Помощница лорда-дознавателя

Глава 25

***Леона Шторм

Очнувшись глубокой ночью, я долго не могла понять, где нахожусь и что со мной произошло. Мысли вяло сменялись в голове, подбрасывая одно воспоминание за другим, постепенно восстанавливая последовательность событий, пока в какой-то момент я не вспомнила всё окончательно: и башни Хранителей, и рухнувший барьер, и то, сколько усилий пришлось приложить, чтобы воздвигнуть новый.

Тело болело так, будто по нему потоптались каменные тролли, а голова, казалось, раскалывалась на части. В горле пересохло, в глаза словно насыпали песок, уши заложило. Но всё это не имело значения: главное, что армия нежити осталась за барьером.

Дверь протяжно скрипнула, заставив сердце гулко забиться в груди, всё-таки нервы сдавали, но в открывшийся проём протиснулась Цера. Радостно тявкнув, она в один прыжок преодолела отделявшее нас расстояние и замерла, уткнувшись носом в ладонь.

— И я рада тебя видеть, — прохрипела, зарываясь пальцами в густую шерсть, ощущая нахлынувшую радость, то ли мою, то ли её, а может и обеих сразу. Я дома.

— Очнулась? — в комнату заглянула Нарьяна. — Слава Богам! Я уже вся извелась. Артур перед уходом сказал, что ты скоро придёшь в себя, но это «скоро» продлилось целых два часа.

— Где Ормс и остальные? — я попыталась сесть, но получилось не с первого раза.

— Ушли в логово мага смерти, — её голос дрогнул, но она быстро справилась с собой. — Может, что-то надо? Я приготовила поесть. Составишь компанию?

— Воды будет достаточно, спасибо.

Нарьяна вышла, но вернулась через минуту с подносом, заставленным тарелками и чашками.

— Уж извини, что навязываю своё мнение, но в твоём состоянии одной водой не обойтись, — придав голосу строгости, произнесла она. — Пусть я не целитель, но знаю точно, что при магическом истощении надо есть, причём много и сытно, чтобы быстрее восстановиться. Так что налетай, пока горячие.

Ловко расправив салфетку, она открыла крышку на блюде и поставила мне на колени тарелку с котлетками, вручив в одну руку вилку, а в другую кусок хлеба.

Цера тут же придвинулась ближе, первой оценив исходящий от еды аромат.

— Обжора, — без страха сдвинув её в сторону, фыркнула девушка, — ты уже достаточно съела, а вот твоя хозяйка голодная, имей совесть.

Первый кусочек я подносила ко рту с опаской, сомневаясь, смогу ли что-то в себя запихнуть из-за слабости и накатывающей тошноты, но приготовлено было так вкусно, что не заметила, как умяла всё, что лежало на тарелке.

— Я немного похозяйничала в кухне, — будто оправдываясь, снова заговорила Нара, — когда нервничаю мне надо чем-то себя занять. Ты же не в обиде?

— Нет, конечно. Если это помогает успокоить нервы — готовь, — улыбнулась, отставив тарелку и взяв травяной чай, грея о фарфоровую чашку руки. Нара оказалась права: сил действительно прибавилось. — Тем более получается очень вкусно. Мужчины оценят, когда вернутся.

— Думаешь?

— Уверена.

— Только бы вернулись, — прошептала она. — Мне так страшно, что маг окажется сильнее их. Что если я больше никогда не увижу Артура? Что если он не вернётся? А ведь я так и не призналась, что люблю его, люблю всем сердцем, но это его дурацкое предложение…

— Надо верить в наших мужчин и надеяться на лучшее. Они справились в башнях Хранителей и справятся здесь, вот увидишь.

Это были не пустые слова, я действительно верила. И моя вера передалась Нарьяне.

Мы успели перемыть посуду, ещё раз накормить ненасытную Церу, и повторно приготовить травяной чай, когда возле порога послышались шаги. Входная дверь распахнулась без стука.

— Артур, — вскрикнув, Нара бросилась мужчине на шею, а тот, замерев всего лишь на миг, заключил её в объятия.

Следом за королём вошли Корх и Марой, все в саже и потрёпанной одежде, но улыбки от уха до уха говорили сами за себя. Когда в проходе появились ещё два силуэта, фарфоровая чашка выпала из моих ослабевших пальцев. Взгляд тут же выхватил Ормса, которого поддерживал Фарой, и горло сдавило спазмом, а слёзы хлынули из глаз. Некогда тёмные волосы Альберта теперь были белее снега. Всего за одну ночь, любимый поседел. Осунувшееся лицо выдавало усталость, но в целом он не пострадал. Вернее, внешне казался целым и невредимым. Но так ли это, ещё предстояло выяснить.

— Что же тебе пришлось пережить в том треклятом имении? — прошептала я, бросившись к нему навстречу и уткнувшись в широкую грудь, вцепившись дрожащими руками в истлевшую рубашку, рассыпавшуюся на глазах. Если бы не знала, что именно её надевал сегодня утром мой лорд перед тем как отправиться к барьеру, подумала бы, что это старьё нашли в каком-нибудь древнем сундуке. Вот только это было не так: утром рубашка была как новая. Очередные проделки тёмной магии? Похоже на то.

— Ты про белый цвет волос нашего уважаемого дознавателя что ли? — фыркнул стоявший рядом Фарой. — Так это он из-за тебя, ещё там, в башне Хранителя… Когда ты упала навзничь, видимо подумал, что всё, конец…

— Рел, заткнись, — рыкнул Ормс и, подхватив меня на руки, вышел за порог, громко хлопнув дверью. Нас тут же окутала ночная прохлада, наполняя лёгкие ароматами фруктового сада, но я их даже не замечала, слушая биение сердца в груди любимого, ощущая его тепло, растворяясь в ненавязчивой ласке. — Не обращай внимания на Фароя. Иногда он ведёт себя как неразумный мальчишка.

— Это правда из-за меня? — заглянув в его глаза, я коснулась белых прядей, и тут же отвела взгляд, поняв, что сморозила глупость. Нашла о чём спрашивать. — Прости.

— Я испугался, что потерял тебя, — коснувшись губами моего виска и проложив дорожку из лёгких поцелуев, прошептал Ал. — Никогда ещё я так не боялся. Не знаю, как бы жил без тебя, да и жил бы вообще. Ты моё сердце, моя душа, моя путеводная звёздочка. Я люблю тебя. Завтра же пойдём в храм и обвенчаемся. Хочу, чтобы все знали, что ты моя, только моя.

— А как же тётушка? Она же надеялась присутствовать.

«Да, как же я?» — пронёсся её недовольный шёпот в голове.

— И она с нами, и Корх, — фыркнул Ормс, — куда же без него. Заодно и они обвенчаются. Нечего время терять.

— Вы нашли её тело? — выдохнула я, догадавшись.

— Нашли, — улыбнувшись, подтвердил любимый, — оно теперь у её благоверного в межпространственном хранилище ждёт своего часа. В общем, от замужества твоей тётке не отвертеться, можешь так ей и передать.

Оставшаяся ночь пролетела незаметно. Когда первые волнения улеглись, Артур и Нара сбежали в сад. И судя по решительному взгляду короля, завтра в храме будут не две пары, а три.

Хранители с Фароем шутили и смеялись в кухне, поедая хозяйские запасы в невероятных количествах, а мы с Ормсом сидели в гостиной, любуясь отблесками огня в камине. После всего случившегося мне было страшно расставаться с ним даже на минуту. И судя по тому, что Альберт не выпускал меня из объятий с той самой минуты, как мы вернулись в дом, страх терзал и его.

— О чём задумалась? — спросил он, неспешно пробегая пальцами по моей спине, по плечу, вызывая при этом толпы мурашек.

— О Наре и Артуре, о нас, о тётушке и Корхе, — улыбнулась я, пригревшись у него под боком. — Мне кажется, король сдастся и сделает Нарьяне предложение.

— Мне тоже так кажется, — уткнувшись носом в мои волосы, промурлыкал Альберт. — Кстати, Корх хотел, чтобы ты сегодня же попробовала вернуть душу тётки в её тело, пришлось очень долго его переубеждать, что лучше отложить попытку на утро. Это слишком ответственное дело, чтобы браться за него сразу же после магического истощения. Нужно время на восстановление. Он понял, принял, осознал, но судя по нетерпеливым взглядам, бросаемым в твою сторону, утро у тебя начнётся ни свет, ни заря.

Как в воду глядел.

Лишь стоило краешку солнца показаться на горизонте, как Освальд нас разбудил. Оказалось, мы с Альбертом так и заснули сидя в обнимку в гостиной на диване, но несмотря на это, я чувствовала себя превосходно, как и Ормс, у которого исчезла бледность и тёмные круги под глазами.

— Эх, даже завидно, — направляясь в кухню и зевая, проворчал Фарой. — Вот бы и мне поскорее встретить свою истинную, и тогда об усталости можно даже не вспоминать.

Артур и Нара пришли к самому завтраку счастливые и голодные. Расспрашивать о том, где они были всё это время, не решился даже Рел, не говоря уже об остальных. Правда, помолвочное кольцо, сверкавшее на пальчике Нарьяны, говорило само за себя.

— Жуй скорее, — наставлял меня лорд Освальд, нервно барабаня пальцами по столу, отчего кусочек омлета чуть не встал поперёк горла.

Никакие уговоры и гневные взгляды Ормса, на этот раз мага не останавливали. Так что о спокойном завтраке можно было забыть. Но если честно, мне и самой хотелось попробовать себя в деле. Ведь если получится, то это будет самое настоящее чудо…

«Никаких «если», — прервала поток моих мыслей недовольная тётушка. — Это тебе не на ромашке гадать — получится, не получится. Ты меня услышала?»

В общем, настроение с самого утра было боевое. Поэтому когда из дымки межпространственного кармана, открытого Корхом, появилось тётушкино тело в магической оболочке стазиса, я даже не вздрогнула. Казалось, что окутанная ею женщина, крепко спала, даже румянец на щеках и тот сохранился, но как только я прикоснулась к её руке, обманчивое ощущение сразу же исчезло. Тело напоминало гранит, и стоило большого труда не отшатнуться.

Я уже знала, что заклятие стазиса окутывает человека непроницаемой защитной пеленой, состоящей из магических потоков, проникающих в кожу, и время для него будто останавливается. Никакие внешние факторы не способны этого изменить, пока не снять чары.

Интересно, а душа будет помнить, что с ней происходило всё это время или нет? Хотя что гадать, скоро узнаем.

«Слушай меня внимательно и запоминай, — раздался в сознании голос тётушки. — Сними медальон с шеи и соберись, отбрось сомнения, очисти сознание от мыслей, призови магию, сконцентрируй её в ладонях и повторяй следом за мной…»

Легко сказать, да трудно сделать: с концентрацией сегодня не ладилось.

Тряхнув головой, закрыла глаза и сосредоточилась на голосе, раздававшемся в моей голове. Я должна, я просто обязана всё сделать как надо. Мне искренне хотелось счастья единственной родственнице и Корху, хотелось видеть их радостные улыбки, слышать смех, встречаться с ними по праздникам… А для этого просто нужно стать собой, принять свою магию, поверить в неё и… действовать.

Вспышка света на миг ослепила. Но даже сквозь резь в глазах я видела прозрачный силуэт, зависший над женским телом и тонкую связующую нить, протянувшуюся между ними, которая натягивалась и мерцала, становясь с каждой минутой ярче и плотнее.

Ну же, давай! Возвращайся! Мы ждём тебя, Луиза Штормгольд.

Грудная клетка под моей ладонью дрогнула, и я услышала первый судорожный вздох, за которым последовал второй, третий… А потом почувствовала стук сердца. Едва различимый, но с каждой секундой он становился всё отчётливее и увереннее.

— Ну вот, а ты боялась, — прошептала тётушка Луиза, накрыв своей прохладной ладонью мою руку, а я, взглянув на ошеломлённое лицо Корха, тихо рассмеялась.

У нас получилось!

За суматошным утром, наполненным радостными событиями, последовал такой же день, ставший одним из тех, о котором вспоминаешь с улыбкой даже годы спустя.

Пробыв долгое время в стазисе, тётушка, вопреки ожиданиям, буквально лучилась энергией и энтузиазмом, который ощутили на себе все. Уже пару часов спустя, хорошенечко поев и приведя себя в порядок, она решила, что теперь не станет тратить время понапрасну и откладывать на завтра то, что можно сделать уже сегодня. А сегодня, как оказалось, можно сделать очень многое!

Признаться, никогда не думала, что одна женщина способна заставить нескольких мужчин, забыв о своих делах, выполнять её поручения. Но Луиза смогла меня удивить!

Отправив Артура договариваться с храмовниками по поводу священной церемонии (самого короля!), она распределила между Ормсом, Корхом и Мароем другие обязанности по приготовлению к священному обряду.

— Всё должно быть идеально, — воздев палец к небу, наставляла она, и мужчины покорно соглашались, тайком закатывая глаза и посмеиваясь друг над другом.

Меня забавляло это ровно до того момента, пока дело не дошло до нас.

— Ну а мы, дорогие мои девочки, отправимся по своим особо важным женским делам, — торжественно заявила неугомонная родственница, подмигнув Фарою и подхватив меня с Нарьяной под локотки. — Нам срочно нужно навести красоту! Хотя мы, конечно, и так неотразимы, я в этом даже не сомневаюсь, но почистить пёрышки и припудрить носики не помешает.

Признаться, сопротивлялись мы недолго: если уж она взяла в оборот самых сильных магов королевства, то что говорить о нас, хрупких девушках. Вот только я не предполагала, что «почистить крылышки и припудрить носики» в тёткином понимании значило скупить половину всех имеющихся женских нарядов в столице и посетить самые дорогие магические салоны, где умелые руки мастериц нанесли на нашу кожу столько бальзамов, кремов и масел, что казалось, она начала подсвечиваться изнутри. Ой, нет, не показалось!

— И даже фонари вечером не понадобятся: вы светитесь не хуже, — хохотнул Фарой, сопровождавший нас для большей безопасности, когда выйдя от очередной мастерицы по наведению красоты, Нарьяна заметила странный эффект от дорогущего масла.

— Ох, моя помощница немножечко перестаралась с магической пыльцой, сейчас исправим это маленькое недоразумение, — засуетилась хозяйка салона, недовольно поглядывая на притихшую девушку, благодаря которой мы светились в полумраке приёмной как три больших светлячка.

Зато после этого «маленького недоразумения» тётушкиного запала резко поубавилось, и мы с Нарой вздохнули свободнее. В итоге вернулись домой уже к вечеру, с вереницей плывущих за нами пакетов, а после лёгкого ужина настало время отправляться в храм.

Не знаю, чем всё это время занимались мужчины, кроме тёткиных поручений, и какие магические салоны посещали они, чтобы навести свою мужскую красоту, если, конечно, посещали, но когда мы спустились со второго этажа, где делали завершающие штрихи, нас уже ждали в гостиной.

Эффект от нашего появления стоил всех тех мучений, которые пришлось сегодня пережить. Мужчины, до этого обсуждавшие какие-то новости, буквально потеряли дар речи при виде нас. Глаза Альберта, Освальда и Артура выражали неподдельный восторг и обожание. Фарой и тот притих, хотя «любовался» нашим преображением в течение всего дня. А это говорило о многом!

Длинные белые платья струящимися каскадами спускались к полу, подчёркивая все достоинства наших фигур, жемчужные гребни и шпильки скрепляли волосы, ажурные перчатки стягивали руки до самых локтей, а туфли-лодочки удобно сидели на ногах. Украшений было немного, но они выгодно оттеняли нашу красоту, а не перекрывали её своим блеском.

Мы чувствовали себя самыми настоящими невестами, коими, в общем-то, и были. И пусть этот вечер пройдёт тихо, без большого торжества и скопления людей, без пафоса и громких тостов, это не имело ровным счётом никакого значения. Главное, это любящие взгляды наших мужчин, устремлённые на нас.

— Дамы и господа, разрешите вас поздравить с таким волнующим событием и откланяться, — первым пришёл в себя Марой. — Мне нужно домой, к жене. Рад был с вами познакомиться! Если что, всегда к вашим услугам.

Удерживать его никто не стал, все прекрасно понимали, что глядя на счастливые лица друзей, мужчине просто захотелось увидеть любимую, обнять её, почувствовать тепло её тела. И это правильно, так и должно быть.

— Готова к посещению храма? — улыбнулся Ормс, когда я спустилась со ступеней.

Он взял мою руку, не сводя восхищённого взгляда, и коснулся губами тыльной стороны кисти, отчего волнительные мурашки пробежали по спине бодрым маршем, затерявшись где-то в районе поясницы.

— С тобой хоть на край света, — прошептала в ответ, ощущая, как румянец заливает щёки. И сказанное было истинной правдой!

Яркие россыпи звёзд уже украсили тёмный бархат небосвода, когда выйдя из портала, мы остановились перед мраморными ступенями, ведущими в небольшой древний храм, скрытый от любопытных глаз на склоне горы высокими древесными великанами, росшими здесь, судя по толщине ствола, со времён строительства здания.

Лёгкий ветерок невесомо касался кожи, перебирая волосы, и донося до нас аромат восхитительных белых цветов, разросшихся густым ковром под деревьями. Они мерцали в свете луны, пробивающемся сквозь густые кроны, неспешно покачивая бутонами и раскрывая нежные лепестки.

Лишь стоило ноге коснуться нижней ступени, как по бокам лестницы тут же вспыхнули яркие магические огоньки, похожие на искорки, освещая путь до самых дверей, распахнутых настежь, и сердце дрогнуло от восхищения и предчувствия волшебства.

Первыми поднимались мы с Ормсом, потом Артур и Нарьяна, а следом за ними тётушка и Корх. Дерел остался дома, сказав, что подобное не для него, но вид при этом был такой печальный, что стало понятно — врёт и не краснеет.

— Совсем скоро и ты встретишь ту единственную, которая заставит твоё сердце биться чаще, — перед уходом понимающе произнесла Луиза, на что Рел лишь фыркнул, отвернувшись.

Похоже, как бы он не старался, показывая свою браваду, а одиночество его тяготило. Хотя задай ему подобный вопрос напрямую, и он лоб расшибёт, доказывая, что это не так. В этом весь Дерел.

Но глядя на эти ступени, подсвеченные огненными искрами, и чувствуя рядом тепло любящего мужчины, я поняла, что поступил Фарой правильно. Находясь здесь, он бы чувствовал себя лишним. А подобного для друга я не желала.

Пройдя в распахнутые настежь двери, мы оказались в просторном зале, залитом лунным светом. Отражаясь от стен и колонн, сделанных будто из хрусталя, он многократно усиливался, пуская множество лунных зайчиков, благодаря которым просматривались даже дальние углы.

Потолок отсутствовал, вместо него на нас глядело звёздное небо. Скорее всего это была умелая иллюзия, ведь с улицы храм выглядел как и другие подобные ему — с фундаментом, стенами, крышей, но завораживало несомненно. Пол таинственно мерцал, из-под тонкого слоя туманной дымки. Взойдя на возвышение, украшенное белыми цветами, где нас ждал древний старец, я бросила взгляд вниз, и восхищённое восклицание сорвалось с губ. Казалось, что каменная платформа, где мы находились, парила над облаками, создавая ощущение лёгкости и воздушности.

— Дети мои, — раздался тихий старческий голос, словно проникающий в душу, — мы собрались в этот час, чтобы соединить ваши судьбы…

Старец говорил о любви и верности, о взаимоуважении и понимании, и каждое его слово отдавалось теплотой в сердце, проникая в сознание, закрепляясь там навечно. Только сейчас я поняла, что значит слушать сердцем. И это вызвало искреннюю радость, которая разрасталась в груди, наполняя теплом и уверенностью в правильности происходящего. А когда Ормс надел на мой палец кольцо, дополнявшее рунную вязь на запястье, я почувствовала себя самой счастливой на свете. По-другому и быть не могло, ведь только находясь рядом с Альбертом, я поняла, что значит любить и быть любимой!