Писец войска

Глава 10

Первая наша цель — крепость Кубан. На текущий момент считается, что это Южные врата Египта. Та самая, при штурме которой полегла половина из «сорока разбойников». Естественно, ни на что рассчитывать они и не могли, там же стоял тысячный гарнизон. Целью был только колдун, и её достигли, злодея обезглавили при дерзкой вылазке.

Скорее всего какие-то войска там остались, всё-таки место довольно ценное. Кроме охраны границ, контроля за передвижением окрестных племён, у Кубана была и такая функция как переплавка золота, добытого в пустыне на востоке.

От Элефантины до неё всего сто километров. Впрочем, «всего» — это по меркам будущего, а сейчас нам минимум пять дней топать, если исходить из двадцати километров день. Уставать перед первым боем не стоит. К тому же мы ещё толком не отработали походный порядок. Так что можно накинуть ещё два: вдруг в один из фортов, которые раньше были пустыми, кто-то забрался?

В общем-то понятно, отчего никто не ринулся отбивать крепость, как только узнали о восстании: вряд ли что-то там осталось. Золото ценится не только в Двух Землях.

Пески Нубии называют золотоносными, но по факту они самые обычные. Драгоценный металл добывается в рудниках. Но это пустыня, организовать там плавильное производство крайне проблематично. (авт.: Вади эль-Аллаки и Вади Габгаба. Вади — это промоина в скалах, бывшее русло реки, ведущие к Нилу).

Мы шли вдоль Реки по её западному берегу в течение четырёх дней. Ландшафт тут относительно ровный, но это каменистая пустыня, очень неприятное место. Поэтому мы старались не удалятся от воды.

С построением лагеря в первый же день возникли трудности: по многократно отработанному плану вокруг него должен быть ров треугольного сечения, но в каменистой почве его не сделать. С одной стороны воинам меньше забот, а с другой — урон безопасности. Она исходит не столько от людей, сколько от представителей кошачьих, змей и скорпионов. Если последние не могут даже выбраться из него, то по какой причине гепард не хочет его перепрыгивать — непонятно. Вряд ли ежи их деревянных кольев его могли остановить.

Но мы видели своими глазами, как он отступал перед узкой канавой. Правда, это было около крепости, а здесь, южнее, ландшафт окончательно испортился в смысле помощи в обустройстве ночлега. Естественно, места выбирали, но никак не могли их подогнать под свои нужды.

Старались остановиться около брошенного форта — так месть колодцы. Так что лично я (как и командный состав) отдыхал с комфортом, насколько он достижим в этом времени. Кроватей с матрацами на пружинах тут нет.

Зато и дошли быстрее, сэкономив время и силы, которые могли бы потратить на безопасность.

В первый наш визит в Кубан мы плыди на лодках, так что я толком и не видел этих безжизненных прелестей, навевающих тоску и тревогу. Нубийская пустыня. Берега скалистые, высокие, редко где есть шанс для ила остаться поле наводнения. Так что те заросли, в которых мы прятались днём — это и есть почти все в принципе. Однако, на другом берегу видели травку. Местное население пасёт скот, что-то выращивают.

И крепость я не видел, в коме валялся. Потому планировку мне заранее описал Анхесенамон, лично возглавлявший налёт на колдуна, захватившего крепость практически в одиночку.

Около Кубана до сих пор разбросаны остатки поселения, покинутого в древности даже по меркам Среднего Царства. При нынешней династии, усилившей экспансию на юг, восстановили крепость, но поселение образоваться не успело. Наоборот, оно послужило материалом для строительства крепости. Даже, скорее всего, для перестройки.

На другом берегу есть крупное поселение Икур. Там крепостных стен нет, да и опасности оно не представляет — через реку при всём желании на нас не нападут. Скорее всего, все боеспособные оттуда уже рекрутированы в Кубан. По крайней мере так донесли разведчики. Изначально было два колдуна, и тот, второй покинул город, обосновался в крепости.

Она не выглядит как древняя. Построена в форме прямоугольника со сторонами метров сто на семьдесят (очень примерно). Высота стен около восьми метров. Снизу они очень широкие, но сужаются кверху с шести до трёх метров. Впрочем, это немало, пространства для сражения наверху много. И ломами орудовать не слишком эффективно.

Ров узкий по сравнению с тем, что вокруг Храбрости. Метров восемь, не больше.

Есть несколько бастионов. Сколько — Анхесамон не помнит. Но количество и не очень принципиально. При таких размерах их всё равно немного.

Интересная деталь: в каждой стене есть ворота, правда, почему-то только восточные, со стороны золотых рудников, защищены башней.

Собственно всё это — хорошие новости, ведь она похожа на Храбрость Двух Земель, на которой воины тренировались штурмовать стены. Даже попроще будет — стены ниже и пологие, ров уже… Значит, ничего особо неожиданного не будет.

Разве что под вопросом численность и то, не прислали ли туда ещё колдунов.

Если потесниться, то на такой площади можно и три тысячи воинов разместить. Без сомнения нубийцы ждут ответной карательной экспедиции, но вряд ли они станут встречать большими силами в первой же крепости, потерявшей стратегическое значение.

Я сомневался, но Мерикара заверил, что за ограбленную крепость биться не станут. А то, что через неё идут караванные пути и вовсе его только рассмешило — эти тропы важны для египтян. Если Нубия станет независимой, они придут в запустение, ведь золото не надо будет вывозить на север.

Он ссылался на слова пленных египтян, кто сбежал позже, после атаки на крепость. Без колдуна не так-то просто держать под контролем более тысячи человек, а лидер в крепости — не колдун.

Однако, хоть Анхесенамон и наделся на это, он не поддался оптимистическому настроению. Готовился к худшему, ведь сам лично помнил, что прядок в войске обороняющихся восстановили именно с помощью колдовского порошка.

И худшее не разочаровало.

Колдун имелся. Он вышел на стену и потряс угрожающе посохом с черепом какой-то птицы. Далеко было, я не разглядел. Может и не череп вовсе, а что-то составное. Но клюв просматривался чётко.

На его лице тоже имелась конструкция из костей в форме совиной башки. Это точно не череп, просто маска, имитация. Или какая-то ископаемая. Мне в голову не приходит, у какой птахи в голова с человеческую.

Аборо мангу сделал несколько жестов, будто с помощью этого жезла бросает в нас что-то. И в самом деле что-то полетело, камень или кость. На удивление пролетело очень далеко, наши пращники оценили.

Это оказалась кость с оперением, этакий воланчик для бадминтона, и именно благодаря перьям она спланировала. Ударилась о заговорённый щит и просто отлетела.

Колдун завизжал что-то радостно, запрыгал, но эффекта никакого не было. Наша защита прошла первую проверку.

Я забрал этот предмет — пригодится для экспериментов. Особые заговорённые ларцы мы заготовили по той же схеме, что и щиты. Я припомнил, что читал об этом, правда в свитке говорилось, что стреляют пальцами ноги. Такое колдовство именуется «но». То же слово, что и для стрельбы из лука или пращи.

Количество воинов посчитать мы не смогли: о приближении войска враги узнали заранее и закрылись за стенами. По количеству постоянно дежуривших, однозначно ясно, что их не меньше тысячи. Стоит рассчитывать на две. Так что преимущества у нас и нет по сути.

Но они нас побаиваются, не вылезают, чтобы встретится «в чистом поле», что в общем-то и правильно. Нужно пользоваться преимуществом.

Мы разбили лагерь на расстоянии полёта стрелы и принялись нервировать защитников Кубана.

В течение пяти дней и ночей мы имитировали начало атаки: гудели в трубы, строились в фаланги, угрожающе кричали. Правда, это делала только часть воинов, остальные в это время отдыхали.

Почему именно пять дней? Ровно столько понадобилось, чтобы в крепости перестали реагировать на наше представление. Они даже смеялись, выкрикивали оскорбления, обвиняли в трусости и прочие глупости.

Вообще-то, нашей целью было утомить их постоянной готовностью, лишить сна и сделать нервозными. Но такой результат, пожалуй, не хуже. Беспечный враг тоже не самый боеспособный.

Колдун выходил на стену каждый раз, как только наши трубы сигналили об атаке. И каждый раз злобно ругался и на нас, и на воинов, которые даже стрелы не наложили на тетиву, а только смеялись. Раздавал тумаки.

Такие вылазки мы чередовали с демонстративными набегами лучников и пращников. Они подходили под стены под прикрытием щитоносцев, делали по одному выстрелу и отступали.

Из-за этого появилась возможность попрактиковаться и лекарям, и меченым. Лекари латали ранения стрелами, а меченые — тех, в кого попал колдун.

Появились первые жертвы. И обе — от колдовства. Просто стрелами только ранили несколько человек. А вот те, кто заснул, становились удобными мишенями для лучников на стене. В считанные секунды замешкавшиеся становились похожими на игольницу.

— Пора, — сказал Анхесенамон после очередного шоу с трубами. Интонация его была утвердительная, но осталась толика вопроса.

Именно ради ответа на него он и собрал совет. В него входили семеро меченых и один из жрецов-медиков. Ну, и я как писец. Секретарь.

Все согласились.

— Значит, за час до рассвета — настоящая атака. Без горна.

Предприятие рискованное, ведь наступаем практически вслепую — нам неизвестно, какова роль колдуна, численность воинов внутри крепости, на что рассчитывают обороняющиеся.

Основных вариантов у нас два.

Первый — оптимистичный. Нубийцы, которые ходят по верху стены — это только часть обороны. А внутри стоят наши земляки, одурманенные колдуном.

Второй — тревожный: что остальные тоже нубийцы, а колдун только держит их во сне, чтобы они не требовали еды и питья. Проснутся — и сразу в бой.

Естественно, другие версии тоже были, но эти две — худшие. Хорошо, если окажется, что воинов всего сотен пять, но мы не будем на это рассчитывать.

Анхесенамон тоже взял на себя важную роль. Нет, в первых рядах по лестнице он не полез.

Этот здоровяк не только отчаянный рубака, но и один из самых метких стрелков из лука.

Перед отправлением в путь Мерикара перед строем торжественно вручил ему тот самый лук, который я не могу натянуть.

— Рази без промаха врагов Любимой Земли (авт.: Та-Мери)! — сказал он, а воины застучали оружием по щитам. Это я научил, хотя звук не очень устрашающий — они же кожаные. Понятно, почему до меня не придумали такой жест.

Наблюдая за торжественной отправкой в поход, я впервые нашёл ответ на вопрос, как полководцы выступали перед армиями, когда мегафонов не придумали. Воины, стоящие ближе к читающему речь, предавали слова стоящим дальше.

Это своеобразная шумовая музыка, она не похожа на гул в зале ожидания или кричалку на стадионе. Это что-то вроде многоголосного эха или пения в грузинском стиле. Не помню как называется эта барочное многоголосие. Бельканто? Только не игривое, а торжественное. (авт.: так и называется: многоголосие или полифония)

Специально для Анхесенамона мы сделали комплект «волшебных» стрел, заговоренных на точность и уничтожение вредоносной мангу. У него и свой лук не был слабым, так что к подарок они подошли.

Ничего особенного на древке написать нереально, просто воззвание к Упуауту по его эпитетам, связанным с тем, что он сопровождает царя на охоте: «Острая стрела» и «Несущий стрелу, которая сильнее богов».

Кому, как не отмеченному этим богом, владеть такими стрелами?

Не зря тренировались. Не сказать, что суворовское выражение «тяжело в учении, легко в бою» оправдалось. Легко не было. Две лестницы сбросили, оттолкнули специальными рогатинами, но в остальных местах провались, расширили зону условной безопасности, и поток воинов Упуаута полился на стену.

Колдун едва не остановил наступление. Он использовал проклятую воду. Набирал её в рот из кожаной фляги и выплёвывал в сторону наступающих.

Только Анхесенамон тоже не бездействовал — его стрела пробила довольно сухое тело аборо мангу насквозь. Не на вылет, но наконечник вылез сантиметров на десять со спины, причём вошла она наискось, под углом. Я это хорошо видел в сете прожектора моей конструкции. Мы сделали несколько улучшенных версий как раз на подобный случай.

У стрелы наконечник из железа. Того же самого, что пошёл на мой шлем, нагрудник и кинжал. Отменный получился материал после экспериментов с легированием. Медный брусок этим кинжалом можно строгать, снимая стружку. Тупится, конечно, но побеждает уверенно.

Помог порошок из красного минерала, который имеется рядом с жилами свинца. (авт.: крокоит). Я помнил, что хром часто сопутствует свинцу, но не был уверен, как выглядит. Ещё добавили кремний — это уже с уверенностью. Но вот что вышло в итоге не скажу — в руде уже что-то было, да ещё и процент хрома непонятен. Сколько его было в том минерале?

Никеля бы и ванадия, да не помню, где он содержится. Наверняка можно найти, если поискать. Но я не геолог. Про свинец и хром прочитал в каком-то романе. Сам не знаю, отчего запомнил.

До сих пор улыбаюсь, когда вспоминаю рожи свидетелей того, как я режу медный молоток кинжалом. Мерикара аж рот открыл. Наверняка сейчас какой-нибудь дрын делает для себя и царя.

Я особо не участвовал в работе, плавильщики на меди уже натренировались неплохо. И шлаки умеют удалять, да и про добавки знали. По сути я только рассказал, как повысить температуру в печи, чтобы её хватило для плавки железа, да потом закалку сделал — это уже пришлось показывать лично, но не таился. Что поняли, то поняли.

Отвлёкся. Всё потому, что не хочется вспоминать тот штурм, хоть он и получился более чем успешным для нас.

Со смертью колдуна очнулись воины в крепости, они присоединились к резне. Да в основном именно они её и устроили, наших мы настраивали на пленных. Особо успешным и храбрым обещали выделить из них рабов.

Восход добавил красноты и без того кровавому зрелищу. Кровь текла вниз по стенам. Многие Нубийцы забрались туда, ища защиты у армии Упуаута против проснувшихся египтян.

Спасли не всех. Некоторых особо яростных соплеменников даже нанизывали на копья, не знали как остановить их безумие. Глаза пустые, словно всё ещё спали. И нападали на всех, не взирая на цвет кожи.

На меня случившееся произвело такое впечатление, что я не решился войти в крепость Кубан, пока там не сделали приборку.

В глаза мне никто этого не сказал, но получившие боевое крещение посмеивались надо мной. Быстро забыли, как сами обгадили шендиты. Я не преувеличиваю, минимум один из десяти подмочил себе репутацию и сейчас таскают убиенных голышом.

Сюрреализм какой-то. Вспомнилась икона, которую видел ещё в детстве в музее. Там были изображения сцены мучений в аду. Чёрные черти таскали тела грешников вот точно так же. Разве что эти черти не насаживают никого на трезубцы. Правда, копья в некоторых павших до сих пор торчат. Надо будет сказать Анхесенамону, чтобы нашёл тех, кто бросил оружие и покарал.

Хотя… Очень может быть, что эти нарушители устава сейчас лежат в этой же куче тел.

А ещё не хотел видеть ритуального надругательства над пленными. Это часть военной культуры древних египтян, так устанавливается доминирование. Возможно, именно поэтому Анхесамон не желает расширять нашу армию за счёт новобранцев из пленённых. Хотя, я не уверен, что нубийцы поступают так же. Они многое перенимают от цивилизаторов с севера, но не всё.

В крепость мне всё-таки пришлось войти. Осквернённая, она нуждалась в повторном освящении. Высок риск того, что поверженный злодей оставил в крепости закладки, проклятые предметы.

По идее, они должны потерять силу со смертью их создателя, ведь их наделяет силой его колдовская душа. Но кто сказал, что их сделал именно он? Да и немаленький шанс на то, что мы неправильно понимаем принципы мангу.

Нам помог дождь.

Давненько под них не попадал. Такой обильный, с крупными каплями, но и крайне неприятный потому, что вовсе не дарит свежесть. Примерно как в жару стоять под горячим же душем.

Он тоже слишком тёплый, а после того, как тучи ушли, наступила страшная духота. Вода с неба смыла кровь со стен, но они оштукатурены и побелены, так что сырцовые кирпичи, вроде бы не пострадали. Зато завоняло кровью и мокрой глиной или известью. Дышать стало просто невозможно.

Но до того, как дождь закончился, мы с мечеными успели прочесть гимн и освятить саму влагу, снисходящую с небес. Дождь хоть и испортил атмосферу в физическом смысле, зато стал очистительным в смысле ритуальном.

А египтяне, не избалованные таким природным явлением, и вовсе посчитали небольшой ливень очень хорошим предзнаменованием. Что-то вроде благодарности от богов.

Вообще, Куббан посвящён Хору-Баки, одной из ипостасей египетского Гора.

Две другие крепости, которые нам нужно посетить с «дружеским визитом» так же посвящены ипостасям Гора: Аниба — Миаму, там рядом одноимённый город, а Бухен — собственно Гору-Бухену. Про финальную точку нашего похода, пограничную крепость «Могуществен Ха-Кау-Ра», не знаю (авт.: современный Семне). Но название, вроде бы, говорящее.

Когда предыдущий царь с тронным именем Хакаура (авт.: «Сияющие души Ра», то есть Сенусерт III) завоёвывал Северную Нубию, он принёс на эти земли культ Хора, покровителя себя любимого. Он же сам и есть его земное воплощение, несмотря на то, что его личное имя означает «человек богини Усрет» или «Могущественный человек» — это каламбур такой, ведь Усрет и значит «могущественная». И имя вышеупомянутой крепости, которую он назвал в свою честь, тоже получается игрой слов.

Но сейчас важнее другие боги.

Возможно, кому-то покажется странным, что в сухом Древнем Египте есть боги дождя.

Мужского зовут Рем, что переводится как «плакать». Он рыба, оплодотворяющая землю своими слезами. И из этих капель появляются пресмыкающиеся. Его эпитет — «слёзы Ра».

А богиня — это Тефнут, Нубийская кошка, сестра Шу, бога воздуха. Она соответственно, богиня влажного воздуха, росы и дождя как атрибутов плодородия.

Так что выбор в пользу менее значимого, но имеющего более тесную связь с очищением Рема — очевиден. Как слёзы Ра его польза для очищения гораздо больше.

Вот только вынужден признаться, что я о таком не слышал до этого дня. Мне Анхесенамон подсказал, и он же направил обряд на то, чтобы сделать дождь очищающим.

Я отдал ему бразды управления процессом, а сам влился в ряды «подпевал», что его очень обрадовало: он тяготился ролью ведомого, что я принимаю решения, а он их только озвучивает.

Возможно, я ещё покаюсь, что уступил ему, но он и в самом деле справился с задачей. Как не прискорбно, он справился, пожалуй, даже лучше, чем получилось бы у меня самого. Просто в силу того, что я не знал никакого Рема, и не мог обратиться к нему с хорошей визуализацией и эмоциональным контактом.

Сдаётся мне, что это какое-то прямое указание от его покровителя бога-волка, а не его личное знание. Никогда этот здоровяк не слыл эрудитом.

В крепости мы задержались всего на один день, только ради того, чтобы назначить новую администрацию для неё. Оставили одного из меченых и несколько воинов из его отряда, распределив оставшихся две сотни к шести пошедшим с нами дальше. Командир не грамотный, так что его потом заменят, но местным мы не доверяли в полной мере, вдруг кто-то из них перешёл к нубийцам добровольно. Так что с ним оставили двух замов из знатных семей. Они будут администраторами, а он — военным вождём.

Проблем с подчинённостью не предвидим — проверено на марше, что метка бога поднимает статус в глазах подчинённых.

Из части освобождённых сформировали отдельное подразделение. Они не тренировались со всеми, так что требуют особого подхода. Но задачи и для них найдутся.

Прежде чем отправиться дальше я, как писец войска, составил следующий отчёт для Мерикара:

'Крепость Кубан охраняли 1211 воинов чёрной расы и 1784 красных, находившихся под контролем колдуна. Выявленные среди них отступники — казнены. Верные — оставлены в гарнизоне.

Командующий армией Упуаута, мудрый и храбрый Анхесенамон, лично уничтожил предводителя врага и освободил пленных.

Остатки врага бежали в страхе, умоляя уберечь их от бывших пленных.

Потери армии Упуаута, 187 человек убитыми и 127 тяжело раненными восполнены из освобождённых. Легко раненные в количестве 379 человек вернулись в строй.

50 раненых и сотня боеспособных оставлены в крепости вместе с большей частью освобождённых и рабов.

Ответственным до особого распоряжения его величества Нимаатра, невредим, здрав, жив, назначен сотник Ид (егип.: «глухой»), имеющий метку бога Упуаута.

Пополнили провиант из запасов крепости и отправились к следующей цели — освобождать крепость Аниба'.

Аниба — это тоже одна из крупных крепостей. До неё примерно сто тридцать километров, если идти по реке, но у нас нет лодок. Точнее, у Кубана они имелись, но на всех их не хватит.

Ценность этой крепости в том, что она прикрывает путь из диоритовых карьеров. Однако там ситуация сложнее — рядом с ней вырос город, называемый Миам, который тоже окружён стеной. Не такой основательной как крепость, но всё же серьёзной. А ещё там два некрополя. Огромные. Один нубийский, второй — для египтян. Что если колдуны умеют делать зомби не из живых, а вот прям как в голливудских ужастиках⁈

В архитектурном смысле Аниба более совершенная, там бастионы более опасные, сделаны в виде углублений. Имеется сторожевая башня и оборонительные валы, а ворота вовсе неприступные. Впрочем, мы и не собираемся их штурмовать.

Аниба, как и Бухен, наша третья цель, расположены на западном берегу, так что переправу мы устроили прямо тут, отойдя чуть выше по течению, чтобы не пугать жителей Икура раньше времени — лодок для единовременной переправы недостаточно.

Потом, собрав армию вместе, город проверили: когда колдун его покинул ещё в первый наш визит в Кубан, он вернул себе самостоятельность. Дань платили, но жили как прежде, только несколько сотен рекрутов отдали в крепость.

Как уже сказано, западный берег сам по себе приятнее — местами тут есть трава, и люди занимаются скотоводством. Плодородие здешних земель гораздо хуже, чем даже в нашем номе, не говоря уже о ещё более северных.

Нил вымывает мало аллювия — берега здесь относительно высокие, каменистые. Кругом пологие скалы.

По мере продвижения на юг, нам не раз попадались на пути поселения, но мы их обходили стороной. Мерикара приказал не тиранить местных, если они не проявляют враждебности. Всё-таки они подданные Нимаатра, жив, здрав, невредим. Если нубийцы не присоединились к восстанию, то можно сказать наши союзники. Анхесенамон сказал, что ему не очень-то и хотелось тратить на них время, взять с них всё равно нечего. Врёт, конечно. И грабили их, и насилием не брезговали. Но не массово, он для порядка гневался. И требовал от меня записать на папирусе, что он сурово наказал виновных.

А у меня в голове крутились совсем другие мысли.

Этим людям плевать на то, кто собирает с них дань. Уклад их жизни никак не меняется от того, какого цвета кожа у царя. Что их племенные вожди, что египетские наместники. И те, и другие сгоняют их на принудительные работы в рудниках или облагают данью такой, что едва не умирают с голода.

Разница в цивилизациях видна даже на поверхностный взгляд. Здесь бронзовый век ещё не наступил, пока ещё неолит. Я не видел ни у кого ни кусочка меди, ни тем более золота.

Утварь и жилища выглядят примитивнее, одежд зачастую вовсе нет, или простейшая набедренная повязка, по сравнению с которой египетский шендит воинов — это высокая мода.

Культовых сооружений в египетском стиле нам не встретилось, да и местных тоже. Мы в деревни не заходили, так что точно не знаю, что у них за алтари внутри домов, но ничего подобного храмам или капищам, то есть общественных мест для обращения к богам, я не увидел. Возможно, просто не знаю, как они должны выглядеть. Может быть одна из соломенных хижин — это и есть деревенский храм.

Я долго не мог избавится от того представления, что в будущем назовут «нацией». Здесь этого просто-напросто нет. В Нубии господствует родоплеменной строй, они не осознают себя единой общностью. Для них понятие «свои» заканчивается за пределами поселения.

Зачатки этого есть у египтян, создавших государство, но это тоже не нация. Они всех делят на тех, кто живёт по маат, и остальных. В сортах синайцев и нубийцев разбираются слабо, о чём будут сокрушаться египтологи, вынужденные привлекать сторонние источники, чтобы понять, кто такие «народы моря» или гиксосы.

Кстати, аналога слова «египтянин» в языке тоже нет. Они просто «люди Чёрной земли». Если нубиец принимает маат — он становится этим самым египтянином в представлении людей будущего.

Когда на страну нападут гиксосы, пастухи с запада, их военные вожди станут фараонами, царями в египетском смысле. Их династии вполне себе официально войдут в историю Чёрной земли.

Так что дикари, которые прячутся по углам, когда идёт наша армия, не являются представителями вражеской нации. Это потенциальные либо подданные, либо рабы царя Нимаатра, невредим, здрав, жив.

Впрочем, о разницу в этих понятиях египтологи тоже сломали немало копий. Да и я, живущий в этой культуре десяток лет, пока её не вижу.

На третий день пути стало тревожно на душе. Не знаю, на которой. На третий предчувствия обуяли не только меня, но и всех меченых Упуаутом.

Утром, после разбора лагеря, Анхесенамон подошёл ко мне и рассказал о сне, в котором Упуаут приказал сегодня идти боевым порядком, а не походным маршем.

— Что думаешь? — начал он совет, на котором присутствовали и ещё трое из меченых — им тоже было тревожное видение, но не такое чёткое.

— Ты хочешь спорить с богами? — уточнил я. — Конечно надо прислушаться.

— Я не об этом. Сомнений такого рода у меня нет, — возмутился наш предводитель. — Что такое боевой порядок?

Жеста удара ладонью по лицу тут нет, так что не стал шокировать присутствующих. Ещё подумают, что это молитва такая да повторять начнут.

Но очень хотелось. Чтобы сбросить зуд в руке, сделал иной: двумя ладонями потёр лицо, будто умываюсь, заодно и спрятал то, что у меня было на лице.

Однако, такой комментарий военачальника подтверждает истинность повеления через сон: он использовал вполне реальный термин, но не знает его значения. Значит, не бред.