Поступай с другими так

Глава 3 В которой имеющий право превращается в дрожащую тварь

Факелы, барабанные ритмы, извивающиеся в отблесках пламени женские тела, начертанная на полу пентаграмма — всё это было как в плохом кино. Конечно же, у официанток имелись стилизованные рожки, на барной стойке полыхали жаровни, и цветовая гамма интерьера была выдержана в кричаще-красных и глянцево-черных тонах.

— Господин, взгляните! — Иштван остановился у самого входа и весь напружинился, готовый к бою.

Сью и бровью не повел, несмотря на то, что примерно четверть посетителей клуба носили либо красные толстовки, либо желтые банданы. То ли до них еще не дошли новости, то ли они пришли сюда исключительно отдыхать — но внимание разведчикам уделила только хостес — классическая женщина-вамп, кричаще-сексуальная, в коротком обтягивающем черном платье, красных туфлях на высоком каблуке и с неизменным планшетом в руках.

— Господа желают столик, ложу, будуар? Дополнительные услуги?

Она мигом вычислила, что танцпол странных посетителей вряд ли будет интересовать.

— Нам нужно встретиться с Розье, мисс, — шагнул вперед Иштван и откровенно осмотрел ее — с длинных стройных ног до выразительных глаз.

На секунду показалось, что хостес смутилась под взглядом светловолосого красавца, но — тут же взяла себя в руки.

— Вам назначено?

— Он точно не откажется нас принять, когда узнает, что мы привезли ему живой и невредимый подарочек с Атенрай. Так и передайте ему.

— Пройдемте за свободный столик, — поманила она их за собой. — Вы сможете насладиться шоу, и заказать что-нибудь из меню. Сегодня у нас отличные стейки из абелярского санглера.

— Пусть принесут два мяса с кровью и бутылочку Ле-нуво Божоле с Монпарнаса, — дождавшись кивка от Сью, проговорил Иштван.

Когда они разместились за столиком и хостес ушла, виляя бедрами, он задумчиво пробормотал:

— Если драки не избежать — я предпочитаю рвать глотки на полный желудок. Калории могут понадобиться, да, Виньярд?

— Не люблю с кровью, — процедил Сью.

— А что делать! Образ нужно поддерживать. Вон, смотри, ублюдки в красном зашевелились. Интересно, они осмелятся напасть на нас прямо здесь? Ты просто в порошок стер тех горилл из монорельса! Гонзалес и его люди — кто бы это ни был — такого простить не должны, как и лимонники. Иначе их сомнут — такие правила. У нас, на Ракоци, это именно так работало. Совершенно неважно что твои родичи кругом неправы — ты должен вырвать глотки обидчикам, чтобы остаться на плаву. О, ну что я говорил? Желтые тоже посматривают на нас… Главное, чтобы стейки принесли раньше, чем на нас накинутся все сразу.

— Меня тошнит уже от этого места… Это дно, Иштван. Настоящее дно. Как тут живут люди? Это неприемлемо… Взорвал бы всю станцию к чертовой матери, да вот такие ребята, как тот парень в монорельсе, меня останавливают. Почему он не свалит отсюда?

— Потому что это еще не настоящее дно. Здесь есть еда, вода, тепло, работа, понятные ориентиры. Кажется, настоящее дно будет на Кроули. Если я правильно понимаю, что там происходит… О, стейки!

Иштван косил глазом на скапливающихся у барной стойки «красных» и с рычанием пожирал мясо. Сью аккуратно разделывал свою порцию ножом и вилкой — образ, чтоб его. «Желтые» терлись у самой сцены, где бились в конвульсиях, которые по недоразумению считались танцем, полураздетые танцовщицы. Хостес — женщина видная во всех отношениях — медленно спустилась со второго этажа клуба по лестнице, но вместо того, чтобы двинуться к столику нежданных визитеров, подошла к людям Гонзалеса и просто кивнула, и то же самое проделала у сцены — для лимонников.

— Ну вот, сейчас нас будут убивать, — сказал ликан и быстро-быстро проглотил остаток стейка. — Карты на стол, Виньярд.

— Именно.

Розье привычно тряхнул головой, смахивая с лица пряди черных, как смоль, волос. Это было забавно — парочка экстравагантных визитеров, успевшая наделать шума на станции Йол Кенари, оказывается, имела своей целью беседу с ним лично. Любопытство они в темном пробудили, но слишком уж высокомерно держались. «Мешали смотреть на звезды», надо же! Да если бы парни Гонзалеса перебили хоть весь вагон — это было бы проблемой исключительно Мёбиуса. Тварь дрожащая, посмевшая вякнуть в сторону имеющих право получила по заслугам! С другой стороны — люди Мёбиуса тоже имели право — и реализовали его. Теперь следовало проверить, из какого теста слеплены эти двое ряженых.

Пафос, пафос: черный плащ, очки, рапира… Для того, чтобы так одеваться, нужно кое-что из себя представлять! Да и второй, светловолосый, вел себя весьма вызывающе — Табити он взглядом разве что не трахнул! Кого они из себя корчат?

Розье видел, что к столику ряженых первыми добрались лимонники. Они никогда не нравились темным, но периодически оставляли кучу кредитов в «Ночных огнях», просаживая их на наркоту, сабов и эксклюзивные шоу — а потом нещадно копировали идеи в своем квартале с дешевыми проститутками. Пф! Дилетанты. В клубе этих недосутенеров было человек пятнадцать, и они, готовясь к драке, вооружились подручными предметами: клинками, бутылками, стульями. Кто-то крутил в пальцах нож для колки льда, другой хотел использовать сценический реквизит танцовщиц из шоу — кожаную плеть.

Они в нерешительности остановились в паре шагов от будущих жертв. Светловолосый чужак задрал голову, проглатывая кусок мяса, и что-то спросил, а потом встал, плюнул на пол и согнул правую руку в локте, ударив левой по суставу, демонстрируя международный оскорбительный жест. Такой провокации лимонники не выдержали и рванули вперед.

Первый тут же сложился пополам, получив в живот ножкой стула, которую ловкач в кожанке послал вперед пинком ноги. Следом за стулом, низко стелясь над полом и оттолкнувшись ногами и руками одновременно, в самую кучу врагов влетел светловолосый.

К месту событий подоспели «красные» — вооруженные телескопическими полимерными дубинками. До этого не пошевелившийся тип в плаще встал, снял очки и положил их на столик, и обвел взглядом атакующих. Те разом отпрянули. Что они увидели в его глазах? Розье даже привстал со своего места, чтобы рассмотреть дальнейшее в деталях. Ему пришлось снова трясти головой и пытаться проморгаться, чтобы понять — у него все в порядке со зрением! Тот, в плаще — он двигался настолько быстро, что движения его казались размытыми, смазанными! Лихие головорезы Гонзалеса падали на пол в неестественных позах, не подавая признаков жизни. И это притом, что рапира не покидала ножен на поясе!

В этот момент из толпы бестолково суетящихся лимонников раздался жуткий, леденящий душу вой, и вверх ударил фонтан крови. И до Розье дошло, кого он пытался взять «на слабо» в своем клубе.

— Остановите это! Остановите это немедленно! — закричал он своим аколитам.

Но как? Жуткий зверь гонял по всему клубу оставшихся в живых лимонников, посетители в беспорядке покидали «Ночные огни» с криками и воплями, хладнокровный убийца в плаще настигал своих жертв — одну за другой, и приканчивал их короткими и молниеносными ударами. Он убил десять или двенадцать человек, не пролив ни капли крови. Крови! О, Тьма, а что, если ему захочется крови?

— Выключить музыку, очистить зал! И на колени вы все, слышите, на колени! — проорал он.

Да, он имеющий право! Да, он свободен — но сейчас он свободно выбирал жить дальше, а не погибнуть от руки безжалостного юного носферату, который внезапно оказался близко-близко, у самого подножия лестницы, и глянул снизу вверх на Розье своими черными как ночь глазами и оскалился, обнажая белоснежные клыки. Тьма, как же так, как же он ошибся?!

— Господин, господин, я — Розье, я готов вас принять! — из горла темного вырвался не то хрип, не то стон.

Он чувствовал дыхание смерти как никогда отчетливо.

— Я не готов, — тон этого воплощения погибели не выражал абсолютно ничего.

Носферату как будто телепортировался через зал, и полы его плаща взметнулись двумя черными крыльями. Нескольким скупыми движениями он расправился с тремя лимонниками, и положил руку на загривок совершенно озверевшего ликана, от утонченной красоты которого не осталось ровным счетом ничего — только кошмарная, поистине адская морда, запачканная кровью.

— Хр-р-р… — из горла монстра вырвалось тяжелое дыхание, потом раздался мерзкий хруст, и кости лица начали постепенно вставать на место, а жуткие клыки — втягиваться.

Через минуту в окружении мертвых тел стоял прежний светловолосый красавчик, затянутый в стильную кожаную куртку. Он огляделся и увидел единственный нетронутый столик во всем разгромленном клубе. Тот самый, на котором стоял едва тронутый стейк и непочатая бутылка Ле-нуво божоле.

— Можно? — спросил он.

Из-под ногтей ликана сочилась кровь. Дождавшись кивка от своего господина, он в два куска проглотил мясо, а потом налил в бокал вина и протянул его носферату. Тот сквозь стекло и красноту благородного напитка глянул на Розье:

— Если вас не интересует судьба некого клирика с Атенрай, который сейчас находится у меня в плену — то нам нечего более здесь делать.

Вот теперь темный понял, что он по уши в дерьме и рухнул на колени:

— Господин, останьтесь, и мы обсудим детали!

И тут на авансцену ступила та самая женщина в лиловом. Она оказалась прямо за спиной у коленопреклоненного хозяина «Ночных огней» и вдруг накинула ему на горло струну гаротты. Розье хрипел и сучил ногами, пытаясь вырваться, но хватка таинственной леди была железной.

— Господа, я — новая хозяйка «Ночных огней», Элле Фиц-Балберит. С удовольствием предлагаю вам свое гостеприимство и готова к любому взаимовыгодному сотрудничеству.

А потом сквозь зубы процедила бывшим аколитам Розье:

— Вы — теперь мои люди. Уберите эту мертвую тварь с глаз долой.

Портьера отдернулась и в клуб вошли сабы-невольники с личными вещами своей хозяйки.

Сью, скрывая отвращение за вниманием к бокалу вина, поднялся на второй этаж и сел напротив леди Фиц-Балберит.

— Это божоле не с Монпарнаса. Гвадалахара, прошлогодний урожай, — сказал он.

— Вы ценитель? — немного более подобострастно, чем рекомендовало ей раздутое эго, проговорила Элле.

— Я прочитал на этикетке, — сухо сказал Виньярд. — Итак, к делу. У меня есть живой и относительно невредимый клирик Атенрай.

Глаза его собеседницы округлились:

— Что-о?

— Сколько сейчас за них предлагают? Я несколько затруднен в средствах, и такая сделка была бы весьма кстати.

— Предлагаю десять миллионов кредитов! — быстро сказала темная.

— Я, пожалуй, предложу Лиама Мак-Магона кому-нибудь другому. В конце концов, я и сам могу попытаться наладить контакт с вашими на Кроули…

— Кого-о?

— Вы не делаете мне чести, сомневаясь в моих словах. Во время моего короткого пребывания на Ярре, меня выследил и попытался убить Лиам Мак-Магон, однако я переиграл его. И теперь он — у меня в плену. Можно было прикончить его на месте, но, повторюсь — я несколько стеснен в средствах.

— Но — Кроули? Почему вам не…

— У меня разногласия кое с кем на Ла-Вее. Вы же знаете как сложно порой бывает найти взаимопонимание с темными, верно? — Сью проводил взглядом длинноволосых охранников, которые как раз утаскивали прочь тело своего мертвого хозяина с высунутым синим языком.

— Верно, верно, кому как не мне… Так что вы предлагаете?

— Я предлагаю вам лавры соучастника поимки Лиама Мак-Магона и миллион кредитов из будущей суммы награды. По известным причинам я не могу просто так взять и заявиться на орбиту Кроули. У меня катер, а не патрульный крейсер. Кто, кстати, там сейчас главный?

— Местными занимается Соннелон и его люди. Он будет очень рад возможности расправиться с клириком, и после всего произошедшего наверняка располагает значительными суммами… — Элле Фиц-Балберит закатила глаза, задумавшись. — Правда, на Кроули всё не совсем так, как вещают в гала-сети. Да, Соннелону удалось перехватить основные информационные потоки и он пытается показать удобную ему картинку, но…

— Вы думаете меня пугают бунты черни или локальные конфликты? Я говорю о деньгах! И о гарантии, что Мак-Магон не вырвется на свободу. Я должен лично посадить его в клетку и оставить на Кроули. И улететь со своими деньгами. Вы сможете передать мои условия Соннелону?

— Смогу!

— Вы сделаете это?

— Сделаю… — она так и не решилась спросить, как зовут этого страшного носферату, но намеревалась выяснить это в самое ближайшее время.

Элле оттолкнула ногой саба, который массировал ей стопы и недоверчиво уставилась в экран планшета. Сью Виньярд? По всему выходило, что это был именно он. А ликана звали Иштван Чонгор! И оба прибыли прямиком с Ярра. Это было очень, очень подозрительно. Активность бешеного Гая Кормака и его заигрывания с Кулланом, этим сумасшедшим старцем с Атенрай, давно вызывали обеспокоенность у Темного совета Ла-Вея. С другой стороны — их отшибленное миграционное законодательство вполне допускало натурализацию хоть ликанов и носферату, хоть медведов с Кандапоги, хоть париев с Сарасвати. Но как удачно этот аристо притворялся студентом-разгильдяем! Он обвел вокруг пальца всех! Всех — кроме Лиама Мак-Магона, известного охотника на носферату. На свою беду клирик нашел его — и лишился сначала оружия, а потом и свободы. Видео с ошарашенным лицом старого гэла в момент потери пистолетов грело душу и доказывало — Виньярд действительно с Ракоци. Скорее всего — изгнанник. Долго гадать о причинах разрыва с планетой и кланом не приходилось: у юного носферату были явные проблемы с психикой.

С Иштваном Чонгором всё было еще более запутанно. Сначала его и еще нескольких ликанов выкрали какие-то то ли сектанты, то ли мафиози — для опытов, потом он чудным образом оказался на Ярре и даже затесался в силы Разведки Боем, но был изгнан за некое загадочное военное преступление…

— Сожрал кого-то наверное, зверюга… — Фиц-Балберит почувствовала, как по спине пробежали сладкие мурашки.

Молодой ликан был хорош, и она бы с удовольствием… Но перед глазами мигом встала окровавленная чудовищная морда его боевой ипостаси, и новоиспеченная хозяйка «Ночных огней» вздрогнула — нет-нет-нет, таких желаний стоит бояться. Хотя-а-а-а…

А познакомилась эта парочка, стало быть, на шоу Туропа Кассовица «Слэм». И Виньярд в своей издевательской манере уделал Чонгора. И настучал по тестикулам эльфу — и это было прекрасно. Элле сама бы с удовольствием настучала по тестикулам какому-нибудь эльфу, а желательно — двум или трем. Говорят, на Кроули у Соннелона в плену есть одна эльфийка… Он вообще — большой выдумщик, этот Соннелон. И участие в пополнение его коллекции настоящим атенрайским клириком он оценит — и замолвит словечко в Темном совете при случае.

— Нетопырь! Готовьте мой паланкин, мы отправляемся в доки! — сказала она. А потом спросила: — А что, Сью — это разве не женское имя?

Иштван с тревогой постучал в дверь душевой. Виньярд не выходил оттуда уже минут двадцать.

— Ты в порядке, Сью?

— Да, да, дай мне пять минут!..

— У меня важные новости, Сью! — ему показалось, что он слышит ритмичные гулкие удары, и, не желая больше ждать, ликан взялся за ручку и открыл дверь.

Виньярд сидел на полу крохотной кабинки, обхватив колени руками и методично стучал затылком о переборку: бам-м, бам-м, бам-м…

— Эй, да ты чего? — спросил Иштван, а потом про себя выматерился — понятно же, чего! — Давай сделаю инъекцию — пойдешь спать? Не жри ты себя, это ведь шваль, а не люди! И притом я видел — ты специально не убил ни одного. Выбор на самом деле был предельно простой — или ты, или эти уроды. В конце концов — у тебя же есть миссия, подумай о своей Терре, ну и о Кроули тоже — там черт знает что происходит и нормальным, хорошим людям нужна помощь.

— Слова, слова, слова… Я за пару часов прикончил целую группу подготовительного отделения, врубаешься? — черные, бездонные глаза парня нагнетали жути. — А знаешь кто я есть на самом деле? Я есть тепличный ребенок, который до пятнадцати лет не видел ничего, кроме родного академгородка и сотни человек ученых! Я никого никогда не убивал, мне и людей бить — почти неприемлемо! А тут трупы. Сколько — двадцать, тридцать? — Сью снова принялся стучать затылком о переборку: бам, бам…

— Там несравненная Элле на подходе. Хочет посмотреть как мы томим в неволе и истязаем клирика, — ликан решил, что клин клином вышибают.

— Да-а-а? — тут же ожил Виньярд. — У-у-у-у, ведьма! Пойдем к Лиаму! Мы ей устроим такое шоу, что все эти крашеные курвы с рожками ей ангелочками покажутся.

— Ты одеться не хочешь? — усмехнулся Иштван, глядя на голый татуированный торс парня. — Или хочешь произвести на нее впечатление?

— Фак! Нет! Это неприемлемо! Хотя — черт с ней, пускай смотрит. Может и вправду — получит нужные эмоции!