Первый инженер императора – II

Глава 7

ГЛАВА 7

Мир перед глазами стал расплываться, будто бы на сетчатку глаза попала вода. Парень, который почти две недели только добивался мысленного разговора и затем еще две недели приходил каждый вечер поболтать с Маргаритой под окном — предал ее.

Чуть позже я успел выхватить из потока информации мысль, что это все было спланировано. Звон монет в небольшом мешочке, который упал в ладонь юноши подтверждали эту информацию пуще любых догадок.

Маргарита Долгорукова видела и слышала это сквозь мутное стекло собственного восприятия и ускользающее сознание. Она предприняла попытку использовать Дар, чтобы зацепиться за чей-нибудь разом и послать сигнал о помощи, но было поздно. Ее сковали, закинули на плечо, как мешок с картошкой и поволокли прочь из города.

Очнувшись, племянница Алексея Петровича обнаружила, что у нее связаны руки и ноги, а на голову надет холщевый мешок. В первый момент времени ее одолела буря негодования, потому что подобного отношения к себе Рита терпеть не могла, но затем девушку одолел страх.

Страх за собственную жизнь, за бессилие, которое она ощущала, не имея возможности ни встать, ни развести руки в стороны.

Она попыталась мысленно дотянуться хоть до кого-нибудь, но не нашла даже близко человека, с которым можно было бы установить контакт.

Следующие несколько часов она просто рыдала, свернувшись клубочком, подобрав под себя колени и не могла остановиться.

Сколько прошло времени — девушка не понимала, потому что тьма вокруг была постоянно и ни единого лучика света не могли подсказать Маргарите сколько раз день сменился ночью и наоборот. И я не мог посчитать тоже, хоть и наблюдал «со стороны», если так можно выразиться.

По хорошему счету я просто смотрел кино одновременно от лица Риты и словно бы стоя сбоку. Очень странное чувство, должен я вам признаться. Ни одни очки 3-Д не смогут передать или объяснить как это ощущается, пока не попробуешь сам.

Затем скрипнули петли, отворилась дверь и Маргариту фактически силком, ухватившись крепкой рукой за голень, вытянули откуда-то на свет божий. Она попыталась отпихнуть недоброжелателя, отбиться от него, но не было ни сил, ни возможности.

Опустив ее на землю, другая пара цепких рук одним жестким движением содрала с нее удобную и комфортную одежду, которая шилась из дорогих тканей сугубо под девушку, отчего Рита громко закричала. От возмущения, от ужаса, от стыда, от страха того, что с ней может случиться через секунду.

Но ничего не случилось, потому что через то мгновение, за которое Маргарита успела нарисовать себе самые ужасные вещи — ей просто натянули однотонное жесткое одеяние, как на рабыню, заткнули рот, окружили и повели по неизвестной дороге.

Так и началось невольное путешествие Маргариты Долгоруковой на север. Мешок с нее сняли только тогда, когда вокруг был сплошной лес и девушка не смогла бы ни на секунду осознать даже сторону света, потому что солнце почти круглый день скрывалось за густыми кронами деревьев, а чтобы разглядеть мох на северной стороне столба — нужно было как минимум остановиться и всмотреться, чего Рите не давали сделать, обступив со всех сторон.

И поэтому перед глазами у нее были только темно-серые, почти черные мантии и голая земля, изредка менявшая окрас в зависимости от того, куда заводили ее пленители.

Пожухлая желтая трава, опавшие листья, песчаный слой, серая земля, черная земля. И вместе с тем бесконечное монотонно-цикличное бормотание людей. Абсолютно неразборчивое и неясное, как бы Маргарита не пыталась.

Все попытки проникнуть в чужое сознание, чтобы разобраться в том, кто ее похитители такие и куда ведут — заканчивались неудачей. Каждая проба напоминала удар с разгона в бетонную стену, от которой сознание Риты отлетало, словно резиновый мяч-попрыгунчик.

Лишь через несколько осознанных дней, когда племянница Алексея Петровича смогла сориентироваться во времени суток и стабилизировать свое состояние — она стала пробовать сканировать окружение на наличие других людей, с которыми ей удалось бы связаться.

Она не верила, что дядя бросит ее и никого не пошлет, но время шло, а вокруг не появлялось ни разведчиков, ни несущейся по следу розыскной службы. Лишь еще почти через сутки она смогла обнаружить слабый отголосок присутствия других людей, находившихся от нее очень далеко.

Я видел и чувствовал одновременно, что сама Маргарита не могла объяснить и не понимала, как ей удалось уцепиться за мое сознание и передать мне информацию со своих глаз. Вернее будет сказать, что она понимала, что показывает, но не могла объяснить как ей удалось.

А дальше случилось то, что было нашим прошлым и в чем я принимал непосредственное участие.

Удивило меня еще кое-что другое. Тот факт, что похитители Маргариты Долгоруковой не говорили с ней, не отвечали на вопросы, а просто вели невесть куда и невесть зачем. По канонам всех тех фантастических книг и историй, что были мне известны — злодеи хоть как-то пытались объяснить свое поведение, но эти… надеюсь руины того города стали для них последним пристанищем.

Я вынырнул из омута воспоминаний почти также внезапно, как и окунулся. Мы продолжали ехать строго на север, как мне казалось, хотя, как уже говорил, тяжело было отследить прямоту курса, когда не за что зацепиться глазом.

Маргарита все также сидела передо мной, переложив руки на рожок седла. Теперь же она смотрела прямо в глаза, мягко улыбаясь по непонятной мне причине. Может впервые за все это время перестала ощущать постоянно нависающую угрозу?

— Но ничего о них ты так и не узнала, — подытожил я.

Она отрицательно покачала головой.

— Нет. Но одно знаю точно: когда вернемся в город, я всю землю перерою, но найду того урода и закопаю его так глубоко, что ни одна собака не найдет, — фыркнула девушка, надув губы и щеки.

Почему-то она казалась мне нереальной. То ли из-а своей природной красоты, которую нельзя было скрыть даже за однотонными холщевыми тряпками, в которые ее нарядили недоделанные маги, то ли поп еще какой-то неведомой причине.

— Сначала надо вернуться в Новгород, — сказал я ей спокойно. — И отдать тебя Алексею Петровичу, а там уже делай, что хочешь.

— Ну, да. С драгоценным дядюшкой я уж точно буду делать что захочу, — иронизировала Рита. — Например медитировать сутки напролет и слушать поучительные лекции Скворцова, который, может быть, и является первоклассным рунным магом, но он ни капли не знает про мой Дар и мою силу.

Меня осенило.

— А твой, как ты выражаешься, Дар — он не продукт рунной магии?

Она изогнула голову, как овчарка, которая услышала что-то непонятное и посмотрела на меня, изогнув брови. Этот жест меня насмешил, но я постарался сдержать максимально спокойное лицо.

— Что? — спросила она.

— Твои способности, дар… ты… можешь читать мысли, я верно понял? И не только читать, но еще и передавать свои, транслировать картинку, создавать изображения. Верно?

— Верно, — ответила Рита. — Но твой вопрос мне все равно непонятен.

Я вздохнул. Иногда донести мысль до местного человека было труднее, чем до ребенка моего времени, но ничего не поделаешь. Особенности временных рамок.

— Как давно появились такие, как ты? С такими же способностями.

— М-м-м-м… — Рита приложила указательный и большой пальцы к подбородку, задумавшись над моими словами.

— Не скажу точно. Но Скворцов говорил, что встречал таких, как я, хотя их очень мало. Называл мои способности… м-м-м… что-то связанное с телепанием.

— Телепатия, — подметил я.

— Точно!

Я снова усмехнулся.

Забавно получалось, девушка обладала тем, о чем в моем мире только мечтать могли. Большая сила — большая ответственность. А она ее — телепает. Кхе.

Да, про телепатию были догадки, писались научные труды, предположения, строились различные опыты и незадолго до того момента, как я уснул в криокамере — даже нашли интересную вещь, которая открывала новый путь к изучению.

Один ученый обратил внимание, что, если мне не изменяла память, в лобной доле при помощи магнитных импульсов отключили определенные «пси-ингибиторы», которые подавляли телепатические способности нашего мозга.

То есть, говорили ученые, фактически этот участок мозга — эволюционный механизм подавления. И, судя по всему, сделано это было с целью заглушения огромного потока входящей информации, которая росла пропорционально тому, насколько умнее становились наши предшественники.

Я особо не вникал, пробежался краем глаза и просто запомнилась новость. И, видимо, что-то все-таки смогли открыть мои давние коллеги. Или же все же рунная магия стала тому катализатором? Не исключено, что и то и другое. Совокупность факторов, как говорил один мой профессор.

— Что еще говорил мэтр Скворцов?

— Ну, что это очень редкое явление и очень ценное.

— Хм. Интересно в чем.

— Ни в чем, кроме дворцовых интриг. Из того, что мне удалось узнать — все телепаты однозначно отбирались еще во времена правления Иоанна Дикого для сбора информации. Не знаю правда это или нет, но я читала, что у Императора был проект, в котором он намеренно запер десять людей с такими же способностями, как у меня и подсоединили их к какому-то древнему механизму. И таким образом объединили их одно огромное ухо, которое слушало весь мир.

Я хмыкнул. Ни о чем подобном, естественно, не слышал, но интересными были несколько фактов: как минимум тот, что Маргарита Долгорукова имела доступ к литературе, которая явно носила бы характер в моем времени «под грифом 'секретно», а как максимум, то, что император Иоанн явно был не дураком и пытался создать уникальный инструмент, который позволил бы ему контролировать не только Российскую Империю, но и весь мир.

Не зря же говорят, что тот, кто владеет информацией — владеет всем миром.

Но про причудливый механизм, который объединял силы десятка телепатов в одного мощного — это интересно. Что-то мне подсказывало, что результаты были крайне бесчеловечными, но однозначно интересно.

— Чего хмыкаешь?

— Проспал много интересного, — ответил я ей, отчего она снова меня не поняла, глядя огромными зелеными глазами и хмуря брови.

— Мне почему-то кажется, что ты не отсюда.

Я не смог сдержать улыбку.

— Почему же?

— Я тебя не понимаю! — сказала она громче, чем следовало и тут же осеклась, чуть вжав голову в плечи. — Вернее понимаю, но не до конца. Вот что значит «проспал много интересного»?

— Это значит буквально то, что я сказал. Я проспал развитие технологий, зарождение, явление и апогей рунической магии, рунические и ядерную войну, которая, как я понял, стерла с лица земли почти все, что стояло на этих землях, после чего мир откатился на добрых черт знает сколько столетий и вернулся к феодальным временам. Затем я проспал расцвет Российской Империи, жизнь нескольких императоров, — перечислял я по пальцам, — проспал покушение и убийство того самого Иоанна Дикого и вот теперь я здесь.

Маргарита продолжала смотреть на меня, как на инопланетянина с планеты Оппа. В какой-то степени так и получалось, что для нее я настоящий «инопришеленец», как бы сказали по одному каналу по телевизору в мое время. Там еще рекомендовали шапочки из фольги надевать и сетовали про то, что 5G вышки выжигают людям мозги и зомбируют их.

Интересно было бы узнать, чем закончилась их судьба и оказались ли они хоть в чем-нибудь правы.

И тут я ощутил, что кто-то снова пытается протиснуться ко мне в голову. Ощущение, честно говоря, не из приятных и напоминало тоже самое, что делал Шепот. Словно липкая вязкая щупальца пыталась просочиться через запертые створки моего сознания и выведать хоть что-нибудь.

— Э-э-э нет, так не пойдет, — сказал я. — Ко мне в башку лезть не надо, там и без тебя бардак творится.

— Что⁈ — удивилась она. — Как ты? Нет, стой. Почему⁈ — сыпала она вопросами.

— На какой из них мне ответить первым? — улыбнулся я, отчего девушка тут же покраснела и отвела взгляд.

— Я что, прям настолько ощутима? — спросила она вполголоса. — Мне казалось, что меня трудно засечь без подготовки… вот, например, та девушка, которую все зовут Ишей очень заинтересована тобой и я это узнала просто потому, что захотела. Она даже не обратила на меня внимания, а тот смурной мужчина, которого зовут Иван… в общем, к нему лучше не вторгаться…

— И не мудрено, — отметил я, представляя какой ужас видел за свою жизнь Кречет и какой груз ответственности лежал на его плечах.

Я скосил взгляд на Арину. Она ехала ровно верхом на лошади и, даже если Рита и сказала правду, то врачея никаких признаков этой самой заинтересованности не подавала. Выдержка?

— Но я же могла к тебе подключиться, — разочаровано сказала Долгорукова. — Что в этот раз не так?

— Ты же не смогла проникнуть в мысли тех магов, — размышлял я в слух.

— Нет, — подтвердила Рита.

— Дай угадаю, тебе было интересно, что на уме у Скворцова, но с ним тоже ничего не вышло?

— Как ты узнал? — спросила она, распахнув глаза. — Ты что тоже так умеешь⁈

— Нет, — улыбнулся я, качая головой. — Это называется аналитика.

Говорить о том, что она примитивна я не стал, потому что такую логическую цепочку можно сложить без высшего образования. Просто сопоставить явные факты.

— Тогда почему?

— Потому что я тоже способен к магии. Скорее всего у людей, которые приобрели или улучшили магические способности очень развито внутреннее чувство силы воли и сопротивления. Потому что для того, чтобы сплести заклинание, как я уже понял, нужно приложить весь свой стержень. Всю волю, которая есть. И мне пока что удалось это сделать дважды, когда моя жизнь и тех, кто рядом со мной — находились в грани от полного провала.

Она снова приложила пальцы к подбородку, явно задумавшись.

— Это много объясняет. Но я все равно как-то же смогла найти тебя и попросить помощи?

— Смогла, — ответил я. — Ты большая молодец, Рита, потому что иначе бы я не представляю, что было бы дальше.

Она вздрогнула, словно ее пробрало холодом.

— Я и представлять не хочу, — она замолчала, сжавшись на мгновение, словно переживая все те дни в темноте с мешком на голове заново. — Зато точно знаю, чего хочу: горячую ванну, кружку пива и хороший ужин. Скорее бы домой!

Я обратил внимание, что Иван поднял руку и остановился.

— Тише. Всем встать.

Наш отряд остановился. Я машинально потянулся рукой за самострелом, что висел на поясе и сосредоточился, вглядываясь в кусты и между тесно стоящими кронами деревьев впереди. Краем глаза заметил, что все мои спутники тоже потянулись за оружием.

Только Иван сидел на лошади верхом нерушимо и неподвижно, сложив руки обратно на седло. Он смотрел вперед, казалось, даже не дыша.

Я постарался проследить за его взглядом, хотя это было крайне трудно, потому что лица мужчины я попросту не видел, так как находился по левую руку от него позади на добрых десять лошадиных шагов.

Среди повисших сухих веток, среди старых кустарников, что раскинули свои цепкие лапы-ветки, переплетаясь друг с другом, среди обвалившихся стволов древних сосен, что почти истлели не было ничего такого, что заставило бы хоть кого-нибудь напрячься, кроме Ивана.

— Иван, что такое? — подал голос Олег.

— Тихо я сказал, — прошипел в ответ командир хламников. — Никому не шевелиться без моего приказа.

Я продолжал всматриваться в серо-коричневый пейзаж, не понимая откуда ждать опасности, но внутреннее чувство тревоги нарастало с каждой секундой, потому что что-то было явно не так.

— О господи, — прошептала Рита. — Что это?

— Где? — спросил я у нее, но ответа дожидаться не пришлось.

Олений череп. Древоподобное тело. Тот, о ком Иван рассказывал мне в тот день в таверне стоял перед нами наяву, медленно поворачивая голову.