Привет магия! Маг чак-чак. Книга вторая.

Глава 7

Глава седьмая.

Погоня.

Лейра достигла Железных гор, и единственное, о чём могла думать её измученная дорогой душа, — это горячая ванна. Последние километры пути она преодолевала словно в тумане, ощущая, как дорожная пыль въелась в кожу, пропитала волосы, заполнила каждую складку одежды. Когда же она наконец погрузилась в благоухающую пену, закрыв глаза от наслаждения, внезапный вызов заставил её вздрогнуть. Настолько ошеломлённая, она машинально приняла соединение, прежде чем осознала свою наготу. В мерцающем магическом отражении перед ней предстал молодой человек с удивительно гармоничными чертами — мягкость юности в его лице сочеталась с твёрдостью, такое сочетание свойственно убийцам. Уж она-то в этом разбирается получше многих. Его глаза мгновенно расширились от смущения, и, пробормотав что-то о добром вечере, он поспешил разорвать связь.

Дочь Ночи знала всех своих братьев и сестёр по клану — каждого без исключения. Этот юноша определённо не принадлежал к их кругу. А между тем в его руке сверкало кольцо, знакомое каждому члену «Чёрного полумесяца».

Правила клана были нерушимы: каждый новичок перед посвящением проходил испытания, проверяющие силу тела, стойкость духа и гибкость разума. Лишь достойнейшие получали артефактные кольца — символ принадлежности и могущественный инструмент. Эти кольца позволяли общаться с собратьями (правда, в ограниченном радиусе), а для владеющих магией теней оно открывало доступ к заклинанию «Шаг в Тень». Прочим же давали дар иллюзий на уровне адепта, возможность слиться с окружающим миром. Что очень полезно при их профессии.

Но когда член клана умирал, его кольцо должно было вернуться домой. Шесть таких артефактов считались пропавшими... И вот теперь одно из них объявилось буквально в паре шагов от неё.

Текущее задание мгновенно отошло на второй план. Возвращение утраченного наследия было священным долгом, исполнять который следовало любой ценой.

Выпрыгнув из ванны, Лейра снарядилась с убийственной скоростью, попутно воспроизводя в памяти картину. Стены, что были видны за спиной молодого человека, показались ей знакомыми. Это явно постоялый двор — но какой именно? Их больше пяти десятков в радиусе доступному для связи кольцу.

На первом этаже её ждал сюрприз. Тот самый юноша, единственный смертный, удостоившийся лицезреть её обнажённой, стоял в дверном проёме. Их взгляды встретились — и, прежде чем она успела среагировать, он исчез, оставив после себя лишь дразнящую улыбку.

— Уважаемая госпожа Криана, — раздался голос хозяина заведения, — если вы покидаете нас, будьте любезны рассчитаться.

— Я ещё вернусь! — бросила она через плечо, но два гнома-стражника уже преграждали путь.

Раскидать их было делом пары мгновений, но это отняло бы драгоценное время. Монеты звякнули о каменный пол, а сама Лейра уже мчалась к выходу.

На улице незнакомца и след простыл. Почти. Она ощущала зов кольца — оно удалялось на север, зовя за собой. Кровь в её жилах запела охотничьей песней. Игра началась. Клан будет ей доволен. А душа брата или сестры найдёт упокоение.

***

— Кай, почему мы бежим?

— Потому что твой господин редкостный дурак. Который тычет туда, куда не надо. При этом сотню раз обещавший себе такого не делать, — забежав за ближайший дом, я постарался отдышаться. Поскольку мы бежим уже двадцать минут в рваном темпе. Волчица, в отличие от меня, обладает куда большей выносливостью. Даже в человеческом обличии.

— Это всё понятно.

— В смысле тебе понятно? Я вообще-то образно имел в виду.

— Тогда объясни конкретнее.

— Я активировал артефакт. Вот этот, — вынул кольцо из кармана и показал ей.

— Плохо дело.

— Ты знаешь, что это за кольцо? — удивился не тому, что она узнала артефакт, а тому, что ей всегда было плевать на деньги и драгоценности как таковые. А тут, видите ли, она в курсе.

— Да, и притом помню, как оно оказалось в сокровищнице клана.

— Расскажи, только кратко.

— В общем, это было лет семьдесят назад. У нас тогда ещё своей резиденции не было. Так вот, Рюгерр с Харроу после приезда от дружественного клана, начали о ней очень много говорить. Мол, у всех серьёзных кланов имеется своя резиденция. А чем они хуже? Поэтому им срочно над приобрести свою, где они будут устраивать пиры, встречи с другими кланами. Выпендриться хотели, если уж по-простому.

Чтоб её купить, они грабили, нападали на деревни, обозы, торговые караваны, а мы им помогали. Нам что сказали, то мы и делали, — добавила, видя, как я хмурюсь. Однажды мы напали на богатую карету, что мчалась с бешеной скоростью. В общем, остановив её, Харроу столкнулся с необычным предложением вместо привычной нам мольбы пощадить их.

Мужчина, сидевший внутри, нисколько не испугался, увидев нас. Наоборот, сам выступил с предложением. Как он может нас отблагодарить, если мы его спасём.

Вожак быстро смекнул что к чему. Высказав мужчине о своём, желание иметь большой дом глубоко в лесу.

Богатей легко согласился, сказав, что купит нам любой дом на выбор. В пределах разумного, конечно.

Честно говоря, все опешили от такого поворота событий. Мы вроде его как грабить собрались, а он сам предлагает купить нам дом.

Причина столь щедрого предложения оказалась в том, что он в этот момент как раз убегал от своего убийцы. И пока мы беседовали, ну не я лично, а наш вожак, к нам подъехал всадник.

Вежливый такой. Весь в чёрном, с капюшоном на голове. Он поздоровался, узнал, как у нас дела. А после попросил дать ему выполнить свою работу. После чего он отправится по своим делам, а мы — можем делать что хотим. Мы его победили и забрали кольцо, — на этом слове Вейла смолкла.

— И? Это что, всё?

— Нет. Просто ты просил покороче.

— Давай уже подробности, только по-быстрому.

— Брат вожака тогда выдвинул встречное предложение: мол, он нам семь тысяч золотых на покупку дома, что обещал мужик в карете, и они отходят, а коли нет, то ему придётся убить их всех.

Мужчина кивнул, подумал секунду. Затем слез с лошади и, достав кинжалы, бросился в атаку. В тот день наша стая лишилась всего молодняка. Представляешь, двадцати четырёх прошедших инициацию не стало меньше чем за пять минут, а Рюгерр и Харроу после схватки едва могли стоять на ногах. Мы его одолели и забрали единственное, что на нём осталось, а именно вот это кольцо, — ткнула она пальцем в предмет, который я так и держал. — Помню, его кинжалы перед тем, как он испустил дух, поплыли маревом, а после их словно засосало в тень, как и само тело, кстати.

В итоге тот мужик оплатил наш новый дом, который ты так легко уничтожил.

— Жесть. То-то мой источник чуть ли не орал, что та женщина, которую я увидел, куда сильнее меня. По крайней мере сейчас. А значит, она сильнее того, кто встретился вам. Да уж, старик Фулгурис был прав. К источнику надо прислушиваться очень внимательно.

— Как думаешь, если мы ей вернём артефакт, она отстанет? — Вейла замотала головой.

— Не-а. Для её клана это принцип. Нам об этом вожак рассказывал. Он после той схватки навёл справки, а наш клан переехал в другие земли. Эта душегубка убьёт всех, кто причастен.

— Так я-то не причастен, — не понял я её.

— Во-первых, причастная я, а ты меня не бросишь в обиду. У нас с тобой магическая клятва. Во-вторых, ты активировал кольцо, а для них это не есть хорошо. Теперь она знает где мы находимся.

— Может выкинуть?

— Бесполезно, говорю же, принцип. Она теперь за нами будет идти.

Я заглянул за угол и буквально в двадцати шагах увидел её. Женщина стояла оглядывалась, и надо же было мне выглянуть именно в тот момент, когда она посмотрела в мою сторону.

— «Зараза, бежим», — рванул я волколюдку за рукав и побежал, начав петлять между домами.

Мы мчались что есть сил, едва касаясь земли, словно преследуемые самим дьяволом. Каждый раз оборачиваясь, я ловил в поле зрения мелькающий в тенях силуэт той самой женщины — загадочной, неуловимой, словно порождение ночного кошмара. Она действительно казалось мне опасной. Надо быть осторожнее.

Что примечательно. Её движения напоминали моё собственное заклинание — «Шаг во тьму», — будто она растворялась в воздухе, лишь чтобы вновь материализоваться в двух шагах позади от нас. Правда у неё это получилось лишь единожды. Потому, как и я не пальцем деланный. Знаю как с такими бороться.

В какой-то момент догоняющая нас осознала, что я вижу её, чувствую её присутствие, предугадываю каждый её выход из тени. Ввиду чего в последние раза два, когда она выходила словно бы из ниоткуда, то со всего маху врезалась в созданную мною стену из молний. Притом в первый раз её замечательно тряхнуло, но она всё равно продолжила бег. В следующие разы я спутывал её координаты, из-за чего она выходила не рядом с нами, а на соседней улице. Всё благодаря гримуару Морвенс. Земля тебе стекловатой, гадина.

Я, конечно, и не надеялся, что будет легко с ней справиться, но…

«Не отвлекайся, Женя, беги». Вот прям взял и не отвлёкся. Мысли, как табун лошадей, носились в голове туда-сюда, туда-сюда.

«А может, она бежит не из-за кольца, а потому что я её видел обнажённой? Да не-е, бред же. Вряд ли она настолько обидчива. Вейла же сказала у них принцип».

Толчок в спину, и я качусь по земле, а мои мысли летят в тартарары.

«Tenebrosus Ictus» — женщина, не успев отреагировать, отлетает от удара в грудь «кулаком» из тьмы и молнии. Затем резко встаёт и вновь устремляется за мной. Что сделал и я. Стоять и смотреть смерти подобно. Можно было бы принять бой, но мой источник был категорический против.

Теперь, когда она поняла, что я не так прост, ей приходилось двигаться обычным способом, и это немного уравняло наши шансы. Мы не могли оторваться, но и эта красивая женщина не могла нас настигнуть. Она, по-видимому, как и мы, не знала этого города — иначе давно бы перехватила нас в одном из тёмных переулков. И почему я вовремя погони от убийцы думаю о её красоте? Ох Женя, Женя.

Через сорок минут изнурительного бега мы вырвались за пределы торгового квартала. Перед нами открылся вид на странные, полукруглые проходы, уходящие вглубь земли в огромной длинной стене. Их было множество — десятки, если не сотни, — и каждый словно манил в свою непроглядную глубину. Без раздумий мы рванули в ближайший, но тут же услышали за спиной отчаянный крик:

— Стой! Нельзя! Опасно!

Голос оборвался, но следом раздался тяжёлый топот — это была уже не только наша преследовательница, но и, судя по всему, местная стража. Вейла, не замедляя шага, бросила взгляд назад, затем резко ускорилась, прокладывая путь в лабиринте. Так и выстроилась наша безумная процессия: Вейла впереди, я за ней, за мной — та самая загадочная незнакомка, а дальше — вооружённые стражники, чьи матерные слова, с призовым остановиться, летели нескончаемым потоком нам в спину.

Мы носились по коридорам ещё добрых полчаса. Лабиринт извивался, петлял, то сужаясь, то внезапно расширяясь, будто его проектировал безумный архитектор, одержимый хаосом. И вдруг я заметил над одним из проходов выгравированную цифру — восемь.

— За мной! — крикнул я Вейле и рванул в указанный тоннель. Не знаю почему туда. Может, потому что у меня день рождение восьмого или мне просто нравится эта цифра.

Над входом помимо цифры имелась какая-то надпись — на гномьем языке, которого я, увы, не понимал. Но плевать, я чувствовал, что там найду спасание.

Вот зачем писать на своём, если есть общий язык? Вдруг вот так чужак заблудиться, и как ему искать выход? Совсем о других не думают.

Примерно через полтора километра впереди начали встречаться гномы — коренастые, бородатые, с инструментами в руках. Всё как в сказках.

Они копошились в темноте, словно неутомимые подземные духи, и смотрели на нас с немым изумлением. Ведь чужаков здесь не ждали. Никогда.

Что эти шахтёры делали здесь в такой час? Работали, конечно, но зачем так поздно? Или… может, для гномов время суток не имело значения? Не жалеют себя совсем. Разве так можно издеваться над своим народом? Плохой у них король. Надо революцию устроить, революцию и сместить правящую династию.

Опять всякий бред лезет в голову. С этим надо что-то делать. Но вот что?

Вопрос повис в воздухе, но ответа на него у меня не было.

— Дорогу, коротышки! — рявкнул я, продираясь сквозь толпу гномов.

Мне сейчас не до вежливости и соблюдения всякой там толерантности. Это всё было роскошью, которую я не мог себе позволить. Я не хотел грубить, но и церемониться было некогда — ловко лавируя между бородатыми фигурами, я всё же пару раз налетел на кого-то плечом. В следующий миг тоннель резко свернул влево, а затем начал стремительно уходить вниз, словно змея, ныряющая в бездну.

И в этот миг я с дуру зачем-то решил оглянуться — не настигает ли нас та женщина? Когда вновь обратил свой взор вперёд, от неожиданности даже не успел ничего выкрикнуть столь внезапно возникшему передо мной гному. Широкоплечий и крепкий, как кусок камня, но мне он едва доставал до груди. Наше столкновение было неизбежным. Я врезался в это твёрдое и мохнатое чудо.

— Ой, чёрт!

Мы с ним столкнулись и почти удержались на ногах, и всё бы ничего, но Вейла, не успев затормозить, врезалась в меня следом, и все мы трое — человек, волчица и разъярённый гном — с грохотом повалились прямо в деревянную телегу, стоявшую на склоне.

И тут началось.

Телега дёрнулась, скрипнула — и понеслась вниз по наклонному тоннелю с такой бешеной скоростью, что даже самые отчаянные американские горки показались бы детской каруселью в сравнении с этим безумием. Воздух свистел в ушах, тени стен сливались в сплошную тёмную полосу, а снизу, из чрева тоннеля, навстречу летели искры от трения колёс по камню.

— А-а-а-а! — Визжали все.

Я вцепился в борта телеги до побеления костяшек. Вейла, прижав уши лапами, выла что есть мочи. А гном, мешая проклятия с воплями ужаса, яростно дёргал за рычаг, который, судя по всему, должен был остановить этот адский спуск.

Но ничего не помогало. Телега с каждой секундой набирала скорость.

Мы неслись вниз, в чёрную пасть подземелья, и единственное, что оставалось, — молиться, чтобы в конце этого пути не оказалось каменной стены.

Молитвы, увы, остались безответными. Рельсы, по которым мы неслись, давно растворились во тьме, и теперь телега, скрипя и подпрыгивая на неровностях, мчалась вниз по бесконечному склону, уходящему в самое сердце подземелья.

Благодаря обострённому магическому зрению я успел разглядеть впереди массивную каменную стену — она вырастала перед нами, как неумолимый приговор, и, казалось, уже предвкушала наше столкновение.

Я накрыл собой волчицу и выкрикнул заклинание:

— «Aeterna Barriera»!

Я успел в последний миг выбросить защитный барьер, но силы хватило лишь на меня и Вейлу. Расширить щит на всю телегу времени не оставалось.

Я закрыл глаза, и через миг — удар.

Казалось, мир взорвался в оглушительном грохоте. Камни посыпались вокруг, и вместо ожидаемой глухой стены перед нами разверзлась пустота. Телега, превратившаяся в груду щепок, вместе с нами рухнула в зияющую пропасть.

Падение длилось недолго — какие-то пять секунд, но гному их хватило с лихвой. Он рухнул на камни и затих, его тело неестественно выгнулось в последнем судорожном вздохе. Мы же с Вейлой…

Чёрт, опять «мы с Вейлой».Да что ж это такое, не моя она, не моя.

Барьер, хоть и треснувший, смягчил падение, но приземлились мы всё равно с грацией подстреленной чайки. Боль пронзила всё тело, будто кто-то вывернул суставы наизнанку. Достал зелье исцеления и выпил. Полегчало. Магию тратить не хотел. Источник пуст больше, чем наполовину. Барьер обошёлся мне ой как недёшево. Потому как при падении я вливал и вливал в него энергию, сколько мог.

Боль ушла довольно-таки быстро. Просто чудеса какие-то.

Почувствовав себя лучше, я поднялся, стиснув зубы, колено ещё болело, и подошёл к бездыханному гному. Его борода, ещё секунду назад трепетавшая на ветру падения, теперь лежала неподвижно, запорошённая серой пылью.

— Прости, коротышка… — прошептал я, сжимая кулаки. — Ты погиб из-за меня.

Горечь подступила к горлу. Ещё один невинный. Ещё одна смерть на моих руках. Сколько их уже было? Сколько ещё будет? — от последнего я содрогнулся.

Будто сама судьба испытывала меня, подбрасывая всё новые жертвы: сломаешься или выстоишь? Выдержит ли разум, измотанный чужим миром, бесконечной погоней и кровью, которая липким грузом оседает на душе? Пытаясь захватить её всю без остатка.

А мне ведь всего четырнадцать. Что станет со мной, например, когда мне стукнет двадцать? В кого я превращусь? Убийцу? Отступника? Может, уйду жить в лес? Мне точно спокойно вести бизнес не дадут. Будут разборки, дуэли и прочее, сопутствующие неприятности что идут рука об руку с большими деньгами.

И впервые за долгое время меня посетила крамольная мысль: а что, если эти обелиски спрятаны не просто так? Что, если их скрыли не только от чужих глаз — но и от таких, как я?

«Не просто так их не могут найти...» Мысль повисла в сознании тяжёлым грузом. Что, если эти обелиски несут в себе угрозу. Вдруг, отыскав их, я невольно стану причиной катастрофы? Этот мир может рухнуть — и это случится по моей вине. Если найдут, спешить не стану. Надо сначала разобраться для чего они. У Бильбо было своё мнение, у меня на этот счёт должно быть своё.

Всегда считал, что выражение «от страха сердце разрывается» — просто метафора. Преувеличение. Такого не бывает.

Оказалось, бывает. Точнее, могло бы быть. Повезло, что я молод, а так точно бы пришёл конец от разрыва сердца.

Пока я склонялся над бездыханным телом коротышки, размышляя о роковых обелисках и своей роли во всём этом хаосе, внезапно мёртвая хватка вцепилась мне в одежду.

Глаза гнома — широкие, безумные, с зрачками, расширенными до предела, — внезапно ожили. Он судорожно вдохнул, будто впервые за всю жизнь ощутил вкус воздуха. Потом раздался жуткий, животный вопль — не то от боли, не то от ярости. Его тело, ещё секунду назад лежавшее в неестественном, сломанном положении, зашевелилось.

Кости захрустели, издавая противный звук, сдвигались, срастались — звук был настолько отчётливым, что у меня по спине пробежали мурашки.

Я отпрянул, шлёпнувшись на пятую точку, и в ужасе наблюдал, как мертвец восстаёт.

Нежить? Серьёзно?

Гном начал медленно приподыматься на локтях.

Заклинания против восставших мертвецов у меня не было. Да и вообще, в такой момент из головы вылетает всё, кроме самых примитивных рефлексов.

— Изыди, демон! — вырвалось у меня само собой, и тут же кулак со всей дури врезался гному в нос.

Тот затих, ударившись затылком об пол.

«Женя, ты полный... пип-пип-пип. Это магический мир. У него мог быть артефакт воскрешения, или он просто... не умирал? А ты ему в нос, от чего он ударился башкой об каменный пол. Совсем головой не дружишь паря».

Коротышка через мгновение открыл глаза, застонал, заворочался. Я поспешил оправдаться:

— Э-э... Малой, прости, я просто... испугался. Подумал ты нежить.

Он поднялся, отполз подальше и уселся, тряся головой, будто пытаясь стряхнуть остатки боли.

Поняв, что сейчас он вряд ли будет разговорчив, я вернулся к Вейле.

Она лежала обнажённая (оказывается, при обращении она должна постоянно поддерживать превращение в волчицу, а как только она теряет сознание, магия слабеет, возвращая ей человеческий облик), по уголку губ струилась тонкая алая ниточка крови.

Достал ещё одно зелье исцеленья, аккуратно влил ей в рот. Потом осторожно поднял и усадил к себе на колени, как ребёнка. В ней, когда она в теле человека, килограммов сорок пять, совсем кроха. Ничего, откормим. Пятьдесят два кг её бы сделали куда симпатичнее.

Она пришла в себя, прижалась — слишком крепко, слишком... доверчиво.

— Так, всё, отстань, — поспешно отстранился я. — Вижу, с тобой всё в порядке. А то ещё подумаешь чего-нибудь... А я мальчик приличный.

Она нехотя оторвалась, надув губки. Тоже мне... соблазнительница недоделанная.

— Одевайся, а я... пойду поговорю с ним. Он вроде очухался более или менее.

Гном сидел, потирая нос, и смотрел на меня крайне недобро.

Ну вот, отличное начало для диалога. Сам виноват, нечего было бить в нос просто за то, что он хотел жить.

— Привет и ещё раз прости. Сам понимаешь... — развёл я руками. — Я, кстати, Кайлос, человек, она Вейла, волколюд, но не с рождения, а тебя как зовут? — Присел я на корточки в паре шагов от него, решив соблюсти дистанцию. Ну мало ли. Так, стоп. А зачем я акцентировал внимание на нашей расовой принадлежности?

Он поднял тяжёлый до боли взгляд и хриплым голосом ответил:

— Бренор, сын Рунара, «Глубинный Шёпот». Гном, — добавил он.

Шутит уже хорошо.

— Ты это... честно извини, что ударил. Думал, помер, а ты вон живой, — крепыш не ответил.

— Пить будешь? — достал из сумки кувшин с медовухой и протянул ему.

Молодой парень, а он именно что был парнем, это я только сейчас разглядел.

Он принюхался, а затем принял дар и жадно присосался к горлу кувшина. Мне не жаль, у меня таких много.

— Хороша, — вернул он мне полупустой сосуд.

— На вот, попробуй это, — протянул пирожок с острой начинкой.

Он взял, откусил, через мгновение закашлялся.

— Ух-ух, — затем выхватил сосуд и осушил его полностью. Придя в себя, он с интересом глянул. — А ещё есть?

— Есть, но для начала давай поговорим, — он кивнул.

— Где мы?

— Откуда мне-то знать, — усмехнулся он.

— Ну так это же ваше королевство, мы здесь чужаки, а ты...

— А что я? Будто я всё Подгорье Железных гор наизусть знать должен. Оно уходит вглубь на многие километры. А я живу на верхних уровнях, максимум бывал на минус четвёртом, когда в школе на экскурсии водили в кузни. Мы… — Бренор задумался, начав крутить волос на бороде, — нет, даже представить не могу, где мы.

— «Хреново дело», — хлопнул себя по коленам.

Я поднялся, медленно озираясь по сторонам. Мы оказались на небольшом каменном плато, окружённом несколькими уходящими в темноту проходами. Что-то типа перекрёстка с множеством пересечений. Глянул вверх и ничего не смог разглядеть.

Стены тоннелей, явно вырубленные вручную, покрывали древние следы зубил — кто и когда прорубил эти ходы, теперь вряд ли кто-то скажет. Возможно, сами гномы уже забыли. Я вернулся обратно на центр плато.

Первым делом достал «Фонарь призрачного света» — магический артефакт, испускавший холодное сияние. Он повис в воздухе, словно блуждающий огонёк, отбрасывая мерцающие блики на стены. Гном с интересом наблюдал за ним, будто видит подобное впервые.

Затем принялся за провиант — нужно было проверить запасы, у части еды подходил срок хранения. Четыре дня в дороге — не лучшие условия для сохранения свежести. Часть мы съели по пути сюда, другие продукты, что подходили к концу, хотел заменить, когда окажусь в подгорном королевстве. Видимо, не судьба.

К счастью, ничего не успело протухнуть, хотя аромат уже был не тот, что прежде — лёгкий затхлый оттенок выдавал, что время неумолимо. Да уж, может получиться как-то доработать сумку, а то три дня совсем маловато.

При виде обилия яств Бренор буквально впал в ступор. Но ненадолго. В следующее мгновение он и Вейла синхронно ринулись к припасам, и в их глазах читался один и тот же немой вопрос:

— Есть ли среди всего этого те самые пирожки?

Гном смотрел с наивной надеждой, волчица — с опаской.

Боится опять ощутить в горле всю прелесть специи из Чёрного бора. Хе-хе.

— Вон те, — кивнул я на тарелку, где покоились последние четыре золотистых пирожка, хотя уже не таких и золотистых.

Бренор тут же набросился на угощение, а Вейла, чуть помедлив, выбрала тарелку с беляшами. Пока они ели, я решил провести небольшой эксперимент. Достал ещё один артефакт — «Пламя вечного тепла» — и пару замороженных пирожков. Осторожно прогрев их магией до состояния, когда от румяной корочки начал подниматься лёгкий пар, откусил.

— Хм-м. Неожиданно... вкусно, почти как будто из печи. Как говаривал мой сосед Радмир: «Едабельно».

Бородатый, заметив мои манипуляции, насторожился:

— Ты чего это с едой колдуешь?

— Размораживаю, — пожал плечами я.

— А зачем замораживал? Впрочем, неважно. Только не испорть.

Волчица тем временем доедала пятый беляш, облизывая пальцы и причмокивая. Она в замке только ими и питалась. Странная она какая-то. Это из-за неё мне пришлось взять на три тарелки больше, чем я планировал. Как говорится, мы в ответе за тех, кого приручили.

Я откинулся назад, опираясь на холодный камень, коих здесь было предостаточно. Благо мы упали туда, где камня почти не было. Окинул взглядом своих невольных спутников.

— Ну что, — спросил я, лениво проводя пальцем по пыльной поверхности плато, — будем выбираться или ещё посидим, наслаждаясь гостеприимством подземного царства?

Коротышка фыркнул, грубо вытирая бороду заскорузлой ладонью:

— Думаю, да, пора. А то вдруг твоя подруга ещё и сюда доберётся. Вы, как мне показалось в шахте, не жаждете новых встреч.

— Она мне не подруга, это раз, — скривился я. — Но ты прав насчёт второго. Кстати, — добавил я, наблюдая, как он жадно набрасывается на эчпочмаки, — ты чего так на провиант накинулся? Вас тут что, голодом морят? Держат в кабале, заставляя в поте лица копать эти бесконечные тоннели? Если так, давай организуем профсоюз. Это, между прочим, прямое нарушение трудового кодекса!

— Кого организуем? Какой кодекс? — сын Рунара на мгновение оторвался от еды, уставившись на меня круглыми, непонимающими глазами.

Я вздохнул.

— Если изъясняться простыми словами, профсоюз — это объединение работников одной профессии. Вот, скажем, такие, как ты, — шахтёры. Главная цель — защита прав: чтобы платили достойно, не заставляли работать сверхурочно и не совали в самые гиблые штольни без страховки.

— Ничего не понял, — честно признался гном, снова начиная жевать.

— Ладно, объясню на пальцах, — я придвинулся ближе. — Вы собираетесь толпой, идёте к начальству и говорите: «Не будем копать, пока не поднимете зарплату и не сделаете условия сносными». Понятно?

— Понятно, — кивнул он, но тут же нахмурился. — Только проще нас тогда на сточные коллекторы отправить трубы чистить. Если будем бузить.

— А пусть сами лезут в эти трубы! — воскликнул я. — Если вы восстанете, другие последуют вашему примеру. Что, ваши богачи сами возьмутся за кирки?

— Нет, конечно, — согласился бородач, не отрываясь от беляша, из-за чего некая особа сидела и недовольно пыхтела.

— Вот видишь! Забастовка — мощное оружие.

Юный шахтёр тяжко вздохнул, отряхивая крошки с бороды.

— Не забивай мне голову. Мне жрать хочется, потому что хочу жрать, вот и вся философия.

Я приподнял бровь.

— В смысле, ты всегда так… экспрессивен?

— М-м-м, а что такое экспрессивен?

— Реагируешь бурно, эмоционально, — пояснил я.

Он вдруг задумался, будто и сам удивился своей резкости.

— Со мной такое впервые. И, честно говоря, я сам в лёгком шоке. Обычно я крайне спокоен.

Вейла, до этого молча наблюдавшая за нашей беседой, вдруг фыркнула — то ли от смеха, то ли от презрения за беляш.

— Ну что ж, — поднялся я, отряхиваясь, — раз уж гном признал, что пора, — значит, действительно пора.

Бренор замер, его густые брови поползли вверх, образуя на лбу глубокие складки недоумения. Он переводил взгляд с меня на Вейлу и обратно, словно пытаясь найти подтверждение своим мыслям в наших лицах.

— Я ничего такого не говорил? — прозвучало его хрипловатое вопрошание, больше похожее на утверждение. Он от эмоций жевать перестал.

— Коль уж ты не горишь желанием устраивать социальные преобразования, — пожал я плечами, — тогда чего сидим? Двигаемся.

Вообще, с чего я вдруг начал этот разговор про профсоюзы. Как-то в детстве читал одну замечательную книгу. Название что-то там про клинки. Так вот, там главный герой — попаданец, жил среди гномов. Он там такую революцию забабахал, мама не горюй. Вот я и подумал, чем чёрт не шутит, вдруг получится. Так сказать, заложу зерно будущих перемен.

Да ладно, всё это шутки. Разве что как способ разрядить обстановку. И, кажется, сработало — угрюмый гном пару раз скривил губы в подобии улыбки.

Собрав артефакты и оставив только летающий фонарь, мы приблизились к ряду тёмных проходов. Тоннели ждали нас с каменным терпением, готовые ждать ещё тысячелетия, но наше время было ограничено.

— Спи, моя радость, усни, — неожиданно для всех затянул я, и мои слова эхом разнеслись по каменному чреву подземелья. — В морге погасли огни... Трупы на полках лежат, мухи над ними жужжат...

Бренор заморгал, явно не понимая, стоит ли ему начать беспокоиться о моём душевном состоянии. Вейла лишь прижала уши, демонстрируя своё отношение к моему вокальному мастерству.

— Спи, моя радость, усни... Скоро там будешь и ты... — закончил я, затем резко сменив тон на деловой: — Выберем, значит, тебя, наш путь — вот тот, — мой палец указал на третий слева проход.

Всего на плато их зияло восемь — восемь каменных глоток, готовых проглотить неосторожных путников. Каждая могла вести к спасению или гибели. Но размышлять было некогда — тень той женщины могла появиться в любой момент. Странно, что она до сих пор не спустилась. Вряд ли это для неё проблема.

— Пошли, — бросил я, шагая вперёд, — пока тьма не решила, что мы задержались слишком надолго.

Камень под ногами хрустел, словно кости древних существ, а фонарь отбрасывал на стены дрожащие тени, превращая наш маленький отряд в процессию призраков, бредущих сквозь вечность.

— Знаешь, Кайлос, вы, маги тьмы, повёрнутые на всю голову. Даже заклинания у вас как у некромантов звучат, — прижав руки к груди, Вейла демонстративно сделала шаг в сторону.

— Это ещё что… мы ещё и мёртвых можем заставить мучиться после смерти, — весело подмигнул ей, а после, возглавляя нашу процессию, зашагал вперёд. Она же, судя по тени на стене, задрожала от страха. Так, походу, я плохо пошутил, раз и гном отстал на шаг.

***

Некоторое время назад...

Лейра преследовала свою добычу с холодной, методичной яростью. Но с каждым новым поворотом, с каждой ловушкой, с каждой насмешливой ухмылкой, мелькавшей в темноте, её гнев клокотал всё сильнее.

Какой-то наглый щенок осмеливается издеваться над ней?

Он был слишком молод — это бросалось в глаза. Настоящий маг не бежал бы, как перепуганный заяц. Они предпочитали сражаться, давить мощью, доказывать превосходство. А этот... этот мальчишка лишь играл с ней, будто кошка с мышью. Или это ей казалось? Может тени играли с её воображением?

Но что сводило её с ума по-настоящему — так это его способность вмешиваться в её магию.

Он не просто предугадывал её появление в тенях — он менял их. Координаты заклинания искажались в последний момент, и вместо того, чтобы материализоваться за его спиной, она вываливалась из пустоты в пяти шагах от исходной точки.

В очередной раз, когда реальность вокруг неё исказилась, а ноги предательски ступили не туда, куда нужно, Лейра сдавленно вскрикнула.

Давно с ней так не обращались. Последней кто был на такое способен давно гниёт в земле.

Она, Лейра, маг теней, охотница, чьё имя заставляло трепетать сильнейших магистров, теперь чувствовала себя глупым ребёнком, которого водят за нос.

А потом была ловушка. Стена из молний, вспыхнувшая перед самым её носом.

Боль пронзила тело, превратив мышцы в каменные глыбы. Каждый нерв горел, каждый сустав скрипел от напряжения. Она едва успела выхватить зелье исцеления, прежде чем колени подкосились.

И тогда, сквозь адское жжение, в её сознании прокралась трусливая мысль:

Откуда у него столько силы? Может... может, ну его к чертям? Пусть кто-то другой гоняется за этим исчадием.

Но подтверждение её опасений пришло неожиданно. В тот миг, когда почти достигла цели и была готова вонзить кинжалы… Удар.

Кулак, сплетённый из двух стихий, обрушился на неё с чудовищной мощью. Артефакт защиты, столько раз оберегавший её, рассыпался в прах.

И тогда Лейра поняла — магия теней тут больше не поможет. Пришлось бежать по-настоящему. Бежать, как простая смертная, по этим проклятым улицам, чувствуя, как её гордость истончается с каждым шагом.

Он знал её стихию. Знал слишком хорошо. А ведь совсем недавно она сражалась с Магистром Теней — и тот даже близко не мог похвастаться таким мастерством.

Кто же этот мальчишка? И что он такое? Откуда стольку сил в столь юном теле?

Когда преследуемая парочка скрылась в зияющем тоннеле, Дочь Ночи сдавленно выругалась сквозь стиснутые зубы. Она бежала без прикрытия теням и теперь о её присутствии знали местные власти — это осложняло всё в разы. Городскую стражу непременно усилят, и добраться до целей станет значительно труднее. «Не беда, — подумала она, — если не я, то кто-то другой из клана довершит начатое». Хотя артефакт, изобретённый местными учёными, способный лишить её сил, требовалось уничтожить любой ценой — иначе всем, кто полагался на магию теней, грозила неминуемая опасность.

В тот момент, когда казалось, что добыча вот-вот окажется в её цепких руках, произошло нечто непредвиденное. Паренёк с волчицей внезапно умчались с невероятной скоростью в странной телеге на железных колёсах. Догнать их теперь было невозможно. А тут ещё эти проклятые гномы начали обстреливать её арбалетными болтами — и не простыми, а зачарованными, от которых нельзя было укрыться в тени. Каждый снаряд нёс смертельную угрозу. Явно поняли за кем бегут.

С ещё более яростной бранью на устах она бросилась вниз по тоннелю, но стража неотступно преследовала её. Оказавшись перед внезапным обрывом, Лейра резко развернулась, готовая принять последний бой, — для них конечно же. Однако фортуна оказалась благосклонна к одному из коренастых преследователей — его болт с оглушительным хрустом вонзился ей в бок, отшвырнув лёгкое тело в бездонную пропасть.

Лишь благодаря годам изнурительных тренировок и паре драгоценных артефактных кинжалов, подаренных лично главой клана, ей удалось избежать смертельного падения. В отчаянном рывке она вонзила оба клинка в отвесную стену, едва не сорвавшись в последний момент. Теперь она висела над бездной, а внизу, на дне ущелья, спокойно располагалась ненавистная троица. Сидят жрут, и веселятся.

Спуститься сейчас? Нельзя. Во-первых, силы покидали её из-за обильной кровопотери. Во-вторых, если бы она попыталась использовать тень, парень непременно почуял бы её присутствие — а он, судя по бодрому виду, прекрасно перенёс падение. Пришлось ждать.

Когда странная процессия наконец скрылась из виду, Дочь ночи начала мучительно медленный спуск. Добравшись до дна, она с трудом достала зелье исцеления. «Когда-нибудь ты должно же подействовать», — прошептала она сквозь боль, чувствуя, как живительная влага начинает затягивать раны.

Поднявшись на дрожащих ногах, она бросила мрачный взгляд в сторону, куда скрылась её добыча.

«Я сделаю тебе очень больно, мальчишка, — пообещала она в пустоту. — За каждую каплю пролитой крови, за каждый унизительный момент этой погони».

И не имело никакого значения, что это она сама начала эту охоту. Месть не признаёт логики — только боль.