Призрачный отель II. Куклы Маэстро

Глава 15

— Лично я отчитываюсь перед Мстиславой Мстиславовной, — сообщил я гостю, мысленно добавив: «Хоть это и не твоё дело».

— Она — ангел? — тут же огорошил меня он.

— Не думаю, что за последние лет семьсот её так кто-то называл, но человек хороший. На ангела у нас больше Изольда походит, но она тоже отчитывается перед Мстиславой.

— Перед кем отчитывается Мстислава?

— В душе не… Кгхм. Никогда не задавался этим вопросом.

Клиент вздохнул.

— Что ж. В это я, пожалуй, готов поверить. Если при жизни меня окружали люди, которым было плевать на самые важные вопросы, то почему после смерти что-то должно измениться? Делай, что должно, там, куда тебя поставили, и не задумывайся. Благодарю. Я подожду кого-нибудь компетентного, вы правы.

Он зашёл в номер. Я закрыл дверь. С минуту постоял перед ней, обтекая.

Это что, меня сейчас обозвали пустышкой? Причём, надо сказать, небезосновательно обозвали-то.

Ладно, не буду к себе слишком строгим. Моя жизнь очень резко изменилась. И даже в этой изменённой жизни столько всякого напроисходило, что было не до вечных вопросов. Вполне хватало осознания, что я занимаюсь действительно важным делом, что я сопричастен высшим силам.

И в мироустройстве я, в меру сил и наличия времени, пытался разбираться, постепенно закрывая белые пятна. Но вот насчёт иерархической структуры почему-то мыслей не возникало.

А ведь действительно. Все видящие — обычные люди, которые жили обычными жизнями до тех пор, пока тем или иным образом не проваливались в призрачный мир. Там находился кто-то, кто объяснял правила игры. Но ведь тупо по логике: кто-то же должен был дать эти правила изначально! И наверняка кто-то должен следить за их соблюдением.

Вот взять нашу фирму, прости-господи. Когда Никита летом отдыхать уезжал, бывало, на целый месяц, он, конечно, оставлял нам инструкции, да и в целом, всё вполне понятно было, работники опытные. Но шло всё хорошо первые дня три. Потом как-то незаметно складывались сложные ситуации, в результате которых магазин оказывался закрыт в рабочие часы, клиенты требовали каких-то непонятных документов, подделывать которые мы не умели, звонили странные люди и спрашивали, будем ли мы гасить долг или собираемся банкротиться. Потом уж вовсе как-то незаметно появлялось пиво… В общем, к возвращению Никиты мы, конечно, приводили всё в порядок, но хаос без высшего догляда всё равно имел место.

Что уж говорить о нынешней системе. Да тут уже давно бы обходчики выставили проводникам ценник за свои услуги, проводники устроили забастовку, перед дверьми отеля выстроилась бы возмущённая толпа неподготовленных душ с транспарантами, а Заднепровье пошло бы войной на Ленинский район. В ходе ожесточённых боёв отделилось бы княжество Промышленного района и, объединившись с пожирателями, захватило бы село Талашкино…

В общем, много чего бы случилось. Однако, несмотря на некоторые тёрки между районами, всё вроде как функционировало стабильно. Здравый смысл подсказывал мне, что новый клиент прав: над всем Смоленском действительно должен кто-то сидеть. Равно как и над каждым городом.

С этой мыслью я спустился вниз и прошёл в кафетерий, где обнаружил всю компанию за привычным столиком.

— Новичок в 214-м, — сказал я, подходя. — Серьёзный парень, озабочен смыслом жизни. Думал, что после смерти получит все ответы и пока очень разочарован. Как бы возврат не запросил.

— А, — кивнул Денис. — Искатель. Вано — твой клиент.

Ван, ни слова не говоря, поднялся и направился к выходу. Я проводил его взглядом, после чего сел за столик. И только тут понял, что что-то не так.

— О. Привет ещё раз. Таки попалась?

Брюнетка рядом с Мстиславой была ни разу не Изольдой. За столиком сидела Минджи. Телохранителя закономерно не было — он был обычным человеком и проникнуть в призрачный мир не мог. Может, метался сейчас по отелю в поисках подопечной, лихорадочно передавая куда-то панические сигналы: «Хьюстон, у нас проблема! Гипс снимают, клиент уезжает!»

— Так ты знал, что она здесь остановилась⁈ — вскипела Мстислава. — Почему мне не сказал?

— Потому что Ким притащил клиента, и я его оформлял, — сказал я полуправду и тут же перешёл в атаку, которая, как известно, лучшая защита. — Изольду внедрили к маньяку, а вместо неё на ресепшене никого официально не оставили. Так что уж простите, но приоритеты пришлось расставлять самому. Я посчитал, что душу принять важнее, чем настучать. Она же не пожиратель, а видящая, проводница. В чём трагедия?

Пока я говорил, смартфон Минджи что-то негромко лопотал на корейском. Она с интересом прислушивалась к этому лопотанию. Потом заговорила, и переводчик выдал механическим голосом:

— Изольда — одна из вас? Внедрили к маньяку? Чем вы тут вообще занимаетесь?

— Не твоего ума дела! — Мстислава хлопнула по столу рукой. — И выключи эту свою штуковину шпионскую! А то если я выключу — то уже навсегда!

— Без этой штуки я не буду вас понимать, — отозвалась Минджи. — Вы готовы к диалогу на английском?

— Ха! — вздёрнула нос Мстислава.

— Я по-французски могу, — предложил Денис. — Латынь немного помню.

— Я — нет, — развела руками Минджи. — Тогда извините. Придётся либо смириться с моим переводчиком, либо просто меня казнить.

— Да никто тебя казнить не собирается, — проворчала Мстислава. — Мы понять хотим, за каким ты сюда припёрлась.

— Я же объяснила: у моей группы гастроли. Все мои девочки сейчас здесь, не могут меня найти. Не знают, что я сижу через столик от них в другом мире. Вечером у нас поезд в Санкт-Петербург, там тоже играем концерт.

— А о том, что визиты нужно согласовывать, ты, конечно, не знала? — Ядом в голосе Мстиславы можно было отравить всех рыб в аквариуме Даниила Петровича.

— Конечно, знала! Но я прибыла не как видящая, а как обычный человек. Я не знала, что прямо на меня выскочит неупокоенная душа, на которую кинутся полчища вонгви!

— Кого? — не поняла Мстислава.

— Наверное, так они пожирателей называют, — предположил я. — Там реально штук пятнадцать было. Если бы не Минджи, я бы сейчас тут не сидел. Ещё и Кондратия бы там же уложили, он сам, говорит, едва не поседел, когда увидел.

— Группа! Гастроли! — бухтела Мстислава. — А что, у тебя дома души все сами возносятся? Чего шлындраешь?

— Что я делаю⁈ — изумилась Минджи.

Кажется, переводчик не сумел адекватно одолеть богатство речи Мстиславы Мстиславовны.

— Блудишь где попало!

— Ай! Я пятнадцать лет работала с душами. Взяла отпуск. Мне хотелось немножко пожить другой жизнью!

— Вот-вот. Предательница.

— Я никого не предавала! У нас так все делают. Какой смысл в бессмертии, если всё время будет одно и то же?

— Нет, ну это уже совсем через край! — вновь закипела Мстислава. — Прекращай мне тут эту свою пропаганду!

— Да вы не волнуйтесь, — вмешался Денис. — Мы-то — кремень! Да, Тимур?

— Ничто нас в жизни не сможет вышибить из седла, — подтвердил я. — Мстислава Мстиславовна, давайте закончим этот допрос. Если бы не Минджи, Даша не вознеслась бы. Она помогла мне и Кондратию. По-моему, Минджи заслуживает, как минимум, завтрак за счёт заведения.

— По заднице вожжами она заслуживает. Детский сад развели! Мы-то ладно. А вот обходчики — те ещё трепачи. Уже наверняка весь Смоленск гудит. Значит, и до ангела дойдёт.

— До кого? — насторожился я.

— «До кого», — передразнила Мстислава. — А ты как думал, мы тут сами по себе сидим? От нечего делать придумали правила — и играем? Над каждым городом свой ангел имеется, ему мы и служим. Свет, который ты видишь, когда души возносятся, ангел призывает. Одно из правил: видящие служат там, где были призваны на службу. А если есть нужда куда-то ехать — всё нужно согласовывать. Потому что не в игрушки играемся! Волю дай — все в Москву уедут, а в других городах душам хоть и не возносись вовсе.

Я едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Мир призрачный, а проблемы у населения всё те же.

— А проводникам-то зачем в Москву? Ну, в реальном мире понятно — заработки больше. А в призрачном? Чем таким московские души принципиально отличаются от смоленских?

— Элементарно, друг мой, — улыбнулся Денис. — В Москве их просто больше. Так сказать, многообразие выбора. И проводников — тоже больше. В случае, когда душе не смог помочь один, поможет другой. Помнишь, я сравнивал нас с диагностами?

— Да помню. Если продолжать аналогию, реально как с врачами. Если один врач диагноз поставить не смог, ты идёшь к другому, в другую клинику. Так?

— Ну да. И для нас возможностей тоже больше. Опыт нарабатывается быстрее, осечек меньше — просто потому, что если ты не справляешься, душу, с которой работаешь, могут подхватить не четыре проводника, а сто четыре. Хотя, конечно, и своих сложностей в столицах хватает.

— У нас так же, — кивнула Минджи. — Я сама родом из небольшого города.

— Но живёшь ты в… — Вот чтоб я еще помнил столицу Кореи. Особенно с учётом того, что Корей, кажется, две. — … в большом городе?

— Да, живу в Сеуле. Но я переехала туда задолго до того, как проснулась.

— А когда ты проснулась?

До сих пор я этот вопрос напрямую никому не задавал. Догадывался, что он сродни чему-то типа «когда у тебя был первый секс?», и воздерживался. Сейчас само вырвалось. Больно уж запросто Минджи обращалась со смартом. А мне до зарезу хотелось проверить свою теорию — все ли проснувшиеся плюс-минус одновременно со мной отличают на фотках пустышек от непустышек.

Я задал вопрос — и тут же понял, что до сих пор, воздерживаясь, правильно делал. Лица собравшихся приняли выражение, которое бывает у взрослых уважаемых людей, когда в разгар светской беседы кто-то начинает вдруг вспоминать, как круто отрывались двадцать лет назад. «Помнишь, как ты тогда с балкона блеванул?»

Мстислава укоризненно покачала головой. Переглянулась с Денисом, тот развёл руками. Дескать, виноват, не предупредил молодого о правилах этикета. Но Минджи ответила спокойно.

— В пятьдесят девятом.

Я вздохнул.

— Давно… Жаль.

— Не прошлого века, а позапрошлого, — уточнила Минджи.

Шевельнула рукой. Чётки обвивали запястье в полтора ряда, почти как у Дениса.

— Угу. Вот теперь стало гораздо легче. Извини, я не хотел создавать конфузную ситуацию. Ты просто очень… современно выглядишь. А я хотел проверить одну теорию.

— Так проверяй. Кто знает — может, не такая уж я и старая? — Минджи рассмеялась.

Лукавая улыбка, щёки с ямочками. Я вдруг вспомнил, как она показала мне язык.

Блин! Вот, хоть убей — не могу поверить, что в позапрошлом веке родилась. Девчонка как девчонка. Хотя, справедливости ради, и про Дениса не скажешь, что с Наполеоном воевал. В манерах, речи проскальзывает, конечно, что-то нездешнее, но ведёт он себя как тридцатилетний, а не как старик. Видимо, когда человек решает присоединиться к видящим, и на руке появляются чётки с первой бусиной, он фиксируется в своём возрасте. И старше уже не становится.

Ну… не могу сказать, что я из-за этого расстроен. Меня мои двадцать семь вполне устраивают.

— Давай проверим. — Я достал смарт, показал Минджи страничку Евы. — Ты можешь сказать: эта девушка — пустышка или нет?

— Не пустышка, — едва глянув, уверенно объявила Минджи.

— Ну, вот! — обрадовался я. — Ты тоже это видишь?

— Что?

— Как у неё светятся глаза?

— Глаза? — Минджи удивленно посмотрела на фото. — Нет. Ничего такого не вижу.

— А откуда же знаешь, что она не пустышка?

— Эта девушка косплеит меня! А значит, ей нравятся мои песни. Как человек, которому нравятся мои песни, может быть пустышкой?

— Действительно, — ухмыльнулся Денис. — Вообще никак.

Минджи иронию не выкупила. У них в Корее, если судить по сериалам, с юмором вообще не очень.

— Понял, — вздохнул я. — Ладно. Нет так нет.

— Так я пойду? — подхватилась Минджи. Посмотрела на Мстиславу.

Та махнула рукой.

— Да ступай уж. Жалиться, так и быть, не буду. Но если в Петербурге так влипнешь…

— Не влипну!

— Откуда знаешь?

— Ну, я должна была исчерпать свой запас неудач. — Минджи снова ослепительно улыбнулась. — Впереди должно быть везение!

— А, — Мстислава покивала. — Ну, коли должно — значит, будет. Это уж непременно.

Минджи встала, прижала руку к груди и поклонилась.

— Не скажу, чтобы я была рада этой встрече, но за то, как всё закончилось — благодарна от души. Спасибо.

— Ступай, — повторила Мстислава.

Я думал, что немедленно после этих слов Минджи упорхнёт. Подружки и телохранитель в реальном мире её реально заждались. Но кореянка вдруг повернулась ко мне.

— Тимур. Я впервые в вашем городе. Ничего здесь не знаю. Ты сейчас очень занят?

— Совершенно не занят! — немедленно влез Денис. — Вот, вообще. В это время суток он у нас всегда свободен.

После этого мне уже, разумеется, ничего не оставалось, кроме как отправиться сопровождать Минджи в прогулке по городу.

Поначалу я напрягался, но быстро понял, что зря. Девчонки из группы Минджи и её телохранитель тоже отправились с нами, но шли позади, как бы сами по себе. А Минджи оказалась отличной компанией. И город ей был реально интересен — как и я сам, к огромному моему удивлению. Всё, что рассказывал, Минджи слушала с неподдельным вниманием. Есть вероятность, что даже запоминала. Когда Минджи увидела крепостную стену, глаза её загорелись.

— А залезть туда можно?

— Можно. Вон там билеты продают, — я махнул рукой.

С Минджи мы по-прежнему общались через переводчика в смарте. Сопровождающие трещали на своём языке, им и без гида было отлично.

— Но? — Минджи с хитрецой посмотрела на меня.

— Что — «но»?

— Ты не договорил. Вон там продают билеты. Но?

— Но там всегда толпа народу. Можно подняться в другом месте. Бесплатно. Только…

— Договаривай! — Минджи нетерпеливо подергала меня за рукав.

— Ну, там как бы, это… Не оборудовано, в общем. Сам за себя отвечаешь.

— Идём! — Минджи решительно схватила меня за руку. Повернувшись к своим, объявила: — вы можете подняться на стену тут. Если хотите. Если не хотите, просто подождите нас, мы ненадолго.

Девчонки принялись что-то бурно обсуждать. Голоса, как я понял, разделились. Карабкаться на стену в нарядных платьях и босоножках хотели не все. Телохранитель Минджи устремился за нами.

— Он от меня не отойдёт, — оглянувшись на телохранителя, сказала Минджи.

— Понимаю, чё. Работа у человека такая… Слушай, а как это вообще — быть эстрадной звездой? Ну, там, купаться в славе и всё такое?

Минджи рассмеялась.

— Быть звездой — тяжёлый труд. Пока ты востребован, ты постоянно под прицелом. Журналисты, фотокамеры, поклонники. Ты никогда не можешь быть уверен, что остался один. К тебе обязательно залезут в дом, в постель. Переврут то, что было, и придумают то, чего не было. А твоя обязанность — улыбаться и как ни в чём не бывало раздавать автографы. Рассказывать всем, как всё у тебя замечательно. В то время, как основная твоя задача — удерживаться на плаву. Делать так, чтобы следующий альбом был не менее успешен, чем предыдущий. Находиться под прицелом тяжело, но лишиться этого прицела, потерять популярность — вообще полный крах. Доводилось, наверное, читать о том, как такой-то или такая-то устал от популярности? Бросил всё, уехал в глухую деревню?

— Доводилось.

— Ну, ещё бы. Так вот: в девяноста девяти процентах случаев это враньё. Удаляются не потому, что устали от популярности. Тех, кто реально так поступает, можно пересчитать по пальцам одной руки. Удаляются, потому что понимают — популярность идёт на спад. И нужно попытаться заработать хотя бы на своём уходе. Все эти «последние концерты», которых и сотню можно дать, и всё такое прочее.

— Н-да. Интересная у вас жизнь.

Мы подошли к стене со стороны улицы Тимирязева. Взобраться на стену тут действительно можно. При определенных навыках… Минджи смотрела на выбоины в кирпичах. Как мне показалось, озадаченно.

Я развёл руками:

— Я предупреждал. Подъём — на свой страх и риск.