Призрачный отель V. Поезд бесконечности

Глава 25

Я уснул, едва мы успели выехать из Вязьмы. Сил не было ни на что. Даже на то, чтобы изображать сочувствие Изольде, потерявшей брата. Впрочем, Изольда была не в лучшем состоянии — она и сама уснула в машине, положив голову мне на плечо. Наверное, мы в своих отношениях как-то умудрились дорасти до той стадии, когда слова не особо-то и нужны. Зачем говорить, если и так всё понятно.

Ну или, скорее, мы просто задолбались. В хлам.

Денис сидел за рулём, Мстислава на переднем сиденье, Ева — с нами, как и Николай. Просторный Haval не знал отказа. На заднем сиденье дрыхли все, по принципу «в тесноте да не в обиде».

И вдруг у меня зажужжал телефон.

Я пытался его игнорировать. Сон держал сильными щупальцами, просил, умолял не уходить, угрожал, что я жестоко пожалею, что жизнь моя никогда уже не пойдёт правильным путём, если я сейчас уйду.

Но телефон продолжал звонить, и я открыл глаза. В которые будто песка насыпали.

— Что такое? — сонно пробормотала Изольда.

— Да ничего, — буркнул я. — Ещё чуть-чуть, и тоже стану, как вы все, от телефонов шарахаться. Вот ей богу, понимаю Кима. Что б там ни было — пошло оно в задницу, мать ва…

Я осекся, глядя на экран телефона. Звонил Ким.

— Вспомнишь об обходчике — он и всплывёт. — Принял вызов. — Да, Ким! Соскучился?

— Соскучился бы — дождался, пока вернётесь. — Голос Кима звучал очень нехорошо. — Слушай, тут у нас беда. Или, вернее, у вас.

— У нас? Да мы вообще по трассе летим.

— Угу, вот потому и звоню. Сильно близко к отелю не подлетайте.

— Не понял юмора.

— А никто не понял. Просто сегодня утром Кондратий привёз душу, в отель зашёл — и не вернулся. И — нет, не потому что с Ваном ящик шампанского распивают. Там с шести утра бог знает что творится. Скорая за скорой. Точно знаю, Алинку вашу увезли, по-моему, всю ночную смену — тоже. Сейчас территория оцеплена. Наверное, в новостях что-то было, я не в курсе, сразу вам звоню. И, хочешь вишенку на торте?

— Эм…

— Пожирателей нет.

— В смысле?

— В прямом. В городе их нет вообще. Сбежали, как крысы с корабля. «Чайник» пустой стоит. Все остальные их лёжки — тоже. Сможешь мне ответить на один простой вопрос, Тимур? Что вы такое натворили? Кого разозлили?

— Так… Это сложный вопрос.

— Ладно. Вам, наверное, обсудить нужно. Я отключаюсь.

— Спасибо, Ким.

Я тряхнул головой, посмотрел на Изольду. Она, слышавшая весь разговор, тоже абсолютно проснулась.

— Рота, подъём! — прикрикнул я.

Встрепенулась Ева, лениво приоткрыл глаза Николай. Повернулась Мстислава, Денис бросил усталый взгляд в зеркало заднего вида.

— Чего там? — проворчала Мстислава.

— С отелем беда. Ким звонил. Говорит, Кондратий утром душу привёз — обратно не вышел. Весь персонал увезли по «скорой», отель опечатали. Пожиратели покинули город.

— Что-о-о⁈ — вытаращила глаза Мстислава.

Денис дёрнул рулём, Haval вильнул по дороге, слава богу, пустой в этот момент.

— То, — огрызнулся я. — Сейчас попробуем узнать хоть какие-то подробности.

Я вошёл в «телегу», выбрал канал с местными новостями. Ага, ну вот, молодцы, ребята, оперативно. Уже и видосы выложили.

Первый ролик был любительским, снимали издалека, через дорогу, с многократным увеличением. Было видно сразу две «скорых помощи», в одну как раз задвигали носилки. Мне показалось, что я узнал лежащую на них Алину, но уверенности не было — лицо девушки закрывала кислородная маска.

— Офигеть, короче, — прокомментировал тот, кто снимал. — По ходу, икрой буржуи потравились.

— Да нифига, — возразил другой голос. — Чё ты гонишь? Теракт.

— Какой теракт?

— Обычный, блин! Ты чё, в танке живёшь, новости не сморишь? Бактериалку запустили. Скоро все тут от дизентерии сдохнем.

— Угу. Бактериалку, чисто на отель.

— Ты откуда знаешь, что чисто на отель, слышь? А может, в других местах предупредить успели.

— Да иди ты…

Видео закончилось.

Следующее уже было новостным. Появилась знакомая дикторша местного телеканала.

— Сегодня утром в Смоленском отеле «Мегасфера» произошло ЧП. Насколько нам известно, кто-то вызвал скорую помощь, и в результате весь персонал и все клиенты отеля были госпитализированы. Что послужило причиной — неизвестно. В настоящий момент территория отеля оцеплена полицией. Сотрудники ходят в масках, внутрь не заходят и не дают никаких комментариев.

Видеоряд дублировал то, о чём говорила дикторша. Николай и Ева, толкаясь головами, заглядывали в мой смартфон.

— Долбануться, — пробормотала Ева.

— Никаких официальных заявлений пока не последовало. Врачи областной больницы, куда были доставлены гости и сотрудники отеля, также воздержались от комментариев. Всё, что нам удалось выяснить: поступившие остаются в бессознательном состоянии, которое классифицируется как стабильно тяжёлое. Это всё, что известно к этому часу. Оставайтесь с нами, мы будем держать вас в курсе по мере поступления информации.

— Аукнулось, — сказала Мстислава.

— В смысле? — хором спросили мы с Евой и Николаем.

— В прямом. Когда против всего мира попёр и победил — это тебе просто так с рук не сойдёт. Знала я, что шарахнет, да не думала, что так скоро… и страшно. — Мстислава повернулась и вцепилась взглядом в Николая. Тот побледнел. — Вот сиди теперь и думай! Все эти люди, которые, быть может, погибли или ещё погибнут — это цена твоей жизни! Мы её заплатили, чтобы тебя вытащить! Стоило оно того?

— Надо связаться с отелем, — сказал Денис.

— С кем? — спросил я. — Оттуда же всех вывезли.

— Ну, Вано оттуда только вперёд ногами бы вывезли. Я так думаю. А даже если и он… Ну, что-то трубку да возьмёт.

У меня от этого «что-то» холодок по спине пробежал. Но я нашёл в списке номер отеля. Денис тем временем кинул свою трубку Еве.

— Найди там Кима, набери. Скажи, пусть побегают в областной. Ну, нашими методами. Как чего узнают — сразу пусть отзвонится.

— Поняла, — коротко отозвалась Ева.

Трубку к уху я поднёс одновременно с ней. Вскоре Ева уже быстро тараторила, врубая Кима в курс дела, а я всё ещё слушал тишину. Потом едва заметный щелчок обозначил конец связи.

Выругавшись, я посмотрел на экран и увидел вверху значок «е». Очень вовремя, блин. Ну да, трасса ведь.

— Попробуй через призрачный, — сказал Николай.

Он очень хотел быть полезным. Я кивнул. Переместившись в призрачный мир, повторил вызов. Здесь наличие или отсутствие вышек сотовой связи не имело значения. Гудок раздался сразу — сильный, полнозвучный. И после третьего трубку сняли.

— Здравствуй, Тимур, — услышал я бесцветный голос.

— Здравствуй. С кем говорю?

— Мог бы и догадаться.

— Мог бы. Да только я не расположен в угадайку играть.

— Ты лишил меня моей законной добычи.

— Ч… Чёрный обходчик?

— У тебя хорошая память. Так вот, ты забрал у меня моё. А я в ответ заберу у вас… всё.

— Ты же лопнешь, деточка.

— Не волнуйся за меня. У тебя до сих пор есть шанс всё исправить.

— Это как?

— Я готов закрыть глаза на то, что я лишился пожирателя, на то, что ты и Изольда избежали кары за свою дерзость. Но мальчишка принадлежит мне. Верни его. Всё вернётся на круги своя.

— Слышь… — Я стиснул трубку. — Ты мне тут про «круги» не заливай! Мы действовали с благословения ангела. А значит, всё сделали правильно.

И тут чёрный обходчик сказал:

— Какое мне дело до ангела, дитя? Когда ангел нарушит правила, я заберу и его. Когда правила нарушит бог — и его не минует чаша сия. Ты не за ту спину прячешься. Жаль, что понял это так поздно. Верни мальчишку. Приведи его в отель. И больше никто не пострадает.

Связь прервалась. Я опустил телефон и громко, от души выругался. Так, как будто бы в машине сидели матёрые уголовники, а не две девушки и пожилая женщина. Денис одобрительно присвистнул. У меня сложилось впечатление, что сохранил в память некоторые обороты, чтобы пользоваться при случае.

— По делу говори, — рыкнула Мстислава.

Я отчитался. Никому не сделалось легче. Особенно Николаю. Этот, кажется, вообще был уже готов открыть дверь и выпрыгнуть из машины, наплевав на всё.

— Лучше бы я остался в том поезде, — всхлипнул он.

— Лучше, — подтвердила Мстислава, со свойственной ей чуткостью.

— Нифига не лучше! — возмутилась Ева.

— Для него лучше думать так, — сказал Денис. — Растёт мальчуган. Ему уже не плевать с высокой колокольни на всех, кроме себя, любимого. Всё верно, Николай. Твоя душа ещё пока ничем не ценнее любой из тех, что погибли или погибнут в отеле. Вот, к примеру, если бы разговор шёл о душе Тимура, я бы менял её не меньше чем на пятерых вообще без зазрения совести. Изольду на шестерых. Она симпатичнее.

— Может, хватит балагурить⁈ — взвилась Мстислава.

— А что делать? Плакать?

— Думать!

— Я думаю. Одно другому не мешает. И пока Ким не отзвонится, всё равно от наших думаний толку мало. Не обладаем всей полнотой информации.

Ким отзвонился через пять минут. Ева переключила на громкую связь.

— В больнице лежат только простые люди, — сообщил искаженный динамиком знакомый голос. — Ни Кондратия, ни Вана. Что бы с ними ни сталось, их тела всё ещё там, в отеле. Живые или мёртвые.

— А с людьми-то что? — спросил я.

— Врачи не дают комментариев не потому, что что-то скрывают. Они действительно ничего не могут понять. Все просто в коме. Нет признаков отравления, инфекции — ничего. Слышал тут гипотезу о массовом гипнозе… Не суть. Мы же понимаем, что это — что-то по нашей теме, так?

— Это чёрный обходчик, — сказал я. — Да, тот самый. Да, он существует. Похитил одного из наших. — Я взглянул на несчастного Николая. — Мы его вытащили, для чего и ездили в Вязьму. Теперь эта мразота затеяла мстить.

О том, что мразота требует вернуть Николая, я решил лишний раз не упоминать. Опасался, что первой реакцией Кима будет: «Так отдать его, и дело с концом!»

— Вы совсем психи, что ли? — спросил Ким. — Вы… Нет, у меня даже слов нет. Там под сотню людей при смерти лежит! А что с душами, которые в отеле? А Кондратий?

— Не сыпь соль на рану! — огрызнулась Мстислава. — Мы тут, можно подумать, на ушах от счастья пляшем, что так всё хорошо сложилось.

— Мстислава Мстиславовна, и вы… Как вы допустили всё это?

— Так и допустила! Спрашивал бы меня кто. Старая стала, тупая. Ни с чем уже не справляюсь. Ну, потерпите чуток, скоро отделаетесь.

— Да я же не к тому, Мстислава Мстиславовна…

— Я зато к тому. Всё, девочка, выключай эту дрянь, злит она меня.

Ева послушно сбросила вызов.

— Ну что? — Изольда наклонилась вперёд, поближе к Денису. — Есть мысли? Больше информации мы уже вряд ли получим.

— Противник захватил наш штаб, взял заложников, — сказал Денис. — Все козыри у него, у нас даже внезапности нет. И как с ним бороться — неизвестно. В общем и целом, если бы дело было на обычной человеческой войне, я бы сказал, что Смоленск мы сдали.

— А может быть, надо отдать мальчишку, — задумчиво сказала Мстислава. — Кто знает, чего хотел от нас Ангел… Быть может, он как раз и хотел, чтобы мы поняли: нельзя с судьбой бодаться.

— Ну так сдайте, — тихо отозвался Николай. — Или я сам…

В наступившей тишине побледневшая Ева взяла парня за руку. Я, проследив бессмысленным взглядом за этим жестом, вновь уставился на телефон. Сеть вернулась.

— Кому ты опять? — спросила Мстислава, услышав гудок.

— Всем подряд, — буркнул я. — Делать-то что-то надо. Ева, переводи давай.

Минджи ответила сразу. Она была не в кафе, а в каком-то отеле, в белом халате и с мокрыми волосами — только что из душа. Как мы ни бились, какие варианты перевода ни находили, как ни описывали то, с чем столкнулись — тщетно. Ничего подобного легенде о чёрном обходчике Минджи не слышала никогда.

Я позвонил Амалии Леонидовне. Потом — Вадиму. Тот начал разговор со мной сквозь зубы, но, узнав, в чём дело, кажется, вовсе забыл, что у нас были какие-то контры. Ничего не придумал, но стал лояльным настолько, что согласился выйти из больницы и обойти здание. Перезвонил через три минуты. Сухо сказал:

— Передаю.

— Угу, — кивнул я.

Секунду спустя в трубке раздалось:

— Здравствуйте, молодой человек! Я надеюсь, что вам таки помог шампунь для роста волос, и вы желаете приобрести ещё?

— Ящик приобрету, Зиновий Израилевич! — пообещал я. — За наличные. Но только если дадите хоть какую-то полезную информацию.

— Да неужели я хотя бы раз в жизни утаил какую-то важную информацию? — ужаснулся Зяма. — Плюньте в рот сказавшему такое! Что вас интересует за два крошечных ящика дешёвенького шампуня?

Ван с трудом открыл глаза. Несколько раз моргнул, пытаясь понять, что происходит, где он и почему. Пока зрения не было, ему казалось, что он лежит в гамаке, но критическое мышление пробудилось быстро — сказался опыт. Жить в мире иллюзий Ван не умел и не хотел. Хотя бы потому, что когда приходит час вознесения, именно мир иллюзий цепляется за душу и удерживает её тенётами одурманенного разума.

Никаких гамаков в его жизни быть не могло. Разве только чёрный обходчик пришёл в мир не один, а привёл с собой Маэстро.

Собственно, из-за этой мысли Ван и заставил себя открыть глаза, хотя голова всё ещё была дурная, как после бурных возлияний и непродолжительного сна.

Место, в котором он находился, поначалу показалось незнакомым. Но стремительно приходя в сознание, Ван сориентировался. Это было всего лишь лобби отеля, но в перевёрнутом виде. А сам он висел. Не совсем кверху ногами, скорее под углом градусов в сорок пять. Лежал на наклонной поверхности.

Ван попробовал пошевелиться — получилось так себе. Как будто навалился сонный паралич, как это называют обычные люди. И даже сочиняют какие-то якобы научные объяснения. Хотя в действительности сонный паралич, в девяти случаях из десяти, следствие того, что душа не успевает вернуться в тело после астрального путешествия к Свету. И разум паникует, обнаружив себя немощным царьком мёртвого мира.

В одном случае из десяти человек имеет дело с какой-то дрянью, которую приволокла на хвосте свернувшая не туда душа. Дрянь эта, как правило, слабая и неразумная. Обычная молитва, пусть даже нетвёрдо заученная, помогает на ура. А тем, у кого с молитвами совсем плохо, помогает крепкое словцо. Главное собрать всю душу в кулак и отбросить тварь.

Но сейчас с Ваном произошёл, видимо, одиннадцатый случай. Он превосходно ощущал своё тело, чувствовал, как напрягаются мышцы, однако движения были всего лишь судорожными подёргиваниями.

— Тише ты! — послышался справа громкий шёпот.

Ван повернул голову — всего на пару миллиметров — потом скосил глаза. И разглядел лицо висящего неподалёку Кондратия.

— Не дёргайся, — посоветовал обходчик — обычный, не чёрный. — А то он вернётся.

Шёпот звучал неровно. Казалось, Кондратий вдруг начал заикаться. А Ван, наконец, полностью осознал своё — и не только своё — положение. И он, и Кондратий, и все гости отеля — Ван видел коконы неподвижных душ, висящие то тут, то там — влипли в огромную чёрную паутину, затянувшую лобби. Кружевные плоскости иссекали пространство. Нити толщиной с бельевую верёвку поблескивали клейкой поверхностью, вырваться из которой не было ни малейшей возможности.

— Давно мы здесь? — прошептал Ван.

— Я не знаю. Очнулся час назад… На часы посмотреть, извини, не получается.

Кажется, Кондратий попытался горько пошутить… Ван плохо разбирался в шутках. Вообще не считал их необходимой частью жизни. Когда смешно — смейся. А зачем специально что-то выдумывать, да потом ещё злиться, когда тебя не понимают? Но одёргивать друзей и коллег Ван тоже избегал. Поэтому просто молча принял информацию.

Информации было мало. Даже визуальной. Со своего ракурса Ван видел, помимо Кондратия, потолок в стиле «лофт», двери отеля, диванчики для ожидающих. Лифты были вне досягаемости. Проход к кафетерию — тоже.

Гости начали приходить в себя, слышались стоны. Кондратий несколько раз шикнул, но, поняв, что бесполезно, сам застонал от бессилия.

— Почему ты боишься? — спросил Ван.

— Потому что я видел его.

— Кого?

— Эту… тварь.

Паутина дрожала и раньше. Ван чувствовал вибрации до того, как открыл глаза. Это были шевеления пленников, передающиеся по туго натянутым нитям. Но сейчас дрожь сделалась сильнее. Что-то большое и мощное перемещалось по паутине, не боясь прилипнуть.

— Нет! — выдохнул Кондратий в каком-то священном ужасе.

Ван подавил презрительную гримасу — расплакался, а ещё обходчик! — потому что в следующую секунду то, чего так боялся Кондратий, явилось перед ним во всей своей красе.

Огромный чёрный паук, появившись невесть откуда, навис над Ваном и заглянул ему в лицо.

Дыхание остановилось, глаза китайца расширились.

У паука была человеческая голова. Но лица у этой головы не было. Лица менялись, перетекали одно в другое. Среди сменяющих друг друга масок Ван увидел своё лицо, лицо Мстиславы, Кондратия, Тимура, Дениса, даже этого несчастного маленького и глупого Николая, из-за которого начался сыр-бор.

Сама по себе смена лиц не была страшной. Но они менялись не просто так, как картинки. Скорее лицо было вылеплено из пластилина, и процесс лепки не прерывался ни на мгновение. Невидимый скульптор, создавая черновик для будущего шедевра, менял и менял лицо, не в силах остановиться ни на одном варианте. И страшнее всего были даже не эти знакомые, но до тошноты безжизненные, как у трупов, лица, а промежуточные стадии. В которых всё знакомое сливалось в неразличимую массу безжизненности. Как будто сама смерть служила материалом для лепки.

— Проснулся… — заговорил паук, и Ван, дёрнувшись, заскрипел зубами, потому что голос был таким же, как лицо; хриплый прокуренный голос Мстиславы сменился звонким щебетом Евы, уступил место спокойному голосу Тимура, а закончил знакомыми обертонами голоса обходчицы Тани. И всё это уместилось в одном слове.

— Не бойся, проводник. Тебе ничего не грозит. Я пришёл забрать только одного, и это не ты. Твои друзья сделают правильный выбор, и всё закончится. — Чёрная лапа, покрытая жёсткими щетинками ласково погладила Вана по щеке. — Главное, чтобы они сделали правильный выбор. Единственный возможный. Иначе… Я заберу всех.

Лапа дёрнулась, отстранилась от лица. Паук поднял голову, прислушиваясь к чему-то.

— Идут, — сказал он. — Не подведи, проводник. Не подведи и ты, обходчик. Вы же понимаете, что нельзя нарушать заведённый порядок вещей. Скажите им, что я должен получить своё, и всё закончится. У вас своя работа, у меня своя. Пусть я вновь стану для вас легендой, выдумкой. Вы меня позабудете. А я позабуду о вас ещё раньше.

Паук исчез ещё до последней фразы. Голос его звучал из пустоты. Ван ощутил тошноту, но давать ей волю было нельзя. Слишком уж неудачно висел. Да и в призрачном мире тошнота — не то, что в человеческом. Скорее навязанная иллюзия, чем потребность организма, перешедшего в другую форму существования.

— Жуткая тварь, — прошептал Кондратий. — Ван, во что вы такое вляпались?

— Дельмо, — сказал Ван. — Много дельмо…

В дверях возникло движение, и он изо всех сил запрокинул голову, чтобы увидеть входящего в лобби Тимура.