство. Нам обоим было ничего не понятно. Конкретно я не понимал, почему Никита ведёт себя так, будто ничего не понимает. Хотя, по идее, должен бы сраться кирпичами.

— Ну а чё вы там, между собой разбираться не можете? — буркнул Феликс.

— С кем? Ты чего несёшь? Машину, спрашиваю, кто забирал?

— Ну, Семён.

— Какой ещё, нахрен, Семён?

— Ну, Семён же. Мус… То есть, этот. Опер.

У Николая опустились руки с папкой. Судя по виду, он присоединился к нашему с Никитой клану — обалдевших до мозга костей.

— Семён? Это Хрустов, что ли?

— Ну.

— Гну! Когда он её забирал? Нахрена?

— Да хер его… Ну, эту тачку брал два раза. А вообще, уже с полгода иногда берёт. Зайдёт, скажет — «оперативная необходимость». Возьмёт тачку, на какой ездить можно. День покатается, вернёт. Не, я ничего не говорю — он нормально. Не бьёт, там, никакой фигни. Только раз баба одна развонялась, что на одометре много накручено. Отбрехались, что тестировали. Скидку дать пришлось.

— Семён. Хрустов, — повторил Николай. — А… А этот не забирал? — и показал пальцем на Никиту.

— Кто, Никитос? — Феликс как-то сразу воспрял. — Да я его уж… Сколько мы не виделись вообще? Как купил себе этот свой гроб на колёсах. С той зимы, получается. Я ему говорил, нахрена тебе новая, она на следующий день уже тридцать процентов цены теряет, как из салона выезжает?.. Не, позарился, что чинить будут в фирменном сервисе. Ну-ну, ага! Тебе там уровень масла проверят и счёт на десятку выставят…

— Так, тихо. — Николай провёл по лицу ладонью. — Хрустов. Семён.

— Ну, — снова поник Феликс.

— Угу. Значит, сейчас ты заткнулся и никому про это не говоришь! Задача ясна?

— Да не вопрос. А что случи…

— Меньше знаешь, дорогой, дольше проживёшь. — Николай хлопнул Феликса по плечу. — Всё, счастливо оставаться. — Повернулся ко мне. — Ты — поехали.

И пошёл к машине. Я — вслед за ним.

— А я? — обалдело крикнул Никита.

Следователь махнул рукой.

— Свободны. Позже вызовем для дачи свидетельских показаний.

— Вы как-то очень странно работаете, — заметил я, сев на пассажирское сиденье и пристегнув ремень. — А ну как они сговорились? А вы убийцу бросили?

— Отвали, — огрызнулся Николай, выруливая с территории.

— И опять на «ты»… Может, проще мне тоже «тыкать» начать, чем вам туда-сюда перестраиваться?

Николай молча сопел. Я расценил это как благословение.

— Ты можешь объяснить, кто такой Семён Хрустов?

— Опер.

— Да, это я услышал. А подробнее? Мы его знаем? Мы его любим? Мы его ненавидим?

— Этот тот человек, который позавчера сидел в засаде у магазина, — процедил Николай. — Он завалил своего напарника, сбросил тело в канализационный люк — сегодня ночью нашли, — а потом с нихрена укатил к «Дому с лавкой», где сдох от инсульта. Это, если официально.

Я переваривал информацию. Николай почему-то счёл нужным добавить:

— Причина смерти — реально инсульт. Хотя эксперт сказал, что сколько лет работает, никогда такого не видел. В мозгу почти все сосуды полопались.

— И ты хочешь сказать, что этот ваш Семён и был убийцей? Всё это время?

— Нет. Я хочу сейчас сказать, что он был убийцей вот уже полгода! У нас под самым носом!

— А если Феликс врёт?..

— А ему нахрена? Мы его все как облупленного… А сейчас, ага — он мне наврал и сам с убийцей остался.

— Что-то мне кажется, слабовата аргументация. Ты подозревал этого Семёна, что ли?

— Нет. Но сейчас, знаешь, кусочки в картинку сложились. На обеих девчонок выезжал он. Спецом так подстраивал, не иначе. Говорят же, этих психов прёт возвращаться! Ну, и в целом. Одинокий он, нелюдимый. Странный какой-то.

Я проглотил рвущееся на язык высказывание, что точно такое же определение можно отнести, например, к самому Николаю. Он, насколько понимаю, тоже одинокий и не душа компании ни разу. О странностях вообще умолчим. Моё личное мерило странности в последний месяц сильно изменилось. И, мягко говоря, немного отличается от того, что присуще нормальным людям.

— Бред какой-то, — аккуратно высказался я.

— Да у самого мозги раком встали, — буркнул Николай. — Ч-чёрт…

Приехали мы к непримечательной хрущёвке на Краснофлотской, в нескольких кварталах от магазина. Подъездную дверь Николай, не долго думая, рванул на себя. Магнитный замок понял, простил и отпустил.

— А чё, так можно было? — обалдело спросил я.

— Можно, когда руки не под известно что заточены.

Мы поднялись на третий этаж и остановились перед металлической дверью.

— Ну, — посмотрел на меня Николай.

— Что?

— Открывай!

— Чем? Я как ты не умею. Да и замок тут не магнитный.

Взгляд Николая потяжелел.

— А, — дошло до меня. — Слушай, ну, вообще, я не уверен, насколько могу исполнять такие вещи в интересах гражданских…

— Это я тебе гражданский⁈

— Ну, мне-то — да. Если ты понимаешь, о чём я… Всё-всё, ладно! Не надо так смотреть. Отвечу если что.

Я переместился в призрачный мир. Отметил затихшие звуки и исчезнувшего Николая. Прошёл сквозь дверь, повернулся и, переместившись обратно в реал, отпер замок. Следователь ворвался в квартиру.

Комната была единственная, туда мы и вошли.

— Да твою же мать! — жалобно простонал Николай.

На тумбочке рядом со смятой постелью лежал нож. Я перевёл взгляд на стену, и меня начало тошнить. Стена представляла собой шедевр авангардистского искусства. Не удивлюсь, если кто-то за подобный дизайн отвалил бы кругленькую сумму.

Стена была исписана десятками маркеров самых разных цветов. «Шлюхи должны умирать». «Смерть б****м». «Хорошая шлюха — мёртвая шлюха».

Это то, что я успел прочитать, прежде чем отвёл взгляд.