Первый инженер императора – II

Глава 3

ГЛАВА 3

Природа Шепота оставалась для меня загадочной все то время, что я находился среди руин небольшого городка. Это непередаваемое ощущение, которое я только пробую описать словами, воспроизводя по памяти.

Ощущение, словно динамик находился прямо внутри моей головы и из него тянулось медленное назойливое и едва различимое шуршание. Что-то неприятное, зацикленное с определенной периодичностью и абсолютно неразборчивое.

Хламники по моему указу складывали в повозку все то, на чем я акцентировал внимание: арматура, полимеры, стекло, куски проводов в изоляции длиной от полуметра и больше.

Среди всего разнообразия остатков былого человеческого развития попадались и вещи неизвестные моему разуму. Прочный материал, который напоминал мне ткань из моего времени, но куда более прочную и устойчивую к ветшанию, потому что те обрывки, что попались мне на глаза, лежали тут явно не первый год.

Мягкая наощупь, прочная на растяжение и имеющая голубоватый оттенок. Было бы неплохо получить несколько рулонов этого материала, чтобы попробовать сделать из него одежду. Что-то подсказывало, что эта синтетика обладала неплохими изоляционными свойствами, но при этом была приятной к телу.

Также попадались различные небольшие элементы явно он техники, которая заменила людям телефоны, телевизоры и прочие домашние приборы.

Даже стало интересно до чего могло дойти человечество в самый пик развития, которого оно достигло. Квантовые посудомоечные машины? Электродвигатели на нулевой тяге, о разработке которых говорили чисто теоретически еще в мое время? Линзы дополненной реальности со встроенным искусственным ассистентом, который на озвученные вопросы тут же давал текстовую или звуковую подсказку, если был подключен наушник?

Жаль, что я этого никогда уже не узнаю. Остается лишь догадываться, разглядывая неизвестные мне детали, значение которых я не пойму.

Хруст битого стекла в комнате заставил меня вынырнуть из размышлений, в которые я погрузился буквально на мгновение. Хотя, если учитывать мое ухудшающееся состояние, то не исключено, что я мог стоять уже около полутора минуты, разглядывая просто кусок пластика в пальцах.

— Нашел что-то интересное? — спросил Иван, рассматривая старую лестницу, которая вела на второй этаж домика, где была прикреплена солнечная панель.

Внутренняя отделка дома тоже меня удивила. Почти все было сделано из искусственного материала, напоминавшего шлифованный камень, но куда менее прочный. В нем все также были видны прожилки и общая структура, но по факту оно служило лишь украшением, которое я даже не знал как применить в жизни.

Дорогу из него не вымостишь — разобьется. А можно ли его переплавить или использовать в других целях — тоже неясно.

— Нет, — ответил я предводителю хламников, — ничего полезного. Судя по всему, здесь все вынесли еще задолго до вас.

Иван пожал плечами.

— Не все люди хотели оставаться при крупных городах. Кто-то кочевал всю свою жизнь еще при императоре, но таких были единицы, потому что они лишались всего и существовали только за счет собственных сил. Что поймали — то и съели. Что построили — в том и жили.

— Не особо радужная перспектива, — ответил я.

— Вольному воля, — пожал Иван плечами. — Ходил наверх?

— Лестница обвалена дальше, не забраться. А прокидывать какие-то балки я опасаюсь, потому что у той стены, — я указал рукой на северную кладку, — опоры нет. Она болтается в пространстве на святом духе и честном слове. Стоит на нее опереть хоть немного больше, чем есть сейчас и все рухнет.

Иван окинул взглядом окружение, после чего перевел взгляд на стену, о которой шла речь.

— И что ты предлагаешь?

— Пока ничего. Пытаюсь найти решение. Как отряд?

Кречет бросил взгляд на хламников, которые продолжали заниматься сбором компонентов. Двое стояли на страже с арбалетами, осматривая пространство, пока остальные усердно рыскали.

— Держатся, — наконец сказал он.

— Это и есть «Шепот»? — спросил я, постучав себя пальцем по виску. — Это назойливое ощущение в голове.

Иван кивнул головой.

— Здесь находится его самая слабая зона влияния. Считай, что самый край. По факту он почти безопасен и со временем с ним можно свыкнуться и не обращать внимания, если жить достаточно долго.

Я так и думал. Это как жить возле аэропорта или железной дороги. Со временем просто начинаешь не замечать.

— Но чем дальше мы будем идти — тем сильнее оно будет становиться, барон, поверь мне. То, что ты сейчас испытываешь — щекотка. Ближе к Старому Городу эти ласковые прикосновения превратятся в тиски, что будут пытаться раздавить голову и выдавить ее содержимое наружу.

— На сейчас я не вижу смысла забредать очень далеко. Здесь не так много материала, который может пригодиться, но с моими знаниями пользы от того, что вы не вывезли ранее — куда больше.

— Факт, — кивнул головой Кречет.

— Хотя я до сих пор не понимаю, почему вы не вывезли колючую проволоку, которая была на въезде и куски старой арматуры.

— И чем ты мне предлагаешь ее срезать и сложить, барон? Зубами? — съязвил мужчина, на что я равнодушно пожал плечами.

— А ты пробовал? — пошутил я в ответ. — А то палец в рот не клади.

Иван хмыкнул, обходя полуразрушенное помещение и разглядывая окружение на предмет полезностей. К сожалению, никаких путей подступа к заветному крайне полезному компоненту, за который я был готов отдать половину своей земли — не находилось.

В голове мелькнула мысль, что можно было бы попробовать сдернуть ее, но, к сожалению, идея сразу отпадала, потому что пускай панелька и была легкой, а более современная, наверное, так и вообще, как пушинка, то за нее надо было чем-то зацепиться.

А если пробовать зацепиться, то это как минимум может привести к повреждению поверхности самой панели и, как следствие, к тому, что она перестанет работать.

Да, и сейчас не было никакой гарантии, что она в полном порядке, но допустить грубую ошибку и повредить потенциально рабочую лошадку я просто не мог.

— Пошли осмотрим с улицы, — сказал я Ивану, — может там найдем способ к ней добраться.

— Нам обязательно снимать ее сегодня? — уточнил мужчина.

Я прикинул. В принципе, у нас еще было пара дней с запасами пищи, благодаря которым мы можем спокойно стоять в лагере и попробовать снять ее завтра, сосредоточившись на прочих материалах, которые можно собрать, но, с другой стороны, если мы сегодня заполним повозку до верха и сложим сверху панель — нас ничего не будет держать здесь, кроме моих опытов с Шепотом.

И в голове у меня зарождалась ничем не подкрепленная теория. Основывалась она на том, что источником Шепота была дикая руна по словам Скворцова. И сам же маг сказал, что почти все руны изначально были либо нейтральными, либо дикими.

Те, что являлись самыми отчужденными от людей и стали сеять хаос. Но! Но это все еще руна. А управлять магией, как потоком энергии, можно как раз посредством направления ее при помощи этих символов.

Значит Шепот — это поток энергии, искривленный отчужденной руной, влияющей на сознание человека.

Но, что, если от этого потока можно защититься другой руной. Или набором рун? Что, если Шепот — это раздражитель. Если это так, то почему здесь не должен сработать аналог закона Ньютона? В своем оригинальном сокращенном виде он звучал, как действие есть противодействие. Action is reaction.

Соответственно, если у нас есть действие в виде Шепота, сводящего с ума, то должно быть противодействие. Например… другая руна? Что-то, что должно блокировать или отторгать эти потоки энергии. Может не идеально, но хотя бы заглушать ее влияние, словно надетые наушники.

Но для того, чтобы поставить такой эксперимент мне надо было бы узнать все руны и что они значат. Не могут же они не иметь имен и не носить под собой какого-то скрытого смысла.

Я вспомнил, как на мосту мне хотелось, чтобы огненный шарик приобрел скорость. Чтобы он пролетел быстрее и взорвался, попав точно в цель. И я отчетливо помню руну, которую увидел в тот момент, но, к сожалению, не знал ее названия.

Но отсюда возникал еще один вопрос. Не может ли эта руна каким-то образом относиться к огненной стихии или наоборот, к какой-то физической величине, как скорость.

Мы вышли во двор, где я отошел на несколько метров, осматривая полуразрушенный дом с двумя с половиной стенами, на повисшей крыше которой, отливая синевой, болталась солнечная панель. Ее габариты меня внушали, потому что в мое время таких больших не производили для частного использования. Примерно три метра длиной на два по ширине.

И если это была модель самого свежего образца, скажем, до запрета науки и до того, как весь мир покатился под откос, то она должна производить энергии ну как минимум в трое, а то и в пять раз больше, чем в двадцать первом веке.

— А может просто стену завалим? — сказал Миша, почесывая затылок.

Мы с Иваном переглянулись, но ничего говорить не стали, однако удостоили Мишу однозначными осудительными взглядами, в которых прямо читался вопрос «ты хоть сам понял, что сказал»?

— Не, ну а чо? Я ж просто предложил…

— Через плечо, — ответил Иван.

— Шумно будет, — вклинился я. — Вы сами говорили, что тут лучше лишний раз гвалт не поднимать. А ты представь какой поднимется шорох, если бы эту груду камня и досок сейчас начнем ронять. Да и никакой гарантии на то, что панель уцелеет.

— Да нет тут никого, — сказал Мишка. — Я обошел по округе и не нашел ни единого следа или признаков присутствия тварей. Ни кала, ни объедков звериных, ни ободранной коры у деревьев. Тишь да гладь, да божья благодать. Еще бы эта срань на мозги не давила, так вообще — заезжай, отстраивайся и живи себе спокойно.

Я хмыкнул.

— Судя по всему предыдущий владелец думал также и в итоге мы видим, что осталось от его затеи: полуразрушенный дом и ни следа человеческого присутствия, кроме надписи «здесь был Эдик» где-то там на въезде.

Наш диалог прервал свист хламника, напоминающий крик дикой птицы. Он сидел на одном колене у окраины городка, выглядывая из какого-то старого подобия сторожевой будки у въезда с давно развалившимся механизмом для крепления шлагбаума. Все больше этот городок мне напоминал какой-то частный сектор, где жило, наверное, не более сорока семей до того, как все мирное существование кончилось.

Все вокруг замерли и застыли, потому что этот сигнал мог значить только одно — кто-то заметил движение и пока было не ясно какого характера: людского или нелюдского.

Одно было ясно точно — не просто дикий зверь, бредущий по лесу в поисках добычи, а либо мигрирующие стайные твари, либо, что еще могло быть хуже, люди.

Еще перед самым выездом мы коротко разговаривали с Иваном насчет того, с чем мы можем столкнуться и, к сожалению, отряд других хламников — это малая беда. Иван рассказывал про группы мародеров, которые пытались охотиться за хламниками и забирать их вещи, припасы и все ценное.

Встречались, как их назвал Иван, одичавшие, которые вели себя как полноценные жители джунглей; жили стаями, нападали с дубинками и в целом больше походили на обезьян, даром, что не покрытые шерстью.

Впереди действительно слышались какие-то звуки движения. Поначалу могло показаться, что это снова Шепот давит на мозги и ветер, гуляющий среди листьев, создает обманчивое впечатление, однако, присев среди развалин, я выглянул в небольшой пролом в ограждении в ту сторону, куда кивнул Олег.

Среди старых дубов и ясеней, тянувшихся далеко вверх, между густыми дикими кустарниками и высокой травой, названий которых я не знал, виднелись силуэты.

Черные фигуры с закрытыми лицами медленно шли просто через лес, заложив руки в рукава одеяний. Они шагали почти бесшумно, лишь ветви и шелест звуки шагов по старой листве выдавали их присутствие. Если бы Шепот был хоть немного громче, а бригада Ивана Кречета менее опытной, то, думаю, присутствие новых людей в области заметили бы гораздо позже.

Таинственные люди шли, сгрудившись, словно прикрывали что-то, что было в самом центре их группы. Словно загораживали нечто от чужих взоров.

Голову пронзила игла боли, а перед глазами пролетели картинки ночного видения. Шорохи, бормочущие голоса, лязг металла на руках и ногах. Возникший резонирующий в ушах звук не дал мне возможности прислушаться, но я точно был уверен, что все вокруг слышал это негромкое «звяк-звяк-звяк-звяк» при каждом новом шаге.

Господи, этого просто не может быть. Мысль проскочила в голове, как дикая косуля, заприметившая человека на расстоянии нескольких метров от себя. Собрав все силы в кулак, я переборол звон и сконцентрировался, стараясь оставаться в сознании и дальше рассматривать движущуюся группу.

И чем дольше я смотрел на них своим расфокусированным взглядом — тем больше убеждался. Они не загораживают кого-то от чужого взора. Они ограничивают обзор тому, кто у них в кольце.

Ярко-рыдая прядь застенчиво показалась меж складками темных мантий и меня снова словно прошибло молнией. Я повернулся к Ивану и посмотрел на него широко распахнутыми глазами.

— Отдавай приказ занимать позиции и взводить болты, — прошептал я ему. Он прищурился, глядя на меня озадачено.

— Зачем? Пусть проходят себе мимо. Мы просто переждем и продолжим заниматься своими делами.

Я не знал говорить ему или нет. Вдруг у меня разыгралась паранойя? Вдруг я ничего только что не увидел меж темного сукна и этих странных нарядов. Просто оборвался старый пожелтевший лист и мелькнул, а я себе навыдумывал.

Нет. Я точно знал, что увидел. Однозначно понимал, что это, потому что уже видел ретрансляцию чужого сознания в своей голове. Не знаю как. Не знаю при помощи чего. Знаю точно, что видел и кого. И только поэтому я решился выдвинуть свое предположение, в котором был уверен на все сто.

— Там племянница Долгорукова, — сказал я ему тихо.

Брови Кречета собрались домиком и нахмурились, отчего над переносицей запала глубокая складка.

— С чего ты взял? — сказал он.

Хорошо, что не отпирается сразу и не считает, что у меня мозг поплавился от Шепота, потому что вдруг такое тоже действительно возможно? Но он смотрел мне прямо в глаза, и я понимал, что этот человек хочет услышать мои аргументы.

— У меня нет прямых доказательств, а в другие вещи ты не поверишь, — ответил я, продолжая наблюдать, как дистанция между нами сокращается с каждым шагом, что было логично.

— Я видел такое, что адекватным людям в мирном городе и не снилось, поэтому, говори, я могу поверить в разное.

Времени тянуть кота за причинные места у меня не было. Можно было бы дождаться, пока эта группа пройдет и тогда все, включая Ивана, увидят, что прячется в кольце у этих таинственных мигрирующих особ.

А можно было занять выгодные позиции и поймать их в ловушку, чтобы бежать было некуда. И второй вариант мне казался куда более выгодным с точки зрения засадного ремесла.

— Я видел, — сказал я ему прямо. — Прошлой ночью я видел племянницу Долгорукова. Пока я спал она смогла каким-то образом поймать сигнал моего сознания и показать, что она в плену. Что она бредет по лесу с какими-то людьми, которые одеты точно в такие же темные мантии и постоянно читают какие-то молитвы. Она закована в кандалы на руках и ногах и сейчас идет прямо сюда, оцепленная этими… я даже не знаю кто они, но ты должен мне верить, — я выдержал паузу. — Точно также, как и в то, что твои товарищи могут быть живы. В конце концов, если мы затаимся и выдержим выгодные позиции для засады, и я буду не прав — они просто пройдут мимо. Как ты и сказал.

— Ты понимаешь, что может начаться бой? — спросил он, выглянув из укрытия.

— Более, чем.

— Если случиться, то твоя задача сидеть и не отсвечивать до тех пор, пока все не кончится.

Я приподнял полу плаща, демонстрируя хламнику одноручный миниатюрный арбалет, который однозначно способен причинить убийственный вред с небольшой дистанции. При этом обладал мобильностью и куда более быстрым способом зарядки из-за меньшего усилия на плечах.

— Когда успел?

— Когда было надо, — хмыкнул я. — Так что, ты мне веришь?

Кречет снова посмотрел на меня критично, после чего сказал:

— В противном случае нас бы тут не было.

Он как-то чудно сложил губы трубочкой и издал звук, напоминавший уханье совы. Все хламники, как один повернулись на Ивана, после чего принялись занимать самые неожиданные углы, шагая настолько медленно, что их бы не услышала даже самая внимательная сторожевая собака.

Откуда в этих людях столько ловкости я понятия не имел, но понимал только одно — сейчас это играет нам на руку.

Я снял мини-арбалет с пояса и вытянул металлический болт длиной от запястья до кончика среднего пальца и вставил в ложе. Идея собрать его пришла мне на ум незадолго до отъезда. Пришлось повозиться, но выходить в такой опасный поход без какого-либо оружия я однозначно не собирался.

Затаив дыхание и замерев на месте мы стали ждать. Через семь минут шаги приблизились, а вместе с ними стало слышно и бормотание, напоминавшее цикличное повторение какой-то мантры, и, что меня поразило, очень совпадавшее по манере с тем, что я слышал в голове из-за Шепота.

Судя по лицу Ивана, он тоже услышал то, о чем я ему говорил и сопоставил два плюс два.

Окинув взглядом хламников, я заметил, что все готовы. Арбалеты взведены. Взгляды сосредоточены.

Недруг появится на главной дороге с минуты на минуту.