Призрачный отель II. Куклы Маэстро

Глава 22

Все яркие эпитеты по поводу увиденного я решил оставить на потом. А их было изрядно. Всё это время Маэстро тоже не груши околачивал. Он копил силы, и накопил немало. Его власть уже распространялась за границы призрачного мира. Пусть даже сейчас он действует на пределе сил, возможно, взбивая, будто миксером, мозги носителя, прецедент есть прецедент. Либо мы его останавливаем сейчас, либо станет слишком поздно.

Маэстро наклонился, затряс головой и плечами, пытаясь сбросить с себя амулет. Руки у него были скованы за спиной, сделать это сразу не получилось. Я кинулся к нему, но не успел даже толком замахнуться — отлетел прочь, как перед тем обходчики и Денис. Приземлился спиной на капот машины, вскрикнул от пронзившей спину боли.

— Не сметь!!! — взревел Маэстро.

Его переполняла сила. Изольда и обходчики, приехавшие с Кондратием, тоже полетели с ног. Цену Маэстро платил немалую. Кровь текла не только из носа оперативника, но из глаз и ушей тоже. Вряд ли там ещё есть за что бороться.

— Раздавлю! Уничтожу!!!

Сверху и правда как будто начала давить невидимая плита, я словно под пресс угодил. Из последних сил перевернулся на бок, вывернул голову.

Я смотрел на старинный двухэтажный дом. И видел то, чего не видел Маэстро — всё ещё не стряхнувший с себя амулет. Пустышки, которым загодя отдал команду, штурмовали здание. Пустышки карабкались по стенам, лезли в окна, пытались пробиться сквозь крышу. Успехами похвастаться пока не могли, то и дело сыпались на землю. Но, поскольку команду я не отменял, тут же вскакивали и снова принимались за дело.

Давайте! Зайдите внутрь. Пусть то дерьмо, что там есть, сдетонирует. А если я прав, и там находятся похищенные души, питающие этого выродка — партия наша. Ценой этого оперативника, но тут уж никуда не денешься. Его тело и мозги Маэстро уже изуродовал безвозвратно. Зароем вместе с амулетом метров на десять в землю, зальём цементом, построим сверху храм. Если я всё правильно понял, то без подпитки любой дух попросту растворяется рано или поздно — будь то пустышка, пожиратель или неподготовленная душа.

Самое страшное наказание для таких, как Маэстро — это не пуля в лоб, а вот такое медленное угасание без возможности что-либо изменить. Ну и поделом ублюдку! Плакать не стану.

Сразу двое пустышек сумели прорваться во тьму внутри дома. Скользнули туда через окно — и будто исчезли. Я перестал их чувствовать.

Но даже не успел встревожиться по этому поводу. Потому что появился повод куда более весомый.

Дом взорвался.

Не в реальном мире — в призрачном. Из всех окон, из распахнувшейся двери хлынул поток ярко-алого пламени, как будто сама преисподняя пыталась прорваться сюда.

Ослепительный страшный свет. И страшной силы взрывная волна, которую могли почувствовать лишь призраки, пустышки и видящие.

Эта волна подхватила меня, отшвырнула прочь, к забору, отгораживающему частный дом по соседству от памятника архитектуры.

Приземлился я на ноги. Но этот удивительный факт быстро получил разъяснение. На расстоянии нескольких метров я увидел своё тело, лежащее на капоте машины.

— Нет! — взвизгнула Изольда.

Она, как и все остальные видящие, оказалась рядом со мной. С привычным блондинистым цветом волос, в форме сотрудницы отеля. Она первой сориентировалась и бросилась к своему упавшему телу. Следом за нею рванула душа Кондратия, потом — Денис.

А я не успел.

Из погасших окон дома хлынули пожиратели. Но не в атаку. Распределившись, они подлетели к валяющимся телам и слились с ними.

Изольда замерла. Денис и Кондратий тоже будто наткнулись на невидимую стену. Я прекрасно понимал, почему: это страшное чувство посетило меня впервые в жизни, и от него хотелось в панике орать, кататься по земле, плакать…

У меня больше не было тела. Я умер.

Тела зашевелились, начали подниматься. С изумлением глядя на свои руки, сжимая и разжимая пальцы, ощупывая лица. Пожиратели осваивались в новых жилищах.

— Я живой! — закричала женщина-обходчик, и в её голосе звучала истерика. — Вашу мать! Я живой! У меня есть мозги, как же мне этого не хватало, я наконец-то могу что-то соображать!

— Ты баба, — заметил тот, что занял место Кима.

— Да-да, я заметил, — подскис прежний пожиратель. — И судя по моей новой памяти, мы с тобой пару-тройку раз переспали. Чёрт, мне хочется помыться. С ёршиком для чистки бутылок. Дерьмо!

Обретшие тела пожиратели расхохотались. Но веселье быстро стихло. Они все уставились на еле стоящего на ногах Маэстро.

— Шеф, вы — бог, — сказал тот, что занял тело Дениса. — Всё, что вы говорили, сбывается!

— То, о чём я говорил, ещё не начало сбываться, — процедил Маэстро. — Это лишь крохи. Продолжите идти за мной — и вы не поверите, как высоко взлетите. А теперь освободите меня!

Пожиратель, занявший моё тело, подскочил к оперативнику и снял с его шеи амулет. Оперативник тут же рухнул, а Маэстро, его призрак, остался стоять. Повернулся к нам и улыбнулся.

— Ну вот и всё, детишки. Я предупреждал. Много раз. Вам надо было остановиться, когда была такая возможность. Но я невероятно щедр. У вас теперь есть три пути. Либо возноситесь, как вы это называете. Либо исчезайте. Либо, если у вас есть хоть капля здравого смысла на толпу — падайте на колени! Поклянитесь мне в верности и получите вечность. Получите такое, перед чем рай на земле — блёклая картинка.

Мне не нужно было смотреть на лица товарищей, чтобы понять: на колени не опустится никто. Да, мы проиграли. И схватку, и партию, и весь чёртов турнир. Но хотя бы достоинства у нас эта тварь не заберёт. Пусть празднует победу, но знает, что она никогда не будет абсолютной.

И тут внезапно, как гром среди ясного неба, раздался знакомый прокуренный голос.

— Распетушился-то не рано, сынок? Нос у тебя не дорос ещё с видящими тягаться.

Мстислава и Ван вышли из-за дальнего угла дома. В эту сторону никто из нас не смотрел. Маэстро повернулся к ним.

Ван открыл шкатулку, которую нёс на вытянутых руках.

Из шкатулки полилось сияние, охватило фигуру Маэстро, и он заорал. Завопил дурным голосом, переходя на визг. Развернулся, попытался бежать, но это был бег на месте. А потом Маэстро потянуло в обратную сторону.

— Ну быстрей, быстрей! — прикрикнула Мстислава. — Упёрся, как барышня перед сеновалом.

Силуэт исказился, будто его засасывало в чёрную дыру. Мгновение, и пёстрый лоскут, в который превратился Маэстро, втянуло в шкатулку.

Ван захлопнул крышку. По его лицу пробежала гримаса — шкатулка принялась дёргаться в руках, буквально заходила ходуном.

Пожиратели, очнувшись, рванули к Вану. Но он и Мстислава тут же переместились в призрачный мир. И тогда с нас тоже слетело оцепенение.

Мы всё ещё были видящими, всё ещё существовали и стояли на правильной стороне. Миг — и мы встали рядом с Ваном и Мстиславой.

Пожиратели остановились. Нас было больше. Мы были сильнее. Здесь, в призрачном мире, они вновь выглядели звероподобно.

— Выпустите его, — потребовал, но как-то без огонька, один из них. Кажется, тот, что занял моё тело.

— С чего бы? — фыркнула Мстислава. — У нас к нему много вопросов. Поговорим — а там видно будет. А вот вы, ребятки — разлетайтесь-ка в разные стороны. Чужое оставьте. Чужое брать нехорошо.

— Не пойдёт, старуха.

— Подраться хочешь? — Мстислава прищурилась. — Так сам видишь, чем драка закончится. Один видящий троих таких, как вы, недоделков, положит быстрее, чем высморкается. И своё мы заберём.

— Выпусти Маэстро, или мы поубиваем ваши тела!

Тут Мстислава замешкалась, и ответил я.

— Жги, ущербный. Мы, в отличие от вас, Света не боимся. Нашёл, чем пугать.

Фыркнул Денис, подтверждая мои слова. Кондратий выдвинулся вперёд, в руке у него появилась булава.

Пожиратели переглянулись и хлынули в разные стороны. Полными идиотами они не были. И, поняв, что шансов нет, предпочли сохранить то немногое, что у них было: собственные ментальные шкуры.

Наши тела вновь попадали на землю.

— Ну, чего замерли? — крикнула Мстислава. — Бегом!

Я вновь почувствовал как словно сжимается эластичный трос. Просто сдался этому импульсу. Мир крутанулся перед глазами, я рывком сел. Тяжело колотилось сердце, пот заливал глаза.

Рядом со стоном зашевелилась Изольда. Кого-то на заднем плане тошнило, буквально выворачивало наизнанку.

— Охо-хонюшки, — посетовала Мстислава. — Вояки… На педали-то жать кто-нибудь сможет? И баранку крутить?

— Нет, — сказал Ван.

Имея в виду, очевидно, себя. Он продолжал бороться со шкатулкой. Удерживать её руками утомился, поставил на землю и придавил ногой. Шкатулка не сдавалась, дёргалась. Ван, глядя на неё, принялся развязывать пояс кимоно.

— Погоди, — остановил его Кондратий. — Оголяться перед девками будешь. Кимушка! Хомуты у нас далеко?

— В фургоне. Сейчас принесу.

Ким попробовал подняться на ноги. Покачнулся, но встал. К фургону пошёл не сказать чтобы уверенно, однако этим действием как будто подал пример. Мы все тоже заворочались и принялись подниматься.

Первым вскочил Денис, подал руку Изольде. Поднялся Кондратий, подошёл к лежащему на земле оперативнику. Начали вставать остальные обходчики.

А мне ноги будто ватой набили. Сидеть худо-бедно ещё мог, встать — уже нет.

— Не дёргайся, — подойдя ко мне, сказала Мстислава. — Ты слишком много сил потратил. Пустышек-то — откуда тащил? В здешних местах их отродясь не водилось.

— С вокзала. Ближе нигде не нащупал.

Мстислава покачала головой.

— Как ты в сознании-то ещё… Да сиди, говорю! Успеешь ещё набегаться. На вот, выпей пока.

Она стряхнула со спины рюкзачок, вынула из него фляжку. Открутила крышку, подала мне. Запахло травами.

Мстислава присела рядом со мной, придержала за спину. Ни дать ни взять — добрая бабушка и похмельный внучек. Сейчас потребует, чтобы я пообещал больше не бухать, тогда родителям, так и быть, не расскажет.

— Что там? — спросила Мстислава у Кондратия.

Тот хмуро покачал головой.

— Всё. Отвоевался.

— К лучшему, — пробормотала Мстислава. — Грех так говорить, но… Остался бы он жив — кто знает, каких бед натворить бы мог. Того, у кого душа светлая, никакой Маэстро не заставит товарища убить.

Из-за фургона вышел Ким. На ходу выдернул из прозрачного пакета пластиковый хомут — электрики такими стягивают провода. Присел рядом с ногой Вана, прижавшей к земле шкатулку. После того, как закрепил третий хомут, шкатулка ходить ходуном перестала.

— Упаковали тварь, — удовлетворенно объявил Кондратий. — Теперь уж не выберется. — Перевел взгляд на Мстиславу. — Вы где так долго? Ещё б чуть-чуть, и…

— Нет, — сказал Ван.

— Что — «нет»?

— Всё было рассчитано, — объяснил Денис. — Они с Мстиславой ждали, пока Маэстро себя измотает. В полной силе он в шкатулку не нырнул бы. Сумел бы устоять.

— Верно, — кивнула Мстислава.

Кондратий нахмурился.

— Дак, а ежели он снова сил наберётся?

— Теперь уже не сумеет. Эту тварь питают души, которые он держит где-то в городе. Находясь у нас, пробиться к ним не сможет. Будет слабеть день ото дня.

— Так вызнать надо, где он их держит! Покуда не растворились ещё.

— Ай, спасибо, — фыркнула Мстислава. — Вот уж без тебя бы не догадались.

Кондратий сердито засопел. Мстислава вздохнула. Примирительно сказала:

— Просто так, за здорово живёшь, он свое логово не сдаст. Потрудиться придётся.

— Потлудимся, — сказал Ван.

Они с Мстиславой обменялись многозначительными взглядами.

Тут вдали послышался шум двигателя. Через минуту возле фургона обходчиков резко, с визжанием тормозов остановился чёрный «Ленд Крузер». С водительского сиденья выбрался Николай.

Не говоря ни слова, обвёл быстрым взглядом всех нас. И остановил его на лежащем на земле оперативнике.

Кондратий вздохнул.

— Держись, Николай. Разговор у нас с тобой будет долгим.

До машины я всё же доковылял сам, хоть Денис с Ваном и предлагали отнести. Снадобье Мстиславы подействовало и какое-то время меня держало. Но оказавшись в номере, даже раздеться не сумел — тут же вырубился.

Проснулся оттого, что дико хотел жрать. Из чего сделал вывод, что продрых сутки, если не больше.

Поднявшись, понял, что тело гудит. Как будто я после нескольких лет перерыва дорвался до спортзала и истязал себя на тренажерах часа три. Но, в целом — ощущения сносные. Думал, хуже будет.

Я спустился в кафетерий. Обнаружил, что в сборе все, кроме Вана. Позавтракали, видимо, уже давно, сидели с кофейными чашками.

— О, — приветствовал меня Денис. — Спящий красавец! А мы к тебе уже принцессу отправлять собирались. Чтобы будила старым проверенным способом.

— Предупреждать надо. Ради такого я бы подождал, не стал просыпаться.

— Я вовсе не собиралась идти к Тимуру, — возмутилась Изольда.

— А я разве про тебя говорю? — удивился Денис. — Чем Мстислава Мстиславовна не принцесса? Род-то ваш, Мстислава Мстиславовна, ежели не ошибаюсь, с князьями в родстве?

— С полоцкими, — проворчала Мстислава. — Хватит зубы скалить! Ты как, Тимур?

— Да нормально, жить буду. Если поем. Борьба с пожирателями, оказывается — охренительно калориезатратное занятие.

Я не прикалывался. За прошедшую ночь и правда сбросил килограмма три — если верить ремню на джинсах.

Мстислава немедленно устремилась за прилавок. Денис покивал.

— Поправиться никому из нас не грозит. Мышцы-то у тебя нарастут, а вот жир не появится, неоткуда. Работа у нас такая, что всё, что получаешь, тут же и тратишь.

— Ясно. Не могу сказать, что я расстроен. Послушаешь, как народ диетами заморачивается — жить не захочешь.

Денис вздохнул.

— А я вот в своё время расстраивался. В молодости мечтал стать когда-нибудь толстым и солидным. Как дядюшка, брат моей покойной матери. После того, как она умерла, я воспитывался в его семье.

— Просто в твоё время были другие стандарты красоты, — сказала Изольда. — Было модно быть толстым.

— Скорее, статусно. Показатель уровня дохода. Ну и дамы пышных форм не стеснялись. С чего вдруг начали, до сих пор понять не могу. В этом плане эволюция однозначно повернула куда-то не туда…

Мстислава принесла тарелку с яичницей, поджаренный хлеб и масло. Поставила передо мной.

— Спасибо. — Я принялся насыщаться. — А где Ван? Маэстро караулит?

Мои коллеги переглянулись.

— Да, — сказала Мстислава. — Караулит тоже.

— А что ещё делает? — не понравилось мне это переглядывание.

— Вопросы задаёт, — сказал Денис. — Нам ведь нужно узнать, где эта тварь держит души.

— А… — Я начал говорить и осекся. Дошло.

Понятно, что добровольно Маэстро похищенные души не сдаст. Они исчезнут раньше, чем уйдёт в небытие он сам, они ведь не настолько сильные. Время играет против нас, и Маэстро это прекрасно понимает. Сдавать свою берлогу не будет хотя бы из одной только ненависти к нам. А наша задача — освободить души. Как можно скорее, пока они не истаяли.

И посему логично предположить, что разговор с Маэстро Ван ведёт не под чай с печеньками. Тела у Маэстро нет, но кто мне сказал, что не существует способов пытать призрака?

— Такое в нашей работе тоже бывает, — прямо глядя мне в глаза, сказала Мстислава. — Это война, сынок.

— Да. Я понял.

Есть не то чтобы расхотелось, но заканчивал завтрак уже без прежнего энтузиазма. Когда доел, тоже налил себе кофе. Посмотрел на Изольду.

— Ты начальнику уже позвонила, что на работу больше не придёшь? Я ведь правильно понимаю, что теперь, когда Маэстро обезврежен, убийства молодых брюнеток прекратятся? Никиту больше не пасём?