По завету крови

Глава 18. Плутовская храбрость

Слезы настоящего героя чисты, как весенняя капель

Крохотные деревушки сменялись небольшими селениями, не отличавшимися друга от друга, прямо как истории, в которые мейстер попадал с потрясающей регулярностью. Приключения сыпались на него как из рога изобилия, хотя он давно не искал объявлений для авантюристов, а смотрел только в сторону таверн и забегаловок.

Наступил очередной пасмурный день. Бесстрашный герой дремал в седле, захмелевший после обычных утренних возлияний. Арвин ехал рядом, грустил и кивал головой в такт какой-то веселой мелодии.

– Пока не лезут в мои дела, пусть делают, что хотят! – вдруг огрызнулся он сам себе и махнул кулаком по воздуху. Сквайр закрыл глаза и попытался успокоиться. Что толку было злиться: все равно ему так и не пришло в голову, как разделаться с настырными шпионами.

– Дьявол! Никогда бы не подумал, что буду скучать по нашей неблагодарной работенке, – оруженосец постарался отвлечься от печальных мыслей, откинулся назад, вытянул руки и зевнул, широко открыв рот, назло всяким собравшимся вокруг соглядатаем. Он хитро прищурился, оглядывая округу, но, как обычно, никого не увидел. Проклятье! Снова провал!

– Вроде надо веселиться и отдыхать, да безделье вот-вот сведет меня с ума, – продолжал он жаловаться сам себе, мурлыкая под нос ту самую мелодию, никак не отстававшую от него. При этом сквайр ужасно фальшивил, но делал это с какой-то дьявольской усмешкой.

Он очень надеялся, что под маской безразличия ему удавалось скрыть от них свои настоящие тревоги. Последняя охота стала для него отличным уроком и показала, как много еще предстояло освоить для серьезных схваток. Победа в том противостоянии была скорее невероятной удачей, нежели заслуженным результатом. Сколь высока была ставка? Он понял это уже позже. Юного охотника передернуло от воспоминаний о самой страшной ночи в его жизни.

– Нет, я просто не приготовился как следует, – подумал юноша и понял, что он не мог остановить разраставшийся страх. До сих пор сквайр чувствовал дрожь при воспоминании о нечестивом враге.

Изгнание духов и прочая мистификация, которой они обычно занимались, приучили Арвина к размеренной и спокойной жизни. Что бы он себе не напридумывал, убегая от разгневанных посельчан, иметь дело с бурлившими от злости народными массами было куда приятней, чем со спокойным вороным чудовищем.

– И главное – сколько времени потеряно впустую! – оруженосец провел ладонью по лицу и осуждающе посмотрел в сторону качавшегося из стороны в сторону мейстера.

– Чтобы оказать достойный отпор таким монстрам, надо держать себя в форме. И как мне это делать? Да будь у меня шанс, я бы им всем показал! – продолжал рассуждать он, барабаня пальцами по подбородку и мечтая о славных поединках и не менее славных победах.

Арвин слышал, что успешные охотники неплохо зарабатывали. Это казалось ему само собой разумеющимся. Им приходилось постоянно сражаться с врагами, подобными черному фантому, выполнять сложные задания и спасать мир! Они гордо несли свое имя, помогали людям и получали достойную награду.

Конечно, ему никогда не приходилось встречаться с настоящими героями. Как говаривал мейстер: они жили совершенно в разных мирах, живя при этом под одним небом! Да, Арвин и Рихарт тоже сражались с монстрами, но то были особые чудища, и для охоты на них требовались не сила и ловкость, а чудесное воображение, изобретательность и актерские способности. У любого героя от их методов, наверное, глаза бы полезли на лоб. Чего только стоил бой с чердачным призраком.

На чертежах все выглядело до смешного просто! Увы, когда дело дошло до постройки прототипа, Арвину пришлось поломать голову и немного старой мебели. Машина вышла громоздкой и неудобной в использовании. Тросы, на которых болталось украденное у прачки постельное белье, держались плохо и в любой миг могли лопнуть от натяжения.

Сколько юноша не предупреждал своего компаньона, тот и слушать ничего не хотел! Воодушевленный идеей сквайра, которую он быстро присвоил себе, Светоносный уже готовился к сражению.

Мудреное устройство пришлось бросить второпях, убегая от ошалелых местных мстителей – и это были вовсе не какие-то духи или захватчики из потусторонних миров, а самые настоящие люди. Когда мейстер запутался в простынях и пододеяльниках, а потом грохнулся с крыши на одну из улиц, некогда было думать о реквизите. И кто же, интересно, тогда во всем оказался виноват?!

Нет, все же хорошо, что ему не приходилось встречаться с настоящими героями. После таких проделок у Арвина не хватило бы духу посмотреть в честные и чистые глаза таких людей. Ничего, когда-нибудь ему удастся исправить все ошибки и искупить свою вину. Тогда-то он точно сможет без зазрения совести вступить в ряды лучших воителей империи. Грезы окончательно вскружили ему голову.

– Когда-нибудь и я… – вслух сказал оруженосец, опомнился и задиристо стал осматривать жидкий перелесок. Последние несколько дней его все чаще посещала мысль, что если так пойдет и дальше, его точно доконает паранойя. Он нервно хихикнул и резко закрыл рот рукой.

Арвин не переставал верить в будущее, наполненное героическими подвигами, и себя в нем сквайр, конечно, видел в главной роли. Надежда сама по себе – очень ненадежный товарищ. Наобещает целую кучу подарков, а потом, когда про тебя все забыли, совсем не умеет утешить. К тому же, для знакомства с ней многого не нужно, ведь человек по своей натуре склонен верить в хорошие концовки, собственную важность и чудеса. Достаточно короткой, совсем ни к делу оброненной фразы, случайной встречи или неприметного предмета. Арвин погладил холодный перстень на мизинце, который стал для него почти путеводной звездой. Кольцо попало к нему в руки во время одного из последних заданий. Когда сквайер пробирался сквозь толпу на базаре, его настойчиво потянули за плащ.

– Отойдем? – еле слышно прошептали у самого уха. От этого слова разило потасовкой, и Арвин, будучи юношей крайне миролюбивым и вовсе не трусливым, решил при первой возможности сбежать. Не будь он к тому же осмотрительным, то без сомнений сразу пустился бы наутек, но его образумил блеск в складках одежд незнакомца. Блестело очень ярко, как хорошо начищенная сталь, но убеждаться в своей догадке Арвину совсем не хотелось, поэтому он согласился на короткую прогулку и разговор. Оруженосец, как никто другой, понимал, что не стоило зазря беспокоить законопослушных граждан на столь оживленной улице. Незаконопослушных граждан беспокоить вообще не стоило, нигде и никогда!

– Почему ты служишь этому пьянице? – поинтересовался незнакомец, не представившись и сразу перейдя к делу.

– Господину Рейнору? – переспросил Арвин. Неожиданный вопрос поставил его в тупик. Он много чего успел напридумывать, пока шел по подворотням, но подобного никак не ожидал. Когда сквайр получил утвердительный кивок, ненадолго призадумался. Стоило ли рассказывать первому встречному о своих переживаниях? С другой стороны, теперь ему стало любопытно, что от него хотел этот подозрительный тип.

– Я всего лишь оруженосец. Кому нужен обычный оборванец без великого рыцаря? – в словах Арвина прозвучала ирония, которую его собеседник оценил короткой усмешкой.

– Это он себя так величает? Этот бездельник и проныра? Ты же делаешь всю работе, пока он дрыхнет в таверне.

Сквайр воспрянул духом, он ожидал чего угодно после странного знакомства, но разговор принял совершенно неожиданный поворот. Это что, ему сейчас собирались сделать предложение о новой работе? Шанс перевернуть всю его жизнь, добиться успеха!

– Ты что, тупой? – опомнил сам себя Арвин. Он сделал это громко и грубо и, конечно, только в мыслях. Нельзя было позволить незнакомцу услышать подозрения. Откуда этот человек столько знал о том, как они вели дела? Оруженосец почувствовал на своей шее длинные руки огромного морского черта, глядевшего выпуклыми глазами из какого-то крупного города.

– Если я буду путешествовать один, никто даже не посмотрит в мою сторону. Так мне хоть кусок хлеба удается заработать. Господин Рейнор, может, и не самый лучший наставник, но из голода компаньон куда хуже, – задумчиво начал рассуждать Арвин, готовя почву для отказа от готовящегося предложения.

– Впрочем, в твоих словах есть доля правды, – промолвил незнакомец, словно догадавшись о намерениях своего собеседника, и смерил оруженосца оценивающим взглядом. – Ничего, настанет день, и ты станешь героем, хочешь того или нет. Тогда и поговорим.

После непонятной фразы странный тип похлопал Арвина по плечу, улыбнулся дикой ухмылкой и скрылся. Молодой сквайр еще долго стоял на дороге и размышлял над последними словами, стараясь отыскать в них смысл. Что от него хотели: пытались предупредить, угрожали или это была проверка?

– Наваждение какое-то, – наконец решил Арвин и встряхнул головой, желая выбросить оттуда противоречивые мысли. Тут он и почувствовал на правой руке странную прохладу. На мизинце, откуда не возьмись, оказалось кольцо – тонкая печатка, украшенная небольшим черным камнем в серебристой окантовке. На него так ловко нацепил украшение, что сквайр ничего не почувствовал. Испугавшись, юноша постарался снять перстень – тщетно, кольцо никак не желало слезать с пальца. Пришлось смириться с необычным подарком, тем более перстень ему приглянулся и приятно холодил руку.

Оторвавшись от смутных воспоминаний и героических фантазий, Арвин подметил, что солнце стало клониться в западную сторону. Пришло время искать ночлег. Он повернулся в седле и оглядел лошадь мейстера, привычно шагавшую следом.

Возле дороги стали встречаться крестьяне, у которых молодой путник интересовался о ночном убежище. Все люди молча указывали в одну сторону. Арвин не мог заметить, как странно менялись их лица, стоило им отъехать дальше по дороге. Безжизненные глаза наполнялись кровожадным злорадством, а губы кривились в ехидной усмешке.

Сзади послышалось тревожное ворчание. Рихарт проснулся от полуденного сна, не прекращавшегося с самого завтрака. Не успел он открыть глаза, как весь навострился и заерзал в седле в предвкушении новой пирушки. Сквайр сказал, что поедет вперед, чтобы устроить их на ночлег, не желая оставаться в обществе Светоносного ни одной лишней минуты.

Маленький городок Дейномор показался ему вполне себе обычным. Селение расположилось достаточно далеко от главных дорог, и здесь разыгралась настоящая преступная драма. Известные разбойники Серость и Уныние захватили всю округу и теперь держали дома, улочки и людей в заложниках.

После первого знакомства с поселением, Арвин понял, что оно было заметно крупней деревень, в которых им обычно приходилось останавливаться. С другой стороны, любой житель большого города назвал бы это место настоящей провинцией. Запомните, столичные франты не приемлют ругани, так что, перекладывая их слова на народный язык, Дейномор был той еще дырой!

– Просто блеск! – закатив глаза, пожаловался Арвин своей лошади, – Замечательное окончание для замечательно дня!

Старые каменные постройки чередовались с ветхими деревянными развалинами. Среди трущоб оруженосец отыскал постоялый двор. Здание выглядело столь же серым, как и все вокруг, так что найти его оказалось не самым простым делом.

Оставив лошадь в сарае, Арвин направился к хозяину таверны, но, когда он вышел из покосившейся на бок пристройки, на него вдруг накинулась непонятная печаль. Сквайр вернулся к лошади, долго разговаривал с ней и гладил по шее. Кобыла, привыкшая к доброму хозяину, с любовью смотрела на человека, довольно трясла головой и пару раз облизала ему лицо.

Последнее время их группе не приходилось убегать от расстроенных местных жителей, так что Арвин стал привязывать животное и закрывать дверь в конюшню. На этот раз он решил поступить, как в старые добрые времена, развязав сбрую и не задвинул щеколду на воротах.

Не желая сталкиваться с мейстером в таверне, оруженосец поспешил договориться о съеме комнаты и потихоньку улизнуть на прогулку. Старику-рыцарю иногда приходили в голову странные поручения. Сегодня был не тот день, когда сквайру хотелось бегать по округе, выполняя глупые задания.

Корчмарь, услышав, что в таверне остановятся сразу два постояльца, очень обрадовался и обещал сбросить цену за комнату. Потом дородный мужик поинтересовался, когда пожалует компаньон дорогого гостя, на что юноша пожал плечами и отправился в комнату.

Несмотря на теплый прием, ему совсем не понравился хозяин таверны и странное обещание о снижении цены. Бесплатный сыр клали обычно только в мышеловки. Почему же юркий авантюрист чувствовал себя мышью, хоть их группа и посещала Дейномор вовсе не с рабочим визитом? Можно даже сказать, что они выбрались сюда на отдых. По этой самой причине у Арвина не было никакой нужды исследовать окраину и улицы города, но он все равно поспешил убраться из снятого номера. Причиной было вовсе не желание оруженосца проникнуться духом странствий, а невыносимый смрад. Открыв окно в просторной комнате, сквайр немного отшатнулся в сторону. Снизу, по скотному двору, довольно хрюкая и купаясь в грязи, мирно гуляло целое стадо поросят.

– Запах, о, этот прекрасный аромат жизни! – воспел Арвин, еще шире распахивая ставни, – Пусть и мой добрый друг насладится чудесным благоуханием! – торжественно воскликнул он и решил, что заночует на конюшне. Многолетнее служение Рихарту научило его выбирать из двух зол и место для сна поудобней.

Он долго бродил по улицам, хотя с самого начала понял, что ему не удастся найти в этом месте ничего занимательного. Насмотревшись на уникальную архитектуру: облезлые стены, покосившиеся заборы, огромные глубоководные лужи и навозные кучи посреди главной площади, юноша все же не спешил возвращаться в таверну. Прогулку было решено продолжить за околицей. Оставшись довольным отличным решением и огромным числом поганок, росших здесь повсюду, Арвин пнул очередной гриб, разлетевшийся брызгами во все стороны.

– Десять-ноль в мою пользу, поганищи! – похвалился юноша и, победив в одностороннем матче, решил наконец вернуться в таверну. Солнца спускалось к горизонту, и после веселой игры ему хотелось поскорее лечь спать.

Несмотря на то, что из кухонной залы доносился приятный аромат жареного бекона, Арвин решил отказать себе в удовольствии отужинать. Горький привкус желчи не покидал его с самого прибытия в Дейномор, а когда он услышал непристойные песни, которые Рихарт горланил в зале, аппетит у него совсем пропал.

– Ну и вонь! – закричал сквайр и зажал нос пальцами, чуть не упав в обморок, когда зашел в комнату. Его любознательная натура догадывалась, что подобное могло случиться, но такой концентрированной вони он не ожидал. Оруженосец почти ощущал ее на своей коже. Решив перед сном навести порядок в сумках с инструментами и травами, сквайр схватил их и выбежал из комнаты.

– Спокойной ночи, господин Рейнор, приятных снов! И да хранят вас боги! – спускаясь по лестнице, прошептал Арвин и, никем незамеченный, пробрался на конюшню.

Забравшись по лестнице на сеновал, сквайр быстро разобрал сумки и привел все в порядок. Потом он расстелил плащ и завалился на старую солому. Темнота начала скрадывать ветхость сарая, а Арвин все не прекращал буравить взглядом потолок, словно пытался найти на нем какие-то тайные знаки. Ему было плохо.

– Может дело в названии? Я его где-то слышал? Дейномор, Дейномор… – забыв о незримых наблюдателях, бурчал оруженосец себе под нос. Нет, никакого Дейномора раньше ему точно не встречалось.

– Так, посмотрим: местные – крестьяне и мастеровые, все убогие какие-то, маленький серый городок, далеко от большой дороги, население небольшое, – продолжал рассуждать он вслух и опустил руку на солому. – Слежавшаяся солома, прошлогодняя или еще старей, но пахнет приятно, городок, дорога, население…

Арвин сглотнул и прислушался к тишине. Снизу доносилось слабое дыхание его лошади, она вела себя очень тихо. Да, умная девочка! Животное сразу почувствовало опасность – оно не такое глупое, как он!

Сквайр осторожно поднялся с ложа, набросил плащ на плечи и спустился вниз. Нужно было как можно скорей оседлать кобылу и выбираться из этого проклятого места! Он замер и снова стал слушать тишину. С каждой секундой ему становилось понятней, что они с мейстером угодили в западню. За дверью явно кто-то караулил.

– Вот проклятье, а я ведь не задвинул засов! – про себя выругался Арвин и направился к двери в таверну. Он тихо отворил ее и зашел в чулан. Помещение находилось в задней части большого дома и из него можно было попасть в комнаты сверху, не проходя по залу.

На первом этаже было тихо, как в могиле. Дверь трапезной оказалась плотно заперта. Собрав храбрость в кулак, юноша подкрался ближе и прислушался. Ничего. Не понимая, от кого защищаясь, дрожащими руками он достал из сумки маленькие пучки травы и просунул их в проржавевшие петли. В случае чего, необычное заговоренное растение могло выиграть ему некоторое время…

Недолго думая, оруженосец приник к небольшой щели в двери. Посреди плохо освещенной комнаты в луче света сидел мейстер и внимательно смотрел в одну точку. Вокруг была пустота, но неожиданно Рихарта затрясло будто в смертельной лихорадке. Ноги и руки смешно болтались, но Арвину было не до смеха. Истерия рыцаря продлилась недолго, он успокоился и стал переводить взгляд из стороны в сторону.

– В комнате же никого нет! Так какого же лешего ты мотаешь головой, старый осел?! – испуганно подумал Арвин, внимательней всмотрелся в темноту и чуть не упал на пол. Среди сумрака стояли трое. Три тени в белых масках, как капли воды похожие друг на друга. Почему он их раньше не заметил?

– Где он?! – прокричал один из таинственной тройки, схватив мейстера за шкирку, и стал трясти, похожий на разыгравшегося ребенка с тряпичной куклой в руках. Интересно, крепко ли держится ее голова?

– Я, я не знаю, – сбиваясь от дрожи и заикаясь, промычал рыцарь, когда его опустили на место, и отвел глаза от белой маски.

– Рихарт, не будь глупцом. Просто скажи, где он, и мы отпустим тебя, – ласковым голосом обратился к мейстеру второй. – Ты все равно бесполезный мешок мусора, твоя вонючая кровь нам ни к чему.

– Джошуа, – голос третьего оказался ледяным и спокойным, как сама смерть. – Время не ждет.

При этих словах господин Рейнор затрепыхался, словно голубь, попавший в силки. Длинная рапира мгновенно возникла в руке первого мучителя, главарь было поднял руку, но не успел остановить своего компаньона. Тело Рихарта обмякло и повалилось на Джошуа. Железный клинок пронзил голову старика, прошил грудь и коснулся сердца.

– Ц-ц-ц, – с сожалением, прищелкивая языком, проворковала вторая маска все тем же ласковым голосом и с наслаждением втянула воздух. – Сердце, как милостиво с твоей стороны. Слишком благородная смерть для нашего маленького подлеца.

– Падаль! – выругался хладнокровный мечник, уперся ногой в плечо побелевшего мейстера и выдернул рапиру. Из раны фонтаном ударила кровь. Арвин даже представить себе не мог, что в человеке ее могло быть столько!

Две маски напряглись при виде кровавой струи, но третья оставалась спокойна. Главарь стоял и гладил себя белой перчаткой по лбу, потом медленно огляделся и снова ушел в себя.

Арвин увидел уже достаточно, даже чуть больше. Он медленно развернулся и решил удалиться как можно скорее и дальше от этого места. В этот момент его сбило с ног и отбросило к противоположной стене. Дверь ходила ходуном под могучим напором. Удар, еще удар – от досок стали разлетаться щепки. В щель уставилась белая маска.

Резкий выдох. Сквайр несся по коридору, что было мочи.

– Заговоренная трава не может удерживать их долго, – подумал он, вскакивая на лестницу.

В комнате творился хаос. Двое в масках в дикой истерике осаждали дверь, но все попытки проваливались – невероятная физическая мощь и ярость уступали силе слабого заклинания. Третий монстр снял белую перчатку, под которой оказалась бледная человеческая кожа. Не стоило, однако, его недооценивать: в его руках заключалась демоническая сила. Он отбросил своих озверевших спутников, но и близко не подошел к двери; вместо этого ухватился за огромное бревно и вырвал его прямо из стены, потом мощным ударом выбил второе бревно.

Погоня. Арвин слышал, как быстро пала деревянная преграда. Взлетев на второй этаж, он, не теряя ни секунды, бросился в свою комнату.

Шаги погони не раздавались за спиной, но сквайр ни на секунду не расслабился. Преследователи были ему неизвестны и могли обладать абсолютно нечестными способностями, силой и ловкостью. Вороной фантом помог бедному охотнику очень хорошо усвоить один урок: не стоит надеяться, что преимущество будет на твоей стороне.

– Наконец – заветная дверь, только бы успеть!

Две тени пролетели коридор, а потом лестницу. Странно, они слышали грохочущие шаги и скрипящие половицы, но почти не чувствовали человеческого запаха. Вот он! Джошуа черной тенью потянулся, чтобы схватить мальчишку, но промахнулся. Скрипнули дверные петли.

Двое убийц в масках ураганом ворвались в большую комнату. Внутри не было ни единой живой души. Они жадно впились в пустоту злыми взглядами, готовые накинуться на нее и разорвать на пустые лоскутки. Раньше от них никому не удавалось уйти, и чувство поражения им пришлось совсем не по вкусу.

Из-за кособокого шкафа вышел главарь темной группы и направился к открытому окну, выглянул в холодную ночь и глубоко втянул воздух, тщетно стараясь уловить человеческий запах.

– Какой смышленый мальчик! – спокойно сказал он и фыркнул, стараясь прочистить нос, потом поднес надушенный платок к маске. – Подготовился как следует, просто удивительно! Все не так, как рассказывал этот червь, да Джошуа? – обратился он к одному из подопечных, растерянно стоявших возле него.

– Знай, тебе бы цены не было, избавься ты от этой непонятной страсти к убийству, – разочарованно продолжил главарь. – Проживи Рихарт еще немного, и мы бы получше познакомились с ним и мальчиком…

– Простите, мой Господин! – пролепетал Джошуа и склонился в глубоком поклоне, хотя и не понял, в чем провинился.

– Месяц в Башне Одиночества. Без еды, – спокойно вынес приговор главарь, разглядывая свои ухоженные ногти.

Джошуа и приспешник с ласковым голосом, глубоко склонившись, отступили и растворились в тенях. Предводитель масок продолжал стоять возле распахнутого окна. Он совсем недолго рассматривал округу, высокомерно оглядел свинарник под окном, откуда шла мерзкая вонь, и ретировался следом за своими помощниками.

Через несколько часов в Дейноморе пропели первые петухи, но народ не спешил покидать дома. Только трактирщик бесстрашно вышел на крыльцо, вытирая руки о грязный фартук. Выглядел он так, будто всю ночь разделывал коровью тушу.

На дворе, за его огромной таверной, начинала просыпаться всякая живность. Красавец петух с огненным хвостом бодро прокукарекал и с наскоку взгромоздился на голову самому упитанному борову. Тот лениво поднял морду, приоткрыл глаза и снова закрыл их – его вообще мало что интересовало, и меньше остального – крикливая птица. Вокруг не в меру упитанного вожака собралось целое стадо свиней. На ночь животные сбивались в кучу в самом грязном углу и грели друг друга.

Отодвинув в сторону неподъемный окорок главного борова, на спину поросенка легла рука, потом вторая. Затем меж свиных боков появилась голова. По форме она очень напоминала человеческую, но сказать с уверенностью было сложно – столько всего неприятного, грязного и дурно пахнувшего на нее налипло. Петух, например, принял новоявленного обитателя скотного двора за какого-то монстра, поднявшегося из грязевого тартара, ударил крыльями и на всякий случай отлетел подальше.

Чуть в стороне от таверны, там, где лес подступал ближе всего к деревне, дрогнул и покачнулся старенький забор. Грязевое чудовище решило не беспокоить бедных посельчан и, никем не замеченное, проскользнуло по подворью и опрометью кинулось в лесную чащу.