Привет магия! Маг чак-чак. Книга вторая.

Глава 12

Глава двенадцатая.

Где мы?

Шаг сквозь портал всегда подобен прыжку в ледяной водопад — тело пронзает электрический холод, сознание на миг растворяется в пустоте, а затем мир вспыхивает новыми красками. Я вошёл первым, сжав в каждой руке по заклинанию: в правой — клубящуюся тьму, в левой — сжатую до предела молнию. Заодно укрыл себя барьером из молнии и тьмы. Если бы моя душа знала больше стихий, я бы окутал себя и ими, как коконом — здесь, за границей известного мира, каждая предосторожность казалась разумной.

Когда пространство вокруг стабилизировалось, первое, что я ощутил — сладчайшее облегчение. Магия отвечала на зов, послушная и сильная, как всегда. Это означало, что мы не попали в один из тех миров, что в книжках зовутся проклятыми, мёртвыми зонами, где чары угасают, оставляя волшебника беспомощным, как новорождённого котёнка. Гоблин-то не был магом, а потому не мог ответить мне на этот животрепещущий вопрос.

Открыв глаза, я замер, поражённый. Передо мной простирался... рай.

Луг. Но не просто трава под ногами — живой изумрудный океан, каждый стебелёк которого переливался тысячами оттенков зелени. Ветер играл в этом море, создавая волны, бегущие к... Реке. Она сверкала в двухстах шагах, будто кто-то рассыпал по воде алмазную крошку. Солнечные лучи преломлялись в кристально чистой воде, создавая радужные блики, танцующие на мелководье.

Повернув голову налево, я увидел горы — величественные, неприступные, их вершины терялись в облаках, а снежные шапки блестели, как серебряные короны. Справа до самого горизонта тянулись поля, пестреющие ранними цветами невиданных оттенков — здесь не было ни одного знакомого растения. Ни фиолетовых лютиков, ни алых маков — только странные, будто инопланетные бутоны, раскрывающиеся к небу чашечками невероятных форм. Мне сразу вспомнился момент из мультфильма «Тайна третьей планеты», в котором Алиса находит цветы-зеркала. Теперь я её понимал.

Лес... Густой, темнеющий впереди, он почему-то заставил меня внутренне сжаться. Древние деревья стояли плотной стеной, их стволы, покрытые странной узорчатой корой, казалось, наблюдали за нами. Между ветвей не слышалось птичьего пения — только странный, едва уловимый гул, будто где-то глубоко под землёй работал гигантский механизм. Надеюсь, нам не придётся выяснять, что это за гул. Чую, он не принесёт нам ничего хорошего.

Я обернулся, все ли прошли за мной. Последней, с грациозностью разъярённой кошки, вышла Криана. И в тот же миг портал за ней... не захлопнулся, а испарился. Без звука, без вспышки — просто перестал существовать, оставив после себя лишь лёгкую рябь в воздухе. Какого чёрта?

После мы обменялись понимающими взглядами с компаньонами. Это было не просто неожиданно — это нарушало все известные мне законы портальной магии. Ворота между мирами не должны закрываться вот так вот внезапно — их нужно закрывать или у них есть чёткий срок времени. Я читал об этом очень много.

В первые годы пребывания на Кероне я мечтал, как вернусь в свой мир крутым магом и Наташка, увидев меня, бросится в мои объятья, а я такой скажу: «У тебя был шанс, но ты его упустила». Гордо вздену подбородок и, развернувшись, уйду в закат. Да уж, ну и глупости мне тогда лезли в голову. У неё же, наверное, дети, муж-алкаш. Стоп, почему алкаш-то сразу? Может, наоборот, бизнесменом работает, денег море, и у них всё хорошо. Ладно, пусть будет хорошо. Счастья ей и всех благ.

Вернёмся к порталу. Они, по моим скромным познаниям, имеют чёткое время действия. Тем более Грохотун говорил, что он работает ровно сутки, подтверждая данный факт. Так какого хрена тут произошло? Нет, я понимаю, что готовился к трём месяцам, но вот так вот сразу и всё, и не по плану. Так дела не делаются. Что-то в этом месте играло по своим правилам. И нам предстояло их узнать. Вот только такое начало ничего хорошего не принесёт.

— Грохотун, поди сюда, — подозвал я гоблина, что с радостью согласился отправиться с нами, а сейчас бежал ко мне с мечом в руках. На деле это длинный кинжал, но в его руках он смотрелся как меч. Так как сам он ростом был ниже Бренора.

Когда мы ему его вручили, то он минут пять кланялся и приговаривал, что у никого нет железного оружия, а у великого Грохотуна Большой Пуф есть. И теперь он станет великим вождём гоблинов.

— Скажи-ка мне, мой зеленокожий дружок. Почему портал закрылся так быстро? Ты же говорил, что он держится… Одна луна и одно солнце, — ответил я на его манер.

— Всякое бывает, — ответил он, при этом смотря такими честными-пречестными глазами.

— А-а-а, понятно. Ну раз всякое бывает, — я зажёг на руке искру и пульнул ею ему в ногу.

— Ай-я-я-я-ай, — закричал гоблин и начал прыгать на одной ноге.

— Всякое бывает говоришь? Я тебе сейчас устрою всякое бывает. Про три месяца ты тоже придумал? — Я вновь зажёг искру и пошёл к нему. А то он отпрыгал от меня на добрых шагов десять.

— Нет, господин Кайлоса. Как-то раз в портал вошёл Косорык Криволобый Ужас, а вернулся он только через три месяца, сильный, убил вождя и стал новым вождём. Три месяца всегда портал открывается. Я не знаю, почему портал так быстро закрылся, обычно он честно держится одна луна и одно солнце.

Развеяв заклинание, я повернулся к своим спутникам.

— Так, дорогие мои, у всех всё в порядке? Голова не кружится, ваши источники не бунтуют? Нет? Отлично.

Вновь повернувшись к гоблину, нежно так проговорил:

— Так, дружок. Показывай, где там эти твои шарики.

Лицо гоблина расплылось в глуповатой ухмылке, когда он осознал, что физическая расправа откладывается. Его корявый палец, покрытый старозаветными татуировками, дрожа, указал в сторону леса — того самого, от которого у меня ранее по спине пробежали мурашки.

— Туда? — переспросил я, чувствуя, как в груди сжимается холодный ком. — Естественно, — всплеснул я руками. — Куда же ещё-то. Всё, что вызывает тревогу, всё, что шепчет «не ходи» — именно туда нам и надо.

По сути, возьми любой американский ужастик. Стоило бы главному герою прислушаться к себе и не идти туда, откуда веет холодным ужасом, и всё, избежал неприятностей. Так нет же, прут и дохнут.

Хотя, с другой стороны, тогда фильма не будет. Вот и у меня мурашки по коже от этого леса. Нутром чую, мне туда не надо, но ведь пойду. Куда я денусь?

Дорога до лесной опушки заняла меньше времени, чем я ожидал. Отсутствие тех самых «летающих тварей», о которых так живописно рассказывал гоблин, настораживало. Где они? Спит ли это чудовищное роение в своих ульях? Или, что хуже, отправилось по каким-то своим, неизвестным нам делам? Это с каждым мгновением заставляло меня всё больше и больше нервничать. Не люблю сюрпризы. Как старик заговорил. Чур меня, чур.

Я бросил взгляд на небо — здесь явно царил иной ход времени. Там, откуда мы пришли, глубокая ночь окутывала мир своим звёздным покрывалом, здесь же солнце стояло почти в зените, заливая всё вокруг золотистым светом. Полдень. Или около того. Значит, у нас полно времени обследовать ближайшую округу.

Переступив границу леса, мы погрузились в царство странных деревьев. Их стволы, покрытые чешуйчатой корой цвета окислённой меди, тянулись ввысь, как колонны забытого храма. Воздух был густым, насыщенным ароматами незнакомых цветов и чем-то ещё — металлическим, едва уловимым. Мне здесь абсолютно не нравилось. Надо отсюда валить.

Гоблин вдруг оживился. Он начал метаться между деревьями, обнюхивая корни, заглядывая под каждую чешую в коре.

«Какой-то рыбный лес», — я подошёл и прикоснулся ладонью к стволу, готовый в любую секунду отпрянуть. Он был холодный, как сталь. Того приятного чувства, когда прикасаешься к той же берёзе, тут и в помине не было.

Тем временем движения Большого Пуфа становились всё более лихорадочными. Наконец, с лицом, искажённым отчаянием, он рухнул передо мной на колени.

— Простите, господина великая мага! — его голос дрожал, а в жёлтых глазах стояли настоящие слёзы. — Клянусь всеми грибами моей мамы, я говорил правду! Они всегда висели здесь, а теперь... пустота. Кто-то украл! Какая-то мерзкая тварь стащила все горошины счастья!

Я приподнял бровь:

— Прямо на деревьях висели? Как яблоки?

— Ага! А что такое яблоки?

— Неважно, дальше говори, — он кивнул так усердно, что его длинные уши хлопали по щекам.

Я, как и мои сородичи, прибегали сюда, хватали сколько могли — и назад! А теперь... даже домиков нет. Тех, где монстры летающие жили, что горошины делали...

— Понятненько, — протянул я, ощущая, как в голове начинают складываться кусочки мозаики.

Лес вокруг будто затаил дыхание. Даже листья не шелестели. Только где-то в глубине доносилось едва слышное жужжание — может, последний свидетель исчезнувшего чуда. Что-то тут не так.

Я вновь медленно провёл рукой по стволу ближайшего дерева. Кора хоть и была холодной, но точно живой. Там, где я касался, чешуйки слегка подрагивали.

Где-то здесь должна быть подсказка...

— Господин? — робко прошептал гоблин, отвлекая меня и сбивая с мысли. Гад. — Что будем делать?

Хороший вопрос. Отличный, чёрт возьми, вопрос.

Я повернулся к своим спутникам. Их лица отражали всю гамму эмоций — от разочарования до нарастающей тревоги.

— Будем искать ответы, — наконец сказал я. — Потому что, если кто-то смог очистить этот лес от таких ценностей... значит, мы имеем дело с кем-то очень сильным. Или очень отчаянным.

И оба варианта не сулили нам ничего доброго.

— Так, народ, — обратился я к остальным бодрым и насколько мог радостным голосом. Я знал, что всегда надо двигаться, ибо паника хуже всего, как и то, если командир отряда не знает, что делать. — Всем быть настороже.

— Вейла, будь добра, обернись и пробегись вокруг, только недалеко. Зря не рискуй. Увидишь любого, кто с тебя размерами или больше, неважно, сразу назад. Понятно?

— Да, Кай.

Волчица спустя миг скрылась в глубине леса. Вернулась она через минуту двадцать.

— Никого. Вообще никого.

— Что ж. Значит, двигаемся дальше, пока никого не найдём или не поймём, куда все подевались.

Мы покинули лес, вернувшись на солнечную опушку. Ветви деревьев, словно скрюченные пальцы, будто неохотно отпускали нас, шелестя на прощание. Идти дальше сквозь чащу не вызывало у меня энтузиазма — слишком много тайн, слишком мало ответов.

О, дурак, — хлопнул себя я по лбу.

— Так, вы все, постойте тут. Я сейчас вернусь.

Не дожидаясь, пока они начнут задавать вопросы, вновь скрылся в лесу.

— Уважаемый лесной хозяин. Меня зовут Кайлос, я пришёл с добрыми намерениями. Ничего дурного не замышляю ни я, ни мои спутники. Если мы потревожили, прости нас великодушно, — я поклонился в пол. — Прими от меня этот дар, — достал из сумки пирог с говяжьим фаршем и сыром. Разморозил и оставил на ближайшем пеньке, затем вновь поклонился. Выполнив ритуал, вернулся к остальным. Будем надеяться, он примет дар. Мне лишние проблемы на ровном месте не нужны.

Встав рядом с ожидающими меня товарищами, весело произнёс:

— Чего встали? Пошли уж. И да, топаем вдоль реки, — указал я на сверкающую ленту воды.

Они хотели возмутиться, ну ладно, не они, а только Криана, но не стала. Молодец.

К вечеру мы преодолели около двадцати километров. Маловато, если мерить привычными маршрутами. Но здесь, в этом мире, где каждый куст мог скрывать ловушку, а земля — разверзнуться под ногами, спешка была смерти подобна.

«А вдруг из-под ног Вынырнет червь, как в «Дюне», и сожрёт тебя заживо?» Нет уж, лучше медленно, но верно. Три месяца у меня в запасе есть. Надо будет — ещё останусь. Припасов в сумке с лихвой. Рядом речка, а там наверняка есть рыба. С голоду точно не помру.

Пока мы шли, мои мысли вертелись вокруг зерна возрождения и гномьих секретов. Из тех обрывков информации, что «добыл» для меня Ридикус, следовало: надо искать строение. Замок, башню, храм — что-то, что скрывает зерно возрождения. Там, где живёт нечто страшное и ужасное. И оно охраняется. Судя по древним сказкам, хранитель не отдаст его просто так. Придётся сразиться. И вот тут-то понадобится Бессмертный. Зачем? Никто не знал. В книгах лишь туманно упоминалось: «Он бился, умирал, воскресал — и снова бился».

От сонма мыслей возникли закономерные вопросы. Первый: как зерно связано с обелисками? Например, Бильбо был уверен — обелиски созданы для спасения мира в «День Разъединения». Что это за день, он так и не выяснил. Притом о зёрнах в его дневнике ни слова.

Второй: почему гномы никого сюда не пускали?

Меня гложет подозрение, что король Торвальд Каменное Сердце прекрасно осведомлён об обелиске и портале сюда. И уж точно отправлял отряд преданных ему гномов. С учётом, что здесь где-то есть зерно, а ещё некие шарики, дающие силу, конечно, он никому об этом не расскажет.

Вот поэтому Бильбо так и не смог пробиться сюда. Если это место даёт могущество — чужаков не пустят. И вообще сделают вид, что этого места не существует.

А что до монстров? Живущих под горой. Наверняка решили: «Пусть себе живут, охраняют. Лучше, чем держать здесь гномий гарнизон. Потому как один из солдат обязательно после очередной пьянки проболтается той, которую захочет впечатлить». А что, это разумно. Я бы тоже так поступил. Взять хотя бы нас. Если бы не моя сила, все мои невольные спутники сдохли бы, так и не дойдя до обелиска.

Получается, если он добывает здесь зёрна, то в отряде короля так же имеется Бессмертный. И дар, как у Бренора, — не исключение.

Хм-м… — почесал я макушку, чтобы лучше думалось.

Выходит, я влез в государевы дела. А это значит — проблемы неизбежны.

— «Так, хватит, Женя», — пробормотал я про себя. — «Зачем думать о том, чего ещё нет»?

— «Но быть готовым к неприятностям — необходимо. Согласен?».

— «Конечно».

— «Красавчик, правильно мыслишь»!

Привычка говорить с самими собой появилась задолго до того, как я попал в этот мир. Не оттого, что мне было скучно жить одному, просто так мне всегда было легче выходить из проблем. Обсуждая и предлагая варианты решения самому себе.

Тем временем река текла спокойно, отражая последние лучи солнца. А где-то впереди нас ждали ответы.

И, возможно, новая битва с врагом, истребившим летающих тварей. Вот уверен, что здесь завёлся некто сильный. Только вот бы не встретиться с ним ночью. Лучше биться днём. Когда я выспался, поел вкусно… ну вы поняли.

По всем законам жанра мы с ним столкнёмся. Это хоть и волновало меня, но не так сильно. Больше у меня волнений вызывала мысль о потере кого-то из близких, что обычно случалось по тем же законам жанра.

— Слышь, Большой Пуф. В реке монстры есть?

— Не-а.

— Не-а? Или не видел?

— Не видел, господина. — Гоблин шёл неподалёку и грыз кость, которую нашёл на земле. Кому она принадлежала, я без понятия. Хочется — пусть грызёт.

— Разбиваем лагерь у реки.

Раскрыв палатку и прочие артефакты, я принялся за готовку. Никому другому доверять я это дело не буду. Мне ещё жить хочется. Это я к чему. Вейла как-то, в замке, решила продемонстрировать свои кулинарные способности. Благо зелье исцеления тогда было со мной. Правда, она обиделась, когда я после её еды выпил его, но ничего, переживёт.

Криана зашла в палатку, осмотрелась, а после вышла с довольным лицом.

— А ты, Кай, как я погляжу, любишь путешествовать с комфортом.

— Есть такое. А теперь иди сюда и помоги. Вот тебе Кубок Вечного Напоя, будь так любезна, набери воды из реки. Буду готовить борщ.

— Что такое борщ? Это вкусно?

— Очень, а теперь иди пошевеливайся.

— Я тебе не служанка.

— Да без проблем, тётя Криана, — протянул я руку, — верни кубок, я сам схожу. Я вообще могу всё сделать сам. А еду себе сами готовьте. Я так и быть выделю вам продукты.

— Не называй меня так.

Чего это с ней? Она бы ещё топнула ногой. Ведёт себя не как крутая убийца, а как дитя капризное.

— Как? — сделал я вид, будто не понимаю, о чём она. — Тётей что ли? Так вам сколько лет-то? Поди, под пятьсот? Мне вот всего четырнадцать, почти пятнадцать. Радуйтесь, что старой бабкой не зову, — усмехнулся я.

— Ах-р-р-рг, какой же ты несносный мальчишка. Мне всего семьдесят четыре, — выкрикнула зло она, а после, бурча себе под нос, пошла к реке, а я, продолжая улыбаться, принялся доставать овощи и мясо. Разморозив всё, принялся готовить составляющие для супа.

Забавно будет добавить в него усилитель вкуса, — мелькнула у меня мысль, пока нож ровными кубиками крошил морковь и лук. Но я отбросил эту идею. Надо чтобы они оценили, на что я на самом деле способен. Будет моим козырем в будущих спорах или переговорах. Хе-хе. А вообще, что касается овощей, то это можно было проделать с помощью бытовой магии, но это занятие успокаивало, а потому решил всё сделать сам. Почти.

Гнома с гоблином я отправил за хворостом — борщ, приготовленный на живом огне, да ещё в котле Алхимика, не шёл ни в какое сравнение с тем, что варили в котлах на артефакте, дарующем пламя. Разница — как между небом и землёй. Все, кому довелось попробовать, знали это и потому никогда не роптали о времени, затраченном на готовку. Ведь к этому блюду я всегда подходил с душой.

Вейла робко предложила помощь, но я лишь улыбнулся и покачал головой. Бытовую магию никто не отменял.

— «Purgatio Tuberum», — пробормотал я, и картофелины одна за другой подпрыгнули в воздух, окунулись в речку, сбросив с себя грязь, словно спеша на свидание. Затем, подчиняясь мановению руки, кожица аккуратно соскользнула, обнажая белоснежную мякоть. Это вот то самое «почти». Вот чего я никогда не любил, так это чистка картошки.

Пока мясо булькало в котле, наполняя кухню ароматом, я закончил подготовку овощей. Вот только томатной пасты не было — досадное упущение. Пришлось нарезать томаты и уварить до нужной кондиции. Когда всё было готово, а борщ загустел до нужной консистенции, я позвал всех к столу. На деревянной доске красовалось сало, тонко нарезанное, да так, что можно было сквозь него увидеть соседа, рядом — горка зелёного лука и жгучий перец. Выложил тарелку с размороженными эчпочмаками.

Сметаны, увы, не нашлось. Но и это не проблема.

Быстрым движением руки я смешал яйца, масло и каплю лимонного сока. Магия сделала своё дело — через мгновение передо мной стояла миска с домашним майонезом.

— Не по канону, но если щедро намазать на треугольник — самое то. Да и кто меня осудит? Уж точно не они.

Гном, уже успевший оценить мои кулинарные таланты, смотрел на блюдо с благоговением. Гоблин нервно облизнулся, а Вейла лишь улыбнулась, качая головой.

Правда, увидев грязные лапы гнома и гоблина, пришлось отправить мыть руки, причём всех. Вкусно пахнущая еда не дала никому и шанса на спор со мной. Все быстро выполнили мою просьбу, а после вновь уселись.

— Ну что, приступим? Всем приятного аппетита.

И ложки дружно опустились в тарелки.

— Какая вкуснятина... — протяжно произнёс Грохотун, протягивая мне свою пустую тарелку с таким видом, будто вручал драгоценный дар.

— И чего ты мне её суёшь? — приподнял я бровь, наблюдая, как толстый гоблинский палец нервно постукивает по краю посуды.

— Добавки бы не помешало, — расплылся он в улыбке, потирая округлый живот. — Гоблин устал таскать дровишки, значит, еды должно быть вдосталь!

Я даже не успел закончить фразу: «Вали на улицу, там в котле ещё...» — как место гоблина за столом уже опустело. Только лёгкий ветерок от резко распахнутого полога палатки да доносящийся с улицы металлический лязг ложки по котлу свидетельствовали о его стремительном исчезновении.

— Эй, зелёнокожий обжора! — рявкнул вдогонку Бренор, вскакивая со стула. — Всё не жри, мне-то хоть немного оставь!

Пока гном с руганью выяснял отношения у котла, я обратил взгляд на Вейлу. Девушка с непривычной аккуратностью — совсем не по-волчьи — отставила пустую тарелку, изящно промокнула уголки рта салфеткой.

— Ну как вам? — поинтересовался я.

— Восхитительно, Кай, — её золотистые глаза светились искренним восторгом. — Никогда бы не подумала, что в твои годы можно достичь такого мастерства — и в магии, и у плиты.

Я одобрительно кивнул — её успехи в освоении хороших манер были заметны. А то её поведение в замке меня реально вывело из себя. Спасибо Майе, если бы не её терпение… Помню, когда она впервые попала на кухню, начала есть мясо, не используя ни приборы, ни салфетки, а теперь... Прогресс налицо.

— Соглашусь, ты готовишь потрясающе, — продолжила Криана, осторожно выговаривая незнакомое слово. — Этот «борщ»... все ингредиенты обычные, но у тебя получается что-то совершенно особенное.

— Спасибо, — улыбнулся я. — Стараюсь совершенствовать все навыки. Кто знает, куда занесёт нелёгкая.

— Говоришь так, будто прожил тысяч пять, не меньше.

— Кто знает, кто знает, — я загадочно подмигнул, вставая и принимаясь за уборку.

Вечер плавно перетёк в неторопливые беседы у потрескивающего костра. Сначала мы потягивали душистый травяной отвар, затем — пару бутылок медовухи, чтобы сон был крепче. Пока мы наслаждались общением, посуда под моим незримым руководством отправилась к реке, чтобы вернуться чистой и аккуратно разложенной по полкам.

Часть провизии я переправил в «холодильник» — волшебный отсек палатки, сохраняющий свежесть продуктов. Это и сумку разгрузило (она у меня и так была почти забита под завязку), и обеспечило запас на случай моего неожиданного отсутствия. Правда, гоблину доступ туда заблокировал — этот прожора сожрал бы всё содержимое, даже не моргнув своими огромными глазами.

Пожелав всем спокойной ночи, я отправился спать, оставив на них самих распределить дежурство. Артефакты — хорошо, но живой наблюдатель — ещё лучше.