Принцип мира

Главы 13, 14

Глава тринадцатая

- У меня есть несколько вариантов ответа, почему так произошло, но все они… — Алика пожала плечами, — неинформативны. Например, я знаю, что Сударшана — огненный диск Вишну — является символом времени. В процессе эволюции человеческого сознания оружие прошло персонификацию, стало очеловечиваться. И в конце концов оно стало служить Вишну в роли верного слуги. Войдя в комплекс «солнечного доспеха», Сударшана стала проявляться как разрушительная сила. Здесь мы видим объединение пылающего оружия и колеса времени, которое может и должно уничтожить вселенную.

Она зацепила вилкой узкую ленточку маринованного крабового мяса и аккуратно положила в рот. Пожевала, кивнула удовлетворенно головой.

- Ты предполагаешь, что Рахдай мог перейти в иное качество? — насторожился я.

- Есть теория о переходе сущности человека, которого коснулось пламенное оружие, в иную ипостась. Аватара шамана может возникнуть в другом месте, — вздохнула Алика. — Фактически ты убил Рахдая, но нет уверенности, что он не нашел себе новое тело.

- Он меня задрал, — признался я. — Какой-то неубиваемый, честное слово.

Я вовремя прикусил язык. Не стоит при Мире упоминать про покушение, в котором, как оказалось, Рахдай не погиб. Два выстрела из снайперской винтовки, заряженной магическими пулями, не принесли результата! Чертов колдун мастерски построил иллюзию своей смерти, да так, что все в лагере поверили! Артист!

- Боишься, как бы он снова не появился на твоем пути?

- Теперь я знаю, как с ним справиться, — уверенно ответил я, откидываясь на спинку стула.

- Алика, а ты точно на своем месте учишься? — усмехнулась Мирослава, сидевшая напротив нее.

Да, произошло то самое событие, о котором я думал в последнюю очередь. На следующий день после удачной спецоперации, в которой Алика благополучно была освобождена и взята под усиленную охрану, приехала семья Щербатовых без княжича Павла. Тот вместе с молодой женой остался в загородном московском имении, где вскоре предстояло поселиться и нам с Мирославой.

А я решил, наконец-то, свести вместе своих будущих жен в ресторане «Флоренция», чтобы они познакомились поближе друг с другом, нашли общие интересы или проблемные точки. Я вообще не представлял, чем закончится такой эксперимент. Слегка озадаченный предстоящим ужином, первым делом заказал столик по высшему разряду. Морские блюда, хорошее вино, тихая музыка — что еще надо для умиротворенной беседы между без пяти минут родственниками?

Алике я вручил банковскую карту «Альянца», на котором лежали мои накопления за работу телохранителем и облегченно вздохнул. Опасался, что девушка начнет выказывать недовольство, говорить правильные, но ненужные речи о бескорыстии и прочую глупость, которая всегда вызывала у меня отторжение. Но все прошло нормально. Алика приняла как должное финансовую помощь. А я попросил Елену помочь выбрать для нее вечерний наряд. Раз уж взвалил на свои плечи непосильную ношу в виде неожиданного союза с двумя молодыми барышнями — придется тащить. Старшая сестра Миры охотно согласилась и вытолкала меня взашей из своего имения, чтобы я занялся делами, приличествующими солидному кавалеру, а не нервному воздыхателю.

Алика подобрала себе длинное темно-изумрудное платье с открытыми плечами и неглубоким декольте, в котором уютно расположилась защитная магическая подвеска из горного хрусталя. Темно-русые волосы были собраны в пышную прическу с многочисленными кудряшками.

Мирослава предпочла короткое вечернее платье черного цвета. На ней вообще любой наряд смотрелся выигрышно благодаря фигуре, а мужчины, которые в этот момент находились в ресторане, то и дело бросали завистливые взгляды на наш столик. Обломитесь, ребята. Все прекрасно знают Мирославу в лицо, и меня, как телохранителя. Интересно, какие пересуды поползут завтра по городу, когда начнут выяснять, кем является вторая девушка, сидящая с нами за столом.

- Я всегда увлекалась историей и археологией, — призналась Алика, бросив на меня взгляд. Девушка еще не могла выстроить линию поведения и жутко комплексовала перед княжной. Мне казалось, что ее потряхивает от нервного напряжения. Но Мирослава, умница, вообще не обращала на это внимания. — А ветеринарное училище — всего лишь извилистый путь наверх. Колояру я рассказывала, что мирянам тяжело пробиться в сословные университеты и институты.

- Думаю, мы решим вопрос с обучением, правда, яр? — Мирослава улыбнулась и подняла бокал с вином. Осторожно отпила. — Ты как сама смотришь, Саша, на смену профиля?

- Зачем мне что-то менять? — Алика удивленно поглядела на Миру.

- Ну… В свете последних событий у нас возникла потребность в специалисте по магическим артефактам, — княжна едва заметно кивнула мне. — А ты имеешь хватку, я заметила. Колояр рассказывал мне, как ты помогала ему в поисках информации по перстням.

- Проще обратиться к профессионалам, — пожала плечами Алика.

- Нам не нужны специалисты со стороны. Так что подумай… Кстати, что теперь с учебой Сашеньки? Концы обрублены?

- Что-нибудь придумаем, — я нахмурился. Действительно, своими действиями я самолично оборвал обучение Алики. Ходу ей на Урал в ближайшие годы не будет. Все документы остались в Демидово. — Я встречусь с Косаревым и обрисую ситуацию. Если археолог не поможет — обратимся к князю Борису. Выход всегда есть, Алика. Не переживай.

- Сейчас я переживаю только за отца, — губы девушки дрогнули. — Демидов начнет мстить, и весь гнев обрушит на него.

Я прикрыл ладонью ее запястье и очень бодро сказал, что работаю над этой проблемой. Всегда можно найти или компромисс, или такой ход, который удовлетворит обе стороны. Говорил, чтобы успокоить, а сам волновался. Стрига пока молчал, и я не представлял, насколько далеко продвинулась его акция по спасению Федора Громова.

- Мира, расскажи, как прошла свадьба? Что интересного вокруг нее было?

- Хм, — княжна подперла левой рукой подбородок, — интересного очень много. Ну, во-первых, меня домогались… Да-да, очень недвусмысленно и нагло. Есть такой Анатолий Измайлов, очень нахрапистый столичный мажор, сынок одного из бояр, входящего в управленческий аппарат Великого князя. Ох, намучилась я с ним…

Мирослава задумчиво закатила глаза к сверкающему позолотой потолку, и ее красивое лицо приняло странное выражение.

- Представляешь, он приперся к отцу и попросил моей руки, — очнувшись, улыбнулась девушка. — Огромный букет роз, из-за которого не было видно посыльного, дорогущее колье с бриллиантами и пылкими признаниями.

- А ты что? — я понимал, зачем княжна говорит об этом. Психологический тест, проверка на мою реакцию. Буду ли я ревновать? Конечно, мне как нормальному мужику не пристало выглядеть бревном. Копытом бить, огнем фыркать — вот как надо себя вести.

- Папка очень рассердился. Мало того, целыми днями важные встречи происходят, люди в имении разные крутятся, а тут появляется напыщенный болван и расточает флюиды страсти. Измайловы, конечно, не последние люди в столице, но терпеть подобное не стоит.

- Можно, я его на дуэль вызову? Все равно чем-то в Москве заняться придется, — предложил я.

Девушки рассмеялись. Разговор как-то сам по себе перетек в более легкую форму. Болтали о разном. Алика понемногу расслаблялась, рассказала, как познакомилась со мной, как мы убегали по берегу озера от волколака, и как она натерпелась страху, оставив меня наедине с тварью. Мирослава слушала внимательно, не отрывая от меня заинтересованного взгляда, и в ее зрачках полыхали загадочные золотые искры.

- Оказывается, ты у нас специалист по убиванию оборотней, — губы княжны дрогнули в улыбке. — Я же говорю, дорогой, что тебя не так просто свалить. Это с виду ты такой доступный. А как куснешь — зубы сломаешь… Ладно, посиди пока, поскучай, а мы с Сашей посплетничаем.

Девушки встали из-за стола, и Мирослава, подхватив Алику под руку, потащила ее в дамскую комнату. Тут же появился официант и предупредительно спросил:

- Подавать горячие блюда? Цыпленок парминьяна уже готов.

- Через десять минут, — я подумал, что девичье чириканье затянется надолго, и решил не спешить. — И еще одну бутылку вина, такого же. Открывать при мне.

- Да, сударь, — кивнул официант. — Десерт?

- Можно попозже, мы не торопимся. Вечер будет долгим и томным, — неожиданно пробормотал я, вспомнив странное выражение, которое я слышал где-то и когда-то в иной жизни.

- Что, простите?

- Ступай, милейший, — не стал я вдаваться в подробности. — К заказу это не относится.

А сам откинулся на мягкую спинку стула и попытался поговорить с Ясни. Меня крайне заинтересовали слова Алики о перемещении души Рахдая в чье-нибудь тело. Если мне когда-то удалось обрести вторую жизнь, почему бы и вредному шаману не проделать такой трюк?

Мой друг-фантом не выглядел растерянным. Сказал только, что такие случаи изредка происходят. Шаман вполне мог впитать в себя мощь огненного диска Сударшаны и воплотиться в одном из его слуг. Не самый плохой исход для сгоревшего в яростном божественном пламене человека. Могу ли я с ним однажды встретиться? Нельзя исключать такого момента. Спасибо, обрадовал. Всю жизнь за спину посматривать?

Я слегка расстроился, но увидев подходящих к столу оживленных девушек, откинул в сторону все волнения. По их глазам вижу — обо мне говорили. Перемыли мои косточки и распределили роли в будущем совместном хозяйстве. Точно, точно! Ну и ладно. Мне от этого никак хуже не будет.

- И где вы ходите? Горячее стынет. Давайте, присаживайтесь. Вы там не подрались?

Девчонки снова весело рассмеялись и переглянулись с видом заговорщиц. Я разлил вино по бокалам, произнес какой-то легкий незапоминающийся тост, и только потом приступил к разговору, который был очень важен в предстоящих делах.

- Мне нужна ваша помощь, милые мои, — сказал я, обводя притихших подруг. — Дело очень серьезное и опасное, и от вашего слова зависит, какую стратегию я выстрою в дальнейшем.

- Мы с тобой, — ответила Мирослава, — ты же знаешь.

- Нет, не знаю, — жестко возразил я. — Одно дело — жить в любви и согласии, а другое — рисковать жизнью дорогих тебе людей. Мира, мы с тобой уже говорили на тему авантюризма, и ты сказала, что способна на риск.

- Конечно, — пожала плечиками княжна. — Я не отказываюсь и сейчас.

- Я с тобой, — Алика схватила бокал. — Речь идет о недостающих артефактах?

- Да, именно о них, — выдохнул я и показал перстни. — Нужны еще четыре таких. Два из них находятся у коллекционера-англичанина Грэйса. Два других предстоит отыскать.

- Мы должны вытащить у Грэйса эти камни и заменить их подделками, — вспыхнули глаза Мирославы. — Я все-таки была права? Ты ведь этого хотел?

- Да. Первую часть операции мы спланируем в Мадриде, когда уедем туда жить, — подтвердил я. — Пока будем охотиться на коллекцию британца, Алика постарается выяснить судьбу двух остальных перстней. Я не думаю, что найти их будет так сложно. Всегда остается след: финансовый, человеческий. Люди по природе своей болтливы. Нужно только отыскать таких болтунов. Когда мы заполучим информацию по оставшимся перстням — соберемся все вместе и обсудим ситуацию.

- Почему тебе так важен полный комплект? — нахмурила брови Мирослава. — К чему готовишься, яр?

- К войне, милая. К большой войне, где на кону будет стоять наша жизнь, — не стал я врать, держа в голове предсказание Рекущих. — Думаешь, я зря спрашивал тебя об отношении Великого князя к вашей семьей, к тебе лично?

- Ты что-то знаешь?

- Немного. Пока не торопи меня. Когда соберу всю информацию — расскажу. Теперь у меня есть две замечательные женщины, которых я намерен защитить ценой жизни. А «солнечный доспех» поможет мне в этом. Чтобы он полностью функционировал, мне обязательно надо заполучить недостающие перстни.

- А где буду находиться я? — резонно спросила Алика. — В Мадрид, судя по всему, меня не берете, так?

- До свадьбы — нет, — кивнул я. — Но есть варианты: или в доме Елены Борисовны, или переехать в Москву. Надеюсь, князь разрешит?

- Только если узаконить отношения с Сашей, — предупредила Мирослава. — Но с момента нашей свадьбы должно пройти не меньше полугода. Дурацкое правило, да не мы его составляли.

- Я знаю об этих условных ограничениях. Поэтому я буду просить князя дать Алике возможность жить в Торгуеве под присмотром. История с костромскими боярами научила меня осторожности. Если они сумели закинуть в город несколько наемных групп, то и Демидов может пойти на обострение.

- Дозволь мне поговорить с отцом, — мягко напомнила Мира. — Я лучше сумею убедить его. А Лена с радостью согласится принять Сашу на некоторое время.

- Я буду искать следы пропавших перстней, пока вы подбираетесь к Грэйсу, — кивнула девушка. — А как насчет поездки за границу? Смогу ли я воспользоваться этим правом?

- Все решу, — успокоила Алику княжна. — Думаю, через год мы будем сидеть где-нибудь в ресторане и праздновать успех.

Ох, как бы я сам хотел такого развития событий. Напрягают меня слова Ясни о пристальном внимании Евгенической Палаты к Мирославе. Как бы не очухались ученые головы и не донесли Великому князю о появлении опасных факторов в лице некоего Колояра Волоцкого. Ведь придется полгода жить в Москве рядом с боярством, не обремененным человеколюбием. У каждого Рода есть свои планы, и стратегия быть поближе к клану Долгоруких. Появление Первородного из небытия взбаламутит болото. Значит, спокойствия не будет.

Ужин закончился десертом, после которого я подхватил прелестниц под руки и повел их к выходу. Там уже стояла изящная «эспада», поблескивая светло-бежевыми лакированными боками при свете фонарей. Возле машины торчали два бугая из охраны князя. Увидев девушек, они зашевелились и распахнули заднюю дверцу. Я по очереди поцеловал своих будущих жен, не догадываясь, о чем они разговаривали между собой. Но их хитрые мордашки наводили на некоторые мысли. Меня уже начали делить.

Дождавшись, когда машина развернется на широком парковочном пятачке и уедет от ресторана, я медленно пошел по улице в сторону гостиницы. «Флоренция» находилась неподалеку, и двести метров прогулочным шагом нисколько меня не утомили. Полезно проветриться после нескольких бокалов вина. Пьяным я себя вообще не ощущал, а приятное послевкусие застолья будоражило кровь. Но больше всего меня волновала тема божественного оружия, как назвала его Алика. Почему Рахдай безропотно принял смерть от крутящегося диска? Он что-то знал? Тогда откуда у него эти знания? Что собой представлял шаман? Гений от природы или кто-то обучал его всем премудростям чародейства? Вот о чем моя голова болела. Рахдаю знания давали, а не сам он приобрел их с помощью природной магии.

Страшно представить, если Рахдай принял смерть и перевоплотился в одной из аватар Всевышнего. Получается, я самолично дал в руки шамана нечто, возвышающее его над остальными магами. Тьфу, надо прекратить об этом думать. Иначе совсем свихнусь от подозрений. Я лично видел сгоревший труп своего врага…

Ага, и лично видел, как пуля десятого калибра проломила башку Рахдая! Оказалось, все было подстроено умелой иллюзией! Высший пилотаж, надо признать.

Вернувшись в гостиницу, я заметил помимо местной охраны двух ребят, скромно сидевших на диванчике в холле. При моем появлении они сделали вид, что меня не знают. Ага, что-то новенькое. Охрану приставили? И кому понадобилось охранять телохранителя? Так забавно. Но я не против. Пусть служат.

Закрывшись в комнате, принял душ и после завалился в постель с книжкой архата Зотова. Там еще много интересных моментов не прочитано. Раз магия плотно входит в мою жизнь, предстоит со всей тщательностью проштудировать солидный фолиант. Ведь пользы от него гораздо больше, чем я представлял на самом деле. Например, я щелчком пальца могу погасить люстру, не вставая с кровати. Удобно и практично.

Глава четырнадцатая

Старое здание, построенное еще в начале девятнадцатого века из массивных кирпичных блоков терракотового цвета, оставалось, пожалуй, единственным из того раритета, который князь Щербатов не стал сносить. Оно пряталось на западной оконечности города, утопая летом в густой зелени парка, а зимой — окружено непроходимыми сугробами, наметаемыми со стороны Волги.

Раньше здесь находился городской арсенал княжеской дружины, а после некоторых изменений и строительного бума его отдали под архив. И был таковым до середины двадцатого века. А потом как-то внезапно о двухэтажном солидном и крепком строении позабыли. Подъездная дорога не ремонтировалась, зарастая жесткой травой и разрываемая корнями тополей; позже здание обнесли тяжелым кованым забором и зачем-то построили сторожку.

Вывезенных из Костромы опальных князей или их родственников и вассальных слуг держали здесь. Терракотовое здание с непроницаемыми стенами превратилось в тюрьму, и содержались здесь весьма опасные для Щербатова люди. Подвальные помещения переоборудовали по самому последнему слову техники, убрали сырость, оштукатурили стены, завезли грубую прочную мебелишку для заключенных. Небольшая охрана справлялась со своими функциями, особо не напрягаясь.

Именно сюда направил меня князь по личному распоряжению. Я все-таки добился от него разрешения навестить костромских узников и задать некоторые волнующие меня вопросы.

- Я не верю, что ты разговоришь этих людей, — хмыкнул Щербатов, когда отключил телефон после разговора с комендантом тюрьмы. — Мы уже вытащили из них все, что могли с помощью «длинного языка».

- То есть, их все-таки больше, чем один? — уточнил я.

- Двое, — нехотя кивнул князь. — Средний брат боярина Бакринского и сам Глава Рода Лужиных. Те, кому не повезло сдохнуть в самом начале.

- Отлично, — я заторопился. — Тогда сейчас же еду, пока они не умерли окончательно.

- Что же ты хочешь услышать от них?

- Если они выложат мне то, о чем я подозреваю, поделюсь с вами, Борис Данилович, — я попрощался и рванул на «хорьхе» в тюрьму.

Меня уже ждали. Охрана была извещена, на какой я машине приеду, и поэтому удалось беспрепятственно и быстро заскочить на территорию таинственного особняка. Комендант, встретивший меня, был похож на какого-то пирата: окладистая черно-смолянистая борода, аккуратно подстриженная и ухоженная; лихо подкрученные усы; темно-зеленая кепи, надвинутая на глаза, скрывала большую половину лица. Да и голос у а-ля пират был прокуренный и грубый, как будто комендант всю свою жизнь провел на холодных ветрах и в штормах.

- Охапкин, — представился главный тюремщик. — Я провожу вас в комнату допросов. Князь Борис Данилович приказал мне во всем подчиняться вашим запросам. Надеюсь, они не превысят разумные пределы?

- Нисколько, господин комендант, — отрицательно покачал я головой. — Мне нужно, чтобы никто не присутствовал при допросе. Охрану и Целителя оставьте за дверью. Пусть будут готовы к неожиданностям. Мало ли… Сердечко не выдержит или еще какая закавыка.

- Сердечко, скорее, у нас не выдержит, — попробовал пошутить Охапкин, грузно шагая по арочному коридору вглубь здания. Где-то в глубине раздавалось звяканье железа, глухие голоса охраны, редкий стук молотка. Чинили что-то? — Упертые твари попались. Только с помощью магических эликсиров смогли развязать языки.

- А ментальное воздействие применялось? — я заволновался.

- Нет. Был приказ пока не трогать. Князь чего-то ждет. Прошу…

Охапкин остановился перед мощной решетчатой перегородкой, звякнул ключами, открыл замок и пропустил меня в следующую секцию. Она отличалась от коридорной системы тем, что с правой стороны я насчитал несколько дверей. Одну из них открыл комендант.

- Заходите. Здесь комната допросов. Все чисто, ни соплей, ни крови. Бьют в другом помещении…

Такая откровенность покоробила меня. Нет, я не чистоплюй, когда дело касается вещей жизненно важных, вроде безопасности близких людей. Надо будет, сам настою на выворачивании суставов. Охапкин говорил настолько буднично, словно для него узники уже являлись не живыми людьми, а манекенами для отработки ударов.

- Допросы велись письменно или никаких документов нет?

- Как же нет? Сейчас прикажу принести, — комендант погладил бородку. — Изволите сразу оба дела?

- Да, и побыстрее. Еще… Графин с водой, стакан, сигареты, — распоряжался я. — Не забудьте за дверью поставить двух надзирателей и Целителя пригласите. Видеонаблюдение ведется?

- Так точно…

- Отключить. Никаких записей. Узнаю — головы отверну виновным.

- Но князь Борис…

- Улажено, — прервал я коменданта. — Вам не стоит беспокоиться. Всю ответственность беру на себя.

- Слушаюсь, сударь, — Охапкин понял, что меня не пронять своими инструкциями и попятился из комнаты.

Через пять минут на массивную крышку стола легки две папки с допросными листами Ярослава Бакринского и Сергея Лужина. Тут же появились графин с водой, на горлышко которого насадили граненный стакан, пепельница с пачкой сигарет и зажигалка. Охранник, принесший все это, вытянулся и старательно поедал меня глазами.

- Ведите Бакринского, — приказал я. — Узники в наручниках?

- Да.

- Снимите возле комнаты. Во время допроса не входить. Ждать снаружи.

- Если что понадобится — в полу есть кнопочка вызова, — доверительно произнес охранник. — Одно нажатие ногой, и мы уже здесь.

- Понял, спасибо.

Ярослав Бакринский — костромской боярин, средний брат Главы Рода, судя по убористому почерку дознавателя, остался в живых благодаря своей супружеской измене. В момент атаки ночевал у любовницы на другом конце города, но попался в лапы бойцов князя Панина по глупой случайности. Вместо того, чтобы бежать из Костромы, ринулся спасать свою семью. Но это свойственно всем нормальным людям. Бакринский не был трусом, и беспокойство за детей и жену перевесило инстинкт самосохранения.

Низкорослый, но весьма широкоплечий, заросший бородой, с длинными волосами, падающими на плечи, Бакринский выглядел лет на пятьдесят, но в досье указывалось, что ему всего тридцать. Интенсивные допросы человека не молодят.

- С вами обращаются хорошо или есть претензии? — я не торопился тормошить узника. Пусть подергается на нервной почве. — Как кормят? Гигиенические услуги предоставляют?

- Кто вы такой, сударь, чтобы спрашивать о гуманных способах содержания в этом клоповнике? — проворчал Бакринский, поведя плечами. Старенькая замурзанная куртка, явно чужая, затрещала по швам.

- Представитель князя Щербатова, — ответил я. — Независимый представитель.

- Ох, ты! Что за зверь такой? — удивился мужчина. — Первый раз о таком слышу.

- Не стоит юродствовать, — я постучал пальцем по пачке сигарет. — Будете курить?

- Не откажусь, — кивнул боярин. — Пагубная привычка, да что уж в моем положении. Все равно скоро закопают…

Я не поленился встать, подойти к узнику, вытащить из пачки сигарету и предложить ему. Зацепив тонкими пальцами гильзу, Бакринский сунул ее в рот. Я щелкнул пальцем, вышибая огонек перед носом Ярослава, и тот невозмутимо прикурил. Окутался дымом и полюбопытствовал:

- Магический допрос? Все-таки решили ментата привлечь?

- Я не ментат. Можете расслабиться. Просто поговорим, если у вас появится желание рассказать о событиях, произошедших в Торгуеве.

- Не понимаю.

- Понимаете, Ярослав. Все вы понимаете. Акция по уничтожению костромского клана инициирована князем Апраксиным после убедительных доказательств, что вы причастны к покушениям на Мирославу Щербатову — дочь местного князя. Не лично вы, а ваш клан, в который входила ваша Семья, Аляповы и Лужины. Поэтому вам нет смысла сейчас выгораживать свои деяния.

- Вы уничтожили больше ста человек просто так, одним движением руки, — сжав зубами кончик сигареты, бросил обвинение Бакринский. — Мои дети, жена, близкие родственники — все погибли в магическом огне. Какой мне смысл открываться? Да плевать я хотел на вас. Ничего не скажу.

- Собственно, я хочу узнать, чья была идея ликвидировать младшую княжну Щербатову? — оставаясь спокойным, спросил я. — Не самого князя, не княжича Павла или Олега, не кого-то еще из клана Щербатовых, а именно Мирославу? Целенаправленно, неоднократно… С привлечением наемников, оборотней. Согласитесь, что странно… Княжна — одна из представителей аристократического рода, не имеющая веса в политике, в общественной жизни, в кругу знати. Обычная девушка, только и всего. Почему именно она?

- Я ничего не знаю, — пожал плечами Бакринский. — Все вопросы по Торгуеву решались между моим старшим братом, Лужиными и Аляповыми. К разработке подключались только самые проверенные люди, умеющие держать язык за зубами.

- А вы, Ярослав? Неужели остались в стороне? — я сделал вид, что удивлен. — Как-никак, принадлежите Роду, который взял на себя тяжесть создания клана. Разве не унизительно? Ведь вы могли получить герб от Долгоруких, если бы не страдали излишними амбициями, не привлекали химерологов к бесчеловечным опытам на людях. У нас, кстати, есть показания одного оборотня, захваченного после очередной вашей акции. Лора ее имя. Знакомо вам?

Бакринский снова окутался дымом. Упоминание рыжеволосой девушки его нисколько не взволновало. В досье, как я успел прочитать, она уже упоминалась, и Ярослав отрицал участие в ее судьбе.

- Да, про Лору я слышал, но не был с ней знаком, — все же ответил узник. — Я утверждаю, что не причастен к разработкам химерологов, а также не знаю, за каким чертом понесло Варфоломея уничтожить княжну.

- Не в курсе?

- Нет.

- Хорошо, допускаю такой вариант, и то с большими оговорками. Не верю просто в чистоту и слюнтяйство одного из представителей рода Бакринских. Вы все там замешаны, в той или иной мере.

Я встал, с хрустом размял плечи и прошелся по комнате, старательно впечатывая шаги в бетонный пол. Ярослав докурил сигарету и выплюнул ее в мою сторону.

- Знаешь, кто повязал Лору? — я остановился за спиной допрашиваемого. — Не убил, а именно взял, как паршивого щенка за шкирку? Я. И княжну спас я. Личный телохранитель Мирославы Щербатовой. Ты меня должен знать. Ведь кто-то же готовил заказ на мою ликвидацию. Да не удалось. Кишка тонка оказалась.

- Не слышал, — равнодушно ответил Бакринский.

- Ну и ладно, — не стал доказывать я. — Расскажи лучше, с кем контактировали твой старший брат и Лужины. Судя по твоим ответам, они активно встречались с какими-то эмиссарами из Москвы. Кто эти люди, ты тоже не знаешь? Но они были. Давай подробнее про них.

- Я уже говорил старшему следователю из УКБ, какой смысл мне повторяться?

Я вздохнул. Бакринский на контакт не шел, как и было написано в докладной записке, лежащей в досье. Полное отрицание своего участия в подготовке боевых акций. А ведь не последний человек в Роду. Держал в руках связи между лабораториями. Главным там был один из родственников Аляповых, но Ярослав отвечал за контракты химерологов в полной мере. Значит, какие-то контакты московских людей с костромскими проходили и через него. Должны проходить.

- Тебя не пытали, Ярослав? — поинтересовался я, отмеривая от сидящего пять шагов. Главное, сделать вид, что проводишь какие-то манипуляции, да еще лицо сосредоточенно наморщить, оглядеться по сторонам.

- К чему вопрос? — насторожился Бакринский. — Конечно, пытали. Выворачивали суставы, потом вправляли их на место. Плетью магической били. Какую-то гадость кололи. Я ведь все рассказал, что знал.

- Задавали не те вопросы, вот в чем дело, — покачал я головой, доставая из кармана ручку. Медленным пассом превратил его в кинжал и вытащил из ножен клинок. Ясни довольно зашипел, активизируясь в виде серебристых всполохов.

Ярослав побледнел. Мысль о невыносимых болях, причиняемых ему магическими артефактами, сидела глубоко внутри и не давала покоя. Незажившие раны на спине и животе как-то сразу дали о себе знать. Бакринский подвергался пыткам в течение первой недели, как только попал в сумрачные подвалы князя Щербатова, и выплюнул вместе с болью все, что знал. А теперь не понимал, что нужно этому странному парню. В досье записано признание, какой смысл опять подвергать пыткам? Какой жуткий нож…

Резкая боль, начавшаяся от левой ключицы, переползла по диагонали вниз в подреберье и застыла в одной точке, выкачивая жизненные токи из тела. Холод стал проникать внутрь с яростью дикого хищника и останавливать кровь в венах. Бакринскому показалось, что в артериях образовалась ледяная каша и с сухим треском начала продвигаться к сердцу.

Этот…телохранитель со спокойным лицом и застывшим взглядом, в котором просматривался интерес химеролога или мага-творца, едва-едва шевелил кистью руки, и тогда боль меняла направление. Ярослав не выдержал и заорал, выплескивая вместе с пеной проклятия всему роду Щербатовых. Конечно, так долго продолжаться не могло, и мужчина ожидал, когда провалится в беспамятство. Ему частенько помогала возможность уйти от боли, упав без чувств на бетонный пол. Главное, перетерпеть пик невыносимых мук…

- Вышли! — рявкнул палач, когда дверь в комнату распахнулась и внутрь ввалились двое охранников с выпученными глазами. — Я звал вас?

И снова они остались наедине. Боль не уходила, а спасительное беспамятство не приходило. Не приходило! Страшная экзекуция продолжалась. Словно магическая дистанционная машина резала живую плоть и не давала шанса убежать от бьющих в мозг спазмов.

- Кто ты такой? — прохрипел Бакринский, упав на колени.

- Ты не должен задавать вопросы, — я ослабил давление, и Ясни недовольно ворча, прекратил подпитываться страданиями Ярослава. — А отвечать на них. Назови имена эмиссаров, приезжавших в Кострому, о чем они говорили с твоим старшим братом. Почему целью выбрали Мирославу Щербатову?

- Я не участвовал во всех разработках брата и Лужиных, — Ярослав поднял голову, ощущая мгновенное облегчение. — Мне давали задания по лабораториям, которые я курировал. Раз в неделю докладывал о ходе работ.

- Ладно, допускаю такой вариант. Сколько волколаков было подготовлено для акции?

- Только Лора. Она уже прошла курс инициации, легко трансформировалась в оборотня. Да просто, оказалась самой лучшей на данный момент. Варфоломей приказал заслать ее в помощь группе Гектора с индивидуальным заданием: отыскать княжну Мирославу и похитить ее.

- Или убить?

- В крайнем случае, — со стоном Бакринский вернулся на стул, дрожащей рукой оттягивая воротник рубашки. При виде узкой кровоточащей полосы он успокоился. Ну, да, ему казалось, что я располосовал ему грудную клетку полностью. Иллюзия — вещь страшная, особенно если в нее веришь. — Никто не прорабатывал вариант с ликвидацией. Все акции были направлены на похищение, чтобы потом манипулировать Щербатовым.

- Я не верю твоим словам. Логические нестыковки так и проглядывают. Во-первых, я сам был свидетелем взрыва автомобиля княжны. Погиб случайный человек. Мина предназначалась именно Мирославе, — я снова провел ножом по диагонали, только с другой стороны. — А во-вторых, вместе с ней пытались убить и меня. Такие вещи я просчитываю на раз-два. Там был не крайний случай, а целенаправленная акция. Причем, каждый раз с удивительной настойчивостью.

Нелегко видеть, когда невидимая сталь взрезает одежду и добирается до плоти. А Бакринскому было еще хуже, потому что болевые ощущения усиливались магической сущностью Ясни. Мой фантомный помощник знал толк в пытках, и в первую очередь давил на психологический фактор. Ярослав рано или поздно сломается.

И узник снова упал на колени, захлебываясь криком. Бесстрастно жду. Мне нужны имена московских посланников, хотя бы одно. А дальше я вытащу из него всю информацию вместе с жилами.

- Давай, вспоминай, Ярослав, ради самого себя, — попросил я. — Мне нелегко мучить тебя, но я продолжу, клянусь.

- Да ты же отмороженный на всю голову, мужик! — простонал Бакринский. — Дай мне умереть! Как же больнооо-о! Какую ты магию применяешь?

- Древнюю, — ответил я. — От нее ты не сможешь спастись. Говори.

- Дьявол! Да я вообще ничего не знаю!

- Хоть что-то ты видел? Слышал?

Я на пару минут ослабил пытку, чтобы Ярослав пришел в себя. Налил воды и подал узнику. В три глотка тот осушил стакан и обессиленно поник головой. Потные волосы слиплись на щеках и повисли сосульками на плечах. Рубашка пропиталась кровью и уже начинала капать крупными каплями на пол. Это была не иллюзия. Ясни все-таки считал, что настоящая боль с кровью развяжет язык быстрее любых уговоров.

И все-таки Бакринский заговорил. Пусть и сбивчиво, перескакивая с пятое на десятое, но картина стала вырисовываться та, о которой я уже давно догадывался. В Кострому зачастили важные гости, и не только из Москвы, но и из Новгорода, Смоленска. И начались визиты с полгода назад. Активность эмиссары проявляли во всех сферах: в финансовых делах боярских семей, в строительстве загадочных корпусов в лесах Костромы, в поиске свободных магов, химерологов и прочего контингента, способного в кратчайший срок создать некую научную базу. Но больше всего посланцы, старательно скрывая истинные цели, упорно подталкивали Варфоломея Бакринского — главу Рода — к созданию клана. Вернее, они обещали дать герб брату, если он втянется в конфронтацию с торгуевским князем Щербатовым. Что именно должны были противопоставить Щербатову костромские заговорщики, Ярослав не знал. Но однажды его пригласили на какое-то тайное совещание, где собрались вся верхушка его семьи, а также Аляповы и Лужины. Там Ярослав и услышал, какую награду обещали им за войну против Щербатовых. Аляповы сразу согласились, так как их обида за изгнание еще была слишком глубока и не пережита. Война, конечно, не должна была вестись с помощью оружия. Скорее, тайные операции, финансовый подрыв, дискредитация транзитного хаба и прочие мелкие пакости. Тактика комариного укуса иногда полезнее сильного удара.

- Конкретно про Мирославу не говорилось, — продолжал рассказывать Ярослав. — Однако брат настаивал на ликвидации молодой княжны. Многие его не понимали и отговаривали от глупости, даже я. Смерть девушки привела бы к настоящей войне… Ну, так оно и случилось.

- То есть причины для убийства Мирославы утаивались?

- Так и есть. Говорю же, многие воспротивились, но Варфоломей уперся как бык. Подозреваю, ему нашептали на ухо те самые посланцы из столицы.

- Давай-ка, вспоминай их имена.

- Точно не скажу, но парочка самых настырных постоянно появлялись в доме Варфоломея. Фамилия одного — Соболевский. Точно. Он представлял Род Измайловых.

- Соболевский точно представитель Измайловых? — я замер.

- Уверен. Ошибиться не мог, — Бакринский закашлялся. Я поднес ему полный стакан воды, который тут же стал пустым. Ярослава била жажда после магических приступов. — Через Измайловых проходили денежные потоки. Небольшие, но для нашей глуши очень значительные.

- Этот Соболевский — он вообще кто?

- Обычная сошка в механизме боярских интриг, — поморщился Ярослав. — Эмиссар по важным делам, не больше. Приехать, дать указания, подкормить денежками — вот и вся деятельность. Уверен, сам по себе он не представляет собой ничего путного. Нуль. Просто Измайловы по каким-то причинам не хотели светить свою деятельность против Щербатовых. Князь Борис, насколько я знаю, имеет хорошую репутацию при дворе Великого князя.

- Несомненно, — рассеяно проговорил я. В голове вертелись кусочки мозаики, которые медленно, но, верно, складывались в картину. — Кто второй?

- Второго я не знаю. Но точно скажу, что он представлял интересы Семьи Елизаровых. Все. Теперь все.

- Хорошо. Спасибо, Ярослав. Сейчас Целитель осмотрит тебя, потом отведут в камеру.

Пока приглашенный Целитель спешно «ремонтировал» узника, я пил водичку и размышлял об услышанном и сопоставлял с рассказом Мирославы о столичном мажоре — молодом Измайлове — откровенно набивавшемся в родственники к Щербатовым. В свете откровений Ярослава по-иному начала просматриваться ситуация со сватовством. И скажу, смешно мне уже не было. Кто дергает Измайловых за ниточку? Кто такие Елизаровы? Вернее, какую роль играют они в деле костромского заговора?

С Лужиным беседа не задалась. Крепким оказался, паршивец. Орал, как резаный, когда клинок Ясни полосовал его тело и проникал под ребра. Не впечатлился дистанционными пытками, гад. Изрыгая проклятие о скорой смерти всего ублюдочного рода Щербатовых, Лужин корчился в блевотине и крови. Не понимаю, ради каких идеалов этот человек просто не назвал мне имен эмиссаров. Я ведь не требовал чего-то иного. Но костромской заговорщик уже настроился на смерть и ждал ее, героически утаивая многие тайны, ушедшие в могилу вместе с погибшими. Ничего не добившись, я приказал отвести его в камеру. Я и так многое узнал благодаря Бакринскому.

Пора ехать к Щербатову. Князь взял с меня слово, что я вернусь во дворец и расскажу о своих впечатлениях и о том, удалось ли мне узнать нечто новое. Попрощался с комендантом, сел за руль «хорьха» и внезапная мысль озарила меня подобно вспышке молнии на чистом ночном небе. А ведь Лужин не зря пытался сожрать свой язык. Заговор был очень разветвленным, а это могло значить, что в него вовлечены те Роды, о которых мы ничего не знаем. И какой вывод? Неужели все настолько плохо для Щербатовых?

«Я, вероятно, ошибся в исходных данных, — прошептал Ясни сытым голосом. — Потенциальная Сила твоих потомков весьма высока, но не настолько, чтобы стремиться сжить со свету бедную девушку. Появились иные возможности влиять на будущее».

- И что именно? — спросил я свое отражение в зеркале. — Возможность перетянуть на свою сторону Мирославу и снизить вариативность появления сильных Одаренных?

«Именно об этом княжна и говорила. Снижение потенциала — один из вариантов. И неплохой, — Ясни что-то пробурчал еще на незнакомом мне языке. — Но ты их всех опередишь. Быстрее обзаводись наследниками. Кстати, тебе повезло, что княжна — девственница».

- Тебе-то откуда известно? Она с тобой делилась откровениями? — удивился я, сворачивая на главный проспект. До имения Щербатовых оставалось совсем немного. — И что мне дает этот замечательный факт?

«Ты что-нибудь знаешь о телегонии?»

- Что-то такое слышал. Кажется, Евгеническая Палата использует ее в подборе молодых пар друг другу. Но что-то конкретное я не скажу.

«Телегония считает, что первый мужчина, имевший связь с женщиной, оставляет свой образ духа, крови, отпечаток ауры в ее геноме, — Ясни оживился, найдя причину опять навязать мне скорые отношения с Мирославой. — Влияние первого самца, если рассуждать цинично, очень важно для потомства. Оно получает все признаки этого мужчины, даже если женщина не вышла за него замуж и детей вообще от него не имела».

- Это не факт; я даже верить не хочу, — быстро возразил я. — Не может такого быть.

«Может — не может…. Ты чужак в этом мире, и многое для тебя кажется диким. Ты до сих пор не принимаешь вещи, естественные здесь. Даже магия для твоего разума — нечто далекое и недоступное в легкости его воспроизводства Ты не верил, что чародейство здесь так же естественно, как есть и пить!»

- Погоди, — я растерянно крутанул руль, заворачивая на княжескую улицу. Проехал мимо дорожного поста, просигналил и погнал дальше. — Откуда тебе известно, что я проживаю в чужом теле?

«Мне давно об этом известно, хозяин, — хохотнул Ясни. — С тех самых пор, когда ты впервые взял меня в руки и накормил своей кровью. А потом, твое второе лицо… Лицо человека, который тебе не безразличен. Я никогда об этом факте не разговаривал с тобой. Мне нравится служить тебе, а остальное от лукавого. Многим ли предоставлялся шанс прожить вторую жизнь, да еще такую насыщенную?»

- И что там насчет телегонии? — полюбопытствовал я, подъезжая к наглухо запертым воротам княжеского дворца. Охрана встрепенулась, и один из бойцов пошел в мою сторону, чтобы проверить, не везу ли я кого под сиденьем. Угу, будущий зять до сих пор вызывает сомнения у Щербатова? Недоверчив князь, очень недоверчив!

«Заинтересовался? Я ведь сколько тебе талдычу, хозяин, о важности быть первым мужчиной у этой девушки. А ты вместо правильных выводов баламутишь вторую подружку. Помню, служил я у одного правителя, еще до Борея… Когда было тело и душа, а не эта мерзкая железная клетка в виде клинка… Правильно расставленные приоритеты дали хороший результат. Молодой царь послушался меня и настоял на своей свадьбе с одной своенравной девицей, которая его вовсе не любила. Папаша той кобылки и рад бы был согласиться стать родственником самого властителя, да дочка портила всю комбинацию. От свадьбы она отказалась, кинула подарки в лицо сватам, оскорбила царя. По всем печальным признакам с головой должны были расстаться отец дурочки и ее братья, а девчонка навечно застрять в ночном борделе. Но молодой царь оказался умнее и хитрее. Он приставил к этой девице соглядатаев, чтобы те постоянно сопровождали подопечную и не давали ей встречаться с другими юношами. День и ночь, ночь и день за ней бдительно следили, всячески срывали любовные встречи. Доходило до таких истерик, что половина города содрогалась от ее криков. Но царь был неумолим. Полгода потратил на то, чтобы упрямица поняла, в чем ее предназначение. И однажды повелитель сделал еще одно предложение, и она согласилась. Только вот свою невинность девица потеряла до свадьбы, что было своеобразной местью царя за свою глупость и упрямство".

- Я думаю, она не была расстроена этим фактом, — я рассмеялся.

"Ты прав, — довольно произнес Ясни. — Насмешки за спиной пережить можно, если надеваешь малую корону царицы".

- И какова мораль сказки? — хмыкнул я, въезжая на автомобильную стоянку дворца.

«Здесь не мораль преобладала, а здравый смысл. Девица являлась носителем мощного Дара, а ее потомки с большой вероятностью могли стать блистательными воинами, магами и правителями чужих земель. Представь теперь, если бы ее покрыл какой-нибудь прыщавый юнец? Дурное дело нехитрое. Аура будущего ребенка была бы испорчена. Я, как Рекущий, не мог упустить этот важный момент. Правитель все правильно понял. И в итоге через несколько десятков лет все окружающие царства были подчинены потомкам взбалмошной царицы».

- Сколько ты прожил, Ясни? — заглушив мотор, я заметил на крыльце Мирославу в светло-зеленом платьице. Как за такие наряды ее мамаши не прибили? Княжна до полуобморочного состояния всю охрану доведет! Тонкая ткань, подсвеченная солнцем, скорее, показывала фигуру девушки во всей красе при правильном ракурсе, чем что-то скрывала. Может, Ясни, как всегда, прав? Зачем ждать свадьбы?

Мира высматривала меня. Увидев, что я ее заметил, замахала рукой.

«Девяносто восемь лет, — с гордостью ответил Ясни. — Всех недругов пережил, десятки покушений на жизнь. Меня трижды продырявливали клинком, пять раз травили ядами, несчетное количество раз присылали идиотов зарезать во сне. Не понимали, что я мог просчитывать десятки линий будущего и выбирал самые благоприятные».

- Надеюсь, своей смертью помер? — ухмыльнулся я.

«Конечно, от простуды. Зима тогда выдалась поганой, да еще моровое поветрие прошло по царству, — крякнул с досады Ясни. — Сам знаешь, как старики переносят вирусные болезни. Не уберегся. Хотя предсказывал себе еще пять лет жизни. Но… Не жалею, прожил нормально».

Я даже задумался слегка над незамысловатым рассказом своего фантома. Даже не представлял, что у куска железа с аурой когда-то существовавшего чародея и Рекущего, могла быть яркая и насыщенная жизнь, в которой он любил, боролся, плел интриги, давал советы высшей знати…

Встретив на полпути Мирославу, я обхватил ее за талию и привлек к себе, совершенно не заморачиваясь на глазки видеокамер, направленных на нас.

- Ты такая воздушная сегодня, — оторвавшись от ее губ, сказал я. — И вкусная. Пора тебя кушать.

- Что, терпения не хватает? — мочки ушей у княжны заалели. — А ведь мог бы тогда, в Журавлихе… вкусить.

- Боюсь, и погибли бы той ночью, — я незаметно для видеокамер огладил упругие выпуклости пониже спины, и к удивлению, не получил по рукам. — Что-то случилось?

- Нет, просто захотела тебя встретить. Отец ждет. Ему уже позвонили из арсенала. Кстати, ты руки-то сильно не распускай. Люди кругом. Вольничать можно, но в допустимых пределах и наедине.

- Ладно, учту, — кивнул я. Кто бы говорил. Посмотрела бы на себя со стороны. Тут одними руками дело не ограничишь. — Пошли к князю.

- Ты хочешь есть?

- Еще не понял, — прислушавшись к себе, честно ответил я. — Вроде бы и не голоден…

- Тогда останешься на обед. Кстати, пора объявлять о помолвке. Отец настаивает, — Мира теснее прижалась ко мне. — Можно попросить дядю Кирилла, чтобы провел сватовство. Он подберет влиятельных бояр, которые к тебе очень хорошо относятся, и проведет обряд.

- Хорошо, я подумаю об этом, — мы уже поднимались по лестнице, и я торопливо чмокнул княжну в щеку. Нас встречали. Один из слуг бесстрастным голосом объявил, что князь Борис Данилович изволит меня ожидать в своем кабинете. Мира махнула рукой и попросила долго не задерживаться.

Я двинулся следом за слугой, дождался, когда он зычно проорет о моем появлении, запустит в кабинет и аккуратно закроет за спиной дверь. Щербатов махнул рукой, приглашая присаживаться куда душа пожелает. Пожелалось в кресло. Чувствую себя свободнее, когда не сижу за этими длинными массивными столами. Канцеляризмом от них прет невыносимо.

Князь, занятый своими золотыми запонками, пару минут не обращал на меня внимания. Потом удовлетворенно посмотрел на рукава, одернул рубашку. Она, видимо, была новой и еще не разношенной, доставляя какое-то неудобство.

- Рассказывай, мучитель, — беззлобно пошутил князь, усевшись в кресло напротив меня. — Пить будешь что-нибудь?

- Не за этим сюда пришел, — отбрехался я. — Есть дела поважней.

- Накопал что-то? Верный пес Охапкин мне таких страстей поведал, что я всерьез задумался, зачем разрешил тебе говорить с пленниками. Оно того стоило, хотя бы?

- Борис Данилович, у нас возникли проблемы, которые одним щелчком пальца не решить, — я сразу взял быка за рога. А чего тянуть? Кто должен защищать свою дочь помимо личного окружника? Пусть подтягивает все ресурсы, задействует связи в Москве. — Я давно подозревал, что с покушениями на Миру дело нечисто.

- Да и я подозревал, ничего удивительного, — хмыкнул Щербатов. — Очень настойчивые попытки ликвидировать дочку навели на нехорошие мысли. Кто-то сверху очень опасно играет со мной.

- Именно, княже. Я выяснил, какие люди часто появлялись в Костроме и вели переговоры с Бакринскими. Это представители Измайловых и неких Елизаровых.

- Почему неких? Елизаровы стоят близко к трону Долгоруких, — Щербатов потер переносицу, словно был чем-то утомлен с самого утра. — Из дворовых людей бояре, широко расселись в государственных учреждениях. Входят в Ближний Круг, председательствуют в Боярском Совете. Не все, конечно, а глава Рода — Матвей Александрович. Запомни.

- Что конкретно держат Елизаровы? Финансы, контроль за силовыми структурами, дорожное или городское строительство?

- Как бы тебе сказать…, - призадумался князь. — Боярин Матвей — управляющий по родственным отношениям Великого князя. Его родственники как пауки окружили стол и очень внимательно посматривают на попытки менее родовитых семей пробиться поближе к Долгоруким.

- И их терпят? — изумился я.

- Еще как. Елизаровы, если хочешь, даже Измайловых щелчком пальца заставляют сгибаться в поклонах. Странно, что ты эту семейку не знаешь.

- А зачем? — резонно спросил я. — Кто я и кто такие Елизаровы? Живу себе в удельном княжестве за тысячи километров от столицы. Не парюсь.

- С сегодняшнего дня засядешь за изучение боярских влиятельных родов, — нахмурился Щербатов. — Не дело, Колояр, игнорировать окружение Великого князя. Ты должен знать всех, кто хоть мало-мало влияет на обстановку в Кремле.

- Мирослава будет учить?

- Нет, другой человек. Очень умный и грамотный. Все разжует и растолкует. Но, ладно… Я удивлен, что ты на Елизаровых вышел. Что интересного узнал?

- Я знаю конкретную причину, почему вашу дочь хотят извести, — я внимательно смотрю на Щербатова. Хоть бы дрогнул один мускул. Вообще бесстрастен, как древний курган, если курганы умеют изображать какие-то эмоции. — Дело в ее потомках…

- Не понимаю тебя, — ожил Щербатов. В его глазах мелькнули эмоции удивления и растерянности. — Поясни.

- Долгорукие — очень старая династия, всеми силами стремящаяся удержать власть под своей дланью. И поэтому каждый из Великих князей держит возле себя штат говорунов, которых мы знаем как Рекущих, — я осторожно подбирал слова, чтобы не оскорбить Щербатова, имевшего хорошие отношения с высшим кланом. — Так случилось, что одному из этих Рекущих привиделось, как в будущем Долгоруких убирают от Великого стола. Практически отстраняют от власти. И катализатором событий явились потомки из семьи Щербатовых. А точнее — дети или внуки Мирославы Щербатовой. Вашей дочери, Борис Данилович.

Я замолчал, давая возможность князю переварить услышанное. Так… Пока молчит, ошарашенно оттягивая воротничок рубашки.

- Вы же верите Рекущим? Или можно не рассказывать, сославшись на бредовость этой информации?

- Продолжай, — откашлялся князь.

- Я могу вас очень рассердить, но мои выводы однозначны: кто-то из Долгоруких озаботился проблемой и назначил людей, которые должны были решить эту проблему быстро и таким образом, чтобы максимально запутать следы. Поэтому возник вариант с костромскими дворянами, неровно дышащим как в сторону Паниных, так и в сторону Щербатовых.

- Панины здесь каким боком?

- Чтобы еще больше внести сумятицу, — растолковал я. — Смотрите, как получилось здорово, когда я сделал неверные выводы по первому покушению. Если бы не Апраксин со своей жизненной мудростью — дрались бы вы сейчас с ярославскими ребятами до кровавых соплей. А Мирославу под шумок все равно бы убрали. Но мы неожиданно вышли на Кострому. И тогда московские эмиссары провернули ход с тотальным уничтожением всех причастных к заговору. Как они это сделали? А через князя Апраксина. Ненавязчиво и грамотно. То есть враг был указан, и его следовало снести с игровой доски.

Щербатов начал постукивать пальцами по подлокотникам кресла. Правда, свои выводы предпочел пока не оглашать. Он ждал от меня продолжения рассказа.

- В Костроме часто появлялся некий Соболевский, представитель Измайловых. Не знаю его степень причастности к последующим событиям, но Бакринский вспомнил именно о нем. Потом — Елизаровы. Те вообще не таились, поэтому след глубокий оставили.

- Да, про них упоминали, — кивнул Щербатов. — А вот про Соболевского — интересно. Значит, моя Мирка оказалась по воле богов опасным носителем будущего передела власти? Неожиданно, Колояр. Рекущие, вообще-то, сами по себе никогда не будут врать. Их Дар — выбирать из многочисленных путей самый оптимальный. И крушение династии Долгоруких оказалось самым неблагоприятным для Руси. Поэтому пошло волнение, тщательно скрываемое от меня.

- Правильно. Легче ведь избавиться от одного конкретного человека, чем резать весь корень. А ваша семья очень лояльна Долгоруким. Кстати, я тут подумал: а смерть вашего младшего брата — не из той ли цепочки?

- Брат погиб в автокатастрофе, — помрачнел Щербатов.

- Одаренный с искрой предчувствовать опасность при запредельных скоростях? Кто-то перекрыл ему эту возможность, отключил магические артефакты, подстроил аварию, — предложил я пришедшие на ум варианты. — А ведь Мирослава очень похожа на своего дядю. Я смотрел фотографии. Сходство очень удивительное. Поэтому и возникла паника у Рекущих, когда на горизонте замаячила перспектива смены династии.

- Дети Мирославы могут быть от кого угодно, — возразил Щербатов. — Выдай я ее замуж за обыкновенного водовоза — они тоже станут потенциальной угрозой?

- А вот и нет, — улыбнулся я. — Не показалось ли странным, что упертый, сам себе на уме властитель города Торгуев вдруг поддался советам Евгенической Комиссии и резко надумал выдать замуж Мирославу за магически выхолощенного Первородного? Удивительно, как сразу изменилась ситуация!

- Ты хочешь меня убедить, что таким образом дочку «выключают» из опасного грядущего?

- Вот именно. Если бы она вышла замуж за какого-нибудь немецкого графа или барона — рано или поздно возникнут коллизии. Значит, девушка должна родить детей с мелким, незначительным Даром. Волоцкий — отличный вариант. Сам Первородный, но без магической мощи. А в будущем можно будет подкорректировать развитие событий. Рекущие смогут подсказать.

- Долгорукие…, - пробормотал Щербатов, сузив глаза как дикий кот перед прыжком.

В дверь постучали. Потом еще раз.

- Что там? — рявкнул князь.

В кабинет просунулась испуганная физиономия слуги.

- Вас просят к столу, хозяин!

- Через пять минут будем! Скройся с глаз моих!

Выплеснув раздражение, Борис Данилович резко поднялся с кресла и стал методично мерить шагами кабинет. Прошелся от стены до стены, потом как маятник повторил в обратном направлении.

- А почему Рекущие не видят тебя в качестве угрозы? — остановился князь на полпути. — Значит, развитие ситуации взято под контроль? И ваши дети избегут соблазна сменить династическую фамилию?

- Здесь моих знаний не хватает, — вовремя притормозил я. А вдруг князь будет только рад, что я с Мирославой и Аликой не наплодим компрадоров или сепаратистов? Пока нужно молчать. Пусть Щербатов сам определится, куда толкнуть опасный груз. Может такое случиться, что он захочет видеть внуков или правнуков на великокняжеском столе? Ой, все возможно…

- Очень хорошо, что ты извлек такую ценную информацию, — Борис Данилович цепко и как-то по-новому, оценивающе поглядел на меня. — Надо подключить аналитиков. Пусть оценят риски. Но! Свадьба все равно состоится! Плевать я хотел на Рекущих! А те, кто приложил руку к попыткам убить Миру — пожалеют. Я найду способ выдернуть им сердца! Пошли, Колояр, к столу. Нас и так уже заждались!