— Ну? — хамски и с ходу расшипелся змеюк, при появлении моей физиономии.
— Жива, цела, переговоры…
— Хер с ними, — как воздушный шар выпустил воздух Серпент, расслабляясь, но тут же нахмурился: — Живы? — понятно поизвивал он лапой, имея в виду ребят, чем продемонстрировал что не самый дерьмовый начальник из возможных.
— Живы, целы.
— А где?
— Ждут за дверью, воевода. У меня к тебе появился вопрос.
— Хм… ну задавай, видом.
— Сколько дружинников Корифея переживает первый год службы?
— Так поединки благородные, — начал змейки шипеть, ехидно скалясь, Серпент.
Но посмотрел на мою добрую «ну что ты ещё мне скажешь?» физиономию, ухмыльнулся.
— Хочешь знать, кто «враг корифеев»? — проницательно уточнил он, на что мне оставалось только кивнуть. — А все, видом. На твой вопрос ответ — две трети владеющих переживают первый год в дружине. Это служба, с щедрой наградой! — пафосно поднял он палец. — А враждуют… да все почитай, и никто толком.
— А подробнее объяснить можешь?
— Что у вас стряслось-то? — извилисто сменил тему Серпент, впрочем, в рамках разговора уместно.
— Вкратце, не считая того, что переговорщик на нас напал — ну там отбились, — под змейские кивки «и так понятно было, я предупреждал», — на выходе из обводного нас в нави поджидал владеющий, с Пряного Острова. Именно поджидал, скорее всего — именно нас. Управлял навами-насекомыми, из нави. В яви не проявлялся никак.
— Хш-ш-ш… — задумчиво-озабоченно шипнул Серпент. — Понятно. Нехорошо. Впрочем, и беды особой нет, но учесть надо. Так вот, Михайло, «злобного врага» у корифея нет, как и у его людей. А вот недоброжелатели — считай, все.
И вкратце прошипел, что, в общем-то, все не «данники»-владетели — потенциальные враги. И сильные рода — саботажники без «потенциально», да ещё из Золотого их никто не гонит. Эти сильные владеющие, как я и отмечал, изучая литературу, хотят оставаться «равными»: ведут политику, сходную с корифеем, на своих землях. Но закономерно проигрывают в социально-экономически-производственной «гонке» — время упущено. Так что пытаются «выиграть упущенное время»: занимаются неоткровенным, но активным саботажем корифейских начинаний. Скрытно, на «горячем» не попадаясь, да и не так уж сильно мешая в глобальном смысле. Но, при этом, тот же род Рейнар (которые «не так и гадят, подуспокоилися, лисье семя» — шипел Серпент) обвинить прямо не в чем. Да и сильны лисы — с ними натурально надо воевать. И, что самое главное, такой «гадящий род» корифей просто не может выкинуть из Золотого, объявить войну или что-то такое, потому что он заинтересован во владеющих, он продвигает «корифейский порядок». И нападение не «по порядку» на сильный род — крушение массы планов.
Выходит, что идёт постоянная подковёрная грызня, несколько более агрессивная, чем мне казалось на первый взгляд. Причём, мотивацию владеющих понять-то можно… Только выходит, что «гадят из любви к искусству», везде, где могут, если есть возможность не спалиться. И вариант «прирезать важного человека, а лучше самого Лидари третьими руками» — самый распространённый.
Это не говоря о том, что в рамках самого Рода Лидари есть «разные интересы», что переводится как «грызня и интриги». Прямо Серпент не говорил, но из оговорок выходило очевидно. И, вроде как, дружина подчинённая непосредственно корифею и не при делах, вот только по факту по результатам этих лидарских интриг вполне можно сдохнуть. Справки о ста печатях, что мы вляпались в недавнее дерьмо без интриг корифейского рода, Серпент не давал. Да и не мог, потому что не знал ни черта.
— Понял, видом? — закончил короткое просвещение Серпент.
— Понял, воевода. Мог и сразу сказать.
— Да тебя эта шебуршня, по моим мыслям, и касаться была не должна, а вышло…
— Вышло как вышло. Вопросов приватно — больше не имею.
— Вот спасибо, уважил, — ехидно прошипело его змейство.
Запустил народ, стал выспрашивать, что да как, уже с деталями. И позванивать в столе металлическим, скорее всего — деньгами. А я, предоставив подельникам отдуваться, стал думать, выстраивать новые схемы. И тут разговор зашёл о Веспертах.
— Да не магия это и не духи, а звук, — буркнул я. — Может, магия есть, точнее, точно есть, но основное — звук.
— Уверен, Михайло?
— У Лаша кровь ушами пошла, — указал я на Квадрасека, который кивнул.
— А я не почуял, думал, мозги крутит, — задумчиво протянул Карий.
Короткая «летучка» прояснила довольно интересный момент: бэтманы бандитствовали «по владетелям», локально и осторожно. А обычный владетель под воздействием их способности просто не мог идентифицировать источник «помутнения», потому что колбасило его не по-детски. А уши не кровоточили — даже если не полный териантроп, то крепче, поздоровее обычного человека.
Так что змей довольно шипел, заодно расщедрился на информацию, что корифейство о других рукокрылых владетелях не знает, не встречались никому такие, даже слухов нет. Что и к лучшему.
Дальше подельники продолжили трындеть описывая наш поход (птах расщебетался так, что я бы ему статуй какой за «художественное исполнение» всучил, если бы у меня был лишний и ненужный), а я было вернулся к прерванным рассуждениям. Но толком ничего обдумать не успел: в дверь, постучав, вщемился какой-то расфуфыренный слуга, подскочил к Серпенту, шепнул что-то ему на ухо (и не слышно ничего, профессионал фигов!).
Змеюк на шептание кивнул, поднялся, тогда как слуга ускакал.
— Его Величество Корифей желает вас видеть, всех, — торжественно озвучил змей, чуть тише и менее громко добавил. — Он доволен.
Выпендриваться на тему «не хотим» никто, как понятно, не стал. Двинули мы за Серпентом, причём подвалами, не выходя в сад. И, миновав несколько лестниц и переходов, вошли в средних размеров зал. И я впервые увидел корифея — так-то я ему, по его коварным планам, клятву должен был давать, но ловко отмазался от бесплатных обязательств.
И владеющий как владеющий. Нет, морда, конечно преисполнена важности, да и вообще лев-львом. Песочная грива, черты лица действительно львиные. Но никакого трепета и прочего он не внушал, обычный владеющий. И, что довольно комично — в изумрудном аналоге моей цивильной тройки. С незначительными отличиями кроя, с обильной золотой вышивкой и драгоценным бисером (вряд ли на корифея стекляшки нацепили), но — реально похоже.
В зале находился не только корифей, но и десяток девиц и женщин. Все — Лидари, часть в доспехах, что объясняло отсутствие стражи на входе. И от них прямо чувствовалось, что они гарем… точнее, прайд корифея. Вдобавок неподалёку от роскошной корифейской табуретки стояла знакомая, при виде которой я с трудом сдержал ухмылку. Та самая девчонка-Лидари, которую мы сопровождали. Во вполне себе платье, но насупленную, надутую и с… пламенеющим оттопыренным ухом. Одним, которое безуспешно старалась прикрыть своей гривой (с волосами женщин лев-Лидари не шёл «природным путём»), но скорее привлекала этими попытками внимание к пламенеющей части.
Что не только поднимало настроение восстановлением справедливости, веселило в целом, но и давало некоторую надежду на большую разумность будущей службы. Потому как, очевидно, часть (а то и всё) из ценных указаний девчонки несколько шла вразрез с пожеланиями и планами корифея. А мы на текущий момент любовались «организационными выводами», с занесением в тело, то есть в ухо.
— Воины, — пробасил-прорычал корифей, удостоив нас кивком. — Хорррошо служите. Благодарррю.
С этим рычанием он приподнял шкатулку с полочки возле табуретки, поманил нас рукой. Ну и подошли мы, естественно. А его корифейство стало доставать из шкатулки перстни с драгоценными камнями и нас ими оделять. Оделил, кивнул, после чего отвернулся. А Серпент, шипя шёпотом, повёл нас из этого львятника.
Довёл до своего кабинета, начислил всем по мешочку золотых, шипнув, что «от него, как обещал», ну и послал в… подальше. Я, правда, задержался.
— Ну чего тебе ещё, видом?
— Что со сроком службы, воевода? — уточнил я.
— Хш-ш-ш! — надулся змей, как мыш на крупу. — Награду получил — и хватит с тебя!
— Угу, — кивнул я, совершенно не восторженно.
— По ряду — день отслужил! И нужен ты, видом, нужен, — практически оправдывался Серпент, но вскинулся, сверкнул змейскими глазами. — Вс-с-сё! Ступай с-с-себе!
— Ступаю, ступаю, — кивнул я.
В мешочке оказалось дюжина авров, вполне себе (и мне) пристойные деньги. А вот с кольцом с крупным изумрудом я не знал, как поступить: вроде как награда от корифея, нахрен не нужная — носить не буду. Но мало ли что, обидится его корифейство на «пренебрежение» или ещё что-то такое.
Впрочем, идущий неподалёку Карий мои сомнения развеял:
— Михайло, продавать лучше в Благородном Собрании. Можно мастерам, да тому же Любиму — но цену дадут меньше, им для поделок, цену только за камень дадут. А тут работа добрая, лучше вледеющим каким продать, может и лихва выйдет.
— Благодарю за совет, Карий. Поможешь с продажей?
— Почему не помочь, навести на днях — сходим вместе, — пожал плечами ликантроп.
В общем — неплохо вышло, несмотря на дерьмовость и отсутствие выслуги. Мне ведь от службы капитал нужен, а это колечко вполне ценное. Единственное что — куча вещей оказались не теми, как выглядят на первый взгляд. Что, впрочем, естественно для жизни.
«И хорошо, что эта крикливая гадость только одна есть», — прогундел Потап. — «До сих пор уши болят и в груди ноет» — пожаловался он, закончив традиционным: — «Я — спать!»
Ну, хоть не орал, жопа мохнатая, и то хорошо. А мы, тем временем, добрались до кабака с термами и девками, классом повыше Счётов. Где заняли зальчик с бассейном и принялись «отмечать». Пил я по минимуму, но пришлось. На девок особо не отвлекался, а вот рассказы слушал и вопросы задавал. И узнал несколько интересных и новых для себя вещей. Например, у Карего ситуация та же, что и у меня, хоть полегче. Точнее, у его рода и стаи. В особняке на текущий момент живут практически все Бурлы, из тех, что есть на Зиманде. Дети да пара стариков. Война родов, очевидно, с потерей земель. И Карий служит уже третий ряд, выслуживая достойное поместье для рода. Да, уже «под корифеем», да, с некоторым риском, но тем не менее, выгрызая для рода «тёплое место». Я, в принципе, занимаюсь тем же самым — только без земель и для «рода себя самого». Но дядьку стал понимать лучше, да и причины откуда всё так хорошо знает. Третью «тысячу дней» служит, и живой при таком счастье — понятно, что в курсе всего.
Посидели, пообщались, заодно точно узнал, что Квадрасек — квадра секстус, если полным именем. Сам одарённый сидел, в бассейн не лез, в беседе особо не участвовал. Но жрал и пил исправно, и даже девку попользовал какую-то в закутке (впрочем, свечку я не держал, и даже непривычно молчаливый Зорга — тоже, так что может морозилкин потрясал девицу свими риторическими талантами, до полного удовлетворения). Хотя то что одарённый «активности не проявлял» — было по большому счёту пофиг. От него нужно было только присутствие и более-менее нормальные отношения в перспективе.
После посиделок обрался до дома, к двери эркера приближался с некоторым опасением, принюхиваясь. Мертвечиной не пахло, да и встретивший меня Млад оказался отрадно жив. Правда, преподнёс мне сюрприз, обратный урговскому.
— Приветствую, господин, — кивнул слуга. — Взгляните, нашёл, — указал он на стол, где стояла стопка серебрушек, с десяток на первый взгляд.
— И где? — заинтересовался я.
— В комнате для слуг, почтенный. Прибрался и нашёл под кроватью.
— Понятно, — хмыкнул я.
В общем-то я такое предполагал, но не слишком верил, что Ург был НАСТОЛЬКО охреневшим и наглым. Судя по всему, провизию он не жрал, и его «а перекусить, господин?» в наших блужданиях было искренним. Этот прощелыга продавал деликатесы, набивая карман. Ну, половым в кабаке он работал, мог даже на своём бывшем рабочем месте утыренное продавать. С владеющими он толком не сталкивался, в рассказы о них не верил и, очевидно, считал себя самым умным. Ну и закончил, как таким считальщикам и положено.
Правда, Млад мне подкинул проблемку: так-то я ему эти серебрухи бы отдал, вроде как честностью заслужил… Но это реально много. И подобное отношение вполне может испортить вполне устраивающего меня слугу, так что подумал, прикарманил серебрухи, а Млада оделил парочкой. Тоже немало выходило, вполне щедрая премия.
А после — засел за перекраивание блок-схем и обдумывание ситуации. Для начала — с Потапом. Вроде как могущественный дух, почти божество, ну и «слился» от каких-то там нетопыриных писков.
«Придурок!» — вклинилась обиженная эмоция в поток мыслей, но на ворчание топтыгина я забил.
В общем, судя по ощущениям и логике, этот нетопырь Потапу не слишком опасен, как дух духу. Урона его мохнозадость не получила, а его неприятные ощущения и «нокаут» — следствие коммуникации со мной. И, похоже, от «медвежьей» части меня Потап получает несколько более плотный поток информаци, чем я. Что, в общем-то, логично, с учётом того, что эта медвежья часть — «его», создана им по его же образу и подобию. У меня же человеческая часть размывает и фильтрует полумистические медвежьи чувства, а, возможно, душа…
«Не знаю!» — буркнул Потап на не заданный вопрос. — «Подумаю. Этот змеюк шипел что вроде таких крикунов больше нет. Всё равно придумаю, потому что больно было очень… А не смотреть — неинтересно. И я — СПАТЬ!»
Как будто его кто-то о чём-то спрашивал или звал, мысленно хмыкнул я. Но да, выходит, что я — некая уязвимость самого Потапа, что, возможно, объясняет его не самое сильное желание плотно взаимодействовать и проявляться в материи. Помимо его ленивой задницы, само собой.
А вот ситуация с владеющими и корифейством меняет мои планы. Я рассчитывал первое время спокойно зарабатывать, общаясь с владеющими вне дружины по минимуму. Да и не воспринимая их как противников корифею и своей службе: так, мелкие пакостники и поединщики дружинами. Получается, что пакостники ни черта не мелкие: а значит, во владетельную тусовку Золотого надо окунуться поплотнее, несколько перекраивая планы. Впрочем, с этим мне везёт: Карий пригрозил завтра отвести в это Собрание, как я понимаю — некий клуб. Вот и присмотримся, попробуем завести знакомства, присмотреться.
И с интригами самих Лидари, в которые я бы не без интереса (с прицелом на свою выгоду, само собой) окунулся, если подумать, выходит что «никак». Я для них, будучи дружинником — просто «наёмный персонал», который не получит нужной информации и не сможет ей толком оперировать, не будучи Лидари от рождения. Возможность «выслужиться», интегрироваться во властную структуру — есть, Серпент — яркий пример. Но это десятилетия, с высоким риском и малой отдачей, с неопределённо-полезной наградой в итоге. В общем — просто ле-е-ень этой хренью заниматься. Держать ушки на макушке буду, само собой, да и вообще стараться собрать как можно больше данных. Но прилагать усилия, чтобы вляпаться в болото внутриродовых интриг — точно нет.
В остальном ситуация сносная, хотя, конечно, риск повысился. И выслугу этот сволочной Серпент не сократил… Хотя юридически — был вправе. По ряду учитываются «деяния великие, благо корифею немалое принёсшие». Что должен признать, хотя бы вслух, корифей. Или кто-то из Лидари — они по ряду «заместители», наряду с воеводой. Этого, как понятно, не было, «довольство корифеево» в ряде не оговорено. А потребность дружины в видоме такова, что служить мне, похоже, от звонка до звонка.
Впрочем, помимо рисков, есть и плюсы — ни корифей, ни Серпент, похоже, не жлобствуют. А ещё я получаю информацию о внутренней кухне корифейства, да и знакомства полезные завести можно. Пусть сейчас всё выглядит так, что не особо и нужны, но в будущем (хрен знает, чем я буду заниматься помимо домовладения) — пригодятся.
Додумал всё это, да и завалился спать: и сам задёргался, и беролачья часть хотела. И даже Потап «устал», а скорее, был травмирован картинками моего жития. Даже Младу меня будить пришлось, причём слуга, по моему просыпу, потирал бока: как выяснилось, я, не просыпаясь, «могуче пинался», причём на удивление метко. Но разбудил, был назван молодцом, а я, перекусив, оделся в цивильный сюртук и потопал к родовому особняку Бурлов.