Паладин. Свет и Скверна II

Глава 12

— Пора, Виктор, — толкнул меня в плечо Кутузов. — До точки начала операции меньше километра.

Я медленно, словно после тяжелого сна, открыл глаза и коротко кивнул. Пришлось всё же обойтись без отдыха и заняться делом, пока выдалась короткая передышка на базе. Сотня узлов печати Внутреннего Огня встали, как влитые, вместе с ними и две астральные формы печатей, а именно — Покров Сизифа и Дыхание Ургболга. Пафосные названия, вызывающие усмешку, но это если не знать, что под собой подразумевала каждая из этих печатей. Благодаря печати Внутреннего Огня перекос во мне стабилизировался, но даже с учётом сотни узлов энергии оставалось столько, что девать её банально некуда. Если не пустить в ход, то она со временем рассеется, это тело ещё не способно сдерживать такие объёмы. А раз пошла такая пляска, то я решил двигаться дальше, в убойном, ускоренном темпе. Усилить себя ещё сильнее, но уже с уклоном в защиту. Регенерация и печать Света латали моё тело, но они лишь помощники. Тыл, который необходимо прикрыть. И Покров Сифиза с Дыханием Ургболга в этом помогут. Первая печать влияла напрямую на мышцы и кожный покров, делая их прочнее. Вторая же работала с костями, сухожилиями и суставами. Можно было бы обойтись стандартными Укреплением и Стабилизацией, но, опять же, энергии слишком много! Даже с учётом того, что я создал формы и открыл узлы, её оставалось ещё очень много. На бой с телепортирующейся химерой точно хватит, да и про запас остался!

— Ты помнишь мою просьбу, Александр? — сухо спросил я, массируя виски. От работы в таком быстром темпе душа страдала сильнее всего и первые звоночки уже пришли. Как завершим операцию, точно устрою себе отдых, буду дня два, а то и три просто спать. Хорошо, что мой путь лежал через астральные формы, а не на выжигание печатей на чистую. Так бы я даже с первой бы не успел.

— Помню и настаиваю, чтобы ты отказался от этой затеи, — поморщился Кутузов, пристально рассматривая моё лицо. На коленях у него лежал меч в ножнах, а латный доспех на ухабистой дороге скрипел. — Незачем тебе воевать в одиночку. Отряд Скалы неподалёку и ты вполне…

— Так нужно, генерал, — перебил я его, а бойцы, заряженные по самые брови высококлассным снаряжением, недоумевающе переглянулись. Этих парней Кутузов держал поближе к себе и немудрено, на их нагрудниках был герб его рода. Да и мужи эти сильны, ниже Мастера среди них никого не было. — Ты дал мне выбор, я его сделал. Держусь поближе к тебе, но сражаюсь один!

— Хрен с тобой, Потёмкин, — отмахнулся он от меня, как от назойливой мухи. — Но знай, я буду приглядывать за тобой. Пусть не глазами, а энергетическим следом, но буду!

— Не сомневаюсь.

Кто-то бы сказал, что старый капеллан решил поиграть в героя и в одиночку лезет в пекло, но так нужно. Пока я в Зоне, да ещё и довольно близко к условной «артерии», то надо брать энергию по максимуму. Неизвестно, что дальше мне уготовила Вселенная, но по возвращению на Урал я обязан стать, как можно сильнее!

Колонна броневиков остановилась, началась выгрузка бойцов, а генерал связался с остальными командами и принялся отдавать приказы.

Оказавшись снаружи, огляделся. Зона каждый раз умела удивлять и даже то, что в данный момент весенний, тёплый сезон, здесь я видел снег. Правда только, когда мы занимались устранением лаборатории химерлогов. Сейчас же передо мной предстал готовящийся к зиме лес. С высоких деревьев опадала листва, покрывалом устилающая землю. Пожухлая трава увядала, а кустарники облысели. По ощущениям температура держалась ближе к нулю, а изо рта, при выдохе, вырывались небольшие клубы пара.

Примечательно то, что ехали мы по старой, разбитой дороге, которую когда-то положило человечество. Ранее эти земли принадлежали баронскому роду Каспаровых, который в данный момент обитал в Красноярске. Бесполезная лично для меня информация, но генерал во время брифинга не забыл это уточнить, чтобы бойцы понимали своё местоположение и место действия операции.

Наша команда, где я был отдельным звеном, должна была зайти с тыла к твари. По докладам Егерей разведчиков, та обосновалась в развалинах какого-то замка. Интересно было то, что ни генерал, ни кто-либо ещё ни черта не знали ни о каком замке. Не было у Каспаровых таковых, только главное поместье, но то находилось в тридцати киллометрах на запад. Кутузов даже вызвал тех Егерей в командный центр и лично расспросил, получив подтверждение, что информация точная и верная. Не сказать, что это хороший расклад, но и довольно неплохой.

Проблема с убийством магов с даром телепортации в попытке их поймать. В узких пространствах, комнатах и залах это сделать как бы проще, но и у мага на этот счёт имелись козыри. А вот на открытой местности с ним сражаться хоть и сложнее, но вполне приемлемо. Нам же противостояла тварь. Умная, хитрая, но именно нечисть. А раз так, то её вполне возможно просчитать, чем я и собирался заняться.

Вдалеке послышался грохот и за деревьями вспыхнули языки пламени. Земля вздрогнула, остатки слабенькой ударной волны дошли до нас и всколыхнули лежавшую на земле листву.

Осадная артиллерия начала работу, ознаменовав старт операции.

Я переглянулся с Кутузовым и кивнул ему.

— Витя, не помри там. Пожалей моё старое сердце, — напоследок бросил он, вытаскивая меч из ножен.

— В твоём возрасте, Александр, я думал не о старости, а о женщинах, вине и битвах, — сухо бросил я, проводя последние приготовления, а потому не особо придал значения своим словам. На память не жаловался никогда, но всё же слишком мало времени пробыл в этом мире и новой жизни. Подобные конфузы уже случались. А потому недоумевающий взгляд генерала я решил проигнорировать. — Всё, я пошел.

И не дав что-либо сказать Кутузову, побежал в лес. Деревья проносились перед глазами, холодный ветер обдувал лицо и закрадывался под ворот поддоспешника. С каждой секундой я всё сильнее прогонял энергию по телу, а печати работали без перебоев.

Шуструю тень, прыгнувшую со ствола толстого дуба, я не слышал, но благодаря Ускорению смог разглядеть силуэт. Сумчатое кошачье с сероватой шерстью, тремя хвостами, будто у скорпиона. Мощные передние лапы, когти на которых устремились в мою сторону.

Я плавно ушёл в бок, поддерживая боевую медитацию, и пропустил мощную тушу в считанных сантиметрах. Янтарные глаза зверя Зоны сузились, из пасти прозвучал разочарованный рык, но на этом наш бой и закончился. Я не стал доставать дубину, для этого бы пришлось тормозить, дать возможность зверю нанести ещё один удар. А потому сделал проще. Хватило небольшого усилия воли и шкура твари вспыхнула в пламени Скверны, оставляя за моей спиной догорающие останки, после чего огонь вернулся и поделился энергией. Жалкие крохи, зверь был слаб, хоть и быстр, но это лучше, чем ничего.

Полыхающее пламя от снарядов артиллерии, грохот орудий и вспышки магии становились всё ближе. Крики людей в этом хаосе были практически неразличимы, но все равно прорывались.

Я выбежал из леса, оказавшись на краю обрыва, под которым раскинулось самое натуральное плато, будто укрытое каменным навесом. Вот только создан он был не природой, а магической катастрофой, последствия которой остались до сих пор. Сам камень фонил энергией так, что дрожал воздух. Крепость, про которую говорили разведчики Егеря, также была здесь. И теперь я понимал недоумение Кутузова и остальных одарённых в штабе.

— Инхееры, — не поверил я своим глазам, узнав остроконечные башни, что пиками устремились к небесам. Полуразрушенную арку ворот, над которой до сих пор развивались потрепанные штандарты красных цветов. И стены из кровавого мрамора, способного впитать кровь и плоть врага, чтобы стать прочнее.

Эта крепость была мне знакомы не понаслышке, сам однажды такую брал в осаду, когда Инхееры, выходцы одного из неблагоприятных и жестоких к людям миров, поддались на посулы тёмного бога Ахара. По сравнению с Неназываемым этот ублюдок пусть и не так плох, но его кровавые жертвы, ритуалы и всё из этого вытекающее, вызывали справедливый гнев с последующим очищением всех последователей. Инхееры же были среди его паствы на первом месте. Прирожденные маги крови, для которых человеческая жизнь практически ничего не стоила. Привыкли они, что в их мире люди дохли пачками из-за болезней, тварей и магических катаклизмов, вот и среди других вели подобную политику. Меняться они не желали, а потому нередко Паладины, Охотники и многие другие, как Ордена, так и братства, вычищали эту заразу.

Пусть это и была их крепость, вот только не целая, что очень хорошо. Половина её, словно вросла в скалу, а значит контур защитного барьера, которыми славились Инхееры, нарушен.

Но не только наличие этого сооружения вызвало короткое удивление, перерастающее в праведную ярость.

Этот мир болен. Очень сильно болен из-за Пятен, Зон и Эпицентров. Но я даже не представлял насколько.

Плато, где сейчас шло сражение людей против тварей всех мастей и видов, являло собой вспухший нарыв. Воздух вонял смертью, гноем и кровью. Ветер разносил эти запахи столь отчётливо, что от них не скрыться при всём желании. Вся земля пропиталась Скверной. Тёмно-зелёной паутиной она тянулась из горящей, осыпающейся камнем крепости. В числе нечисти, желающих человеческой плоти, нашлись и умертвия, которых за столь малое время убила и обратила телепортирующаяся химера. Жуткие кадавры из плоти и костей наступали на людей без страха перед смертью и ранами. Сила Врага вела их в бой. Вела ради того, для чего появилась в Многомерной Вселенной.

Убийства и порабощения душ.

И пусть люди давали отпор. Пусть солдаты армии и Егеря императора, гвардия и бойцы родовитых аристократов Хабаровска и близлежащих городов, оказывали жестокое сопротивление. Но всех их усилия тщетны. Я знал это лучше всех обитателей этого мира. Я лично лицезрел подобное десятки, сотни раз… Стоит лишь кадаврам дойти, сломить строй и люди падут. Станут живыми умертвиями, слугами Скверны.

Главная цитадель крепости вспучилась взрывами и там вовсю вспыхивали следы магии. Скала с командой, Вельяминов и два других отряда, похоже, уже нашли тварь и вели свой бой. Кутузов их нагонит, присоединиться и завершит начатое. Моё участие там желательно, но здесь и сейчас… Я должен быть в другом месте.

Рывок Света, я взмыл в воздух.

Плевать на нагрузку тела. Плоть слаба, но дух силён. Плевать на боль в душе, которая и так страдала от количества печатей за столь короткое время. Она проходила и не через такое.

Ещё Рывок, и ещё! Ближе!

Энергетические каналы в ногах порвались, а печати Регенерации и Света не справлялись с нагрузкой. Мышцы свело судорогой, но я продолжал уходить Рывком Света, превратившись в один сплошной росчерк белого света.

Больше не способный вновь уйти в Рывок, я с грохотом приземлился прямо в переднюю линию обороняющихся, оставив под по собой мелкий кратер. Кости затрещали, мышцы в ногах порвались и отдались неимоверной болью, но я крепко сжал челюсти и вместо стона, с силой выдохнул воздух сквозь зубы.

Люди заметили моё появление, но идущий бой не позволил им впасть в ступор или поддаться эмоциям. Грохотали орудия танков, ревела артиллерия, посылающая стальные огненные копья без перебоя в толпы врага. Маги без устали творили заклинания, бойцы ближнего боя рубились в кровавой сечи, а солдаты стреляли. Каждый из них боролся за свою жизнь. Боролся за человечество против тварей. И кем я буду, если брошу их на произвол судьбы, оставив за спиной врага, которого им не одолеть?

— Вашбродие, вы разве не должны быть с генералом Кутузовым⁈ — орал знакомый мне майор, с которым довелось видеться в штабе Хабаровска. С его рук сорвалась глыба льда и раздавила под собой группу покрытых белым мехом прямоходящих приматов.

— Где мне стоит быть я сам решу, Симонов, — всплыла его фамилия в моей памяти. — И раз ты здесь, то вместе со своими бойцами выиграй мне время. Минута, не больше!

Майор посмотрел на меня в недоумении, но быстро принял вводную и кивнул, после чего рядом со мной сплотился отряд из разномастных бойцов с щитами и в латах.

Ещё раз посмотрел на прущих в нашу сторону кадавров и скривился от ноющей боли в ногах. Энергетические каналы в них перегорели, а часть порвалась в труху и требовала долгого восстановления.

Ничего, Август, с болью ты давно на «Ты», потерпишь…

Я прикрыл глаза, абстрагировался от звуков, запахов и разрывающей тело агонии, с которой даже печатям было тяжело. Исчезли крики, грохот пушек и взрывы. Испарился смрад смерти, вонь разложения и пороха. Сердце моё успокоилось и отбивало спокойный, размеренный ритм.

— Дарованный смертным во спасение! Во благо и защиту! Озари меня благодатью своею, позволь стать воплощением силы твоей! — с губ сорвались слова моей личной молитвы, до того привычные, что забыть их я бы не смог при всём желании. — Не устрашусь я ужасов тьмы и тварей, что обитают в ней, но найду силы в сражении с ними! Укажи сиянием своим путь мечу моему!..

Печать Света внутри меня резонировала, а собственный голос казался эхом внутри неё. Сама моя суть сияла от чистого Света, а душа содрогалась от той мощи, что с трудом, пробиваясь через неведомые преграды, отзывалась на мою молитву. Но Свет услышал меня. Лёгкие, словно воздух, тёплые ладони легли на мои плечи и укрывали саваном. Аура смерти и отчаяния, что витала повсюду, ослабила свои тиски.

Я открыл глаза и по новой взглянул на этот страдающий, умирающий мир. С жалостью и желанием помочь ему в исцелении. И начну я прямо сейчас.

— … Очисти мой разум! Укрепи духом своим тело моё и душу мою! Азм есмь помазанник и проводник воли твоей! Карающая длань, что сразит вечного Врага! — слова молитвы гремели на поле битвы, как гром среди ясного неба. Мой голос звучал среди камней. Эхом отражался в горах и деревьях. Он достиг самой земли, будто вздохнувшей от облегчения и благодарности. Я сделал паузу, а затем вложил всю свою волю, доступную силу и желание битвы в голос: — ЗА СВЕ-Е-ЕТ!!! ЗА ЧЕЛОВЕЧЕСТВО!!!

Майор Симонов Емельян Сергеевич воспринял появление молодого князя, как помеху, так как за ним теперь придётся приглядывать. По плану парень должен был держаться рядом с генералом, о чём тот говорил ещё во время подготовки операции, но Потёмкин решил сделать иначе. Свалился на передние ряды защитников, как снег на голову и теперь Емельяну нужно как-то защитить его. Бойцов не хватало, твари пёрли со всех сторон и меньше их не становилось. Словно сама Зона показала свои когти и клыки, желая растерзать наглых людей, что пришли в её владения.

Будучи ещё курсантом военного училища Симонов многое слышал о походах в Пятна и Зоны, дабы вернуть земли в лоно Империи. Героический подвиг, про который судачил весь мир, по его удачному завершению, что случалось не столь часто, участников одаривали славой и богатством. Земли, титулы, звания, привилегии… Симонов дал себе слово, что обязан принять участие в нечто подобном, отчего и рвал жилы. Майор в тридцать два года, будучи простолюдином, очень похвально. Да и даром Емельян владел достойно, на зависть многим молодым аристократам, прожигающих свои жизни в блуде, пьянстве и других человеческих пороках. И пусть этот поход только прелюдия, жалкое подобие того, что случалось, когда целые армии шли в Зону в поисках её «сердца», Емельян был горд принять участие даже в ней.

Вот только… слишком их мало, чтобы сладить со всеми тварями, к которым присоединились ужасающего вида чудовища. Огромные, словно спаянные из многих частей зверья Зоны, она наступали на их позиции и давили. Танковые снаряды и тяжёлый калибр их не брали, на раны тем было плевать, а магия одарённых действовала со скрипом. Лишь мощные заклинания убивали этих чудовищ, но маги таким темпом скоро выдохнутся.

Отряд из семи человек, который Емельян приставил к Потёмкину, держал оборону вокруг молодого князя. Отборные псы войны, элитные Егеря империи, рубили тварей в фарш из костей и мяса. Кровь текла рекой, крики страха, боевые кличи и рёв тварей смешивался в какофонию хаоса.

Первая линия обороны практически пала. Тяжёлые гвардейцы родовитых аристократов не выдержали натиск чужеродных тварей, чьи глаза горели тёмно-зелёным огнём и рядом с которыми страх охватывал саму душу.

Люди умирали. Проливали кровь, теряли жизни, но продолжали держать оборону и выполнять приказ, от которого зависело многое. Как минимум то, что если главную тварь не убить, то нападение на Хабаровск может повториться. А следом, если падёт этот город, придёт черед и остальных. Сыны и дочери Империи не могли допустить подобного. Им даже не нужен был приказ Императора, чтобы встать на защиту собственных домов и семей. Они бы сделали это и так, по зову своего сердца.

— … Укрепи духом своим тело моё и душу мою! Азм есмь помазанник и проводник воли твоей! Карающая длань, что сразит вечного Врага! — донеслись до орудующего двумя клинками Емельяна слова молодого князя, что замер статуей и, казалось бы, вовсе не обращал внимание на битву. Майора удивило то, что тот молился, во всяком случае его слова звучали именно так. Но эта молитва была не из страха за свою жизнь… Она несла в себе совсем иное предназначение.

Тело Потёмкина засветилось обжигающим, ярким светом, подобно звезде! Столп белой энергии вырвался из него мощным потоком, устремившись в небеса! Туда, где вовсю сгустились свинцовые тучи с редкими тёмно-зелёными молниями! Сила князя пробила брешь, разорвала покрывало тьмы и на головы защитников упали лучи солнца, будто ограждающие людей от тварей!

Ощущая, как раны, полученные в бою стали стремительно зарастать, Емельян не мог поверить в происходящее. Силы его возвращались, открывалось второе дыхание, а желание битвы захватывало с головой. Всей своей сутью он чувствовал, что готов рвать прущую на них нечисть всем, что у него есть. Отдать всего себя, но прикончить их всех!

И подобное происходило не только с ним. Раненые защитники поднимали свои щиты и мечи, сияние магии стало сильнее, а в глазах каждого из них пылала решимость. Что бы с ними не сделала молитва Потёмкина, но она дала им ещё один шанс, чтобы ринуться в бой. И теперь, когда само солнце озарило поле боя, они не проиграют!

— ЗА СВЕ-Е-ЕТ!!! — голос молодого князя гремел и от него, казалось, дрожала сама земля. На миг, сдерживая себя из последних сил, Симонов бросил на него взгляд и замер, увидев наваждение. Сияющий светом силуэт Потёмкина был другим. Поверх тела мальчишка будто бы появилась иная фигура. Выше ростом, шире в плечах, и закованная в белоснежную броню с синим плащом за спиной. Назвать эти доспехи искусной работой кузнеца было бы кощунством, ведь они были идеальны и вызывали гордость за их создателя. — ЗА ЧЕЛОВЕЧЕСТВО!!!

Майор моргнул, наваждение исчезло, а князь впервые за бой сделал шаг вперёд и вытащил из-за пояса какую-то палку. Но только дурак бы решил, что эта деревяшка не сможет убить ни одной твари. Энергии в ней было как бы не больше, чем в самом князе, и та сияла ярким светом.

Егеря, что были приставлены к нему, ринулись вслед за ним. На их окровавленных лицах ширился оскал, мечи рубили одну тварь за другой, а щиты прикрывали князя от магии.

— ВПЕРЁД! — заорал Емельян, а за его спиной возникли огромные глыбы льда. — ЗА ЧЕЛОВЕЧЕСТВО! ЗА ИМПЕРИЮ И ИМПЕРАТОРА! — и вроде бы на этом стоило закончить, но майор поддался порыву и воинственно проревел: — ЗА КНЯЗЯ ПОТЁМКИНА!!!

Сотни глоток поддержали его и люди с новой силой ударили по тварям Зоны.

Сегодня их день. День победы людей, а не их поражения. И если Зона решила показать свои клыки, то они покажут свой кулак, что выбьет их!