Призрачный отель V. Поезд бесконечности

Глава 7

Промотались мы, само собой, до вечера. Под конец я уже практически лежал на диванчике для посетителей в одном из многочисленных салонов, увлечённо гоняя на телефоне игрушку.

— Ну как? — послышался голос Изольды.

Пришлось прерваться и окинуть взглядом свою официальную девушку в вечернем платье.

— Блеск, — вполне искренне ответил я.

— Не слишком?..

— Не, не слишком. Нормально.

— Твои одноклассницы точно не воспримут это как вызов?

— Не могу знать. Ну, в крайнем случае нас побьют. Что нам, привыкать, что ли?

Кивнув, Изольда скрылась в примерочной — перекидываться обратно в будничное. Я, зевнув, вернулся к игре, нарочито игнорируя мотающуюся неподалёку продавщицу, которой не терпелось уже посчитать кассу. Подумал, что Изольда, наверное, нешуточно волнуется, и её волнение передаётся мне.

Нужно было постоянно прикладывать определённые усилия, чтобы в голове закрепилось: главное — это вовсе не познакомить Изольду с родителями и не произвести хорошее впечатление на одноклассников. Главное — это держать глаза и уши раскрытыми, чтобы не пропустить артефакт.

Как именно этот артефакт будет мимо нас пробегать — я так и не понял. Положа руку на сердце, у меня не было даже уверенности, что он вообще будет пробегать. Уж тем более я не мог понять, как эта поездка поможет нам спасти Николая.

Н-да, вот будет номер, если мы там, в Вязьме, убьёмся от усердия и после смерти встретим Ангела. Который скажет: «Да вы чё? Я имел в виду: съездите на вечеринку, расслабьтесь! Уделите себе время, ребята». А мы всё про работу и про работу… Не, вряд ли, конечно. До сих пор Ангел в чувстве юмора и показном модном гуманизме замечен не был.

— Ты готов? — Изольда вновь нарисовалась рядом со мной, на согнутой левой руке у неё висело новенькое платье, которое должно будет свалить с ног всех моих одноклассников, а одноклассниц превратить в клубок ядовитых змей.

— Угу. — Я вырубил игрушку и, кряхтя — старость не радость — встал.

— А в чём ты пойдёшь на вечер? — спохватилась Изольда на полпути к кассе.

— Ну, вот… — Я посмотрел на себя.

— В этом⁈ — Такого ужаса в голосе по системе Станиславского не сыграть. Изольде реально чуть плохо не стало.

— Ну… да.

— Тимур, я надеюсь, что это шутка. У тебя ведь есть костюм?

— М-м-м… У нас в магазине, кажется, был костюм рыбы-клоуна. Никитос закупил — в нём надо было визитки раздавать. В принципе, можно попросить, может, одолжит.

— Тимур, я серьёзно!

— Изольда, я тоже серьёзен, как бетономешалка. Нет у меня костюма.

— Надо купить!

— Это невозможно. Денег у меня тоже нет. Я как-то всё продолбал… Надо бы в магазин заехать. Может быть, Никита будет рад меня видеть. Блин, как-то так складывается, что все дороги ведут в магазин.

— Я оплачу твой костюм.

— Исключено. А как же мужская гордость?

— Тимур! Ты не можешь появиться на торжественном мероприятии в… в этом!

— Не могу? Я?.. Хм. Мне кажется, ты меня сильно недооцениваешь.

— Господи, мы уже ссоримся…

— Мы ссоримся⁈ — обалдел я уже совершенно.

— Дисконтная карта магазина есть? — приняла продавщица посильное участие в нашей дискуссии.

Мы вышли из магазина, и дверь за нами закрылась сразу с щелчком замка. Я держал в левой руке почти невесомый пакет с двумя платьями. Изольда дёргала замочек на своей сумочке. Судя по выражению лица, всё ещё была расстроена.

— Пешком? — спросил я.

Мы удалились прилично от отеля. Можно было уже и на маршрутке доехать. С другой стороны, большого груза нет, а погодка к вечеру раскачалась. Тепло, свет такой мягкий…

— Давай прогуляемся, — вздохнула Изольда. — Тимур, насчёт костюма…

— Да никто не придёт на эту встречу в костюме! — прорвало меня. — Господи, блин, Изольда, это — встреча выпускников! Людей, которые вместе учились десять лет, видели друг друга в спортивной форме, в шортах, в джинсах, в выпускных костюмах и платьях, в трусах, без трусов… Те, кто по работе должен постоянно таскать костюмы, будут рады от них отделаться. Те, кто не должен, не станут и заморачиваться. Не, ну, девушки — это, конечно, другое…

Тут я подумал, что многих моих будущих товарищей по несчастью, наверное, уже с неделю пилят по ровно такому же поводу их прекрасные половинки. Я ещё дёшево отделался. Ну, отделываюсь, будем корректны.

Взгляд Изольды был прекрасен. В нём прям читалось подавленное: 'И ЭТО теперь будет моим парнем? С ЭТИМ я буду являть себя обществу?

— Мы, пролетарии, не любим всего этого напускного буржуйского лоска, — инстинктивно дёрнул я за одну ниточку и, кажется, угадал.

— Ну, джинсы без дырок у тебя хотя бы есть? — спросила Изольда с надеждой.

— Подумаю над этим вопросом.

Мы шагали по направлению к отелю, взявшись за руки.

— И многих в своём классе ты видел без трусов? — спросила вдруг Изольда.

— Пф! Конечно. Очень многих. Мы в военкомат на комиссию каждый год мотались.

— А… А. Гм. Понятно. А ты раздавал визитки в костюме рыбы-клоуна?

— Нет! Никогда. Как тебе только в голову такое могло прийти?

Наверное, я ответил слишком уж быстро. Изольда мне явно не поверила, но тему оставила. И на том спасибо. Бывают в жизни такие по-настоящему тяжёлые события, которых не хочется вспоминать. Заново переживать весь этот травмирующий опыт, наложивший отпечаток на всю твою судьбу, прошивший её отравленной нитью…

— Эй, жених и невеста! — послышалось со стороны дороги.

Фургон Кондратия остановился у бордюда. Сам Кондратий стоял рядом и махал рукой. Мы с Изольдой приблизились. Я почувствовал, как она дёрнулась отнять руку, но мгновенно передумала, и её ладошка расслабилась в моей. Ощутил по этому поводу прилив тепла, не имеющего ничего общего с температурой воздуха.

— Здравствуй, Кондратий, — сказала Изольда.

Я протянул обходчику руку, тот — пожал.

— А я перекусить ходил. Назад к фургону иду, смотрю — плывут, такие влюблённые. Даже не признал сперва. Ну, причёска помогла, конечно.

Изольда молча улыбалась. Я улыбаться не мог. Не получалось заставить губы изогнуться.

Как мы перешли в призрачный мир? Этого момента в памяти вообще не осталось.

— Ну, садитесь, до отеля доброшу. По пути ведь. — Кондратий открыл нам боковую дверь.

Мы не двинулись с места.

— Чего вы? — Он как будто даже обиделся.

— А куда ты есть-то ходил, Кондратий? — тихо спросила Изольда. — До твоего любимого кафе ещё квартал, мог бы и ближе запарковаться.

— А на «Газели» давно пересели? — присоединился я. — Что, импортозамещение на марше?

Кондратий оскалился так, как никогда бы не стал, будь он Кондратием. Так, как мог только чёрный обходчик.

— А, догадались!

Во рту сверкнули сталью остро заточенные зубы.