Привет магия! Маг чак-чак. Книга вторая.

Глава 17

Глава семнадцатая.

Скверноликий.

Балмор Громовой Горн, Архимаг Земли, ощущал, как древние шрамы на его груди пульсируют в такт бешеному сердцебиению. Руины исчезли. Те самые, где его отец восемь столетий добывал горошины. Пока не пал от лап чудовища. Руины, где он с отрядом добывал их до недавнего времени.

Утрата данного места могло означать лишь одно — кто-то уничтожил Властелина Пожирателей Магии.

— «Невозможно...» — прошептали его губы, память услужливо подкинула обрывки того рокового дня, когда он сам, молодой и дерзкий, бросил вызов Владыке Руин.

Воспоминание ворвалось внезапно: пульсирующие снаряды, щиты, отбивающие любые заклинания. Глаза — два мерцающих изумрудных зеркала, в которых отражался его собственный, искажённый ужас. Он тогда впервые почувствовал вкус собственной крови — медный и горький, когда магический щит треснул под ударом сразу шести снарядов, отбросив его на тридцать шагов назад. Пять лучших воинов его отряда были уничтожены, прежде чем он успел скомандовать отступление...

— Гулдумы тоже исчезли, — прорычал Громир Железнобровый, разминая плечи в доспехах, украшенных рунами молчания. Его каменные пальцы сжали древко боевого молота до скрипа. — Кто они такие?

Балмор ощутил, как двенадцать пар глаз устремились на него. Его отряд — элита ордена «Глубинных Стражей» — замер в ожидании. Даже вечно насмешливый Гондрик Молотобоец перестал крутить свой топор, его обычно беспечные глаза стали жёсткими, как сталь.

— По Кодексу Вечного Обелиска, — голос Балмора звучал хрипло, — если падут три Властелина и тот, кто сидит в тенях замка, священный Столп Мироздания рассыплется в прах. Так говорят учёные мужи. Насколько это правда, не могу сказать, потому как допустить такое мы в любом случае не имеем права.

Он видел, как скулы Бардока Алмазная Борода, их лучшего следопыта, резко выступили под кожей. Ярость обуяла того, кто являлся самым спокойным из них.

Он и все в отряде понимали, что это значит: исчезновение Обелиска лишит гномов силы и развития. А после откроет врата для всех желающих, кто захочет поработить гномов на зуб.

— Червь-Пожиратель, должно быть, уже мёртв, — пробормотал Дурин Подземный Шум, его голос, словно далёкие обвалы в глубинах шахт. — Эти невежды, наверное, получив желаемое, теперь пьянствуют у костра, даже не подозревая...

Балмор резко поднял руку, прерывая болтовню. Его взгляд упал на горизонт, где Чёрный Замок всё так же высился, словно гнилой зуб, вонзившийся в небо.

—С червём не известно. Может спит. Лес стоит, значит королева жива. Кладбище не тронуто. — Он медленно обвёл взглядом соратников. — Знаётся мне, они не ведают Истинного Порядка. Но это не точно.

Внезапный порыв ветра донёс запах гниющих трупов. Балмор почувствовал, как холодный пот стекает по его спине.

Кто они? Какой силой должны обладать, чтобы сделать то, что не удалось мне за триста лет?

Его пальцы сами собой потянулись к шраму на шее — подарку от Владыки Руин. Тот смеялся, когда он бежал. Смеялся смехом, напоминающим треск стекла, который снился ему потом каждую полную луну...

— Готовьтесь, — прошипел Архимаг, и земля под ногами затряслась в ответ. — Мы подождём их здесь. Если они всё-таки ведают о положении дел, то, скорее всего, придут сюда. Нам никак нельзя допустить уничтожение Скверноликого и уж тем более дать пройти в замок. Даже если они не придут, нас всё равно выкинет всех вместе, а уж там у обелиска мы им сбежать не дадим.

В глазах его сородичей вспыхнул гнев — они понимали. Это будет не охота. Это будет убийство. На кону судьба народа Железных гор.

К их удивлению, долго ждать не пришлось. Вот только их отряд не успел встретить чужаков, как полагается. Потому как они вышли совсем с другой стороны. Пока Зорик добежал до отряда, те уже скрылись в склепе.

— Выдвигаемся, бороды, да покажем им всю нашу мощь, — Балмор, поднявшись, резко ускорился. Догнать, убить, забрать зерно. Вот всё, чего он желал.

***

— Не унываем, друзья. Максимум, что с нами случится, — смерть. Но это не конец, а всего лишь новое начало. А потому двигаемся бодро и с песней в душе.

— И откуда ты только такой оптимистичный взялся? — магиня теней, вооружённая кинжалами, шла справа от меня. Слева Бренор. Позади Вейла. Впереди Грохотун. Почему таков наш боевой строй? Оказалось, что гоблины прекрасно чуют мёртвых. Как, почему — не знаю. Но первое нападение не стало для нас сюрпризом.

Как только мы спустились, то сразу поняли, где очутились — катакомбы. Причём уже за первым поворотом нас ждали. Об этом предупредил гоблин.

Двое мертвецов. Орк с двуручным мечом и гном с молотом. Их гниющие тела стояли в молчании и с единственным желанием — порезать нас на куски ну или прибить как в случае гнома.

Зная о засаде, мы не стали бежать сломя голову. Вместо этого я пустил две шаровые молнии, что, повинуясь моему желанию, заплыли за угол и подпалили нежить. Нет, она их не убила, а лишь проделала дыры в груди. Что, по-моему мнению, вообще-то должно было их упокоить.

— Так, друзья мои. Значит, надо рубить им головы, это всегда помогает.

Эта парочка после моей атаки бросилась на нас. Взмах меча Бренора, голова гнома летит на каменный пол.

Шаг в тень, и кинжалы перерезают шею орка, отделяя башку, а наша убийца, стоя у него за спиной, скалится в довольной улыбке.

— Отлично проделано друзья, — хлопнул я в ладоши.

Моё настроение летело вверх. Не знаю, с чем это связано. Но каким-то шестым чувством я воспринимал: здесь иначе нельзя. Только так и никак по-другому.

Идти во тьме не было никакого желания, а то мрачность коридора с каждым шагом желала испортить моё приподнятое настроение. Нет уж, спасибо.

Достал из сумки шарик и зажёг «фонарь призрачного света» и тут же остолбенел. В десяти шагах от нас под самым потолком, а они здесь под три метра почти, висело привидение. Человеческая женщина в богатом платье, правда, крайне грязноватом от земли и местами порванном. С лицом, явно пострадавшим от чьих-то укусов, взирала на нас с ненавистью. Кожа свисала лохмотьями, волосы выглядели, будто на них вылили воду. Отвратительное зрелище.

Она закричала так, что с потолка нам на головы посыпалась пыль, а после, выставив перед руки с длинными когтями, полетела к нам. Своей целью она выбрала Грохотуна, так как он сейчас находился ближе всех к ней.

В момент, когда её когти почти вцепились Большому Пуфу в лицо, меч, купленный гному, отсёк ей голову. Призрачная дама растворилось, а наш доблестный зелёный воин повернулся к нам. На нём не было лица.

— Страшно? — Он кивнул.

— А мне как страшно было, ты бы знал, — подошёл я к нему и похлопал по плечу. — Зато весело, да?

Грохотун посмотрел на остальных, потом указал на меня пальцем, а затем повертел у виска. После чего несмело пошёл вперёд, держа перед собой кинжал, ой, то есть меч.

— Слышь, дружище, — я пристроился рядом с грозным и смелым уничтожителем приведений, — а ты знал, что твой меч способен убивать призраков? Поэтому так отважно ринулся в атаку?

— Не-а, откуда мне такое знать-то? Мы ж вместе покупали, и кузнец ничего такого не говорил.

— А чего тогда бросился на неё? Причём так самоотверженно.

— Ну не стоять же, пока твоего товарища убивают.

— Логично. Но прошу тебя, больше так не делай. Лучше понапрасну не рисковать.

— Это я тоже понял, — согласился гном, которого мандраж только-только начал отпускать.

Следующие два пролёта прошли, не встретив врагов, но стоило нам выйти на перекрёсток, как на нас тут же повалили мертвяки. Если бы не Грохотун, всё могло закончиться для кого-то из нас довольно печально.

Перекрёсток — это я его так по привычке назвал, на деле же мы вышли на небольшой участок, куда сходились сразу семь тоннелей. И вот из всех шести пёрли враги. Однако не только нежить нас атаковала, были тут и призраки. Причём как животных, так и людей, гномов и других рас, невиданных мною ранее.

Бренор взял на себя призраков. Вейла, обернувшись вместе с гоблином, атаковали в паре. И хочу заметить, у них это здорово получалось. Вейла сбивала мертвяка лапой, а Большой Пуф с точностью хирурга отсекал голову.

Криана, пользуясь теневыми шагами, металась от одной цели к другой. В этот раз она использовала меч, сотканный из теней, которым куда удобнее было отсекать котелки.

Я же стоял в проходе из которго мы вышли и, сконцентрировавшись, магичил, а в моей голове звучала песня:

Трупы оживали, землю разрывали,

Всюду выползали, дико бушевали.

«Catena Fulguris» — цепная молния выпущена, а следом четыре трупа валятся на землю с прожжёнными черепами. 100% в достижение управления заклинанием — это вам не шутки.

Я чётко знал, куда оно ударит и кто именно получит разряд.

Глотки драли, всё вокруг ломали,

Рвали свою плоть.

К нам выбежал здоровенный орк с двуручным молотом, в виду чего наш бессмертный сломанной куклой летит в мою сторону.

«Ictus Fulminis» — молния срывается с кольца и… не пробивает череп. Так как на мертвяке надет зачарованный шлем. Он блеснул зелёным сиянием, и моя молния погасла.

— Да как так-то? Ты где его взять умудрился? — не ответил, а только…

Горец упал в паре шагов от меня. Но это ладно, ему не привыкать. Удивило другое. Из меня непроизвольно вырвался шар тьмы и ударил гнома в грудь. Я было попытался остановить это, но не вышло. Правда, труп бородача тут же открыл глаза и поднялся на ноги. Глянул на меня каким-то виноватым взглядом и побежал мочить орка.

Так-с, кое-кто, кажется, получил дар. А ещё кое-кто получит по ушам за то, что так и не рассказал о нём.

Это место люди не любили,

Потому что здесь гадов хоронили.

Бренор схватился с орком, а вот приведения ждать не стали и атаковали волчицу, располосовав ей правый бок. Гоблину порезала бедро мёртвая эльфийка, что вылезала из-под земли.

Все они водку пили,

Проклятыми были.

Выкрикивая: «Хой! Хой! Хой!»

Я сформировал два клинка тьмы «Gladius Nox» и устремился в атаку на призраков. Как ни странно, но мои мечи не только уничтожали бесплотных тварей, но и рвали их тела, причиняя невероятную боль. Отчего те орали как не в себя.

Когда атака была отбита, а голова орка слетела с плеч, я едва мог стоять на ногах. При этом на моём лице сверкала белоснежная улыбка.

— Ну что, народ, вам так же весело, как и мне? — в этот момент призрак феи пытался сбежать, но брошенный мною клинок прибил её к стене катакомб.

Сын Рунара стоял, опиравшись на меч.Видно был что он на пределе. Вейла зализывала многочисленные раны, что зарастали с невероятной скоростью. Гоблин протянул мне руку, в которую я положил зелье исцеления. Криана, прислонившись к стене, крутила пальцем у виска, повторяя недавний жест Грохотуна.

— Ты, Кай, точно ненормальный.

— Да ладно быть такой занудой. Где ты ещё так повеселишься?

— Отчасти, соглашусь. Это и вправду было неплохой битвой. Куда лучше, чем убивать одиночек в уборных или сражаться со стекляшками. Хотя и там было весело.

— То ли ещё будет, — произнёс я и, использовав детскую считалочку, выбрал тоннель, куда мы всем отрядом и вошли.

Нас впереди ждало море «веселья». Нет, я подозревал, что уж слишком радуюсь, но сколько бы не прислушивался к себе ничего необычного, так и не обнаружил. Потому просто смирился и принялся получать «удовольствие». Приговаривая: это просто данж как в игре, и я его пройду на уровне хардкор, и точка. За что получу здоровенную плюшку.

***

Там же на перекрёстке спустя полчаса.

Отряд гномов замер среди поля боя, усеянного поверженными врагами. Не менее пяти десятков трупов — и это лишь те, что можно было разглядеть в тусклом свете факелов. Сколько ещё призрачных теней, невидимых очам смертных, растворилось в воздухе после схватки — оставалось лишь гадать.

Но страх? Нет, не страх.

Гномы не знали этого чувства. Их сердца, закалённые в глубинах гор и тысячах сражений, пылали яростью. Чем сильнее враг — тем слаще будет победа. Чем неистовее битва — тем громче зазвучат песни бардов в их честь.

Они жаждали встречи с теми, кто посмел бросить им вызов.

Однако судьба распорядилась иначе.

Узкий тоннель, в который они ступили, вился коварными петлями, уводя всё дальше от желанного столкновения. Как бы ни рвались их сердца к бою, как бы ни звал голос крови — встреча была отложена. Но ненадолго.

Ведь гномы не забывают. И не прощают тех, кто пошёл против их народа.

***

Извилистые тоннели наконец вывели нас в грандиозный зал, чьи исполинские колонны, выточенные из чёрного базальта, вздымались к невидимому в полумраке своду. Шестнадцать слева, шестнадцать справа — их монументальные очертания могли бы посоперничать с величайшими храмами древности, будь они воздвигнуты под открытым небом, а не в этом подземном царстве. Мне эти колоны своей монументальностью напомнили храм Юпитера в Ливане.

На возвышении в дальнем конце зала восседал на троне одинокий силуэт. Костлявые пальцы, прозрачные, словно выточенные из чёрного хрусталя, лениво потирали впалую щёку. В его позе читалась вселенская скука — будто он наблюдал эту сцену уже тысячу раз и тысячу раз зевал от её однообразия.

Да, он напоминал тех существ из руин — но с одним существенным отличием. Если те были порождениями чей-то больной фантазии, то этот... этот явно некогда был человеком. Пусть и человеком, чьи кости теперь сияли стеклянным блеском, словно их вытянули из самого сердца вулкана.

И его можно было понять.

Что за радость сидеть веками в этом затхлом склепе, где единственным источником света служат чадящие магические факелы с их призрачно-зелёным пламенем? Где стены испещрены потускневшими от времени фресками, рассказывающими истории, которые уже никто не помнит?

Он умер от скуки. Буквально. Вот как пить дать. Я бы тоже помер. Интересно, чем он заслужил такое?

***

Планета Керон.

Эпоха Третьего Заката.

27 000 лет тому назад.

Тайко Ливандус, известный в преступных кругах всех трёх континентов как "Неуловимый", скользил по подземным лабиринтам, обернувшись дымкой призрачного тумана. Древний артефакт — Пояс Теней — делал его невидимым не только для глаз, но и для магического зрения.

Его цель лежала глубоко в недрах Царства Гоблинов, этих вечных обитателей подгорных пустот.

Пока пробирался, ему кое-что вспомнилось.

Интересная информация попала к нему пару лет назад: в этих краях объявился новый народец — коренастый, бородатый, едва достигающий человеческого пояса.

«Ха, почти как гномы из старых легенд», — усмехнулся про себя Тайко.

Он даже вроде недавно сталкивался с ними в таверне тут неподалёку. Но вот что смутило: их женщины носили бороды, ничуть не уступающие мужским, а лица были настолько похожи, что отличить одного от другого было почти невозможно.

«Как-то не по-людски», — подумал он тогда.

Теперь же, как он слышал от трактирщика, этот народец вознамерился выкупить целые горы у местного владыки.

«Неуловимый» — ухмыльнулся. Прежде чем обустраиваться «поудобнее», бородатым карликам предстояло: выбить гоблинов из их вековых нор. Пережить ярость троллей. Перехитрить собаколюдов. И, конечно, не сгинуть в бесконечных полчищах подземных крыс.

Что могу сказать… «Удачи, малыши», — мысленно пожелал он им, продолжая свой путь.

Тайко Ливандус совершил это восхождение, а правильнее будет сказать спуск, не из праздного любопытства. До него докатились шёпоты, перешёптывания в темных тавернах, рассказы умирающих наёмников — где-то здесь, в этих древних горах, скрыт артефакт невероятной силы. Не просто безделушка, не очередной сверкающий бездельный трофей, а истинное око внутреннего мира, способное показать то, что скрыто даже от взгляда богов.

Согласно древнему пергаменту, который он добыл ценой крови и предательства, там, за пеленой реальности, лежали сокровища иного рода. Не золото, не самоцветы, а зерна — крошечные, неприметные, но способные даровать силу, перед которой померкнет даже могущество архимагистров.

Но времени было в обрез.

Тайко знал — он не единственный, кто держал в руках этот пергамент. Хитрый торговец, мерзавец с улыбкой змеи, сделал десятки копий и продал их всем, кто был готов заплатить. А желающих оказалось слишком много.

И вот он наконец-то здесь.

Высокий каменный столб, покрытый выцветшими рунами, с двумя мана-кристаллами, возвышался перед ним. Ключ в другой мир.

Тайко ухмыльнулся. Он первый.

Его пальцы легли на кристалл, и магия хлынула в древний камень. Портал открылся.

Мир за его спиной исчез. Что ждало его по ту сторону? Оказалось мало чего приятного.

Летающие твари с жалом, острым как бритва. Монстры, реагирующие на малейший звук — одно неосторожное слово, и смерть придёт мгновенно. Ловушки, способные разорвать даже тень.

Но он прошёл. Выжил. И теперь стоял перед Заветным замком, где, если верить пергаменту, хранится частичка бога. Дарующая смертному невероятную силу.

Скоро он вернётся в свой мир, но это будет уже другой Тайко Ливандус. Не тот, за которым гонялись, как за дичью, которого пытались повесить. Нет. Теперь он станет охотником. И каждый, кто осмелился поднять на него руку, узнает, что такое настоящая месть.

Последним испытанием стал Склеп. Если он его пройдёт, то он будет называть себя победителем по жизни. Он вор, а не воин. Потому он пройдёт, заберёт причитающееся и исчезнет. Впрочем, всё, как всегда.

Без артефакта, что оберегал его от мертвецов и неприкаянных духов, он бы пал задолго до этих залов. Но удача — капризная дама — на сей раз улыбнулась ему, позволив пройти сквозь орды нежити, где другие бы померли и пополнили собой ряды мертвецов. Так он оказался в зале среди высоких и мрачных колонн.

Тишина, тяжёлая, как свинцовый саван. И среди этого безмолвия он увидел — ларец, в центре зала на пьедестале, древний, покрытый письменами, что мерцали тусклым золотом. Возможно, это то, ради чего он пришёл. Хотя по внутренним ощущениям он всё ещё находится под землей.

Он огляделся. Ни души. Пальцы сжали добычу — и в тот же миг голос разорвал тишину.

— Здравствуй, Тайко. Рад тебя видеть.

Разнёсся по залу хриплый, как скрип ржавых петель, проникающий в кости, в душу, в самое нутро голос.

— Кто здесь?! Кто ты?! — вор метнулся, озираясь. Как его видят? Как узнали имя?

— Я — Хранитель этого мира. А ты — вор, осмелившийся ступить в мои владения.

— Мне нужна сила.

— Она нужна всем. Предлагаю сделку. Хочешь услышать условия?

— Если отвечу нет, ты меня отпустишь?

Щелчок. В тот же миг из-за колонн вышли воины. Не люди. Тени в доспехах. Их глаза горели зелёным пламенем, мечи и топоры сверкали, как лёд в лунном свете.

Тайко понял — пути назад нет. В этот раз он попал по-настоящему.

— Какие условия? — решил он потянуть время, пока не придумает, как выбраться из западни.

— Я дарую тебе вечность. Силу, перед которой померкнут любые маги твоего мира. Взамен ты будешь служить мне и станешь новым Хранителем этого места.

— Как долго?

— До тех пор, пока не явится тот, кто не откажется от твоего дара. От могущества, богатства, знаний — без всяких условий.

Тайко усмехнулся.

— Какой дурак откажется от дармовой силы? Конечно, я согласен.

— Да будет так.

Боль. Нет, не так. БОЛЬ! Он ощутил БОЛЬ!

Тысячи нитей, вырвавшихся из теней, впились в его плоть, переплетаясь с костями, с душой. Он кричал, но голос тонул в вихре магии. Его тело корчилось, менялось, обрастало новой сутью. Сначала кожа, затем мясо, после все внутренности сгнили и обратились в прах, а его белоснежный скелет, словно пьяный дёргался в безумном танце, испытывая невыносимые страдания, постепенно видоизменяясь. Теперь это не просто скелет, это сосуд для всех душ, что придут сюда и погибнут от его секиры.

Так родился в тенях «Скверноликий»!

Так назовут его те, кто будет приходить сюда в поисках силы.

Он думал, это будет легко. Но он не учёл одного: прежде чем он сможет предложить дар, его нужно победить. А сделать это уж не так просто.

Тысячелетия шли за тысячелетиями. Кладбище росло. Маги, воины, искатели приключений — никто не мог одолеть его. А за последние четыреста лет так и вовсе перестали являться те, кто желает могущества.

Но однажды... явился он.

— Здорова, мужик! Я Кайлос, а это мои друзья. Как погляжу, скучновато тут у тебя. Мы это… пройдём, ладно? Ты можешь даже не вставать, мы сами найдём выход.