Предел. Воплощение

Глава 10. Сокровища

«Слепой воин мёртв. Мёртвый — не воин.»

Софрон Бдительный

Добравшись обратно до Микта, обнаружил того выполняющим комплекс упражнений-приседаний:

— Двадцать!.. Двадцать один!.. — пыхтел болезный. Или уже бывший болезный? Или, наоборот, совсем болезный, но теперь на голову? Надо бы уточнить.

Что и сделал, прерывая увлёкшегося исполнителя:

— Я так понимаю, что ты уже здоров как Неостановимый Бык?

— Похоже, что так! Решил поменять компресс, но по внешнему виду нога показалась мне абсолютно здоровой, теперь вот проверяю её в деле. И это невероятно! Совершенно не чувствую каких-либо последствий, повреждений! Мы нашли какую-то чудодейственную воду.

— Так-то, может, и да, но есть нюанс. Когда тебя оставлял, ты худым таким не был… — задумчиво протянул, вглядываясь в ощутимо осунувшееся лицо спутника, и сказал: — Посмотри на себя в отражении хотя бы. И скажи, ошибаюсь я или нет.

Миктлан, наконец-то, прекратил свои издевательства над восстановившимся невероятным образом организмом и подошёл к ручью, чтобы тут же выругаться:

— Твою ж! Я как будто месяц ничего не жрал!

— Вот-вот, так что не такая уж и чудотворная вода, получается. Вытянула, что могла из запасов организма. Я-то давно есть хочу, потому по своим ощущениям и не заметил этого эффекта. Да и не настолько пострадавший был, как ты. Но ты-то? Неужто не чувствуешь? — и тут вместо голосового ответа со стороны Светлого раздалось урчание зверски голодного желудка. — Понятно…

— М-да, — несколько смущенно пробормотал Микт, — как-то слишком погрузился сперва в зарисовки тех Зверей, что ты описал, а потом в эйфорию от выздоровевшей ноги.

— Значит, нужно нам ускоряться с поиском еды. Или кого-то, кого можно съесть. Главное, только не найти кого-то, для кого мы сами пищей станем. Но сначала разберём, что я притащил, — хотел было потрясти в воздухе кирками, но переоценил собственные силы и недооценил их вес, из-за чего и выронил. Чертыхнулся и бросил к ним рядом и рюкзаки. — Вот!

— Ого! Добыча! — подивился, подходя, Светлый.

— Знал бы, что ты уже ходячий, не тащил бы всё сюда. Там ещё несколько штук есть, но мне приглянулись именно эти. У них и оплётка на рукояти есть, и формы такие, будто парные.

Микт тем временем подобрал один из рабочих инструментов и, как я ранее, сделал пару взмахов им, после чего начал рассматривать, делясь:

— До этого внезапного выздоровления, я бы сказал, что отличное орудие, а в нашем случае — даже оружие! Но сейчас сил у меня поубавилось — и тяжеловата кирка! Эх!..

— Вообще изначально я их брал не столько в расчёте на их оружейные свойства, сколько из-за возможности использования в качестве опоры при ходьбе. Но сейчас думаю, что для этой цели можно взять и те, что и попроще-похуже.

— И ты будешь абсолютно прав, Власт, — словно не слыша меня, продолжал Миктлан, — это явно какие-то особенные инструменты. Помимо того, что сделаны очень добротно, так на них ещё и клеймо есть. И не только кайло меченое — древко тоже! — тут Светлый сунул мне в руки орудие, что держал.

Поднёс поближе, пристально рассматривая. Там оказалось не особенно-то замысловатая и впечатляющая метка, но тем не менее ранее мной незамеченная. Выглядел символ похожим на нашу родную букву «Г», только с немного странно загнутым хвостиком — «𐌐». Не имею ни малейшего представления, чтобы это могло значить. Может, что-то из так называемых «рун»? Или вовсе буква иного алфавита? А может, исполнитель был не настолько искусен, и у него банально дрогнула рука? Хотя последнее точно мимо, потому как все четыре символа выглядели абсолютно идентичными — будто и вовсе не результат ручной работы, а какого-то иного способа нанесения.

Вообще, алфавит — то немногое, что дошло до нашего времени без каких-либо изменений из эпохи до Катастрофы. В библиотеке мне встречалась пара книг на неведомых языках, причем некоторые символы тех алфавитов совпадали с нашими, а некоторых других — не было вовсе. Разобраться с этим, научиться читать и понимать, к сожалению, не смог, но в наших книгах встречал упоминания о том, что языков, видов письменности и прочего в прежние годы было великое множество. И это только «живых» языков, а сколько тех же «мёртвых» — вообще не счесть! Как то же имя Миктлана, пришедшее из подобного языка.

— А что в сумках? — спросил носитель этого самого имени, уже сидящий у принесённых рюкзаков.

— Не смотрел, решил, вместе глянем, — ответил, откладывая кирку в сторону и присаживаясь рядом.

Микт взял один рюкзак, раскрывая, я же — второй. Начал с основного раздела, открыл и разочарованно вздохнул:

— Ничего полезного. Тупо набит кусками кристаллов, — перевернул, вытряхивая всё на пол в надежде, что будет что-то ещё, но — нет. А вот в одном из двух маленьких кармашков оказалась весьма неожиданная вещь — массивное кольцо с гербом на серебристой цепочке, с очень искусно сделанной гравировкой, но настолько мелкой, что в местном освещении не смог разобрать. А вот кольцо… Его поднёс поближе, разглядывая… Внутри него тоже виднелась вязь мелких символов, ещё более мелких, чем на цепочке…

Н-И-Ч-Е-Г-О С-Е-Б-Е!

— Миктлан, скажи, а ты помнишь, что изображено на гербе легендарной гильдии Первых?

— М-м-м, да это ж всем известно!

— Это я понимаю, но всё же?

— Ладно, ладно! Я скажу, но в случае чего ты ничего не слышал!

— Обижаешь! — тут уже я не удержался от возмущения на подобный акт недоверия.

— Так вот! В основу эмблемы гильдии взят знак карточной пиковой масти с некоторыми изменениями. В верхней части знака расположен человеческий череп, олицетворяющий брошенный ими всему и всем вызов, что также подтверждал и их девиз, звучащий как «Докажи, что ты живее всех живых!». Под черепом ниже расположен простой прямой меч — символ одного из Первых Воплощений. Говорят, что клинок — Воплощение самого их главы, но это достоверно неизвестно. И поверх всего в качестве канта расположен лавровый венок, но с другой стороны можно сказать, что меч будто пронзает его.

— Весьма точно описал… Молодец! — похвалил я Микта. — А теперь взгляни-ка на это, — и бросил ему кольцо на цепочке.

— Ничего себе! — слово в слово повторил моё удивление Светлый, пусть менее эмоционально, зато вслух. — Да это же печатка гильдии «Неживой»! Той самой!

— Или очень искусная подделка, — не удержался и охладил восторги.

— Эх… Не хочу признавать, но ты можешь быть прав. И подлинность подтвердить мы ни сейчас, ни в будущем никак не сможем. — понурился следом Микт, но и восхитился тут же: — Но какая же искусная!

Почему не сможем? А потому, что гильдия не только легендарная, но и проклятая, запрещённая, отовсюду вымаранная. История, легенды, предания — все утверждают, что именно из неё вышли первые Ренегаты. Но почему, отчего — неизвестно. Этот раскол и привёл к её же падению, забвению, проклятию. И очень не рекомендуется что-либо иметь, связанное с ней — всё изымается, всё подлежит немедленному уничтожению… Но, несмотря на это, её наследие живёт среди нас. И пусть имена Основателей официально преданы забвению, но мы — обычные люди — всё равно помним и знаем их!

Потря Суровый и его девиз, что лёг в саму основу гильдии, что закалил и выковал её дух, превратив в одну из самых могучих и до сих пор непревзойдённых.

Эрни Суетливая и её присказка: «Суета — мой боевой клич! Хаос — мой союзник! А ваш покой — просто недоразумение, которое я вот-вот исправлю!».

Родимус Беспечный, Бегущий По Граблям, и его невероятный стиль боя: «Мои шрамы — отметины тех, кто пытался остановить мой бег!».

И многие, многие другие…

Это были по-настоящему Великие Первые!

И термины, заложенные ими в само понятие Силы Предела, преодолели все гонения. «Прокачка», «уровни», хитрые названия некоторых видов Воплощений, таких как «двуруч», «перчи». И про некоторые Специализации тоже самое… Да там много про что было-то! Всего и не упомнить!

— Лови! — Светлый обратно перебросил находку мне. — Ты нашёл, тебе и думать, что с этим делать. Я ничего не видел, я ничего не знаю!

Словил, ещё раз вгляделся в печатку.

Тайна!

Новая тайна!

Еще одна тайна!

И я знаю себя — никогда не прощу себе, если не раскрою её.

И я не смог устоять — надел цепочку на шею, пряча под одежду…

Придёт время — всё разгадаю, всё разузнаю!

Но то дело будущих забот, сейчас же следует вернуться обратно к недружелюбной и проблемной реальности, а потому спросил:

— А у тебя там что в рюкзаке?

— Настолько интересного, как у тебя, — ничего. Зато есть полезные полезности!

— Да? И что же? — полюбопытствовал я.

— Теперь у нас есть фляга и набор походной посуды. Котелок и пара мисок с деревянными ложками.

— Да-а-а… Котелок-то может и есть, но что варить-то в нём?..

— А тут думай сам. А мои полномочия на этом — всё!

— Вот так всегда. Всё сам, всё сам! — посетовал в ответ, — И что, больше совсем ничего?

— Из полезного — да. Пара тряпок есть ещё, да и всё. А! Про моток бечёвки забыл!

— Балбес, ты! — пожурил Светлого. — Не знаю, как её используем, но точно пригодится. Нет у нас пока что ничего лишнего. Я вот даже немного кристаллов обратно положу, чтоб новые не подбирать. И, собственно, пакуемся и идём искать еду?

— Ага, но тут главное уточнить, чтоб еда сама нас не искала… — ответил Микт.

— А ты не меньший шутник, как я погляжу! — не смог не улыбнуться на выданный перл, продолжая упаковку ранее высыпанного в рюкзак. Пока не замер. И было от чего. Рука тянулась за кристаллом, что валялся у рукояти брошенной рядом кирки.

И её клеймо в свете осколка выглядело иначе.

Не «𐌐».

Но оно всё также напоминало букву «Г», только теперь выгнутую в несколько сторон.

«𐌍».

Взял осколок в руку, относя от кирки.

И клеймо вернулось к первоначальному виду.

Поднёс обратно.

И клеймо вновь показало свою двойственную природу.

Хмыкнул, позвал Микта, показал ему двуличность нанесённой метки.

Проверили на второй кирке — тот же результат. Причём на обоих клеймах. Подобрали случайный осколок из тех, что валялись в округе. Проверили — тот же результат. Сходили до кучи остального инструмента. Проверили этим методом всё там — результата нет. Но пометку по итогу себе сделали — наблюдения Микт записал в свой блокнот-альбом, зарисовав и символы-руны на всякий случай.

И решили для себя, что сам Предел послал нам эти орудия. Потому ими и ограничились — другие брать не стали. И наверх лезть на леса — тоже. Хоть и поспорили на эту тему немного.

Вернулись к ручью, где набрали во флягу живительной воды — это точно лишним в будущем не будет, но жажду утолять ещё раз уже не рискнули.

Фляга, кстати, как и вся прочая найденная посуда, были самыми простецкими, видавшими времена явно лучше нынешних, но весьма и весьма крепкими. Из светло-серого металла и точно не драгоценного… Но нам и такое было за великое счастье сейчас. Особенно с учётом её объёма литра на два.

Закинули на плечи рюкзаки, в правую руку взяли по кирке, в левую — по осколку. Вдруг руны где-то и вовсе скрытые встретятся-окажутся без света кристалла? И дополнительно набрал в карман горсть совсем мелких осколков, чтобы при необходимости использовать вместо значков, запас которых уже оставался совсем скудный. Во всяком случае у меня — у Миктлана не спрашивал за них, а сам он молчал по этой теме.

На том приготовления наши к дальнейшему пути завершились.

Подошли к следам, оставленных неугомонной и неуловимой гильдейской девчонкой.

Переглянулись.

Кивнули друг другу.

Направились по их цепочке следом.

А они затейливо петляли, пару раз подводя к тем грудам отвалившихся сталактитов.

Сама пещера тоже не переставала нас удивлять собой — никак не укладывались её размеры в качестве подземного уровня Лабиринта. Ладно бы только её поверхность шла под уклоном вниз, но нет. В один момент и потолок ушёл резко вверх. Настолько, что уже никак не был сопоставим нескольким метрам, которые изначально давали, тут уже скорее весь десяток, а то и больше. И по тем ощущениям, которые оставались, мы не настолько глубоко спустились по всем ступенькам, чтоб стали возможны такие высоты. Что-то тут точно не так. Начало друз кристаллов и вовсе терялось где-то во мраке наверху. И так эти светящиеся сосульки над головой выглядели еще невероятнее — казалось, что Тьма ожила и тянет свои когти к земле, к нам. А в моменты, когда раздавался рёв, мурашки и вовсе пробирали даже не до костей, а до самого костного мозга… Главное — не смотреть наверх!

Шли медленно. И след иногда теряли, и лишний раз старались не проходить под гроздьями кристаллов — а вдруг именно в этот момент какой решит отколоться? Тем более звук воя был очень резонирующим, и иногда казалось, что сталактиты трещат, стонут, шепчут что-то… Страшно, жуть! Во всяком случае Светлого я бы в такие моменты назвал и вовсе Белым. Да я и сам, скорее всего, такой же был. Ха-ха…

Но продвигались вперёд. Подземелье местами почти сужалось обратно до размеров, что встретили нас в начале. Где-то ещё лежали груды кристаллов, где-то — куски скальной породы. Иногда даже получалось так, что не было видно следующего участка — либо эти естественные препятствия скрадывали его, либо неестественные, такие как местная игра света. Но вот следов разумной деятельности более не встречалось. Лесов у стен не стояло, отсутствовали признаки и у ручья, к которому мы периодически смещались. Тот понемногу становился глубже, шире, всё больше и больше разделяя местность на две неравные части. Правая стена забирала всё дальше и дальше, начиная теряться в темноте, мы же оставались по левую сторону.

Несмотря на глубину-размеры пещеры, на наличие воды, но сырости, холода не ощущали. Возможно, сыграли роль воздушные потоки, которые создавали едва ощутимое дуновение, из-за чего и затхлости не чувствовали. Но движение воздуха радовало нас тем знанием, что где-то есть выход, что где-то это непонятное пространство закончится, хоть ответвлений нами пока нигде замечено и не было. Может, если только в той правой темноте или потолочном мраке…

Наверное, наш путь так и продолжался бы достаточно неспешно, с рассматриванием и изучением всего вокруг, с излишней осторожностью, если бы не одно «но».

И это «но» оказалось для нас самой большой местной неожиданностью.

Умом-то мы понимали, что так не может быть, что мы наблюдаем какую-то сюрреалистичную картину.

Но хотели, желали неистово верить в неё.

Что вполне успешно и делали.

Считали, что пещера полностью необитаема, раз не видели следов жизнедеятельности никаких и ничьих. Что только где-то там, далеко в её недрах, находится кто-то, чей могучий рёв мы слышим. Если сюда добавить наше желание найти кого-то съедобного, то возникает тот ещё парадокс и логическая неувязочка.

Но это нас не смущало и вообще никак не мешало заблуждаться.

И тот шёпот кристаллов — никакая не игра повторяющегося воя, лёгких воздушных потоков, дрожи самих сталактитов и размеров пещеры, порождающей эхо на основе всего…

Выяснилось всё самым случайным образом.

Следы девчонки вывели нас на очередной участок пещеры. Выглядел-то он уже абсолютно обыденно, привычно. За небольшими исключениями. Или большими?.. И следы гильдейской эти исключения огибали по дуге, видно было, что она к ним не стала приближаться.

Она-то — нет, но не мы. Не безумие и отвага, а любопытство и голод вели нас!

Подумаешь, часть этого участка была словно бы отделена, окружена сталактитами необычной формы, гораздо больших размеров и длины, чем все ранее встреченные. Такие, что это скорее уже целые колонны, вросшие в пол, — сталагнаты! Или даже не они, потому как из-за своей частоты местами они и вовсе напоминали сплошные стены, будто бы образуя круглую комнату с десятком входов в неё. Словно кто-то огромный взял и уронил драгоценное кольцо, целиком созданное из красивейшего минерала, что при ударе о землю частично раскололось, не выдержав. Через один из таких широких проходов мы и вступили на внутреннее пространство.

Подумаешь, что центр этого отгороженного участка излишне ярко освещён. Вероятно, как раз из-за необычной формы кристаллов и их количества.

Подумаешь, что в середине на полу виднеется тёмное пятно, в которое что-то капает сверху. Падает и беззвучно исчезает в глубине.

И та мысль не смотреть наверх… С одной стороны, она была несколько опрометчивой, с другой — мы ведь и правда не видели ничего подобного ранее, а с последней — если б видели, то не продержались бы так долго в своём спокойствии.

И теперь, глядя наверх, я понял одно, чем и поделился со своим светлым попутчиком:

— Беги, Миктя, беги!!!

* Неостановимый Бык: https://author.today/reader/433488/4084857