Повелитель огня II

Глава 5

К пасеке мы прибыли примерно к полудню. Как и в прошлый раз, гусаков решили не «светить» — Ясна осталась с ними у дороги, а я последнюю версту до дома Будуты преодолел пешком. Ещё на подходе я заметил пасечника: он был во дворе и возился с колодой: то ли чистил её, то ли чинил. Заметив меня, он изменился в лице, мне показалось, будто он напугался. И это меня сразу насторожило.

— Здрав будь, Будута! — поприветствовал я пасечника, входя во двор через калитку.

— Здрав будь, Долгой, — ответил тот. — А мы тебя к вечеру ждали.

— Так получилось, что раньше смог. Как вы тут? Как мой брат?

— Брат? — переспросил Будута, словно не знал, что ответить, и тянул время, чтобы придумать.

— Ну да. Как Смык? Надеюсь, он полностью выздоровел?

— Смыку стало хуже, — выпалил пасечник. — Вупна повела его в Дольничи, лекарке показать.

— Ему стало хуже, и при этом она его повела? — уточнил я. — Но как Смык смог идти, если стало хуже?

— Хуже, но идти смог, — ответил Будута. — Но ты не переживай, они скоро вернутся.

Пасечник нёс откровенную чушь и при этом старался не смотреть мне в глаза — никакого супернавыка не требовалось, чтобы понять: он врёт.

— Пойдём в дом, — предложил Будута, не поднимая взгляда. — Отдохнёшь с дороги. Я сейчас похлёбку разогрею. Ты, наверное, голодный?

— Никуда мы не пойдём, — сказал я.

— Во дворе будешь ждать? — удивился пасечник. — Так, они, может, и не скоро вернутся. Чего во дворе стоять? Не хочешь похлёбки, пойдём, медовухи налью.

— Что-то ты, уважаемый, путаешься в показаниях, — с усмешкой произнёс я. — То скоро они вернутся, то нескоро. Может, они не в Дольничи пошли?

— А куда? — растерянно спросил Будута.

— Так это ты мне скажи куда. Я доверил тебе брата, ты слово дал, что проследишь за ним, а сейчас брешешь мне, что он к какой-то лекарке пошёл.

— Не брешу.

— Брешешь, — сказал я, доставая меч и поднося его остриё к груди пасечника. — Где Смык?

— Убёг! — выпалил Будута.

— Уже убёг? Версия с лекаркой отметается?

— Убёг. Ещё вчера. Вупна его искать отправилась. Прости, что сразу не сказал, испугался.

Врать пасечник явно не умел, поэтому я даже не стал проверять его при помощи своего навыка.

— А чего ты испугался? — спросил я.

— Что ты осерчаешь, — ответил Будута. — Вон у тебя меч какой. Большой. Острый. Страшно.

— Меч острый, да, — согласился я и резко ткнул пасечника клинком в правое плечо.

Будута схватился за рану, упал на землю и принялся кататься по ней, как футболисты в моём мире перед судьями, выпрашивая красную карточку для соперника. Только пасечник ещё и дико выл. Смотреть на этот цирк у меня никакого желания не было, я пнул артиста по ноге и сказал:

— Заткнись и встань! А тот вообще отсеку руку.

Пасечник тут же замолчал, однако вставать не собирался. Лежал на спине и смотрел на меня затравленным взглядом.

— Где Смык? — спросил я в очередной раз.

— Убёг.

Я вздохнул и ткнул клинком Будуту в бедро, но не глубоко, чтобы не зацепить артерию. Пасечник снова взвыл, а потом прокричал с дикой обидой в голосе:

— Что ты делаешь, Долгой?

— Пока ничего, но если не скажешь, где Смык, то, пожалуй, отрежу тебе руку или ногу.

— Он убёг! Правда!

— Я бы ещё мог поверить, что Вупна повела его в Дольничи, хоть это и бред полнейший, но убежать он точно не мог. Поэтому говори, где мой брат. И чем быстрее ты скажешь правду, тем целее будешь.

Чтобы придать весу своим словам, я уколол пасечника мечом в ягодичную мышцу. Будута вскрикнул, откатился и запричитал:

— Не надо, не губи, прошу тебя!

— Так, ты не доводи до этого, не зли меня. Следующий укол будет в живот. Где Смык?

— Я не знаю.

В живот колоть я не рискнул — ещё не хватало кишечник задеть, но по рёбрам лезвием полоснул. У пасечника после этого началась настоящая истерика: он начал бить руками и ногами по земле и выть. Я аж растерялся.

Минуты через две Будута резко затих и заявил:

— Мне надо перевязать раны.

— Это пока не раны, — заметил я. — Но ты на пути, чтобы получить настоящие. Где Смык?

— Да не знаю я! — воскликнул пасечник, да так искренне в этот раз, что я на мгновенье допустил, что наказываю невиновного.

Впрочем, вина Будуты в любом случае была в том, что Добран пропал — пасечник обещал следить за мальчишкой и обеспечить его безопасность. Ну а чтобы не корить себя за излишне жестокое обращение, я присел на корточки, схватил Будуту за горло и в очередной раз повторил свой вопрос:

— Где Смык?

— Не знаю… — чуть ли не проплакал пасечник, косясь на меч, который я приставил к его щеке.

Соврал. Но красиво — не будь у меня моего дара, я бы на этом моменте сломался и поверил. Вначале пасечник врал коряво, а вот теперь, видимо, от страха, у него словно актёрский дар проклюнулся. Только вот толку от того, что я видел, что Будута врёт? Как его было расколоть? Не руку же в самом деле отрезать.

Да и вообще, где мог быть Добран? Если бы его забрали огневики, то Будуте не имело бы никакого смысла врать. Наоборот, он бы мог предъявить мне претензии. А скорее всего, меня бы эти огневики здесь и встретили. Но пасечник упорно не хотел говорить, где мальчишка.

— Позволь мне перевязать раны, — попросил Будута голосом умирающего. — Мне очень больно.

— Сейчас тебе станет ещё больнее, — пообещал я и прижал лезвие меча к щеке пасечника.

— Нет! Не надо! — взмолился Будута. — Я всё расскажу!

— Так рассказывай! — взорвался я. — Пока я тебе башку не отсёк!

— Я всё расскажу, всё. Только, пожалуйста, позволь мне перевязать раны и дай попить.

— А пожрать ты не хочешь?

— Дай мне немного воды. Мне плохо.

Пасечник застонал так, словно уже помирал — определённо у этого парня был неплохой актёрский дар. Но вот только наслаждаться его представлением мне не хотелось. И ещё до меня вдруг резко дошло: гадёныш тянет время. Зачем — непонятно, но однозначно тянет.

И как же это меня разозлило. Я полоснул лезвием по щеке пасечника, затем встал и со всей силы пнул его по рёбрам. И не раз. Пинал, можно сказать, от души — выместил на бедняге всю накопившуюся за последнее время злость. И что интересно, теперь все удары Будута сносил молча, что ещё раз доказывало: предыдущие его истерики были постановкой. После очередного удара я остановился и сказал:

— Спрашиваю в последний раз. Где Смык? За неверный ответ убью.

— На нём скверна, — простонал пасечник. — У нас не было другого выхода.

— Что вы с ним сделали? — закричал я и в очередной раз пнул Будуту. — Где он? Отвечай, скотина!

— На нём скверна, твой брат рыжий.

— Это я и без тебя знаю. Где он? Говори или убью!

Для придания веса своим словам я снова уткнул остриё клинка в шею пасечника.

— В погребе, — прохрипел тот.

Я огляделся. На столе возле колоды лежал моток верёвки. Схватил её, связал Будуту и побежал в дом. Принялся бегать по комнатам, ища, где находится погреб. Нашёл. Откинул крышку и крикнул вниз:

— Добран! Ты здесь?

— Здесь, — донеслось из темноты.

— Ты связан? Вылезти сам можешь?

— Смогу, если лестницу дашь.

— Сейчас дам.

Лестница лежала на полу в этой же комнате. Видимо, обычно она находилась в погребе, но сейчас пасечник её достал, чтобы мальчишка не вылез, да так рядом и бросил. Я схватил лестницу и спустил в погреб. Тут же внизу послышался шорох и почти сразу из проёма появилась голова мальчишки. Я протянул руку, помогая ему вылезти, а когда он был наверху, сказал:

— Быстро в двух словах расскажи, что здесь произошло?

— Тётка Вупна сегодня мазала меня какой-то мазью, в лоб её втирала и в виски, а потом вдруг остановилась, посмотрела на мою голову, и у неё лицо сразу стало такое страшное. Как будто она сильно испугалась, — ответил Добран. — Заметила, что я рыжий. Потом она быстро домазала и убежала из дома. Я в окно посмотрел, они с дядькой Будутой о чём-то долго разговаривали, она руками махала, а потом дядька привёл лошадь, и тётка на ней ускакала. Я тоже во двор вышел, но дядька велел мне возвращаться в дом. А раньше разрешал везде ходить, только чтобы к пчёлам не лез. Ну я побежал.

— Куда?

— Просто побежал, от него. Тётка ведь за огневиками поехала. Только дядька меня догнал и в погреб запер.

— Ты можешь хотя бы примерно сказать, сколько времени прошло с тех пор, как Вупна уехала? — спросил я, прикидывая, как скоро ожидать прибытия братьев Истинного огня.

— Нет, — ответил пацан и пожал плечами. — Утром это было.

— Быстро бери все свои вещи и найди какую-нибудь котомку. Набери мёда побольше — в дороге пригодится. А я пока с Будутой переговорю.

Я выскочил во двор, подбежал к пасечнику и не удержался, чтобы ещё раз не пнуть его по рёбрам, очень уж я был на него зол.

— Мы должны были сообщить, — простонал Будута и добавил с обидой: — Твой брат рыжий. Ты не сказал нам этого. Ты нас обманул.

— Мы бы сейчас спокойно ушли, и ты бы про нас никогда не вспомнил, — сказал я. — Но ты создал проблем и нам, и себе. Куда пошла Вупна?

— К братьям Истинного огня.

— Это я понимаю. Куда конкретно она отправилась?

— На путевой стан.

Я пригнулся, схватил Будуту за горло и уточнил:

— На какой именно?

— На ближайший.

— Я не знаю, какой к вам ближайший! В какую сторону она направилась?

— Ближайший по дороге на Гардов, — ответил пасечник. — Мы должны были донести. Нельзя молчать.

Я не знал, настолько эти люди боялись огневиков или просто хотели получить вознаграждение. Да мне это было и неинтересно. Я знал, что с минуты на минуту на пасеку могут прибыть огневики. И это сейчас было главным.

— Дурак ты, Будута, — в сердцах сказал я, оторвал от лежавшей на столе тряпки большой кусок и, заткнув им пасечнику рот, оттащил того в дом.

После этого я отправился в конюшню, в надежде, что такой зажиточный человек, как владелец пасеки, имеет как минимум двух лошадей. Я не ошибся: в конюшне грустно жевала сено серая лошадка. Я быстро отвязал её, вывел во двор и подвёл к воротам. К этому времени Добран с запасом мёда уже ждал меня там. Увидев лошадь, пацан принялся раскрывать ворота.

Я посадил мальчишку на лошадь, взобрался в седло сам, и мы поскакали к Ясне. Когда добрались до неё, я даже не стал спешиваться. Просто сказал:

— Садись на гусака, второго с собой, и поезжай за нами, — сказал я девчонке. — Все вопросы потом, сейчас нам нужно просто как можно быстрее покинуть это место и отойти на безопасное расстояние.

— На безопасное? — переспросила Ясна.

— Хорошо, на относительно безопасное, — исправился я. — Но давай больше без вопросов. Просто следуй за мной и веди моего гусака. А мы поедем на лошади.

Нам повезло. Мы добрались, не встретив огневиков, до того места, где мы свернули в сторону Дольничей со становой дороги — так здесь называли основные тракты, вдоль которых были расположены путевые станы. А ведь вполне возможно, что мы с ними разминулись всего лишь на какой-то час или даже полчаса. А может, вообще на десять минут, поэтому останавливаться на этом месте не стоило.

Но вот куда ехать дальше? На север, в сторону Гардова нельзя — оттуда ехали огневики за Добраном. На юг, в сторону Грозовца нам не нужно, да и к тому же оттуда вполне мог двигаться Велигор со своей дружиной в надежде догнать нас. По полям — долго и небезопасно.

Я быстро достал и развернул карту. Примерно через десять вёрст, если следовать на юг, от дороги уходило ответвление на запад. Туда нам тоже было не нужно, но по крайне там у нас пока не было врагов. А значит, имело смысл направиться туда. Хотя бы просто отъехать в том направлении подальше и разбить стоянку на ночь, да в спокойной обстановке подумать и составить план дальнейших действий.

До нужного нам поворота мы добрались примерно за полтора часа, затем ещё час проскакали на запад, и наша лошадка устала. Неподалёку от дороги находился лесок, и я решил сделать там привал. Чтобы отдохнуть, перекусить и внимательно изучить карту. На ночь останавливаться было рано — до заката ещё смело можно было проехать часа три.

Добрались до леса, почти сразу же заметили небольшой ручей, у него и остановились. Костёр я разводить не стал, так как планировал отдыхать не больше часа. Напоил гусаков и лошадь, привязал их и велел Добрану натаскать им травы. После чего достал карту, развернул её и принялся её разглядывать.

— Куда мы теперь пойдём? — спросила у меня незаметно подошедшая сзади Ясна.

— В Велиград, — ответил я. — Куда ж ещё?

— А твои родители примут нас?

— Тебя точно примут. С Добраном могут быть проблемы, но не бросать же его?

— А как пойдём?

— Вот ответ на этот вопрос я сейчас и ищу.

Ясна кивнула и замолчала, а я продолжил изучать карту. Мы находились на юго-востоке Девятикняжья, Велиград — на северо-востоке. Самый прямой путь домой — строго на север. Но он же и самый опасный, потому как проходил через земли чермян и выводил нас на границу между Браноборским и Велиградским княжествами. А она сейчас явно охранялась очень хорошо. И скорее всего, не только дружиной Станислава, но ещё и огневиками. Да и сам путь проходил мимо Браноборска, что тоже не особо радовало.

Можно было, конечно, взять немного восточнее, вернуться в Крепинское княжество и ехать по нему, но вряд ли там было безопаснее, чем в Браноборском, да и граница там охранялась не хуже. Поэтому короткий путь, к сожалению, отпадал.

Оставался длинный. Точнее, очень длинный. Так как по центру Девятикняжья пролегали Чёрные горы, протянувшиеся, судя по карте, с запада на восток почти на шестьсот вёрст, чтобы вернуться домой с запада, мне нужно было эти горы обойти. Да ещё и пройти всё это немалое расстояние пришлось бы по недружественным землям чермян и златичей. Из плюсов было то, что на этом пути нас точно никто не ждал. Но он был в четыре раза длиннее прямого.

Ещё в теории был путь через горы. На карте были указаны три перевала. Один как раз в той части гор, что служили естественной границей между Браноборским и Велиградским княжествами. Только вот перевалы на карте указаны были, а дороги через горы — нет. То ли это была секретная информация, то ли дорог в их привычном понимании, в горах не было, а тропы на карту наносить не стали. Но так или иначе, три перевала намекали на то, что через горы пройти можно. И, скорее всего, будучи один, я бы выбрал этот путь. Но не с Ясной и Добраном.

Впрочем, был ещё вариант: добраться до гор и идти вдоль них. От нас до Горовеля — небольшого городка, расположенного у самых гор, было примерно восемьдесят вёрст. От него до границы с Велиградским княжеством — около ста двадцати. Только вот все эти вёрсты после Горовеля в случае выбора этого пути пришлось бы преодолевать по бездорожью. Либо по мелким тропам, не указанным на карте.

Я отложил карту. Ясна и Добран смотрели на меня, ожидая, что я озвучу принятое решение.

— Возвращаться через Браноборское или Крепинское княжество мы не можем, — сказал я. — Даже если нам удастся благополучно дойти до границы, то перейти её будет сложно.

— Даже ночью в лесу? — спросила Ясна.

— Боюсь, что даже ночью в лесу, — ответил я. — Если Станислав объединил усилия с огневиками, то границу перекроют полностью — чаровники лесных зверей не боятся. А Добран, как я понимаю, им очень нужен. А мы с тобой нужны Станиславу. Поэтому я бы так не рисковал. И значит, идти прямо на север или северо-восток мы не можем.

— Но на запад, через земли златичей — очень большой крюк, — сказала Ясна, взглянув на карту.

— Да. Это увеличит путь в четыре раза. Поэтому мы пойдём не на запад, а на северо-запад.

— Но там Чёрные горы! — воскликнула Крепинская княгиня. — Ты же не собираешься идти через них?

— Пока точно сказать ничего не могу, — ответил я. — Мы должны добраться до Горовеля, а там посмотрим. Или вдоль самых гор до границы Велиградского княжества, или через горы почти напрямую в Велиград.

— А разве через горы можно пройти?

— На карте указано аж три перевала через Чёрные горы, и один из них прямо на пути в Велиград, так что, наверное, можно.

— Но в горах живут гораны. И их земли прокляты и покрыты скверной.

На это мне оставалось лишь вздохнуть и покачать головой.

— Какая скверна, Ясна? — сказал я. — Разве мы ещё не покончили с этим вопросом? После всего, что с нами произошло, ты до сих пор не поняла, что нет никакой скверны, что её придумали огневики? Ну мы же уже не раз об этом говорили.

— То огневики, а то гораны, — возразила девчонка. — Все гораны — чаровники, никто не знает, что они делают у себя.

— Никто не знает, но при этом все уверены, что они делают что-то плохое, так? И при этом все пользуются вещами, которые производят гораны. Где логика, Ясна? Эти земли не прокляты, они считаются проклятыми, потому что гораны используют дикий огонь. Но вы же уже знаете, что дикий огонь никакой скверны не приносит. Поэтому земли там нормальные. А вот сами гораны вполне могут стать проблемой. Я не знаю, как они отнесутся к тому, что мы пойдём по их земле.

— Ещё в горах живут шептокрылы и мглецы, — сказал Добран. — Мне папа рассказывал.

— А это кто ещё такие? — спросил я.

— Мглецы похожи на мрагонов, только немного меньше и летают, — пояснила Ясна. — От них можно отбиться, если не стаей налетят и есть згарники или луки. К нам из-за чаровала прилетали после землетряса. А от шептокрыла защиты нет. Только убегать и прятаться. Он огромный, и у него железная кожа. Но он совсем высоко живёт. Говорят, он летает бесшумно, и его вообще нельзя услышать. Поэтому в горах нужно постоянно оглядываться.

Меня уже давно удивляло, что кроме лазурников, я вообще не видел в этом мире летающих ящеров. Думал, что их или истребили, или они все за чаровалом. Но как выяснилось, они живут в горах. И желания идти через перевалы стало ещё меньше.

— В любом случае наша цель сейчас — добраться до Горовеля, — сказал я. — А там будем решать. Предпочтительнее — пойти вдоль гор, по границе земель горанов и чермян. Тогда у нас будет шанс не встретить ни тех ни других. И шептокрылов можно будет не бояться. Но надо понимать, что там за горы и можно ли вдоль них вообще идти. А понять это мы сможем лишь на месте.

— Мглецы часто спускаются с гор, далеко от них не отлетают, но спускаются, — произнесла вдруг Ясна.

— Мглецов мы факелами отгоним, — успокоил я её. — Плюс у нас есть лук и отличная лучница. Поэтому ничего не бойтесь. Давайте доставайте продукты, перекусим, да в путь.