Предел. Воплощение

Глава 13. Амброзия

«Если не можешь решить задачу — представь, что от этого зависит твоя жизнь.

Потому что так оно и есть.»

Софрон Бдительный

Перебирая бледно-серую мякоть небольшого для такой рыбины мозга, ощутил среди неё некую твёрдость. Вычленив находку и обтерев о кусок тряпки, предварительно прихваченной для процесса потрошения, уставился на ярко-синий полупрозрачный шарик диаметром около двух сантиметров. В его центре временами вспыхивала крохотная звёздочка-искорка — миниатюрная сестрица тех молний, что пронизывали кристалл-гигант и затем испускались им вовне. В моменты её возникновения ладонь немного кололо. Словно лёгкий укол иголкой. И место укола немело. И чем дольше держал шарик в ладони, тем сильнее это онемение ощущалось — глубже проникало, шире растекалось. Рука даже начинала потихоньку болеть. Ощущения сильно напоминали те, что были от прикосновений к стенам Лабиринта. Совпадение?

Перебросил её в другую ладонь, встал и подошёл к Миктлану, протягивая:

— Гляди, какой сюрприз в рыбке-то!

Тот, о чём-то сильно задумавшийся, сперва непонимающе глядел на меня, на протянутую к нему ладонь с этой «жемчужиной», пока не пришло осознание моих слов. И по мере этого его глаза всё сильнее и сильнее расширялись в удивлении:

— Власт, да ты шутишь! Да как так-то?!

— Чего такое? — слегка непонятна мне его реакция была.

— Да почему ты постоянно находишь всякие сокровища! Это же Ядро Зверя!

— Чего? Какое ещё ядро? — теперь пришла моя очередь удивлённо рассматривать шарик, что перекатывал в ладони, стараясь продлить период до обратного его перебрасывания в предыдущую, ещё не отошедшую от ощущений.

— Ядро Зверя! Оно же Ядро Атрибута! Ядро, что нужно для придания Воплощению Атрибута! И потом — для его же прокачки! — возбуждённо пояснил Светлый.

— Хм, вон оно чё, Миктланыч… — моё удивление ещё маленько подросло. И было от чего — информации о том, как именно приобретается Атрибут, нигде не находил, а потому, не упуская случая новенькое узнать, спросил: — А точно? Откуда знаешь?

— Ну-у-у-у… Понимаешь, тут такая штука… — Миктлан, замолчал, словно взвешивая, принимая какое-то решение, и продолжил: — Я, видишь ли, не с самых малых лет в интернате. «Дети Тлалока». — и замолчал.

— О-хо-хо… — только и оставалось вздохнуть-протянуть мне.

«Дети Тлалока». Теперь становилось понятно и откуда такое диковинное имя у Микта, и знания о Пределе, которых никак не может быть у простого воспитанника интерната. Светлый произнёс название ныне несуществующего, уничтоженного ордена. И уничтожен он не в результате расширения Зоны Предела, не из-за проявления спящей Аномалии, не нашествием Зверей. Уничтожен он Корпусом Воинов Предела. Почему?.. По тем газетным заметкам, что встречались мне в библиотеке, уничтожили его якобы из-за связей с Ренегатами, из-за практики запретных техник развития-прокачки. Но так ли всё на самом деле?.. Сомневаюсь. Вероятно, Микт может точно ответить на этот вопрос, но, глядя на его резко осунувшееся, посмурневшее лицо, что-то не хочется дальше развивать тему. Во всяком случае — не сейчас.

Насколько помню, истоки ордена восходили к почти древним временам, к моменту появления Первых. Что и неудивительно с таким-то названием! Чувствуется, что основатели его — те ещё знатоки и любители мифов и легенд народа ацтеков. О чём намекало не только название, но и сама их вера. Основной её постулат в том, что Сила Предела — невидимая, пролитая другим богом кровь Тлалока, и миссия каждого члена ордена — собирать эту силу, а после смерти — вернуть своему господину. И девиз звучал под стать: «Предел — это кровь Господина! Мы — те, кто собирает её в кулак!». В качестве эмблемы использовалась капля воды с глазом внутри — знак того, что Тлалок всегда наблюдает за всеми. За своими последователями и за еретиками, то бишь за всеми остальными людьми. Вообще всеми. И потому, как сюда могли затесаться какие-то якобы запретные техники развития или связи с Отступниками — большой вопрос, ведь они для «детей» как раз богомерзкие отродья. А капля — символ самой Силы Предела, что собирается последователями частица за частицей.

Пока выуживал из памяти историю о произошедшем с орденом, вторая рука окончательно онемела, и чтобы одному не страдать, а Микта отвлечь от явно тяжёлых мыслей, в которые тот погрузился, уронил перед его глазами эту жемчужину. Интересно, а знает ли Миктлан, как использовать Ядро? Тоже отнесём к списку будущих вопросов. А может, он и про Воплощение что-то расскажет?.. Впору тоже заводить блокнот, только не для зарисовки Зверей, а для записи всех вопросов, которые хочется задать; загадок, на которые найти бы ответы…

Сам же вернулся к распотрошённой тушке и, подняв её, осознал одну важную деталь, которую, поглощённый азартом, совершенно упустил из виду. Дрова. Чтоб приготовить добычу, нам нужно топливо. Если средство для розжига и на чём приготовить у нас найдутся, то вот с тем, что поджигать, — пусто и грустно.

Что ж, решим и эту проблему! Иначе Голодная Смерть точно приберёт нас к рукам. Чего не хотелось бы…

С тоской и некоторой надеждой ещё раз окинул взглядом кусок берега, на котором расположились. М-да! Ни сухого кустика, ни веточки. Бесперспективняк.

Сместил взгляд к ближайшему ивняку, выискивая хоть одно мёртвое дерево, и удивлённо замер. При первоначальном осмотре ивняка в глаза бросались те серебристые экземпляры, что будто дышали, а мелкую поросль мы разглядывали лишь мельком. Теперь, при более пристальном рассмотрении, оказалось, что вокруг этих серебристых ив образовывался круг сухостоя — похоже, они не только дышали, но и вытягивали жизнь — здесь сразу возникла ассоциация с теми чёрными кристаллами — из своих менее удачливых собратьев, осмелившихся слишком близко подобраться к их владениям. И кому-то из нас придётся повторить их ошибку.

Оглянулся на Микта. Тот всё также сидел возле снастей, но уже перекатывая обнаруженную мной жемчужину из руки в руку. Ага, жжётся! И похоже, что сейчас из него помощник совершенно никакой, так что придётся действовать в одиночку, и потому предупредил его:

— Миктлан, я отойду ненадолго.

В ответ получил кивок, а уточняющих вопросов — куда, зачем — нет. Вздохнул, покачал головой — оказался прав. Похоже, придётся позже заняться приведением в чувство товарища.

А пока подхватил пару кусков от рыбьего черепа и направился к ивняку. Зачем мне эти части? Ими решил на всякий случай проверить реакцию дерева на некогда живую плоть. Паранойю свою надо холить и лелеять!

Выйдя из-под укрывавшего нас яра, вновь ощутил, как начинают выжигаться глаза от яркого свечения синего кристалла. Похоже, что для дальнейшего пути нужно что-то укрывающее для головы придумывать. Оставил зарубку в памяти об этой мысли и постарался сконцентрироваться на текущей задаче. Шагал осторожно, смотря под ноги, иногда замирая и постоянно оглядываясь. Вот бы ранее так действовал — многих бед бы миновал…

Взобравшись по спуску к ивняку, остановился у его границы — заходить в него наобум не стал. От его края до центрального дерева метров двадцать было. Далековато! Пришлось размахиваться посильнее, чтоб бросить один из прихваченных кусков поближе к центру. И замер в ожидании реакции. Та долго ждать себя не заставила. Насколько смог рассмотреть на таком расстоянии, да ещё и в неприятном жгучем свете, кусок начал быстро иссыхать, пока не превратился в полностью обезвоженный, совсем блёклый. Чего-то подобного подспудно и ожидал. Само же дерево дополнительных активностей не проявило. Тут хотел бы похвалить себя за идею с кусками, вот только сглупил в другом — нужно было взять с собой и остатки бечевы, тогда бы подвязал кусок к ней и вытянул его обратно. И получил бы сейчас ещё и тактильную информацию об изменении плоти, и не пришлось бы страдать с этим вглядыванием в мелкую точку на расстоянии. Что ж, похоже, придётся вернуться, заодно и ещё пару новых кусков прихватить — больше испытаний провести получится.

По возвращении застал картину нашего временного лагеря без изменений, так что не стал даже обозначать своего присутствия, забрал всё необходимое и двинул обратно. Там, у ивняка, к новому куску прицепил бечёвку и закинул, повторяя первый опыт. Такая вот импровизированная «рыбная ловля» вышла. Дождался усыхания и потянул назад. Переживание о возможной хрупкости не оправдалось — кусок при вытаскивании не рассыпался трухой. Достал, поднял и ощупал. Да, хрупкости тут совершенно нет места — он настолько окаменел, что им и убить кого можно! Размахнулся и посильнее ударил по одному из камней поблизости. Крепкость, твёрдость на удар тоже оказались на высоте — не рассыпался, не раскололся. Всё-таки люблю я бежать впереди Неостановимого быка — в фантазиях уже наловил пару новых рыбёх и пришёл сюда для их засушки в дальнейшую дорогу. Не Судьба.

Другой кусок решил закинуть в самое начало ивняка. И результата увядания-усыхания не увидел, даже прождав по ощущениям весьма долго. Либо его вовсе нет, либо здесь процесс очень медленно идёт. Ждать более не стал, а перебросил на середину. И тоже всё хорошо. Далее сделал бросок в начало зоны сухостоя, и только тогда понял, что зона-то не круговая, не одинаковый у неё радиус относительно главного дерева. Она будто повторяла контур его кроны. Как если бы с него что-то капало наземь и затем чуть растекалось ручейками, вгрызаясь во владения поросли, убивая её. Но ни разглядывание кроны, ни более пристальное наблюдение за сухостоем ничего нового не принесло. Поднял взгляд ещё выше — на свод подземелья, но его осмотр тоже ничего нового не принёс — редкие каменные сталактиты и всё. Ну и Предел с ними в таком случае!

А дальше я совершил абсолютно безумную вещь. Пошёл ва-банк! Оттопырил мизинчик левой руки и засунул его в начало ивняка. А какие альтернативы у меня были? Никаких. И ведь выиграл! Ничего не случилось с пальцем! И, посудив по нему, заступил в ивняк и сам. Было ли мне страшно? Конечно! Я ж не дурак какой.

Побродил среди поросли в надежде набрать хворостин каких, но здесь неудача меня настигла. Даже кружок навернул по нему цельный. И не один — двигался спиралью, постепенно сужающейся к центру. Так и добрался до начала мёртвой зоны — в неё совать свои части уже не решился. Умный я! Постоял, посмотрел на сухие деревца, стоящие и лежащие внутри. Полметра-метр ведь, и вот они, драгоценные дрова! Вот бы палку какую, чтоб зацепиться ею за такое деревце и вытащить его сюда! Но среди мелкого ивняка ничего подходящего даже не выломать. Или крюк бы, чтоб к бечеве привязать да забросить…

Крюк?..

Крюк!

Кирка!

Осенённый этой идеей, рванул обратно в лагерь.

Конечно, для будущей колки дров лучше была бы как раз утерянная кирка — гранёная и с зубилом на обухе, но и оставшаяся сможет стать нашим Спасителем от Голодной Смерти, накормив ту до отвала!

Картина на месте стоянки не изменилась, и что-то это мне порядком уже надоело. Нет больше времени рассиживаться! А потому подскочил к Светлому, отвешивая подзатыльник.

— Ай! — схватился тот за голову. — Ты чего творишь?!

— Хорош рефлексировать и прокрастинировать! — заумно пояснил я, сбивая Микта вычурными словечками с попытки возмущения. В долгих библиотечных посиделках довелось мне почитать даже такую книгу, как «Толковый словарь», так что сыпать в разговорах всякой заумью мог с лёгкостью, другое дело, что не особо любил так делать — люди могли не понять и оценить. — Сматываем удочки и айда за мной!

Но первым пунктом сделали иное — спрятали Ядро в одном из рюкзаков, замотав в тряпицу в несколько слоёв.

Затем вытащили закинутые снасти, рассчитанные на травоядных обитателей озера. На них обнаружили совершенно нетронутые наживки — что ж, в следующий раз всё забросим на хищника. Тем более теперь у нас есть более чем натуральная приманка — рыбьи потроха. Не знаю, чем уж они тут питаются, но похоже, что те ещё каннибалы, а потому не будем вносить разнообразие в их пищевую цепочку, нарушать её.

Подхватив освобождённую кирку, двинулись с Миктланом обратно. Пока шли, рассказал ему о проведённых наблюдениях, а на месте и вовсе показал пару «фокусов» с превращением мягкой плоти в окаменевшую. Судя по весьма заинтересованно выглядящей его физиономии, план отвлечения и привлечения к делу удался.

Затем с ювелирной точностью была проведена добыча будущих дров — рисковать попаданием своих конечностей в зону сушняка на любой высоте никто из нас не желал, так что пришлось излишне осторожничать. Но даже так всё равно возникла парочка опасных моментов, когда мы прошлись по самой грани. Во всём виновата кирка — неудачно зацепилась за корень, слишком подобравшийся к поверхности. Еле отцепили, достали. Здесь отличился Микт — его идея была привязать бечёвку к кирке, за которую потом и вытаскивали её. Мозги — всему голова!

Вытащив первые экземпляры, провели их проверку на ломкость, расщепляемость. И в отличие от рыбьих останков здесь окаменелости такой не обнаружили — древесина ломалась, распускалась на щепу. Не была такой монолитной, как опасался. Удивительное различие, которое нам только на руку.

Натаскав так небольшую кучу сушняка, решили на том остановиться — впереди нас ждали попытки всё это разжечь, и неизвестно, сколько времени потратим. А рыбка вечно свежей оставаться точно не может. Надо поторапливаться! И потащили добытое добро к стоянке.

Вернувшись обратно, Миктлану поручил набрать камней покрупнее, чтоб сложить из них небольшой очаг. И отдельным пунктом в списке поиска шёл большой плоский камень или парочка поменьше — наша будущая сковорода.

Сам же взялся за подготовку другой замены. А именно — трута. Раздербанил небольшой кусочек тряпицы чуть ли не на составные нити, сдобрил их наиболее сухими пучками мха. Вроде должно сработать. Притащенный сушняк разделил на две кучки — помельче и покрупнее. Ещё и оттуда постарался добыть мелкой щепы и тонкой коры.

А там и Светлый закончил со своей задачей, так что в четыре руки споро выложили будущее огнище так, чтоб оно максимально оказалось прикрыто от возможных взглядов с противоположного берега. Паранойя не дремлет!

Критически осмотрели своё творение, но что улучшить, а, главное, как — не нашли, не придумали.

И наступал финальный этап — розжиг.

Вытащил из своего рюкзака припасённый кремень — кое-что полезное и помимо ножа у меня есть. Но в пару к кремню решил использовать не нож — очень уж не хотелось портить его красивое лезвие, — а кирку. Вот уж поистине шикарная находка! И как же обидно, что утеряна именно та, с зубилом, которое сейчас можно было бы как топор использовать.

И, продолжая извлекать из памяти навыки и основы выживания, освоенные в учёбе, начались попытки высечь искру и разжечь огонь.

Что я могу сказать? В учебные времена всё это казалось и получалось сильно проще — сказывались тамошние условия, материалы. Походная реальность — дело куда серьёзнее и сложнее. Берём на заметку в будущее, чтоб не попадать в настолько сложные ситуации.

Но справился — потихоньку занялся огонь. И Миктлану задача нашлась — тот сперва дыханием раздувал пламя, а затем взял бестиарий в руки и им поддувал. Хорошо придумал! Может заодно и подсохнет блокнот, вновь станет пригодным для зарисовок. Главное, не спалить ненароком. Вот тогда точно печалька будет.

Оставив Микта следить за костерком, сам занялся новым снаряжением снастей с последующим забрасыванием. Бросить постарался в то же место, откуда выудили и первую добычу.

А тем временем и костёр достаточно прогорел. Пришла пора готовить пищу богов! Кое-как перерубив синий хребет, оказавшийся удивительно крепким не только в районе ранее отхваченной головы, но и по всей длине, нарезал рыбу на крупные куски и бросил на камень-сковороду.

И как же трудно было дождаться завершения этого процесса!

Ха-ха, мы и не дождались…

Как только по округе начал разноситься аромат готовящейся еды, то в ход пошло гениальное выражение предков: «Горячее сырым не бывает!».

Обожглись, но с каким удовольствием замолотили по первому куску! Не передать никакими словами! И пусть в рыбке не хватало пряностей, специй, но голод — действительно лучшая приправа к пище!

Пока уплетали первые куски, подоспели вторые… и третьи!.. Мням!