Первый инженер императора – II

Глава 11

ГЛАВА 11

Вдох, задержка дыхания и планомерный медленный выдох. Я совершал эти действия друг за другом, слушая только свое дыхание. Отбросить мысли насовсем было довольно трудной задачей, если учесть, что мой мозг был фактически преобразован на то, чтобы эти самые задачи решать.

Но я старался, как мог. Насколько хорошо это упражнение проходило у других — мне трудно сказать, потому что на них я не обращал внимания.

Вдох и снова выдох.

Шепот продолжал назойливо жужжать на задворках сознания, став значительно отчетливее в сравнении с тем, каковым он был еще несколько часов назад.

А про то какая разница между самой крайней зоной его влияния и ближе к Старому Городу и говорить нечего.

Ощущение, что кто-то снова пытается влезть в мою голову уже было знакомым это давление, его упорство и «знакомость» давали мне полное основание расслабиться и позволить впустить силу внутрь головы.

Распахнув заслонки ментального блока, я впустил Маргариту, чуть ли не наблюдая за ней внутренним взором; как она ворвалась в черепную коробку и стала там махать руками, устанавливая порядок, от которого я застыл в физическом мире на месте.

Воцарившаяся в голове тишина поражала до глубины души. Если бы когда-нибудь мне сказали, что возможно сделать настолько вакуумную тишину — я бы ни за что не поверил. Словно я очутился либо на глубине нескольких тысяч метров под водой, либо в открытом космосе, где звук не распространяется.

Но все же это было правдой. Впервые за годы жизни я ощутил то, чего не мог добиться ни разу за все время — тотальной, повальной тишины.

Словно учитель задал вопрос, на который в классе никто не знает ответа.

Словно застывшие болельщики во мгновении, когда форвард бьет по мячу у ворот на последних секундах таймера.

Полноценная, давящая, неестественная тишина, которая в обычной жизни просто невозможна в человеческой голове, которая постоянно занята какими-то мелочами, когда нет глобальной проблемы.

— О боги… — услышал я чей-то ошарашенный голос, скорее напоминавший шепот. Это Олег лежал на земле, закинув руки за голову с закрытыми глазами и… улыбался. — Как… тихо…

— Да… — вторила ему Иша, удивившаяся эффекту, который удалось достичь Маргарите Долгоруковой.

Скромница до последнего говорила, что не уверена, что справится. Как оказалось — не просто справилась, а выполнила поставленную задачу на пять с плюсом.

Я осматривал всех своих спутников из отряда хламников и та эмоция, что застыла на их лицах — непередаваема. Удивление, приятный шок, неверие, воодушевление и непонимание. Все это смешалось в одну единственную маску, что прямо сейчас висела на лицах каждого из банды и я нисколько не сомневался, что их эмоции — неподдельны.

— Невозможно… — услышал я еще один пораженный голос, который на этот раз принадлежал Ивану. Мужчина сложил руки на груди, приоткрыв рот от удивления. — Как на том свете, — продолжил он.

— Рано тебе еще на тот свет, — хмыкнул я, оглядывая группу.

Да, эффект действительно был сногсшибательным.

Я взглянул на Маргариту, у которой лицо побелело и стало таким сосредоточенным, каким я еще не видел ни разу.

— Ты в порядке? — спросил я у нее.

Девушка повернулась в мою сторону и посмотрела слегка рассредоточенным взглядом, от которого легкие мурашки пробежали по коже.

— Это тяжело, — бесцветным голосом сообщила она. — Так много сознаний. Мне нужно держать всех под контролем.

— Ты уверена? — спросил я серьезно. Мне не хотелось, чтобы эта девочка перенапряглась и сошла с ума. С точки зрения рационализма это как минимум затруднит наше последующее продвижение. Я думаю, что объяснять почему — не надо, ведь и так очевидно.

Взгляд Маргариты настораживал. Пустой, слегка отсутствующий, рассредоточенный. В нем не было самой Риты Долгоруковой. Подобные глаза я видел у людей лишь в кино, когда показывали человека или без сознания, или с деменцией.

В жизни же это выглядело куда более настораживающе.

— Думаю, что да, — все также безэмоционально ответила девушка.

Я взял ее за плечи и заглянул в глаза, стараясь найти частичку самой Маргариты, которая разделилась между всеми членами отряда и не подпускала к ним Шепот.

— Рита, ты меня слышишь? — обратился я к ней. Она перевела блуждающий взгляд на меня. — Если ты не уверена хоть на долю процента, что сможешь так поддерживать нас долгое время — сейчас же остановись.

Если она потеряется среди чужих сознаний и не сможет вернуться, то будет только хуже. Но я здесь бессилен, к сожалению. Как работает ее ментальная магия — я не знаю. О телепатии ничего не было известно в мое время.

Она глубоко вздохнула, прикрыв глаза, а затем вновь распахнула веки, и я увидел, что взгляд встал значительно осмысленнее. Рита поджала губы.

— Я смогу. Это ново для меня, поэтому нужно время, чтобы справиться с контролем. Но я смогу.

Я улыбнулся, глядя на нее.

— Хорошо, — сказал я и повернулся к отряду. — Ну что, как самочувствие?

В ответ послышались одобрительные негромкие возгласы, кивки и прочие удовлетворительные жесты.

— Вот и славно. Тогда выдвигаемся дальше?

— Да, — единогласно ответил отряд.

Даже не заметил, как в очень короткий промежуток времени весь состав переключил внимание на меня и стал прислушиваться к каждому слову. Как не сговариваясь отряд полностью перешел под мое командование.

Иван оставался лидером хламников, безусловно, но сейчас в иерархической цепочке я встал во главе. Все решения принимаются исключительно за мной, как и ответственность, что тяжелым грузом опускалась на мои плечи.

— Тогда выдвигаемся.

Я помог Маргарите взобраться на лошадь, после чего вскочил на нее сам и вдарил пятками по бокам.

Когда-то давно слышал пословицу, что «движение — это жизнь». На губах проступила едва заметная усмешка из-за сложившейся иронии.

Для кого простая пословица о том, что нельзя прекращать двигаться, а для кого вынужденная жизненная ситуация.

Да уж, движение действительно было жизнью. И чем быстрее мы двигались и разрывали дистанцию, тем больше была вероятность остаться в живых. Мог ли я назвать отступление перед могущественным врагом трусостью? Нет. Это логичное и резонное действие, которое позволяет нам перегруппироваться, трезво оценить свои шансы и проработать план.

Пока что получалось только стремительно разрывать дистанцию, потому что ни единого адекватного решения у меня не было.

Скворцов далеко, а огнестрельного оружия у нас нет. Да и меня терзали огромные сомнения, что оно могло бы хоть сколько-то помочь. Из магии у нас были только Маргарита, но не сказать, что это как-то кардинально меняло положение.

Тем более, что ее сознание было почти что полностью занято обеспечением нашего ментального спокойствия и ограждением от внешних факторов.

Поэтому единственный возможный вариант сейчас это стремительно менять позицию и, следуя подсказкам Лешего, выходить прочь из леса, чтобы добраться либо до поместья, где, вероятно, будет Скворцов, либо знать до самого города. Сомневаюсь, что Цепеш осмелится в одиночку осаждать целый город.

Хотя, судя по всему, он сумасшедший и пытаться угадать что у него на уме — просто абсурдно. Хранитель старого закона. Зачем тебе это, граф? Какая у тебя цель?

— Мы приближаемся, — сказала Маргарита, чуть повернув ко мне голову.

Ее голос стал значительно крепче, а взгляд еще живее. Осознаннее. Хороший знак. Значит она не просто пытается ограждать нас, а оптимизирует затраты собственных сил, притирается и ищет выход из положения.

Умная девочка. Явно способная. Понятно, почему Долгоруков так испугался, когда она пропала. Не просто близкий родственник, а способный ценный ресурс при дворе, который при должном уходе и обработке может стать сильным инструментом.

Вот только захочет ли этого сама Маргарита? Ее волю будет не так просто прогнуть, а уж о том, чтобы сломать я вообще молчу. Если я правильно понимаю работу ее Дара, то воля у таких людей посильнее будет, чем у любого рунного мага.

А вот то, что мы приближались — действительно было правдой. Это становилось видно невооруженным глазом: все чаще попадались ржавые останки транспорта, напоминавших автомобили, по краям дороги с обеих сторон виднелись разрушенные почти до крошки руины зданий, что лежали просто грудой белого, красного и коричневого материала.

Это мог быть как старый кирпич, так и что-то более современное, чего я не застал.

Если поднять голову и бросить взгляд ровно по дороге вперед, то Старый Город начинал раскрываться во всей своей уродливой красе.

— Тпр-р-р-р! — я потянул поводья, замедляя стучащую по бетонке лошадь и приподнимая руку, чтоб все остановились.

Лошади замедлили шаг, фыркая и встряхивая гривами, будто чуяли опасность сквозь запах прелой листвы. Бетонка, по которой мы ехали, давно раскрошилась — трещины заползли по ней, как паутина, а кое-где пробились берёзки, выгибая края корнями.

Здесь дорога находилась на пригорке, поэтому вид на Старый Город был отличным.

Город-призрак. Шпиль Петропавловки торчал в небо, словно сломанная игла, обвитая чёрными лианами. Купол Исаакия провалился внутрь, оставив рваный силуэт на фоне свинцовых туч. Дома вдоль набережной обрушились в Неву, их кирпичные остовы напоминали рёбра гигантского скелета, погружённого в воду. Адмиралтейский шпиль давно снесло ветрами, и теперь на его вершине гнездились орлы, зорко следя за движением внизу.

Но больше всего цепляла тишина. Ни гула машин, ни голосов — только ветер, свистящий в арках мостов, да далёкий вой, от которого замирала кровь. Где-то в глубине улиц мелькнула тень — слишком крупная для собаки, слишком быстрая для человека. Крыши домов поросли мхом и бурьяном, а по фасадам ползли щупальца плюща, будто природа медленно пожирала камень.

— Смотрите, — хрипло проговорил позади Олег, указывая пальцем. У подножия Ростральной колонны копошилось что-то похожее на стаю крыс. Нет. Существа с горбатыми спинами, покрытые чешуёй, рвали на куски тушу оленя. Их спины дымились на прохладном воздухе.

— Иисусья тряпка, — пробормотал кто-то позади. Я не расслышал чей конкретно это был голос, но и не это сейчас тревожило мое внимание.

Лошади беспокойно переступали, чуя запах крови. Продолжая всматриваться в остатки былого величия, я увидел, как по Дворцовому мосту прокатилась волна движения. Не люди. Не животные. Что-то среднее, сгорбленное, с когтями вместо рук. Они тащили обрывки проводов, словно собирали гнёзда.

— Едем по плану, — сказал я, пряча бинокль в седельную сумку. — Через Тучков мост, потом вдоль Сенной. Там раньше склады были, если мне не изменяет память. Остановимся ненадолго, чтобы перевести дух и дальше в путь.

Питер я знал относительно. Кое-что помнил из студенческих годов, когда выезжал сюда в командировки на полгода. За этот небольшой промежуток времени и успел изучить местные достопримечательности.

Однако много воды утекло с того времени. От того города, что я помнил не осталось практически ничего, кроме, как раз, этих памятников культуры.

Руины старых многоэтажек стояли почти что все просматриваемые насквозь. Судя по всему, люди стали строить все из каркасов и выставлять огромные панорамные окна. Но если в них не было встроенной функции сатинирования, то с моей точки зрения полная — полная глупость.

Находиться у всех, как на ладони мне не нравилось в собственном доме. А если удалось разработать способ, при котором с улицы не было видно ничего, а вот из помещения как раз наоборот, то мое почтение, господа инженеры.

С чего же я решил, что как раз все сделано из каркасов и панорам? Потому что в том месте, где привычно должна была стоять стена виднелись остатки старых стекол, торчащих, словно зубы дракона.

— Выдвигаемся, — скомандовал я.

Лошади нехотя двинулись вперёд — навстречу ветру, что нёс с Невы запах ржавчины и тлена вперемешку с чем-то непонятным. Возможно, так пахло запустение.

Из глубины руин раздался рев первобытного зверя, прокатившийся по всей округе. Толпа диких, но при этом огромных птах сорвалась со старых покосившихся карнизов, державшихся на честном слове, и, недовольно клекоча, улетели прочь.

Я услышал, как Иван, сто сидел на лошади по правую от меня руку, тяжело вздохнул.

— Ох, етить его веслом в дышло. Даже не верится, что мы сюда вернулись.

Повернув голову, я взглянул на Ивана. Мужчина смотрел прямо перед собой, брови нахмурены, губы поджаты. Сосредоточенный и встревоженный взгляд.

Его руки мелко подрагивали, держась за вожжи.

— Нервничаешь? — спросил я его, чтоб не сказать «боишься» или «страшно». Я уважал этого человека и не хотел называть трусом, потому что он этого не заслуживал. Но он это сказал вместо меня.

— Боюсь, — коротко. Сухо. — Но нет ничего плохого в страхе. Не боятся либо дураки, либо сумасшедшие. Я ни к первым, ни ко вторым себя не причисляю. Страх — естественная реакция. Но и он ничего мне не сможет сделать, пока в теле достаточно решимости.

— Согласен, — кивнул я, подгоняя лошадь по дороге в сторону старого моста.

— Нам нужно добраться до складов, — подала голос Маргарита, — затем оттуда галопом через улицы в сторону выезда на окружную дорогу и оттуда по старому тракту мчать постоянно, пока не выедем к Новой Горе, от которой до дома рукой подать.

— Новой Горе? — переспросил я и тут же припомнил, что даже из моего поместья над кронами деревьев было видно верхушку чего-то похожего как раз на гору, но у меня все время не было возможности взглянуть внимательнее.

— Да. Я не знаю, что это за название такое, но там действительно гора, — пожала она плечами.

— Это можно будет узнать, когда мы выберемся отсюда, если будет интересно, — сказал я Рите. — Пока что странное название интересует нас меньше всего.

Лошади вскочили на старый мост, не снижая скорости. Мои опасения, что конструкция износилась и стала хлипкой — оказались напрасными. Судя по всему инженеры, что были после меня, великолепно улучшили конструкцию, заставив ее нести службу веками.

Достойно уважения.

Копыта стучали по покрытию, отдаленно напоминавшее знакомый мне асфальт. Приходилось петлять меж остовов старых машин, врезавшихся друг в друга, какие-то заграждения и баррикады.

Подняв голову, я увидел, что высоко в небе над нами кружат те огромные твари, которых птицами называть у меня язык не поворачивался. Я фыркнул. Рано вы пировать собрались, ведь мы еще живы и планируем оставаться таковыми длительное время. И только посмейте подлететь на дистанцию арбалетного выстрела!

— Осторожно! — выкрикнула Маргарита, схватив меня за руки и натягивая поводья, вынуждая лошадь громко заржать и остановиться.

Я тоже приложил сил, но только для того, чтобы удержаться в седле и не вылететь из него вместе с девушкой, которая решила совершить такой опасный маневр. Сердце подскочило в груди и ухнуло обратно, но то, что сделала племянница монарха — было оправдано.

Прямо посредине моста, который мы преодолевали, стояло огромное рукотворное нагромождение, которое явно возвели с целью ограничить проезд.

Вот только кто и зачем — непонятно.

При беглом осмотре было видно старые ветхие ящики, куски арматуры с бетоном, кирпичи, оконные рамы из металлопластика, двери от машин, куски остовов и много прочего мусора, который даже идентифицировать было затруднительно.

— Приехали, — озвучил Руслан общую мысль.

— И не говори, — подхватила за ним Ольга.

Я провел ладонью по лицу и помассировал белки глаз. Это в мои планы не входило. Как и то, что на нас должны были напасть в городе, как и то, что сюда припрется Цепеш или то, что мы встретим Лешего, именуемого Хозяином Леса.

Я снял самострел с пояса и вручил его девушке.

— Держи.

— Что? — изумилась она. Ее зеленые глаза набрали прежней насыщенности цвета, что не могло не радовать. Значит она стабилизировала окончательно затраты сознания и теперь могла внимательно и меня слушать, и ограждать отряд. Отлично. — Зачем⁈

— Стрелять умеешь?

— Д-да, — запнулась она.

— Значит будешь меня охранять.

— От кого⁈

— Да не вопи, — осадил я ее мягко. — Подними голову, и сама все увидишь. Нам нужно двигаться дальше. А значит нужно расчистить часть этого завала. Руслан, Олег! Помогите мне. Иван, прикройте нас с остальными от гостей сверху. Если подлетят ближе, чем на выстрел Бьянки — не щадите.

Иван поднял голову, осматривая летающих потомков птеродактилей, явно набравших размеры как раз предков.

— Они не нападут, пока мы тут не сляжем. Слишком трусливые.

Я хмыкнул.

— Как давно они ели?

Иван хохотнул.

— Я с ними не ужинал, не ведаю.

— Об этом и речь, — сказал я. — Поэтому следите за ними, — я соскочил с лошади, разминая ноги и выгибаясь в пояснице. Что не говори, а долгие поездки верхом вызывали дискомфорт даже спустя много времени. — Давайте сделаем это быстро.