Поступай с другими так

Глава 18 В которой раскрываются некоторые нюансы колонизации эпохи Первой волны

Пивичко и его спутники — Хлебичек, Верещака и Песьикишки — редко попадали в топ новостей гала-сети. Люди здесь жили работящие, спокойные, домовитые и зажиточные. Самым благоприятным для жизни был Хлебичек — он представлял с собой редкий тип спутников газовых гигантов, условно пригодный для жизни. Наличие огромных ледяных шапок и разряженной, но вполне перспективной атмосферы, стало теми факторами, которые определили направление сюда инициаторами Первой волны корабля-колонизатора с оборудованием для терраформирования, а следом — и рефрижератора.

Автоматическому комплексу понадобилось триста лет, чтобы привести Хлебичек в приемлемый вид и, послав пеленг на второй корабль, указать ему для посадки удобную, защищенную от ветров невысокими живописными горами долину. Капитан рефрижератора, проснувшись от многовекового сна, осуществляя посадку, ностальгируя по далекой родине, назвал место приземления и будущее поселение Новы-Будейовицы.

Лишенный эндемичной флоры и фауны Хлебичек стал настоящим раем для хозяйственных переселенцев. Здесь отлично приживались культурные сорта растений, домашние животные и птицы, весь новый мир постепенно превращался в одно большое крестьянское подворье — с садами, пашнями, бахчами и пастбищами. Огромные скалистые массивы, пересекающие спутник радиально, от полюса к полюсу, содержали в себе значительные месторождения полезных ископаемых, хотя и затрудняли логистику, отделяя пригодные для жизни долины друг от друга. Постепенно и климат становился всё более мягким, по мере насыщения атмосферы парниковыми газами и парами воды…

Но во всём этом был один нюанс — капитан того самого рефрижератора — Иржи Куба — считал себя в некоторой степени националистом. В огромных трюмах его корабля спали десятки тысяч человек, и серди них было полно тех, кто имел в предках уроженцев далекой родины пана Кубы, говорил с ним на одном языке, в конце концов — был похож на него. Но их было недостаточно много для того, чтобы стать костяком будущего народа, не растворившись в более многочисленных носителях других, пусть и родственных культур. И своей капитанской волей он изменил порядок разморозки, который был установлен программой — учитывая необходимость в тех или иных специалистах на очередном этапе освоения планеты. Он просто будил своих соотечественников, игнорируя два других этноса, чьих представителей в процентном соотношении было куда как больше.

И не сказать, чтобы практичные рольники и местане, получившие приоритетную возможность обустройства на новом месте были сильно против такого расклада. К вопросу о своих спутниках в межзвездном путешествии они решили вернуться позже — и сделали это примерно через полвека, со свойственной их народу основательностью.

На тот момент имеющегося уровня технологий хватало, чтобы отправить рефрижератор в еще один, последний полет — к соседним спутникам. Колонистам с Хлебичка показалось приемлемым и вполне гуманным набить его трюмы оборудованием, сырьем, продовольствием и всем прочим, необходимым для того, чтобы выжить в условиях, по комфортности весьма далеких от благодати их нового мира. А помрут — так помрут, всякое бывает, в конце концов…

Так появились колонии на Песьикишках и Верещаке. Во избежание будущих возможных конфликтов капитан Куба поделил между ними население по национальному признаку.

Сказав «о, курва!» и прошипев проклятья в адрес подложивших такую крупную свинью любителей пива, гордые и непокорные, новые поселенцы остывшего вулканического мира принялись осваивать его поражающие воображение подземные туннели и пещеры — лавовые трубки, говоря научным языком. И кое-что у них получилось. Не испытывая любви к своей новой родине, гонористые колонисты нарекли ее Песьикишки, и поклялись когда-нибудь задать перцу жителям Хлебичка — за их подлое предательство и присвоение плодородных земель и насыщенной кислородом атмосферы.

Верещака же превратилась в классическое поселение под куполом, в пустынном и каменистом мире с одноименным названием. Оказавшись в суровых условиях, бурча, и ворча, и ноя, со свойственным этому народу пофигизмом, они потихоньку-помаленьку обустроили свой быт и плюнули на соседей, впервые вступив с ними в контакт только после Второй волны, когда систему заново открыли авантюристы с Паллады и сильно удивились, обнаружив на орбите единственной планеты аж целых три заселенных спутника. А еще сильнее они удивились, когда оказалось что два из них находятся в состоянии перманентной космической холодной войны.

Хлебичек был в выгодном положении, импортируя межпланетному сообществу отличные натуральные продукты питания по самым дешевым ценам. Песикишки могли предложить только свои сабли из титана и поток брани, а Верещака и вовсе ничего предлагать не думала — им в целом было насрать, разве что компьютерную технику они готовы были обменять на некоторое количество радиоактивных элементов, которые научились добывать и использовать для обеспечения своей колонии…

— Всё это очень познавательно, — сказал Сью. — Но каким боком тут губные гармошки?

— Ну, при старой Конфедерации вооруженные космические силы были запрещены, знаешь? — ответил вопросом на вопрос Мартин.

— Ага.

— И ты думаешь, корпорации и планеты не воевали между собой? Еще как воевали! Чаще всего это все маскировалось под конфликт локальный — какая-нибудь прокси-партия или секта начинала бучу, а потом у нее внезапно оказывалось полно вооруженных сторонников. Главной задачей было обеспечить логистику, снабжение и доставку этих самых сторонников из мира-интересанта. Поскольку официальные структуры этим заниматься не могли, иначе их планету навестили бы штурмовики Конфедерации, был придуман обходной путь… Частные военные компании. А теперь смотри, — Хробак ткнул пальцем в экран, на котором отображалась подробная астрокарта пространства вокруг Пивичка. — Глянь, кто у нас тут на расстоянии одного гиперперехода?

— Э-э-э-э, так они вроде за самоизоляцию?.. Чистый, святой мир без чужаков и всё такое…

— Да-да, и за воспитание своих юношей настоящими воинами. Воинов без войны не бывает, врубаешься? Чертовы кишочники пригласили их погостить, спровоцировали инцидент в космосе — и мы слушали этот жуткий «Милый Августин» всей планетой пять лет подряд! Ну, не мы, а прадеды наши, но… Если бы у них не начались проблемы с беженцами на Лоэнгрине — хрена с два «августинцы» ушли бы с Хлебичка. И вот теперь — на Пивичке обнаружили тритий, а это…

— Это термоядерный синтез, я понял… И очень-очень злым на вас ребятам с Песикишок ничего не стоит снова устроить провокацию. И Конфедерации нет… То есть она есть, но вы к ней никаким боком.

— Ни к ней, ни к Протекторату. И вот представь — в Новом Крумлове нынче полно атлетически сложенных туристов с нордическими профилями. Они тщательно осматривают достопримечательности на предмет удобных оборонительных позиций, а на окраинах системы шастают стернвольфы пятой модели, изучая подходящие для строительства базы астероиды… И я понятия не имею, где правительство возьмет силу, способную противостоять этим решительным ребятам, когда они всё-таки наденут свои мундиры с молниями на отворотах.

— А почему они на Песикишках базу не поставят? — спросил Сью, пытаясь не провалиться в воспоминания Иохаима фон дер Боддена.

Он прекрасно представлял себе возможности этих самых «милых августинов», и теперь вполне поддерживал желание Мартина эвакуировать с Хлебичка семью.

— Пф-ф-ф-ф, серьезно? — отреагировал на его вопрос Хробак. — Ни воздухом подышать, ни хлебичка свежего покушать. Да и народ там такой склочный живет, что… В общем, не захочет němec еще и с пшеками воевать, ей-Богу. Оно им надо?

— Оно им не надо, им надо плотно сесть на добычу трития, пусть и под видом частной компании. Ладно, а Верещака?

Хробак только отмахнулся. До выхода на орбиту Пивичка оставалось менее двух часов.

Голос диспетчера с орбитальной станции был каким-то уставшим и удивленным. Услышав планету приписки — Ярр, он даже слегка охрип. Однако цель визита его вполне удовлетворила, тем более Мартин Хробак сумел документально подтвердить свое хлебичанское происхождение. Встреча с семьей после долгой разлуки — что может быть более естественным даже в такие тяжелые времена?

Сью не торопился выходить на посадочную глиссаду. Ему нужно было еще определиться с тем мясником, контакт которого скинул Давыд Маркович. Его фамилия была Бышик, и обитал он как раз в Новом Крумлове, где, по словам Хробака, наблюдался небывалый наплыв иностранных туристов.

— А ты бывал в этом Крумлове-то? — спросил Сью. — У меня там вроде как знакомый есть, так пока ты с семьей вопросы станешь решать, я бы к нему наведался…

— Да? У тебя есть знакомые на Хлебичке? Ты никогда раньше не говорил… А что это за человек?

— Вольдемар Бышик, мясник.

— О-о-о-о! Достойный человек, хоть и с Верещаки. Почетный консул на Хлебичке, помогает своим соотечественникам помимо того, что скупает скот на убой и торгует парной говядиной… Очень, очень здравомыслящий мужчина. Если еще не переехал — найдешь его в лавке у ратуши, «ŘEZNICTVÍ BYŠICA» — так и написано. Наша усадьба — на берегу Сазавы, в сорока километрах от Крумлова, я мигом обернусь. Пеленг у тебя всё равно на тамошний космодром…

Пиликнула система связи и Хробак выпал из жизни, уткнувшись в экран и читая сообщение из дома.

В пустоте космоса бело-желтый гигант Пивичка смотрелся грандиозно. Его громада подавляла, заполоняя собой всё сущее. Коричневый Хлебичек и красно-черный шар Песикишок на его фоне выглядели как горошины в сравнении с футбольным мячом. Верещака скрывалась за другой стороной планеты.

Виньярд никак не мог привыкнуть к этому ощущению, вести корабль сквозь невообразимые просторы — это до сих пор вызывало у него холодок в груди и таящийся глубоко в подсознании детский восторг. Он готов был верещать от радости всякий раз, когда выжимал форсаж или выкручивал штурвал, совершая лихой маневр. Только сверхъестественный контроль нервной и эндокринной систем помогал сохранять ему хладнокровие. Как с этим справлялись люди обычные, и даже модификанты — он не представлял. Может быть, дело было в коллективном бессознательном — для подкорки жителей Сектора Атлантик в межзвездных перелетах в общем-то не было ничего необычного. Не визжал же от счастья каждый житель старой Терры веке эдак в 21-м, когда садился в кабину грузовика-дальнобоя? Это для него, дремучего Сью Виньярда с Антарктиды, осознание власти над пространством переходило в перманентную эйфорию. А местные относились к этому попроще. Ну да, подавляющее большинство из них никогда не бывали в космосе, проживая всю жизнь на одной планете, станции, спутнике… Но много ли землян бывали на других континентах?

— Легкий катер, ответьте «Отто Байеру», — раздался голос в динамиках системы связи. — Говорит научно-исследовательское судно «И. Г. Крафтшофтиндустри» «Отто Байер», легкий катер, назовите себя.

Характеристиками это научно-исследовательское судно весьма напоминало полноценный эсминец, да и после «Rose Tattoo» Сью ко всем этим условным классам кораблей относился очень предвзято. Но — скрываться они не намеревались изначально, само имя Ярра служило неплохой защитой на большинстве известных планет.

— Легкий катер «Эрнест», монархия Ярра, следуем на Хлебичек, космодром Нова-Крумлова.

— Цель визита?

Вот тут Виньярд малость обалдел. Судно, которое называет себя научно-исследовательским и корпоративным требует у него подобную информацию?

— «Отто Байер», вы состоите на службе правительства Хлебичка? Являетесь таможенным судном или судном ВКС одного из миров этой звездной системы?

— «Эрнест», приготовьтесь принять на борт досмотровую группу, — проигнорировал его пассаж связист с «Отто Байера».

Виньярд глянул на Хробака, который заметно напрягся. Дела в системе обстояли категорически хреново, если подобные инциденты в принципе имеют место быть. Где армия Хлебичка? Она вообще — существует?

— И не подумаю, «Отто Байер». Повторюсь — планета приписки — Ярр, на борту «Эрнеста» находятся двое подданных его величества Гая Джедидайи Кормака, монарха Ярра, всей системы Суатолла и прочих небесных тел. Мы направляемся на Хлебичек с частным визитом. Ваши действия запротоколированы и уже переданы на ретранслятор. С ними обязательно ознакомятся на Ярре. Я понятно объясняю? — Сью даже зубами скрипнул от напряжения.

Получится или нет?

Голос в динамике поменялся. Кто-то переключил связь на себя — наверное, старший по званию.

— «Эрнест», можете следовать своим курсом. Соблюдайте аккуратность при посадке — на космодроме сейчас довольно оживленный трафик. Счастливого пути.

Хробак круглыми глазами глядел на Виньярда:

— На Крумлове — оживленный трафик? Три борта в месяц — вот максимум… Хотя, что это я?.. Видимо — началось.

— Что — началось?

— Оккупация.

Характерные хищные силуэты стернвольфов, лишь слегка замаскированных под гражданские атмосферники, грузные эллипсоиды тех самых «научно-исследовательских» судов, сигарообразные обводы транспортников — космодром и вправду был забит почти под завязку.

Девушка-диспетчер с нотками истерики в голосе порекомендовала выбрать одну из запасных площадок, и даже скинула координаты, полагаясь на мастерство пилота. Это было что-то новенькое — диспетчер не вела борт, а рекомендовала!

Аккуратными движениями штурвала Виньярд вывел «Эрнест» к рекомендованному месту, которое оказалось обычной бетонной площадкой, и мягко приземлился.

— Ну ты прям молодец! — проговорил Хробак. — И когда это ты летать навострился? Как всегда — скрытые таланты?

— Гляди вон, к нам делегация для встречи выдвинулась, — оставил его вопрос без ответа Виньярд. — Пошли, поздороваемся. Из корабля мы выносить не будем ничего кроме личных вещей, так что обыскивать нас они права не имеют…

— Право… — с сомнением проговорил Хробак. — Какое теперь на Хлебичке право, интересно?

Встречал их местный гражданский чиновник, явно слегка растерянный и тормозной. Его сопровождали весьма примечательные личности: три высоких, плечистых голубоглазых блондина неопределенного возраста, идеально причесанные и гладко выбритые. Горчичная форма без знаков различия сидела на них идеально, сапоги были начищены до блеска.

— Экипаж легкого катера «Эрнест»? Адам Урбанек, администрация космопорта… Это — представители «И. Г. Крафтшофтиндустри», специалисты ЧВК «Милый Августин» Вы с частным визитом? С собой только личные вещи?

— Да-да, вот — мистер Хробак приехал забрать семью отсюда на Ярр, а я — судовладелец, оказываю ему услугу, и заодно посещу кое-какие достопримечательности. Какие-то проблемы?

Вперед шагнул один из блондинов — вроде как самый старший.

— Аллес гут, — сказал он. — Никаких проблем. У вас двое суток — после этого Хлебичек будет закрыт для посадки и выхода на орбиту на неопределенный срок. При всем уважении к Ярру и его монарху — таков установленный порядок.

— Установленный кем? — не выдержал Сью.

Блондин был невозмутим:

— Руководством, конечно. Ганс, Йохан, — он сделал знак рукой и его спутники-соратники заняли позиции рядом с дверями шлюза, каким-то механическим движением сдернув с плеч лазганы и щелкнув каблуками. — Это для безопасности вашего имущества, поймите меня правильно. Если будут какие-то проблемы — обращайтесь во временный офис ЧВК «Милый Августин», он располагается в здании администрации космодрома. Спросите оберста… то есть, конечно, герра Бёльтера — это я. Дас ист кля?

— Понятно, что уж там. Общественный транспорт работает, мистер Урбанек? Мы сможем попасть в город?

Вместо чиновника снова ответил герр Бёльтер:

— Гражданская жизнь на Хлебичке не нарушена, всё работает в штатном режиме. Порядок есть порядок. И да, мы ведь не будем напоминать вам о том, что вы не можете выносить корабля ничего кроме верхней одежды и вещей первой необходимости весом не более полутора килограмм, верно?

— Элементы национального костюма не запрещены? — прищурился Виньярд.

Блондин поиграл желваками:

— Не запрещены. Всего хорошего! — и, щелкнув каблуками, зашагал прочь, придерживая под локоток несчастного Адама Урбанека.