По завету крови

Глава 17. Утро вечера мудренее

Кого стоит опасаться больше: стаи волколаков или одного дракона? Безусловно, первых, потому что вы никогда не встретите дракона, а вот стаю волколаков – запросто.

Из записей неизвестного путешественника.

Никогда раньше, пусть и за недолгую жизнь, Найджел не чувствовал ничего подобного, проснувшись утром. Что же с ним произошло и отчего пробуждение стало таким особенным? Чтобы разобраться во всем, нам придется ненадолго перенестись в одну таверну.

– Какую еще таверну, при чем тут таверна? – спросите вы.

– Не волнуйтесь так, сейчас все встанет на свои места. Каждый из вас, наверняка, слышал про таверну одноногого Сэма. Отрицательно мотаете головой? Как же так! Ведь Сэм варит самый лучший яблочный эль на всем восточном побережье, а там, как известно, знают толк в хорошем эле… Обязательно загляните к нему, когда будете в тех краях.

Нет, это совсем не рядом с Гериотскими болотами. Да, чуть восточней Хартгарда. И прекратите же, наконец, перебивать, я перехожу к самой интересной части! Так вот, представьте, что вы попали в самую веселую забегаловку, какая только может быть на всем белом свете. А что можно найти в таком месте, кроме хорошей и дешевой выпивки? Правильно – компанию. Да почему сразу дешевую, компанию – очень даже достойную! Как здорово, что здесь нам снова улыбнулась удача. В этот вечер в забегаловке Сэма собрался настоящий бомонд.

Не успев присесть на кособокий стул, вы уже успели выпить за какого-то старого капитана, чье имя вам совершенно ни о чем не говорит. Но как отказать этим милейшим, добрым господам?

Яблочный эль, между прочим, – лучший напиток. Если кто скажет, что это не так, знайте: перед вами самый лживый человек на земле, или он попросту никогда не бывал у Сэма. Стоит божественному нектару коснуться губ, как теплая бодрящая энергия разливается по всему телу. Да… и это только начало!

Вы были слепы, но сейчас ваши глаза широко раскрыты, вы прозрели! Долой сомнения в этих прекрасных господах! Долой все сомнения! Улыбка расплывается по лицу, пока вы пьете за вислоухого Эдди, за новую прическу Бруга, облысевшего двадцать лет назад, а потом – за здоровье хромого Джонни. Неважно, что кто-то кричит, что он уж год как в ящик сыграл. Приходит черед всяких Грегов-Виллов-Мэтов, и как же не выпить за Чарли – волосатого хозяйского спаниеля? Ой, Чарли, фу!

Так! Кто сказал «пьяница»?!

Уже давно за полночь, но стаканы продолжают ударяться друг о друга в задорном, таинственном танце. Вы так любите людей в этой таверне. Нет! Все люди на земле – ваши братья. Вот один добродушный юноша изящно омывает ароматным напитком из кружки вашего соседа. Тот нежно отстраняет вас в сторону и начинает выказывать новому знакомому самые горячие знаки внимания. Все сердечно подбадривают катающуюся и обнимающуюся на полу пару и затеваются похожие побратимства везде вокруг.

Теперь-то вы поняли, о чем я говорю? Вы покраснели, отводите глаза в сторону? Ну что вы, прекратите немедленно! Каждый, побывавший в гостях у Сэма, попадал в такую ситуацию. Что говорите? Конечно, и я в том числе…

Хм, знаете, мы уже достаточно узнали про яблочный эль. Нам, пожалуй, стоит прерваться и перенестись с праздника пенного напитка и фестивалей народного единства, дружбы и любви на восточном побережье обратно на северо-восток, где бедный Найджел медленно приходил в себя после тяжелого сна. Его одолевали сильные и противоречивые чувства, словно он весь прошлый вечер и ночь провел у одноногого Сэма, заслужив звание первой кружки.

Веки намертво прилипли друг к другу и не собирались разлипаться. Как будто один нерадивый гномик забыл сменить бак в своем распылителе и вместо волшебной сонной пыли со сладким привкусом вишни смочил глаза мальчика прошлым вечером клейстером для обоев. И словно этого было мало, его подружка – сонная фея связала ресницы заснувшего не красивыми бантиками, а настоящими морскими узлищами!

Тело, всю ночь занимавшее неудобную позу, затекло и ныло. С чего ему вообще взбрело в голову уснуть на твердом полу, когда рядом стояла кровать? Он решил потянуться, но быстро пожалел об этой необдуманной глупости. Тело пронзила тысяча крохотных, но очень острых, игл.

В горле пересохло, как будто яблочный эль он закусывал исключительно маринованными собачьими хвостами. Какими еще хвостами? Найджел повел носом и сразу понял, откуда взялись подобные мысли.

– Неужели запах такой едкий, что пропитал стены?! – недовольно проворчал он, широко зевнув.

Пришла пора подниматься, но вместо того, чтобы постараться разлепить наконец глаза, он стал обдумывать приключения, которые случились всего пару часов назад. Все ужасы предстали пред ним в мельчайших подробностях, как в диафильме. Сразу вспомнились леденящие кровь кошмары, часто тревожившие его. Правда, сны никогда не удавалось запомнить. После пробуждения оставался только безотчетный страх. Здесь же все было иначе. Может быть, потому что на этот раз кошмар сплелся не из полуночных фантазий, а был самым что ни на есть настоящим – клубком острых зубов, когтей, хищных глаз и вонючих шкур.

Как ему удалось пережить прошлую ночь? Образы, всплывавшие в памяти, наводили на него настоящий ужас. Превращение коня и мистера Барлоу, огромные клыкастые, а самое главное – настоящие, оборотни! Одинокий всадник, так вовсе, казался ему теперь наперсником смерти. Все, как в старых сказках, тех, что пострашней.

– Нет, ну до чего же удобная подушка! – промычал Найджел и чуть подвинул пуфик, на котором проспал всю ночь. Рука прилипла к меху. Он перевел еще сонный взгляд на пол, залитый сиропом темно-бурого цвета, поднес руку к носу и принюхался. Это точно был не сироп. Он повернул голову.

Полусонный Эрик преспокойно бормотал какую-то песенку себе под нос, когда дикий крик раздался из экипажа. От неожиданности возница чуть не кувыркнулся под колеса повозки. Он быстро распахнул дверцу за своей спиной и уставился на дрожавшего, всего перепачканного в запекшейся крови Найджела, вжавшегося в мешки под гамаком.

Огромная лужа крови залила весь пол. Возле окна покоился странный предмет. Эрик пролез внутрь, желая получше разглядеть, что так напугало его пассажира.

– Вот это да! Такой контрабандой я занимаюсь впервые! – приплясывая от радости, заговорил он. Найджел очумело уставился на него. В этот момент возница посмотрел на глаза своего пассажира, и с сердца у него упал тяжеленный камень.

– Не беспокойся, – добавил Эрик утешительно: – взгляд у него, конечно, не самый жизнерадостный, но… это тоже, как посмотреть, – сказал он, немного поворачивая страшный трофей.

Найджел, как загипнотизированный, смотрел в одну точку. После короткой паузы возница понял, что простой шуткой ему было не отделаться. На мальчика, нет – на них обоих, слишком много свалилось. Ловким движением он подхватил с пола огромную мохнатую «подушку» и чуть причесал пальцами ей челку.

– Слушай, а я рассказывал тебе истории про Дунмора Завоевателя? Достойнейший из достойных, Напрасно забытый, каких только титулов не приписывают этому храбрецу, – ни с того, ни с сего начал один из своих рассказов странствующий торговец. – Путешествуя по свету на своей хромой богатырской лошади, он совершал самые невероятные подвиги.

Чего было не отнять у старины Барлоу, так это таланта чудесного сказочника. Стоило ему начать один из своих рассказов, никто не мог устоять перед его обаянием. Голос и движения сливались в магическом танце, и вот слушатели уже сражаются рядом с героем или улепетывают по подворотням вместе с хитрым воришкой. Никто не знал, обладал Эрик особенным даром или пользовался запретным колдовством, но ему удавалось творить образы из первых попавшихся под руку вещей. Вот и теперь, рассказывая историю о гидре, он с самым невозмутимым видом размахивал предметом, который так напугал Найджела. Вдруг увлеченный рассказчик обнаружил кисть оборотня, завалившуюся в дальний угол, и, совсем не удивившись, схватил ее и объявил зачарованной булавой из лунной стали.

– Этим самым оружием Дунмор Завоеватель, чихнув, перебил разом все шеи трехглавой гидре, а ногой случайно отдавил ей хвост!

Сначала Найджел просто улыбался и внимательно слушал, но к концу истории, когда дело дошло до столь странной развязки, не мог сдержаться и хохотал до упада.

Путешественники выбрались на свежий воздух. Найджел удивился, потому что ночью горы испугались кого-то и убежали далеко в сторону. Солнце только начало показываться из-за горбатых вершин, нежными лучами сонно пожелало всему миру доброго утра и пообещало погожий день.

Мальчик решил сыграть со светилом в одну забавную игру. Он широко открыл глаза, а потом быстро их зажмурил. Правила заключались в том, что ему следовало пересчитать зайчиков, скакавших перед его глазами, но ловкие негодники делала это так быстро, что ничего у него не получилось. Оставив веселую, но безнадежную затею, мальчик принялся наблюдать за самим солнечным диском, незаметно поднимавшимся на небосвод. Все это время ехали молча.

– Привал, – сказал Эрик, прервав тишину. Они как раз выехали на поляну посреди горного лесного массива. Небольшая заплешина упиралась со всех сторон в многовековые деревья, но лес по необъяснимой прихоти не проглотил мирный, уютный уголок. На дальнем краю поляны невысокий водопад спокойно сливался с небольшой речкой. Вода не бурлила и не ревела, а тихо плескалась и весело брызгалась в разные стороны.

Найджел услышал задорный смешок, вскочил на ноги и осмотрел заводь. Ничего не увидев, он прислушался, но теперь до него доносился только шум воды, пение птиц и верещание просыпавшейся мошкары. Удивленный мальчик уставился на возницу, тот ответил ему вопросительным взглядом.

– Что это за звук был сейчас? Кто смеялся? – требовательно поинтересовался юный искатель приключений, как будто подозревал странствующего торговца в сговоре с невидимой хохотуньей.

– А, ты, наверное, услышал эхо, – пожав плечами, ответил мистер Барлоу и виновато почесал затылок.

– Эхо может смеяться? – удивился Найджел. – Что за глупости! – пробормотал он себе под нос.

– Конечно, может, – без сомнений заявил Эрик. – Ты что, никогда не слышал, как эхо смеется?

– Слышал…

– Просто обожаю это место! – перебил ямщик мальчика, и тем самым одержал победу в коротком бессмысленном споре. На самом деле мистеру Барлоу сейчас совсем не хотелось обсуждать всякие эхи и смехи. – Здесь мы сможем умыться и немного прийти в себя после всего случившегося, а еще нам надо немного прибраться.

Подмигнув Найджелу, он снял фонари, задвинул решетку в нишу под скамьей и полез в экипаж. Через пару мгновений из дверцы показался небольшой сверток с одеждой и пара полотенец.

– Переодеваться будешь? Так ты, правда, выглядишь, как настоящий воин. Крестьяне в страхе будут разбегаться при одном твоем виде. Представляешь, они… – принялся рассказывать мистер Барлоу и начал медленно убирать серый бумажный пакет в сторону, но мальчик засмеялся и успел его перехватить.

Они уже двинулась в сторону заводи, когда Найджел обернулся и посмотрел на коня, печально наблюдавшего за ними.

– А Ромул?

– Мне показалось, вчера ты его испугался.

– Если только чуть-чуть. Теперь все в порядке, – признался Найджел. – Вот Том его по-настоящему боится, ну то есть не Ромула, боится-то он Ромашку. Посмотреть бы ему еще на… о боги, оборотни, как же там деревенские?!

– Не волнуйся! Их интересовали только мы, поверь мне: оборотни не тронули никого из этих твоих знакомых, – Эрик улыбнулся получившейся игре слов.

– И вообще, Найджел, догадываюсь, что у тебя появилось несколько вопросов. Так вот, давай отложим их еще немного, хорошо? Я не ел ничего со вчерашнего утра и не спал уже три ночи. Дюжина гномов без устали стучат своими кирками вот тут, – он показал на свой висок. – Разбойники очень злы, потому что в моей голове, уж не знаю, к радости или горю, нет ни золота, ни алмазов, – уставшие глаза Эрика легли на коня: – Так что, берем Ромула с собой?

Найджел думал, что в дневном свете жеребец не будет выглядеть столь устрашающе, как ночью. Он ошибался. Зверь вел себя спокойно, но даже так в нем чувствовалась особая стать, невероятная гордость и сила, совсем недобрая, нет, нет! Лошадь ли вообще стояла перед ним? Краткие воспоминания прошлой ночи замелькали перед глазами, когда мальчик приблизился к скакуну. Кто вообще придумал это дурацкое правило, что за слова надо всегда отвечать?!

Эрик тем временем начал снимать доспехи. Тут Найджел и заметил, что его спутник еле держался на ногах. Он захотел помочь вознице и принялся развязывать ремни и отстегивать клепки, стараясь не терять бдительности и иногда искоса смотрел на морду Ромула. Скоро груда железяк лежала на траве, блестя на солнце. Конь освободился от упряжи, но продолжал стоять на месте, и только когда мистер Барлоу помахал ему рукой, бесшумно догнал людей и осторожно положил морду на плечо ямщику. Конь почувствовал озабоченность возницы и приуныл.

Они медленно двигались по заливавшемуся светом полю, трава достигала колен. Солнце еще не успело осушить росу, поэтому Найджел снял обувь и вышагивал босиком. Промокнув от сырой травы, но нисколько не волнуясь по этому поводу, они подошли к заводи. Водопад выточил в земле небольшой водоем, который впадал в речку.

Мальчик вытянул ногу и коснулся пальцем воды – как он и думал, она оказалась очень холодной. Мурашки в страхе разбежались по всему телу. Он обожал купаться, но не привык к студеным утренним ваннам.

Эрика же холод, кажется, совсем не смущал. Он снял одежду и забрался в воду безо всяких сомнений и раздумий. Сделав несколько мощных гребков, мистер Барлоу, отдуваясь, обернулся к Найджелу. Выглядел он теперь куда лучше. Купание не только взбодрило его, но также подняло настроение и придало сил.

– Ну же, чего ты ждешь?! – крикнул Эрик и нырнул. Он в самом деле нырнул! Нырнул в эту нестерпимо холодную, колючую воду!

Храбрый поступок не оставил Найджела равнодушным. Ему не хотелось выглядеть слабаком, но нерешительности так не казалось. Перебороть страх холодной воды на деле оказалось куда сложней, чем он думал. Наконец, мальчик набрал немеющими пальцами целую пригоршню воды и стал что было сил растирать себе грудь.

Ромул стоял за его спиной и внимательно наблюдал за странным ритуалом. В голове животного никак не укладывалось, зачем было плескаться на берегу, когда в их распоряжении имелось столько воды. После некоторых раздумий конь фыркнул и ткнулся носом в спину Найджела, который оловянным солдатиком плюхнулся в заводь.

Давным-давно, мечтая о жизни полной приключений, мальчик сидел возле горящего камина и представлял, как будет безжалостно расправляться с неприятностями. Как же здорово ему удавалось преодолевать трудности и неудобства, сидя в теплой комнате возле огня на полный желудок. На деле все оказалось иначе.

Крупицы тепла, бережливо пойманные и сохраненные телом после недавнего пробуждения, растаяли и унеслись вниз по реке вместе с течением. От холода все тело сжалось. Найджел успел сделать резкий глоток воздуха, а потом его тело полностью ушло под воду. Только что он стоял на берегу, а через секунду уже барахтался в стылой воде, не в силах нащупать дно.

Порой окружающее кажется нам совершенно невероятным. Когда такое случается, люди часто пытаются найти заумные объяснения, хотя совершенно ничего не смыслят в происходящем. Почему так выходит? Просто человек ни за что не хочет признавать собственной слепоты и тем более – глупости.

Горная дорога, не пользующаяся особой популярностью среди путешественников, и при том не зарастающая кустами и бурьяном. Голодный лес, не пожелавший проглотить беззащитную поляну. Бездонная заводь с ледяной водой, с пустых берегов которой доносится еле различимый смех.

Мир полнится тайнами, но и у них есть свои правила и законы. Эрик Барлоу не впервые посещал это место и догадывался, какие силы покровительствовали тайной заводи, поэтому он и не переживал за жизнь мальчика, которому так и не удалось справиться с потешным испытанием. Ничего страшного с ним все равно бы не случилось, просто над ним немножко посмеялись, дважды. Ямщик был причастен к обеим шуткам, но вины не чувствовал. Сегодня здесь присутствовали только добрые духи, бояться было нечего.

К слову, нарочно отыскать горную поляну или пометить ее на карте было нельзя. Как же странствующему торговцу удавалось раз за разом находить верный путь? Он бы никому не признался в этом, но могущественные существа, отдыхавшие здесь, очень любили ледяные бани, интересные сказки и учтивость барда, не задававшего лишних вопросов и не перестававшего удивлять их своим остроумием.

Пока Найджел усердно осваивал новый вид плавания, он и не заметил, что вода никак не желала попадать ему в нос и горло. Эрик и Ромул выкупались и возвращались к берегу. Конь нырнул и протиснул свою мощную шею под руку мальчика, который крепко вцепился в жеребца, и тот легко вытащил его на берег. Мистер Барлоу уже успел одеться и наполнял ведра водой.

Унять дрожь никак не получалось. Трясущимися руками Найджел развернул сверток и обнаружил большую мешковатую одежду. Пришлось закатать штанины и рукава. Несмотря на огромный размер, серая приятная на ощупь ткань отлично согревала. Конь, довольный недавней проделкой, игриво прогарцевал рядом с мальчиком и легонько задел его боком.

– Что же, давай познакомимся с твоей первой добычей, – весело сказал Эрик и открыл задний бортик повозки, где на полу красовался достойнейший трофей юного охотника. Найджел часто мечтал о том, как первый раз подстрелит волка, лису, а, может быть, даже кабана, как потом головы страшных хищников будут украшать стены его дома свирепым оскалом, отпугивая злых духов и робких девчонок. Теперь эта мысль показалось ему дикой, совсем он не хотел видеть подобный трофей на стене своей гостиной!

– И очень зря! – услышав рассуждения Найджела, заметил Эрик. – Сам император не отказался бы от такого украшения в своей резиденции! – добавил он с усмешкой.

– Оборотни просто похожи на волков или они родственники? И если так, кто появился раньше? – неожиданно даже для самого себя спросил Найджел, хотя все еще побаивался хорошенько рассмотреть отрубленную голову.

– Это чуть не по моей части, да и вряд ли кто-то знает правду. Ну, может, кроме Гервена. Думаю, если они связаны узами родства, то тут, как с курицей и яйцом. Одинокий торговец безо всяких церемоний взял голову за шкирку и положил в траву.

– Наврал насчет редкой контрабанды, – про себя процедил Найджел и усмехнулся. Спокойное поведение возницы придало ему смелости, и он внимательно стал разглядывать голову оборотня. Глаза угольного цвета бестолково таращились из глазниц. Под стать черным зрачкам был и цвет слипшегося от запекшейся крови меха.

– Если присмотреться – ничего особенного, – постарался убедить себя Найджел, но получалось не очень, особенно глядя на два огромных клыка, венчавших гряду острейших белесых ножей.

– Резаки, – объяснил Эрик, перехватив испуганный взгляд мальчика, и захлопнул монстру пасть. – Ну ничего, они ему больше не пригодятся, – он достал из-за пазухи крохотный флакончик и, звучно откупорив его, плеснул пару капель жидкости в ведро с водой. Резкий запах ударил в нос, вода на мгновение помутнела, но тут же приобрела привычную прозрачность. Эрик окунул тряпку в раствор и парой движений протер весь пол. Скоро приевшаяся Найджелу вонь исчезла. Мальчик вопросительно посмотрел на мистера Барлоу.

– Дисептик, – ответил тот, важно повертев маленьким флакончиком. – Растворяет кровь и выветривает любые, даже самые стойкие запахи. Полезная штука, когда в твоей повозке обезглавливают оборотней, – добавил он, доставая из экипажа выпачканный в крови обоюдоострый топор.

В ведро полетело несколько капель из квадратной баночки, которая тоже покоился где-то за пазухой возницы. Кажется, там у него была емкость и раствор на любой жизненный случай, как и история.

– Лосьон для бальзамирования, – лаконично пояснил Эрик и вкратце рассказал о своих скромных планах на отрубленную голову. Найджел внимательно слушал и кивал, но в один момент объяснения ему стало не по себе, и он попросил возницу опустить подробности. Перспектива путешествия с отсеченной головой оборотня, пусть и в мешке, не очень-то обрадовала его, но мистер Барлоу наотрез отказался избавляться от мрачного трофея, тщательно обмыл мех лосьоном с дисептиком, завернул голову в тряпку и засунул ее в повозку.

После всего случившегося странствующий торговец как ни в чем не бывало взялся за приготовление завтрака. Под веселое потрескивание костра Эрик Барлоу достал какие-то неприметные стручки, которые Найджел сначала принял за корни хрена. На деле они оказались вяленым, по особому рецепту, мясом. Называлось это чудо «просто палки». Мальчик удивился странному названию, на что ямщик покачал головой и сказал, что рецепт ему достался от хорошего друга и поделать с названием он ничего не мог.

За сушеным мясом в котелок отправились приправы и немного овощей, которые хранились в повозке. Из «просто палок» получился, к слову, просто удивительный на вкус суп.

– Еще бы, – похвалился возница. – По самым скромным подсчетам, рецепту этому уже больше трех тысяч лет!

Рядом с Найджелом и мистером Барлоу пристроился Ромул. Конь довольно уплетал корм из большого мешка. Закончив с перекусом, жеребец поскакал в поле, где весело распугивал птиц и гонялся за стрекозами.

– Ну хоть у кого-то хорошее настроение, – сказал Эрик, доедая похлебку.

Найджел растерянно посмотрел по сторонам, придя в себя от скрипа колес. Он сидел на скамье возницы в полном одиночестве. Ромул не спеша тянул Ромул повозку вперед. Как вообще так получилось, что он не заметил, как прошли сборы? Мистер Барлоу покрутил странный механизм на своей руке и снова умудрился сбежать от расспросов, пообещав, правда, к вечеру вернуться на пост.

– Просто невероятно! – Найджел вздохнул, потрогал вожжи и отложил их в сторону. Уздечка нисколько не сдерживала Ромула, а была скорее для вида. Конь прекрасно знал дорогу и за весь день ни разу не засомневался и не сбился с пути, уверенно вышагивая по узкой тропинке, которая тянулась по лесам, скалам и ущельям.

После ночной погони день выдался на редкость скучным. Единственное, что тревожило Найджела, были его спина и ноги, которые затекли и невыносимо ныли. Несколько раз он задумывался о том, как мистеру Барлоу удавалось не свихнуться от подобной жизни.

Только когда солнечный диск, описывая широкую дугу, начал клониться к западному краю неба, Эрик, чем-то похожий на заспанного медведя, наконец, выбрался из повозки.

– С чего бы начать? – загадочно проговорил он, улыбаясь и довольно зевнул. – С летающего острова или запретных земель?

Солнце плавно садилось за горизонт. Закат, необычно зардевшийся смесью зеленых и оранжевых цветов, обещал надежно хранить тайны, которые возница собирался поведать своему юному слушателю. Следующие несколько часов бесповоротно изменят жизнь бедного мальчика, который, конечно, уже успел кое о чем догадаться, но и представить себе не мог, сколько загадок и тайн окружало его.