Отступник

Глава 6

Джорджия представилась санитарам скорой помощи как сестра Энди, что в принципе было правдой, в духовном смысле, я имею в виду, и вызвалась сопровождать ее в больницу. Санитары выглядели недовольными.

Копы собрались вокруг тела Кирби, оцепляя место преступления.

— Я должен быть здесь, — сказал Билли.

— Я знаю, — сказал я. — Время поджимает, Билли. Я не могу остаться. Не могу терять времени.

Он кивнул.

— Что мне нужно знать о перевертышах?

— Они… они просто зло, чувак. Им нравится причинять боль людям. Изменяют свой облик по определению — и чем больше ты их боишься, тем могущественнее они становятся. Они буквально питаются страхом.

Билли уставился на меня.

— Значит, ты не собираешься рассказывать больше. Потому что это не поможет мне. Ты думаешь, это напугает меня.

— Мы знали, что он здесь, были готовы к драке, и вот что случилось, — сказал я. — Если он ударит кого-нибудь из нас из засады, все будет гораздо хуже.

Он оскалил зубы в ухмылке.

— Мы справились.

— Мы справились из-за его мгновенной слабости — и оно видело это, и было достаточно умно, чтобы сбежать и вернуться позже. Все что мы сделали, это доказали: чтобы убить нас, нужно взяться за дело немного серьезнее. И больше нам такой возможности не представится. — Я положил руку на его плечо. — Тебе и Джорджии нужно быть рядом с Энди. Такие существа любят доставлять людям боль и добивать своих раненых жертв. Она все еще в опасности.

— Понятно, — произнес он тихо. — Что ты собираешься делать?

— Узнаю, почему существо было здесь, — сказал я. — Это затрагивает интересы Совета. Господи, я не хотел втягивать вас в это. — Я посмотрел на офицеров полиции, наклонившихся над трупом Кирби. — Я не хотел этого.

— Кирби был взрослым человеком, Дрезден, — сказал Билли. — Он знал, на что идет. И это был его выбор.

Это было правдой. Но легче от этого не становилось. Кирби был мертв. Я не знал, что перевертыш был ужасной тварью, но это ничего не меняло.

Кирби был мертв.

А Энди… Боже, я не мог даже думать об этом. Энди и Кирби были близки. Это разобьет ей сердце.

Если и она тоже не умрет.

Билли — у меня просто язык не поворачивался назвать его Уиллом — сморгнул слезы с глаз и сказал:

— Ты не знал что так случится, чувак. Мы обязаны тебе жизнями, Гарри. Я рад, что мне посчастливилось быть с тобой рядом. — Он кивнул в сторону полиции. — Пойду поговорю с ними, а потом поеду к Джорджии. Тебе лучше идти.

Мы обменялись рукопожатиями, и я почувствовал сокрушительную неловкость вкупе с напряжением и горем. Я кивнул ему и повернулся, чтобы уйти. Городские огни начали возвращаться к жизни, когда я проходил мимо входа в дом Уилла вниз по улице через аллею, бегущей за старым книжным магазином, где меня больше не рады видеть. Я прошел место на этой аллее, где я чуть не умер, и меня пробрала дрожь. Тогда я едва избежал встречи со старушкой смертью.

Сегодня ночью Кирби этого не удалось.

Мой разум был вроде как в стороне от этого. Я должен был чувствовать больше, чем я чувствовал сейчас. Это должно было сводить с ума. Меня должно было трясти от страха. Но вместо этого, я чувствовал, будто я наблюдаю на происходящее издалека. Я объяснил это побочным эффектом воздействия на меня истинного облика перевертыша. Или, скорее всего, тем что я пытался отдалиться от этого.

Я не беспокоился о том, что перевертыш может подкрасться ко мне. Это, конечно, могло произойти, но представлялось мне маловероятным. Сверхъестественные существа, такие как перевертыш, заключали в себе столько энергии, что она поневоле изменяла реальность вокруг них, где бы они ни были, и это сопровождалось рядом побочных эффектов. Одним из них была своеобразная психическая вонь, повсюду преследовавшая их — чье присутствие я и почувствовал своими инстинктами задолго до того, как перевертыш оказался в позиции, чтобы нанести мне настоящий вред.

Обратитесь к фольклору, который еще не разрекламирован Диснеем. Начните с Братьев Гримм. Их творчество не расскажет вам о перевертышах, но предоставит отличный пример, насколько темными бывают персонажи.

Перевертыши были самыми темными из них. Реальные истории можно услышать от людей навахо, Юты и других юго-западных племен. Они не говорят о них часто, так как подлинные и внушающие совершенно рациональный страх истории делают существ сильнее. Племена изредка могут поведать историю о них посторонним, потому что посторонние не имеют никаких знаний, чтобы защитить себя — и потому, что ты никогда не знаешь наверняка, что посторонний, которому ты рассказываешь страшные сказки, сам не может оказаться перевертышем, поддавшейся жуткому юмору. Но я ведал чародейским бизнесом уже некоторое время, и знал людей, знающих эти истории. Они доверили мне горстки историй, среди бела дня, нервно озираясь, так как, по их словам, боялись, что перебирание темных воспоминаний может привлечь внимание перевертыша.

Потому что иногда такое случалось.

Перевертыши настолько плохая штука, что даже среди людей, знающих, какую опасность они несут; людей, которые знают как защитить себя — не найдется ни одного, кто захочет говорить о них.

Но в некотором смысле это работало мне на пользу. Прогулка вниз по темной аллее в центре ночного Чикаго мимо того места, где я буквально был разорван на части, не была жуткой настолько, чтобы не заметить присутствие перевертыша. Если обстоятельства приобретали жуть и ужасы самых страшных сказок, которые я знал, я был в настоящей передряге.

Как это и бывает, ночь становилась…

Маленькая фигура в легком пиджаке Кубс шагнула из-за угла в конце аллеи. Возвращенный к жизни уличный фонарь осветил светлые волосы и сержант Кэррин Мерфи произнесла:

— Хорошая ночь, Дрезден.

…сложной.

— Мерф, — ответил я механически.

Мерфи была сержантом Чикагского полицейского отдела специальных расследований. Когда происходило что-то сверхъестественное, и были вовлечены копы, Мерфи часто обращалась ко мне за помощью. Городские власти не желали слышать о таких придуманных вещах — как перевертыши или вампиры. Они хотели просто поскорей избавиться от проблемы, но Мерф и остальные офицеры ОСР старались сделать все, чтобы такого больше не повторилось.

— Я попросила парня прикрыть глаза и не конфисковать кое-чью машину, — сказала Мерфи. — Ты теперь должен ему ящик пива из бара Мак'Энелли. Он позвонил мне и сказал, что твоя машина брошена.

— Ох, блин, — выдохнул я.

Мерфи подошла ко мне, едва я оказался на тротуаре. Ростом она была чуть больше чем 5 футов, со светлыми волосами длиной до плеч и голубыми глазами. Она была скорее симпатичной, чем красивой и выглядела как чья-то любимая тетя. Что представлялось возможным. Она была из довольно большой ирландской католической семьи.

— Потом я услышала о перебоях электроэнергии, — сказала она, — и о несчастье, которое случилось в квартире, где живут твои друзья оборотни. Я слышала о девушке, которая пытается выкарабкаться, и о парне, который не смог этого сделать.

— Да, — сказал я.

Это могло выйти намного мрачней.

— Кто это? — спросила Мерфи.

— Кирби, — сказал я.

— Господи, — выдохнула Мерфи. — Что случилось?

— Кое-кто быстрый и сердитый преследовал меня. Оборотни вмешались. Дела пошли неважно.

Мерфи кивнула и остановилась, и я смутно осознал, что мы стоим рядом с ее Сатурном — тем, чем она заменила свою предыдущую взорванную тачку, беспечно припаркованным рядом с гидрантом. Она обошла машину и открыла багажник.

— Я тут заглянула в твою машину. — Она вытащила аптечку и мешок со льдом из багажника и подняла их вверх. — Нашла их на пассажирском сидении. Подумала, что они тебе они еще понадобятся.

Адские колокола. За всем этим нападением и последствиями, я забыл истинную причину, по которой выбрался из дома. Я взял протянутую мне аптечку.

— Да. Блин-тарарам, да, Мерф. Спасибо.

— Подбросить? — спросила она.

Я планировал взять такси, но в конце концов, было бы гораздо лучше не тратить деньги без необходимости. Может быть чародейство и экзотично, но платят за него не так много, как перспективным профессионалам в правоохранительных органах.

— Конечно, — сказал я.

— Какое совпадение. Мне как раз нужно получить ответы на пару вопросов.

Она отперла дверь ключом, придерживая дверь открытой для меня слегка галантным жестом, который я видел миллион раз. Она видимо думала, что этим ущемит мое достоинство.

Она была права.

Передряга становилась все более запутаннее и я не хотел впутывать Мерфи в это. Господи, оборотни были способны защищать свою территорию в течение долгого времени, но стоило мне втянуть их в это дело, и половина из них вышла из строя. И Мерфи тоже бы потонула в том дерьме, в котором плавал я.

С другой стороны, я доверял Мерфи. Я доверял ее мнению, ее способности определять предел своих возможностей. Она видела копов, пытавшихся выйти за пределы их весовой категории и порванных на кусочки, и знала, что не стоит и пытаться сделать этого. И если она начнет строить препятствия на моем пути — а она могла бы — такие, с которыми я бы не смог справиться, и моя жизнь стала бы намного труднее. Несмотря на то, что она больше не возглавляла ОСР, она имела там влияние, и замолви она слово, лейтенант Столлингс мог бы сильно помешать моему расследованию.

Так что я думаю, вы могли бы сказать, что Мерфи угрожала задержать меня, если я не поговорю с ней, и вы были бы правы. И вы могли бы сказать, что Мерфи предложила поставить свою жизнь под угрозу, чтобы помочь мне, и вы были бы правы. И вы могли бы сказать, что Мерфи сделала мне одолжение с аптечкой, полагая, что обяжет меня поговорить с ней и взять ее в дело, и вы были бы правы.

Вы также вы могли бы сказать, что я топчусь на месте, в то время как время имеет решающее значение, и вы также будете правы.

В конце концов, Мерфи хороший человек.

Я сел в машину.

— Итак, поговорим прямо, — сказала Мерфи, когда мы подъезжали к моей квартире. — Ты скрываешь беглеца от ваших копов, и ты думаешь, что его подставили, чтобы развязать гражданскую войну внутри Белого Совета. И какой-то индейский ужастик преследует тебя и пытается убить. И ты не уверен, что эти события взаимосвязаны.

— Скорее я не знаю — как они связаны между собой. Пока еще.

Мерфи пожевала губами.

— Есть кто-нибудь в Совете, кто мог установить связи с индейскими страшилками?

— Трудно представить, — тихо сказал я. — Индеец Джо. Слушающий Ветер был членом Совета Старейшин и своего рода индейским шаманом. Он был доктором, целителем, и специалистом в экзорцизме и исцеляющей магии. Он был приличным человеком и любил животных.

— Но кто-то предал Совет, — спокойно произнесла Мерфи. — Так?

— Да, — сказал я. — Кто-то.

Мерфи кивнула, хмурясь на дорогу впереди нее.

— Причина, по которой предательство так ранит душу, в том, — сказала она с заботливыми нотками в голосе, — что оно обычно приходит от того, от кого мы его никак не ждем.

Я ничего не ответил. Через минуту ее машина, шурша колесами по гравию, остановилась возле моего дома.

Я взял аптечку, мешок со льдом, мой посох и выбрался из машины.

— Позвони сразу же, как только что-нибудь узнаешь, — сказала она.

— О'к, — пообещал я. — Не рискуй, если увидишь, как что-то надвигается.

Она встряхнула головой.

— Они не твои дети, Гарри.

— Неважно. Все что ты можешь сделать, чтобы защитить их в больнице….

— Расслабься, — сказала она. — Твои оборотни будут не одни. Я буду присматривать за ними.

Я кивнул и закрыл глаза на секунду.

— Гарри? — спросила она.

— Да?

— Ты… не очень хорошо выглядишь.

— Ночь выдалась долгой, — сказал я.

— Да, — сказала она. — Послушай. Я знаю кое-что о таком.

Мерфи знала. На ее долю пришлось больше, чем просто психическая травма. На ее глазах тоже умирали друзья. Память подсунула мне неприятное воспоминание о событии, произошедшем несколько лет назад, при котором ее напарник, Кармайкл, наполовину выпотрошенный, истекал кровью на белом, выложенным плиткой полу.

— Я разберусь с этим, — сказал я.

— Конечно разберешься, — сказала она. — Просто… Просто есть много способов, с помощью которого это можно сделать, Гарри. Некоторые из них лучше, чем другие. Я беспокоюсь о том, что будет с тобой. Я всегда рядом.

Я прикрыл глаза, чтобы не расплакаться как девчонка или как-там-его. Я кивнул, не решившись заговорить.

— Будь осторожен, Гарри, — сказала она.

— Ты тоже, — сказал я.

Вышло немного хрипло. Я махнул ей посохом и направился в квартиру, чтобы увидеть Моргана.

Должен признать — я ненавижу звук отъезжающей машины друга.

Я задвинул эти мысли подальше. С душевной травмой или без, я мог пуститься в размышления позже.

Сейчас нужно было работать.