Патриот. Смута. Том 6

Глава 13

Мы смотрели друг на друга.

Через пару мгновений Лжедмитрий не выдержал, отвел взгляд.

— Ты победил, чего тебе еще нужно. Я… Я никто. Я уже ходячий мертвец. Посмешище. Скоморох.

— Так вышло… — С трудом мне удалось не назвать его по имени. Как-то само аж на язык лезло. Но решил не рисковать, не ввергать этого человека вновь в приступ безумия. Мне нужна была информация. А начни опять выть, стенать и все вот это, какой толк? Помедлив, продолжил — Так вышло, что ты сам все это с собой сделал.

Глаза его вновь слезами наполнились.

— Я не мог по-другому. Не мог. Понимаешь.

— Послушай. — Я говорил хоть и холодно, но без какой-то злобы.

Вздохнул.

А что мне, черт возьми, ему говорить?

Весь день я обдумывал ситуацию и, несмотря на то, что испытывал презрение и, чего греха таить, ненависть к этому человеку, понимал следующее. Не только он виноват в творящемся с моей Родиной. Даже нет — виноват-то, конечно, он, но не в первых рядах, а в том числе. В какой-то мере этот Матвей, сын Веревкин из Северской стороны — заложник обстоятельств. Его нашли, почему-то именно его, вытащили наружу, назвали царем все те, кому он отказать не мог.

Выбор — либо ты царь, либо пытки и смерть. Казалось бы безвыходная ситуация.

А вот что дальше было — это уже тонкости.

Да, отвратительно выдавать себя за царя. Ужасно, когда этим пользуются враги твоей страны. Те, кто несет ей смерти, разорение и множество бед.

Но, с иной стороны. И до этого человека все уже неспокойно было. Годунов, Первый самозванец, только потом Шуйский, за ним Болотников и вот… Лжедмитрий второй.

А сколько еще всяких более мелких — Петров и иных детей, внуков и прочих родичей царской крови? Не сосчитать.

Этот лишь марионетка. Простая пешка в боярской игре за трон. Отвратная такая, гнилая и больная пешечка, но… Не актор, не планировщик всех этих ужасов.

Этого не оправдывает. Нисколько.

Только вот те, кто все это задумал, они же еще больше виновны. Именно их нужно всех разоблачить, лишить всего. Удалить от власти и от возможности хоть как-то влиять на судьбы государственные.

Один раз замазались — второго шанса лучше не давать.

Поэтому убивать Леждмитрия нельзя. Первое — он многое знает, вопрос как только это все вытащить из его головы. Пытать нельзя. Он наговорит того, что я услышать хочу, а должен правду. Как на самом деле ситуация складывалась. Кто за ним стоял. Кто поддерживал и почему. Второе. Его должны видеть все. Как можно больше человек должны понять, что он созданный какими-то силами воровской царик. Никакой не Рюрикович и об этом надо с ним поговорить. Если здесь, передо мной, еще есть что-то человечное в этом существе.

Надеюсь, он в разуме и не скатится вновь в свое сопливое безумие.

Такой исход меня не устраивал. По крайней мере — пока.

— Послушай. — Повторил я. — Ты же хочешь жить?

— Все хотят. Любая тварь, богом созданная. — Ответил он, хлюпнув носом. — А я, я даже не знаю.

Рано было давить на него и объяснять, как ему следовало выжить и на что пойти ради этого. Опять он отправится в пучину безумия. Видел я, что балансирует он на грани, по тонкому льду ходит.

Поэтому жесткий допрос придется отложить.

Пускай люди ходят, смотрят на него. От этого, уверен, его вера в то, что он все же не царь понемногу уменьшится. Вернется тот человек, кем он был несколько лет назад, и уже с ним можно будет как-то договариваться.

Проговорил, помедлив:

— Пока у меня к тебе два вопроса.

— Хорошо. — Он вздохнул. — Хорошо.

— Первый. Тула должна была вам открыть ворота? Почему?

— Они ждали царя, и царь явился бы.

Это не значило ровным счетом ничего. Пришлось конкретизировать.

— У тебя или твоих людей, может, у Трубецкого были люди в Туле? Был лоялен воевода, или это только домыслы?

Пленник пожал плечами, поплотнее закутался в кафтан. Ему явно было неуютно, но и ветер здесь все же дул неслабый.

— Перед царем открываются многие ворота. Тула, думаю, открась бы.

— Ясно. — Так-то по факту непонятно ничего, но больше, видно было, не скажет этот человек ничего. Хоть избей его и пытай. Ответил, что думал. Ладно, дальше идем. — Второй вопрос. Ляпунов. Ты с ним переписку вел?

— Нецарское дело с мутными воеводами говорить. Да еще и письма писать. Ляпунов, сума переметная. — Скривился Лжедмитрий. — Князь вроде с ним списывался. Говорил я ему, брось, дурная затея. Не с нами он, нет веры ему в царя. Но нет, писал, общался князь. Думал, выйдет что.

— Ты знаешь, что Ляпунов сюда идет?

В глазах его появился какой-то проблеска надежды.

— Меня спа… — Глаза потухли вмиг, и он замотал головой. — Нет, нет… Так только хуже будет. Нет, лучше здесь. Не с ним.

— Почему хуже?

— Этот на кол меня посадит и вся недолга. У них с Голицыными свои дела. Своего царя хотят. А я… Не их.

Очень хотелось спросить, а чей? Чей ты! Черт тебя дери, но сдержался.

Нельзя. Этот человек должен как можно быстрее принять свое прошлое я. Вернуться должен простой попович. С ним-то я смогу общий язык найти и хоть как-то договориться. Вытащить из разума и памяти его то, что мне нужно было.

А вопросов-то много, ой много.

Поднялся, махнул охране рукой. Приказал, чтобы следили и хранили. Головой отвечали они предо мной.

Сам задумался.

Голицыны… Еще один род, давно я его не слышал. Но да, когда в Ельце раздумывал, общался с Григорием, и Войским о них речь шла. Только так, вскользь. Вроде не были они явными участниками всего творящегося безумия.

Хотя… Если припомнить, Голицын убил Федора Годунова, а незадолго до этого переметнулся к Лжедмитрию первому. Потом участвовал в заговоре против последнего. То есть, выходит, поддержал Шуйского. А потом, в реальной истории, после разгрома при Клушине — поучаствовал в заговоре против Шуйского.

М-да…

Так, а дальше что, что творил он после? Вроде как в составе семибоярщины были, но вместе с Филаретом Романовым они в посольстве к Сигизмунду были. Закончилось оно для них плачевно. Заключением. И если первый пережил его и вернулся домой к ставшему царем сыну. То второй — умер в заточении.

Получается, что Ляпунов, сума переметная, что Голицын. И, вроде бы, если так подумать, боярин — это голова, а вот рязанец — карающий меч. Опять же, против ляхов, в первом ополчении он участия принять не смог. А вот его протеже, как выходит, Ляпунов, идущий сюда — уже действовал самостоятельно.

Ну и натворил дел. Переоценил свои силы и был убит казаками Заруцкого.

Прискорбная участь, конечно, ведь это помешало завершению Смуты и оттянуло Земский Собор больше чем на год. Но, судя по перелетам этих двух человек — вполне закономерный исход. Риск взаимодействия с ними велик. Понимал это не только я. Предать могут, кинуть, подставить.

Ухо востро держать надо.

Я отошел от Лжедмитрия, позвал второй десяток людей, Богдана и Абдуллу.

— Так, здесь пока дела делаются, мы в город сходим. Хочу с батюшкой поговорить. Глянуть, что там за хоромы местного воеводы. Может, там, на постой и станем.

Люди, хоть и были утомлены, что виделось на их лицах — закивали. В церковь зайти после долгого похода, дело благочестивое, да и меня сопровождать они считали некоей привилегией. Ну и для отдыха место нужно. Ночь уже вот-вот вступит в свои права.

Мы двинулись через надвратную башню в город.

Охрана, что замерла у входа — поклонилась мне. Выглядели люди настороженно, собранно и боевито.

— Доброго здоровья, молодцы. — Проговорил я, проходя мимо.

— Рады стараться, господарь. — Отчеканил один.

Вошли мы внутрь стен.

Было здесь пространства больше, чем в Воронежском кремле, но ощутим меньше чем в самом городе. Домишки ютились друг к другу, образуя несколько улиц. Такие же маленькие, без окон, с небольшими вентиляционными отверстиями под крышей. От ворот к церкви, видимой на фоне маленьких одноэтажных построек, пролегал прямо путь.

Шли, поглядывали по сторонам.

Пейзаж, в последних лучах заходящего солнца удручал.

Казалось, что нет здесь вообще никого. Крысы только где-то шуршали. А может, мыши полевые, кто разберет. Еще птицы облюбовали некоторые крыши зданий. Безлюдно совершенно. Запустение и уныние. Дома покосившиеся стоят, не заботится о них никто уже несколько лет.

Многие, видимо, после боев в Тулу перешли.

Но, чем дальше вглубь, тем более живым казалась застройка. Видны были признаки укрепления некоторых строений. А уже вблизи самой церкви, когда до нее оставалось всего двора три, мы увидели первых людей.

Старик сидел, плел лапоть. На нас глаза незрячие поднял, прислушался.

Видно было, что человек либо слеп, либо очень близок к этому состоянию, но работает. Тутже за спиной его из какой-то хибары появилась девчушка, несущая какую-то плошку. Посмотрела на нас почти с ужасом и юркнула обратно. Тихо, как зверек затаилась в тенях дома.

М-да, до чего людей довели. При виде вооруженного отряда разбегаются в панике.

Наконец-то мы вышли к храму.

Здесь у его входа на небольшой свободной площади разместилось с десяток наших бойцов. Облюбовали они большое здание — терем воеводы. Стоял караул, еще несколько расхаживали, осматривали окрестные брошенные домики. В целом видно было, что служилые люди как-то сильно расслабились.

Завидев меня, те, что в карауле были, сразу же подтянулись.

Вперед десятник вышел, трусцой засеменил в нашу сторону.

Я пока что осматривался. В целом все просто. Прямо по центру храм. Слева от него неогороженный комплекс строений. Присмотрел я вот этот самый дом воеводы, иных вариантов не было. Сейчас, откуда торопился ко мне боец. Рядом несколько полуподземных сооружений. Арсеналы, видимо. Для пороха, оружия, свинца склады. Но двери сбиты, входы зияют черными провалами.

Уверен там пусто и сыро.

Еще чуть дальше — несколько амбаров. Житницы городские, на случай осады. В ведение воеводы и вблизи его жилища. Но тоже с выбитыми дверями, проломанными стенами. Там явно не было ровным счетом ничего. За всем этим, чуть дальше на северо-запад виднелись следы пожара, обвалившаяся башня и то, что осталось от стен.

Изнутри это выглядело еще хуже, чем снаружи.

Я понимал Тренко и Филько, почему сюда не загнали они наших бойцов и не начали ремонт. Все бы не вместились, это раз. На спусках с холма ставить малый лагерь, плохо, неудобно. Ровная поверхность в несколько раз лучше.

Да и табуны лошадей где-то пасти надо, а это приличное расстояние от городских стен. Ощутимо больше, чем от стен лагеря.

Строения не выглядели надежными. Да, будь сейчас зима — скорее всего, решение было иным. Но ввиду теплого времени года все это дольше приводить в порядок. Спать в строениях, где три года лютовали мыши, птицы и прочая живность, сомнительный план.

Но, думаю, близ церкви одну сотню разместить можно. Здесь самое обжитое место.

Вот и получалось, что небольшой гарнизон сотники сюда направили. Больше для порядка и присмотра за местными. А полностью занимать и ставить на постой людей в полуразрушенный кремль не стали.

К тому же вроде как сложный бой нам не предстоял. Пока. А значит, тратить силы на ремонт, а не на тренировки — плохой план.

Стены этой фортификации не выглядели надежно. Могли подвести. Лучше на такое не наедятся.

Побежал десятник, выпалил

— Господарь, мы здесь… Мы это. Терем воеводы в порядок привели, более-менее. На постой можно. Сами внизу комнату одну заняли. Меняемся. Караулим.

Смотрел на него, улыбнулся.

— Что в амбарах, в погребах?

Он смешался.

— Так пусто, господарь. — Повел плечами. — Все еще три года назад растащили. Местные так говорят. А потом уже они, что осталось, за это время уже тоже. Добили. Нет ничего.

— Ясно.

— Господарь. Мы в тереме палати срубили. Лавки из того, что есть. Ну и стол там. Стол есть, остался он. Печки давно не топленные были. Кое-что разваленное стоит, но в основном за пару дней, в порядок привели. Можно жить.

— Спасибо, сотоварищ. Гонца бы послать, есть такая возможность?

— Да, у нас тут несколько лошадей имеется. Что кому передать?

Коней я не видел, но, возможно, они стояли за теремом.

— Тренко, что сотников и воевод жду. Это раз. Второе, там, у ворот люди мои с воровским цариком. — При этих словах лицо десятника изменилось. Глаза полезли на лоб. А я продолжил. — Им, чтобы сюда его привели. Место годное. Здесь его и будем держать, вон… — Я махнул рукой. — У ступеней терема как раз посадим, а ночью в комнату. Третье — сотню Якова сюда всю. Для надежности.

— Сделаем, господарь.

Он поклонился, смотрел на меня, ждал.

— Работай, сотоварищ, а я до храма дойду.

С этими словами повернулся и двинулся к религиозному сооружению. Там, судя по звукам, шла служба.

Переглянулись мы, шапки стянули, двинулись через паперть. Поднялись, вошли в притвор.

Было темно, довольно душно. Пахло ладаном, как ни странно, был он у местного священника. Несколько десятков лучин коптилось, давая очень и очень мало света. С учетом того, что на улице был поздний вечер, здесь глазам было вообще тяжело.

Шла молитва. Но, приметив нас, батюшка сразу замолчал. Люди тоже затихли, обернулись. В воздухе повисло напряжение. Чувствовался липкий страх, исходящий от собравшихся.

Натерпелись они за Смуту многого.

Глаза привыкли, и разобрал я человек тридцать, собравшихся. В основном женщины, буквально пара стариков и несколько совсем еще малых детей, лет пять, семь. Вряд ли кому-то больше десяти. Хотя понять сложно — полумрак и истощенность. Худые, если не сказать тощие и изможденные все.

Все уставились на нас, вошедших. Но тут же опускали взгляд, замирали. Казалось, им хотелось попросту исчезнуть.

— Доброго вечера, народ дедиловский. — Я перекрестился широко, размашисто. — Не побеспокоим мы вас. Как служба закончится, поговорить я с батюшкой вашим хотел.

От алтарной зоны раздался дребезжащий голос. Говорил сухонький, согбенный мужичок средних лет.

— Кто будешь ты, добрый человек? — Нервничал. — Мы с воеводой Тренко Черновым гутарили. Все ему сказали. — Он попытался повысить голос, но чувствовалось, что переполняет его страх и петухом чуть зазвучал, сорвался, засипел. — Нет у нас ничего. — Закашлялся. — Ничего нет. Кроме слова божьего и того, что день дает светлый.

М-да, запугала их жизнь в край.

— Я, Игорь Васильевич Данилов. Мы не тронем вас. Мое слово.

Услышав мое имя, люди зашептали. Я видел, как в тенях, отбрасываемых лучинами, женщины переглядываются, перешептываются.

— Го… го… господарь. — Заикаясь, произнес батюшка. Речь его сильно изменилась, и в ней я слышал настоящий ужас. — Не признал я. Не признали мы. Прости нас грешных.

Он на колени бухнулся, а я скривился, слушая все это.

Люди тоже падали ниц, кланялись.

— Встаньте, довольно. — Я поднял руку, хотя и сомневался, что увидят мой жест. — Мы снаружи будем, чтобы не мешать вашему священному действию. Как закончишь, отец, приходи, разговор есть. Не бойся ничего. Я и мои люди никого не тронут.

— Я сейчас, я уже. — Засуетился он.

— Закончи сперва. — Я повернулся к своим людям, рукой махнул. — Идемте братья, не будем мешать и пугать. — Чуть помедлил, добавил. — Но, если кто помолиться хочет, оставайтесь. Слово божие, дело важное.

Несколько человек замерло, получив разрешение. Остальные вышли наружу. Здесь нас поджидал Абдулла. Он, оказывается, внутрь не заходил, а я как-то и не обратил на это внимание. Темно-все же было, да и больше на местных смотрел, а не тех, кто со мной вошел.

— Ты чего это? — Обратился к нему Богдан.

— Мой бой Аллах. — Он ухмыльнулся. — Это храм, другой бог. Я не ходить в такой дом. Это… Это…

Он пытался подобрать слово.

— Неуважение? — Подсказал я.

— Да и нет. — Абдулла поклонился. — Это… Лишнее.

Я приказал людям разжечь костер, прямо напротив входа в терем. Какой-то свет же должен здесь быть. Когда в городе людей много как-то можно и без костров, даже нужно. Еще пожар случится. А вот в таком безлюдном месте без огня ночевать совершенно не хотелось.

Бойцы были рады такому приказу. Они тоже чувствовали себя неуютно.

Тем временем и в тереме затопили печи, повалил дымок. Люди мои что-то готовили в цокольном этаже, где, как я уже привык, располагалась кухня. Понятно, что припасы, да и скорее всего посуда, были наши. Местные, уверен, растащили все, что можно было использовать.

Винить их за это не стоило.

Ну а я взошёл на поскрипывающие ступени, уставился на работающих окрест бойцов и стал ждать. Скоро должен был явиться батюшка, а еще Тренко и прочие офицеры. Но, первым появился Лжедмитрий, ведомый Пантелеем и еще десятком бойцов.

✅ 1З-й том!

✅Он попал на поля сражений минувшей войны, став настоящим кошмаром для фрицев. Его оружие — тёмная магия! На все тома серии большие скидки!

✅ https://author.today/reader/358686