По завету крови

Глава 9. Скорый отъезд

Ты будешь скучать по мне, как скучаешь по первому снегу?

Услышав странный голос, Эрик присел от неожиданности. Мурашки побежали по его спине. Пока он старался отдышаться, его спутник успел уйти вперед. Старик догнал мальчика, схватил за плечи и посмотрел ему в лицо.

– Почудилось. Просто иллюзия. С годами становится совсем страшно! – пронеслось в голове, а из груди вырвался вздох облегчения.

До берега озера оставалось совсем недалеко. Каждый думал о своем, и дорога прошла в неловкой тишине. Правда, когда они пришли на место и сели у самой кромки воды, старик поворочался и произнес.

– Кстати, существуй гидра на самом деле, никакому отряду, да даже армии не удалось бы с ней справиться. Людям такое вообще не под силу, – сказал он с горькой усмешкой и поглядел в сторону леса. Уже давно все могло рухнуть к чертям! Каждая поездка могла стать последней.

– Сэр? – спросил Найджел. Он справился с удочкой быстрей обычного и уже тянулся за наживкой.

– Все забыл, как и обычно, – радостно подумал Эрик. Волнения оказались напрасными, ничего не изменилось. Мистер Барлоу тряхнул головой, словно отмахиваясь от назойливых насекомых, улыбнулся мальчику, но в ответ только загадочно промолчал.

Два круглых красно-белых поплавка мерно покачивались на легком ветерке, иногда создавая ложное впечатление поклевки. Жуки-водомерки скользили по водным просторам, изящно передвигая огромными лапками. Тут и там им приходилось огибать листья озерной лилии, которые поднимались из темного омута. С этого берега открывался замечательный вид на горы. Древними исполинами стояли они далеко-далеко на западе, вершинами пронзая темные, грозовые облака. Черные тучи порой немного расступались и тогда казалось, что пики гор покрылись снегом.

– Но это невозможно, – рассуждал Найджел, – летом же снег должен растаять.

До первого улова они сидели в тишине. Это было частью обычного ритуала. Первый, кто вытаскивал рыбу, выбирал, о чем пойдет речь. Вдруг Найджел почувствовал резкое натяжение лески, и его поплавок скрылся под водой. Он умело пользовался удилом, поэтому через несколько секунд на траве лежала внушительных размеров форель. Она сильно била хвостом, а ее чешуя блестела на солнце.

– Громадная! – обрадовался Найджел, деловито вытаскивая крючок изо рта рыбины, и опустил ее в садок.

Ему редко удавалось одержать верх в этом маленьком рыболовном состязании. Когда же первый улов оставался за ним, Найджел просил старика рассказать полюбившуюся историю. Он все еще не оставил попыток хорошенько запомнить хоть одну из них.

Мальчику, конечно, хотелось услышать очередной захватывающий рассказ, но в этот раз следовало повременить с несерьезными разговорами и обсудить с мистером Барлоу одно очень важное дело. Теперь, когда рядом с ним оказался старый торговец, зловещий запрет, который не позволил ему рассказать обо всем Тому, ослаб. Неужели, он доверял Эрику больше, чем своему лучшему другу?

– Сегодня произошло, – он сделал паузу, забрасывая удочку. Поплавок плюхнулся в воду и мгновенно всплыл, – кое-что необычное. Я и сам пока не смог разобраться, поэтому даже не знаю, с чего начать…

Найджел поник и нерешительно посмотрел в глаза Эрику. Все события были такими необычными, что при одном воспоминании о них, мысли в страхе разбегались в разные стороны. Попробуй потом, поймай их! Собирая в охапку образы и слова, чтобы их описать, мальчик почувствовал, как на его плечо легла рука.

– Ну, а ты не спеши. Когда не знаешь, с чего начать – начинай сначала. Я так всегда делаю! – весело сказал старик.

– Что бы там ни случилось, хорошо, что он оказался рядом, – подумал Найджел и нерешительно начал свой рассказ, не заметив, как мистер Барлоу пропустил поклевку и немного заерзал на траве.

Обычно описание важных событий не обходились для Найджела без смертельных выпадов и захватывающих поединков. Он просто не мог усидеть спокойно, говоря про что-нибудь интересное. Увы, удило – не меч. Мальчик боялся, что запутается в собственной истории, поэтому старался не спешить, часто запинался и даже не попытался сразить ни одного врага. Так Эрик узнал про растение в доме Тома, черную пустыню и волшебную игру света.

Закончив рассказ, Найджел насупился. Теперь, когда вся история сложилась воедино, произошедшее даже ему самому виделось чем-то нереальным и сказочным. Глупо было надеется, что взрослый человек мог поверить в такое. Мистер Барлоу молчал, жевал жухлую тростинку, которую сорвал еще по дороге к озеру, и следил за своим поплавком.

– И ты говоришь, та девушка протянула тебе руку? – спросил он вдруг и дернул удочку. Через секунду огромный толстолобик бился на траве возле его ног. Старик нагнулся, и ловко поднял рыбу за жабры.

– Вы не верите мне? – Найджел досадовал не на слова мистера Барлоу, а на себя. Надо было все обдумать и уже потом делиться с кем-то.

– Отчего же не верить – верю, – вполне серьезно заявил торговец и резко закинул удочку, попав прямо между двумя широкими листьями водной лилии. – Ты ведь сам сегодня возмущался против неправды, как же я могу не верить тебе после этого?

Судя по серьезному тону и сосредоточенному лицу старика, Найджел решил, что он говорил правду. Ситуация из глупой становилась нелепой, ведь мальчик теперь и сам едва верил себе.

– Просто, когда сказал вслух, прозвучало как-то слишком невероятно. Так это странно и непохоже на то, что я привык видеть каждый день. Вы понимаете меня?

– Конечно, понимаю, но видишь ли, я не заметил ничего странного в твоем рассказе, – мистер Барлоу подмигнул ошарашенному Найджелу, но в этот раз не стал ничего объяснять. Мальчик решил не беспокоить его расспросами, потому что старик стал очень внимательно следить за поплавком, словно ожидая какой-то особенной поклевки. Во всем его виде было что-то печальное. Он походил на завсегдатая-рыболова, который узнал, что в последний раз держит удочку в руках.

Будь Найджел старше, он мог бы подумать, что его просто разыграли, и на самом деле старый торговец не воспринял историю всерьез. Мальчик, однако, не был старше, так что ничего подобное в голову ему не пришло. Он увлекся рыбной ловлей, иногда поглядывал на пристань, которая виднелась недалеко, или невзначай переводил взгляд на другой берег. Мистер Барлоу был как никогда молчалив.

– Значит, не судьба, да? – неожиданно тихо спросил Эрик, грустно осматривая водную гладь. Найджел так и не понял, о чем говорил странствующий торговец.

Время пролетело незаметно. Пришла пора возвращаться в деревню. Возле таверны, наверняка, уже собирался народ, чтобы послушать, какие новости привез с собой странствующий торговец, но он не спешил уходить и все еще смотрел на озеро.

– Так, Найджел, у меня к тебе серьезный разговор! – сказал Эрик, хлопнув себя по ногам, и поднялся с земли.

– Во-первых, тебе не стоит переживать насчет Марка. По дороге в деревню я встретил его отряд. Егеря нашли в лесу… Впрочем, я не должен тебе ничего рассказывать, это секрет, понятно? И ты никому не говори, что я видел твоего дядю.

Найджел обрадовался хорошим вестям о Марке и обещал держать язык за зубами. Тайная операция, как о таком можно было разболтать!

– Во-вторых, нам стоит обсудить еще кое-что. Помнишь, мы с тобой разговаривали о том, чем ты хотел бы заниматься в будущем? – спросил старик, и, увидев утвердительный кивок, продолжил: – Я на досуге все подробно разузнал и выведал как следует. Этим летом будет набор в Императорскую военную академию. Есть у меня там за одним знакомым должок. Ладно, не буду больше тянуть: тебя приглашают туда учиться!

Непонимание, удивление и радость, перешедшая в восторг, по очереди отразились на лице Найджела. С криками благодарности мальчик обнял старика. От переполнявшего его счастья он не заметил, как лицо мистера Барлоу побледнело и осунулось. Одинокая слеза, блеснув, упала ему на плечо.

– Так значит время и правда на исходе… – подумал старик, и невидимая игла больно кольнула его в грудь.

Всю дорогу до деревни Найджел расспрашивал одинокого торговца об академии. Тот пытался отвечать, часто невпопад. Но какое это имело значение? Мальчик не замечал ничего вокруг. В голове юного героя проносились мундиры, расшитые золотом, дворцы и парады, где офицеры Имперской гвардии красовались на белоснежных конях.

Через призму захватывающих образов прорвались только несколько слов Эрика. Он произнес их решительным тоном, когда они уже подошли к деревне.

– Медлить нельзя, ехать надо немедленно!

– Конечно, сэр! – с готовностью отрапортовал Найджел, не до конца понимая значение этих слов. Он все еще гарцевал на отличном скакуне прямо перед самим императором, но вот остановился и задумался.

– То есть как немедленно? На этой неделе, завтра? – разволновавшись, добавил он, осознав происходящее.

– Сейчас! – строго ответил старик.

– Но как же так? Мне нужно время, чтобы собраться в дорогу, – растерянно произнес мальчик.

– Дело в том, что набор в академию проходит один раз в несколько лет. Военные очень пунктуальны: за небольшое опоздание могут сурово наказать и не допустить до экзаменов. Не хотелось бы ехать в такую даль напрасно.

К тому же, настоящему путешественнику не нужно собираться в дорогу, – ответил мистер Барлоу. – Ты разве забыл, что я рассказывал тебе много раз? Неожиданное приключение…

– Самое интересное, – уныло закончил Найджел.

Настроение его спутника оставалось унылым и начинало все больше беспокоить Эрика. Он решил пойти на небольшую хитрость, чтобы исцелить приступ меланхолии и достал из складок одежды красивую грамоту, немного помедлил, а потом протянул ее мальчику.

Приглашение в академию было что ни на есть самым настоящим. Красиво выведенные буквы, совсем не похожие на унылые строки из обычных книг. А еще – его собственное имя! Как же необычно оно выглядело на таком важном документе.

– А что же насчет дяди? – спохватился Найджел.

– Вот, посмотри сюда, – Эрик указал пальцем на нижний угол листа, – Мы уже давно обсуждали с твоим дядей этот вопрос. Вчера, когда я встретился с ним, Марк дал согласие и поставил подпись. В конце концов, так хотел твой отец, – он вздохнул, аккуратно свернул грамоту и убрал ее под одежду.

– Сынок, подумай хорошенько, хочешь ли ты вообще поступать в академию. Помни, обучение там – дело нелегкое, я бы даже сказал опасное! К тому же, нам придется довольно долго добираться, а кто знает, что ждет нас в пути! – заявил Эрик, заметив сомнение на лице мальчика.

– Нет, сэр! Разве можно отступить после таких слов? Я поеду!

Будущее обретало реальные формы так быстро, что Найджел боялся попросту не поспеть за всеми переменами, но и упустить их ему совсем не хотелось.

Скорый отъезд означал, что ему не удастся попрощаться с дядей и друзьями, а деревня враз улетучится из его жизни. Стоило сесть в скрипучую повозку торговца, как она вмиг увезет его в новую жизнь.

Слишком неожиданно, слишком больно!

Найджел поделился своими переживаниями с Мистером Барлоу. Старик выслушал его и понимающе покачал головой. Он сказал, что всякий уважающий себя путешественник только и мечтает, что без раздумий и приготовлений отправиться в очередное внезапное странствие.

– Но ты ведь пока только начинающий путешественник, – добавил Эрик более мягко, – поэтому сможешь вернуться следующим летом и повидать дядю и друзей.

Найджел тяжело вздохнул и печально посмотрел на деревню. Он вырос здесь, но в глубине души всегда знал, что когда-нибудь покинет эти места. Мальчик принадлежал чему-то иному, может быть, совсем другому миру.

Хоть старик и уверял, что в повозке имелось все необходимое для путешествия, а времени, наоборот, почти не осталось, Найджел настоял на том, чтобы в последний раз заглянуть домой.

Мистер Барлоу поначалу совсем не хотел его отпускать, словно боялся потерять из вида, но потом передумал. Старик сказал, что будет ждать его на южной окраине деревни и велел нигде не задерживаться.

Печаль лишь усиливалась, пока Найджел шагал по улице. Этим утром он думал о том, как здорово было разгуливать по бескрайним лесам возле деревни, просыпаться под кукареканье петухов, ловить рыбу в озере и любоваться далекими скалами, раскинувшими свой величавый каменный пояс на горизонте. Что случится завтра? Что придет на смену радостному очарованию детства? Что ждет его за темным лесом, за горами?

Найджел зашел в дом, но тут же замер в растерянности и даже забыл закрыть дверь. Вместо привычного тепла и уюта, которыми обычно встречали его эти стены, мальчика охватило нарастающее волнение – будто вот-вот должно было случиться что-то непоправимое.

От неприятных мыслей его отвлек странный скрежет за шкафом. Там жила маленькая мышь. Иногда ночью Найджел притворялся спящим и следил, приоткрыв один глаз, как она выбиралась из своего укрытия. Четко разглядеть ее никогда не получалось: зверек всегда вел себя очень осторожно.

– Вот и пришел прекрасный шанс для разоблачения и знакомства! – решил Найджел. Видимо, животное не почувствовало его. Прислушавшись, мальчик понял, что слышал не скрежет, а какой-то непонятный звук: словно за комодом ворочали маленькие предметы. Он улыбнулся, представив, как крошечный зверек делал капитальную уборку в норке.

Подкравшись на мысках, Найджел заглянул за шкаф. Многонедельный слой пыли скопился на раскинутой паутине, в которой сидел огромный паук, сторожа ловчие угодья. Мальчику на одно небольшое мгновение показалось, что у насекомого было всего два, но невероятно крупных для паука глаза, которые с неподдельным интересом изучали его. Что за бред!? Он нагнулся вперед, желая получше рассмотреть необычное насекомое. В этом момент старая половица не выдержала и запела так, словно на ней стоял не ребенок, а огромная кобылица.

Что-то серое скользнуло под паутиной и скрылось в дырке за стеной. Паук, однако, совсем не испугался, моргнул огромными глазищами и, медленно перебирая длинными лапами, переполз в укромное место недоступное для взгляда.

– Бу! – Запоздало сказал Найджел и рассмеялся, но радость не продлилась долго. Не понимая, что его так гнетет, мальчик осмотрел дом и понял, что тот будто лишился жизни и многие годы стоял покинутым. Ему здесь были не рады.

Но ведь его столько связывало с этим местом. Он постарался вспомнить, как под этой крышей отец играл с ним в прятки, читал ему книги, будил его ранним утром, когда солнце еще не поднялось над горизонтом, и тогда они уходили глубоко в лес. Опасный, страшный лес, которого боятся егеря и охотники…

В дом ворвался поток колкого холодного воздуха, от которого по спине пробежали мурашки. Неестественная тишина повисла кругом. Найджел испугался, стрелой вылетел из дома и побежал к южному краю деревни, где его должен был дожидаться странствующий торговец.

По пути ему встретилось несколько расстроенных жителей деревни. По их словам, старик-путешественник сообщил, что у него появились неотложные дела, и он более не мог задерживаться в деревне.

– Ты представляешь? Потом он протянул полное лукошко с рыбой нашему повару и тотчас удалился. Я всегда удивлялся, откуда у старика каждый раз такой улов. Наши ребята часто целыми днями пекутся на солнце и ничего подобного не могут поймать, чудеса, да и только! – грустно жаловался кузнец своей жене.

– Наверное, у мистера Барлоу есть какая-то тайна, – ответила она и помахала Найджелу. Он неуверенно поднял руку, но потом вздрогнул и бегом пустился дальше.

Скоро мальчик достиг оговоренного места. К его радости, повозка уже стояла наготове. Старая лошадь оторвалась от сочной травы и довольно заржала при виде ребенка. Возница в это время закончил впрягать ее и повернулся к Найджелу.

– Я не мог позволить тебе уехать, не попрощавшись, – Эрик похлопал кобылу по боку и стал проверять подковы.

Из-за повозки вышел Том. Выглядел он очень уныло. Вслед за ним показалась вся семья Блюммелей, кроме двух старших сыновей, которые еще не вернулись с работы. Даже Джек пришел проститься с другом своего сына. Он первый подошел и протянул руку. Они обменялись крепким рукопожатием. Джейн говорила много напутствий и даже всплакнула, утерев слезы платком.

Настал черед Тома. Он неуверенно подошел к Найджелу, не до конца поверив в происходящее. Они долго стояли молча и смотрели друг на друга. Взрослые часто считают, что дети иначе переживают серьезные эмоции, вроде любви или злости. На самом деле, так оно и есть – чувства ребенка куда сильнее. Найджел тихо опустил руку на плечо Тома. Бедный шкипер вздрогнул, словно это прикосновение пробудило его ото сна. Наконец он понял – уезжал его лучший друг! Какое-то неизвестное чувство нарастало в глубине души и рвалось наружу.

– Мы еще обязательно встретимся, обещаю, – сказал его бравый капитан и похлопал шкипера по спине. Он знал, что Том ничего не ответит, поэтому повернулся к повозке и уже хотел залезть наверх. Но тут случилось кое-что, не входившее в его планы: детские ручки сжались вокруг ног, а копна густых каштановых волос уперлась ему в живот.

– Найдзи, не уезай! – еле слышно проговорила Паула, всхлипывая.

Ему пришлось встать на колени, чтобы взять девочку за плечи. Она первая просила его остаться. Слезы быстро капали из зеленых детских глаз. Мальчик достал платок и осторожно вытер их.

– Я же обещал, что вернусь. Честное слово!

– Обесяес?

Он кивнул в ответ. Паула улыбнулась сквозь слезы и крепко-крепко его обняла. От смущения Найджел покраснел и отвел глаза в сторону. Все засмеялись.

– Найджел, время! – крикнул Эрик.

Как бы ни хотелось побыть здесь еще хоть немного, они больше не могли задерживаться. Мальчик повернулся и запрыгнул на скамейку возницы. Мистер Барлоу тронул вожжи, и лошадка весело зашагала по дороге.

Путники медленно катились по узкой тропинке, проложенной по пшеничному полю. Легкие порывы прохладного вечернего ветра проносились взад и вперед. Найджел представил, что их повозка превратилась в огромный корабль, скользивший по золотому морю. Северные пассаты рождали желтые волны где-то вдали, на самом краю горизонта, а те проносились возле их линкора и, иногда врезаясь в высокий борт, рассыпались тысячью ярких брызг.

Потом он увидел себя раскачивавшимся на спине огромного двугорбого верблюда в самом сердце восточного каравана посреди бескрайней пустыни. Очередной день беспощадной жары подходил к концу, и все люди и животные, утомленные невыносимым пеклом, радовались легкой вечерней прохладе.

Кусты вздрогнули. В воздухе показалась тень, которая бросилась на Найджела и стащила его с повозки. Ромашка остановилась и посмотрела на возницу, но тот помахал головой и улыбнулся. Похищение, если и представляло угрозу, то только для одного бедного сердца. Мистер Барлоу хорошо знал эту высокую разбойницу.

– Бекки, что ты здесь делаешь? – удивился Найджел. Он так и не понял, как так быстро оказался на земле.

– Заимствую тебя на несколько минуточек, – обратилась она, но не к нему, а к вознице. Это был совсем не вопрос. Мистер Барлоу кивнул и поежился.

– Удивительно, как меняются люди, познакомившись с книгами, – подумал странствующий торговец, недавно узнавший от Найджела о пристрастии его юной подруги. Он хорошо помнил, как раньше Бекки только и могла, что без разбора лупить всех подряд кулаками, ногами и тем, что попадалось ей под руку. Когда ее крепко держали, девочка не брезговала пользоваться острыми зубами.

Все это теперь ей было ни к чему. Хоть по старинке она и не пренебрегала насилием, все чаще в ход шло острое словцо, а не зубы.

Бекки, тем временем, схватила Найджела за куртку, привлекла к себе, понюхала, и ее глаза подозрительно сощурились.

– Ох уж мне эта девчонка! – раздраженно сказала она, – сколько раз мне придется еще повторять: не разговаривай с ним!

– О чем ты? – озадаченно спросил Найджел. Иногда ему никак не удавалось поспеть за ней, и касалось это не только ее быстрых ног.

Девочка пропустила вопрос мимо ушей. На объяснения сейчас попросту не было времени, но этот запах ей крайне не нравился. Она ткнулась ему в шею своей макушкой, а потом провела головой вверх до самого лба.

– Бекки, мне щекотно, – засмеялся Найджел, обнял подругу и почувствовал, как его руки дрожали, а под ними тряслись ее худенькие плечи.

– Храни его, ты понял? – огрызнулась она, взяла его за руку и вложила в ладонь красивый резной гребень.

– Да, конечно! – без запинки ответил Найджел.

После этого в воздухе повисла звенящая тишина. Бекки уставилась в землю. По ее щекам разливался румянец, и она ничего не могла с этим поделать. Эрик Барлоу поерзал на облучке, не зная, куда спрятать глаза. И только Найджел прямо смотрел на девочку, не подозревая, почему вокруг так резко сменилось настроение.

– Ты будешь ждать меня? – вдруг спросил он, пытаясь избавиться от неловкого молчания.

– Как жду первого снега! – выкрикнула Бекки и ткнулась носом ему в щеку, потом быстро обняла его, разрыдалась и побежала прочь.

– Она – хорошая девочка, – вздохнув, сказал Эрик, помогая Найджелу забраться на повозку. Старик до сих пор так и не пришел в себя после увиденного.

– Она не хорошая, а странная. Сегодня – особенно, – ответил мальчик, усевшись рядом с торговцем и оглядел поле, но Бекки уже нигде не было видно.

– Я так не думаю.

– Постоянно пристает ко мне, – пожаловался Найджел, не поняв замечания мистера Барлоу, и утер щеку рукавом.

Солнечный шар из ярко желтого постепенно становился красным, незаметно клонясь в сторону гор. Удивительная метаморфоза окрасила все небо в нежные розовые цвета.

Найджел не обращал внимание на игру красок, потому что рассматривал подарок Бекки. Мальчик вздохнул – рисунок на ручке оказался непонятными рунами.

Гребни были обычным делом в деревне. Найджел никогда не видел, как ими пользовались, но все взрослые носили их в качестве заколки, когда особым образом заплетали волосы на праздники. Глядя на них, мальчику хотелось сделать такие же красивые косы, но волосы были слишком короткими и упрямыми.

– Так вот почему Бекки подарила мне гребень: хотела, чтобы я расчесывался по утрам.

– Думается мне, что она хотела вовсе не этого, – печально заметил мистер Барлоу и посоветовал сохранить гребень как сувенир. Найджел кивнул и хотел убрать подарок в карман, но еще долго не мог отвести от него взгляд.

Повозка выбралась с пшеничного поля и покатилась по тропинке, немного заросшей травой, иногда цепляясь за еловые лапы, там и здесь торчавшие из лесной чащи. Дорога замысловато виляла по самой границе леса. По расчетам юного путешественника, еловые заросли должны были поглотить их с минуты на минуту. Он повернул голову в сторону деревни, но разглядеть домиков уже не смог – они спустились с горки, и теперь поселение лежало по другую сторону возвышенности.

Его взгляд упал на одинокую березу, возвышавшуюся над золотыми колосьями. В особо жаркие дни рабочие находили спасение от зноя под сенью высокого дерева. Слабенький родник давным-давно пробился через землю и беззаботно журчал среди листвы, заботливо обложенный маленькими камушками. Что-то необычное и лишнее угадывалось во всей картине.

Это был Том. Он взобрался почти на самую верхушку дерева и замахал рукой, когда увидел, что его друг обернулся. Найджел поднял руку, улыбаясь во весь рот. Том безумно боялся высоты, наверное, забрался на дерево впервые за свою жизнь.

– Придется принести стремянку, чтобы снять его оттуда, – смеясь заметил мальчик старику.

В этот момент повозка въехала одним колесом в глубокую яму, и обоих пассажиров резко тряхнуло. Найджел только и успел заметить, как мистер Барлоу что-то прятал под накидкой.

– Вот сопляк! Заметил-таки! – выругался возница и необычно резко присвистнул. Лошадь сразу ускорила шаг.

Найджел никак не мог понять, на кого выругался торговец. Он хотел спросить его, но вместо этого обернулся обратно на березу. Дерево слабо раскачивалось от порывов ветра. Том исчез.