Отступник

Глава 16

Я посмотрел на труп ЛаФортиера еще мгновение, встряхнул головой, и затем достал из пыльного кармана одну из тех одноразовых камер, что продаются в автоматах. Я обошел комнату, делая снимки тела, брызг крови, и обломков мебели. Я старался охватить всю картину, делая настолько полные снимки места преступления, насколько я мог, а затем снова положил в карман камеру и повернулся, чтобы покинуть покои ЛаФортиера.

Возвращаясь в Показушнитарий, я услышал голоса откуда-то снизу. Я весело кивнул Счастливчику, который одарил меня непроницаемым взглядом, и подошел к перилам балкона.

Слушающий Ветер и Мерлин стояли у буфетного столика, тихо разговаривая. Пибоди слонялся на заднем фоне, нося различные наборы папок, бухгалтерских книг и карандашей.

Я замер на мгновение, чтобы Прислушаться. Это трюк, которому я научился — не столько магический, по сути, сколько связанный с мысленной фокусировкой полностью на моем чувстве слуха.

— …выяснить истину, — сказал Мерлин, нагрузив поднос маленькими сэндвичами, треугольничками сыра и зеленым виноградом. — Уверен, у тебя нет возражений по этому поводу.

— Я думаю, что истина уже установлена, — спокойно ответил Слушающий Ветер. — Мы просто тратим здесь время. Нам следует сфокусироваться на контролировании непредвиденных последствий.

Мерлин был высоким мужчиной, полным королевского достоинства, с длинной белой бородой и длинными белыми волосами в придачу — каждый дюйм волшебного волшебника. Он носил синие одежды и серебряный обруч на голове, его посох был изящен, из простого белого дерева без каких-либо символов. Он сделал паузу, наполняя свою тарелку, и внимательно посмотрел на Индейца Джо.

— Я приму это к сведению.

Индеец Джо, Слушающий Ветер, вздохнул и поднял ладони вперед в примирительном жесте.

— Мы готовы начать.

— Дай мне немного перекусить и я тоже в деле.

— Гм, — застенчиво произнес Пибоди. — На самом деле, Чародей Слушающий Ветер, если вы бы смогли подписать несколько бумаг для меня, пока Мерлин ест, это было бы принято с благодарностью. На вашем столе два документа, нуждающихся в рассмотрении и у меня три… — Он прервался и начал перекладывать бумаги из одной руки в другую, пока наконец не заглянул в папку. — Нет четыре, еще четыре других у меня.

Индеец Джо вздохнул.

— Ладно, — сказал он. — Пошли.

Они направились к лестнице, ведущей к балкону, повернули в противоположном от меня направлении, когда достигли верха, и вошли в кабинет в дальней части комнаты.

Я подождал, пока они не ушли, чтобы спуститься по лестнице в нижний уровень.

Мерлин сидел на ближайшем стуле и ел сэндвичи. Он замер на секунду, когда увидел меня, а затем спокойно продолжил. Забавно. Мне нравился Мерлин столько же, сколько гонорея, но я никогда прежде не видел его в такой обстановке. Обычно я видел его во главе собрания Совета, в качестве отдаленной и неприступной фигуры власти и полномочий.

Я даже не представлял себе, что он может есть сэндвичи.

Я уже почти прошел мимо, но затем развернулся и остановился возле него.

Он продолжил есть, совершенно безучастно, до тех пор, пока не покончил с сэндвичем.

— Пришел позлорадствовать, не так ли, Дрезден? — спросил он.

— Нет, — сказал я спокойно. — Я здесь, чтобы помочь вам.

Он уронил кусочек сыра, от которого собирался откусить. Сыр упал на пол незамеченным, глаза чародея сузились, он глянул на меня с подозрением.

— Прошу прощения?

Я оскалил зубы в холодной улыбке.

— Знаю. Это все равно что пропихнуть мышь сквозь сырную терку, так сказать.

Он смотрел на меня в молчании с минуту, прежде чем глубоко вздохнул, откинувшись на спинку стула, и одарил меня пристальным взглядом голубых глаз.

— Почему я должен верить, что ты будешь делать такого рода вещи?

— Потому что ваши яйца зажали в тиски, и только я один смогу их освободить, — сказал я.

Он выгнул элегантную серебряную бровь.

— Ладно, — сказал я. — Вышло немного более гомоэротично, чем я ожидал.

— В самом деле, — сказал Мерлин.

— Но Морган не может скрываться вечно и вы знаете это. Они найдут его. Разбирательство по его делу не займет и двух секунд. Затем он падет и сломает свою корону, а ваша политическая карьера покатится после этого в тартарары.

Мерлин, казалось, обдумывал это с минуту. Затем пожал плечами.

— Думаю, гораздо более вероятно, что ты будешь очень, очень кропотливо работать, чтобы убедиться, что он умрет.

— Мне нравиться думать, что я работаю скорее разумно, чем кропотливо, — сказал я. — Если бы я хотел видеть его мертвым, все, что мне следовало бы делать — это стоять в сторонке и аплодировать. Так не будет, хотя я мог бы сделать это дело гораздо запутаннее.

— Ох, — произнес Мерлин. — Я не так уверен. У тебя огромный талант в этой области.

— На него уже охотятся. Половина Совета жаждет его крови. Из того что я слышал, все улики против него — и все, что я узнаю о нем, будет отравлено нашим неприятным прошлым. — Я пожал плечами. — На данном этапе я не смогу принести вреда больше, чем уже есть. Так что вы выбираете?

Маленькая улыбка коснулась уголков его рта.

— Представим, на мгновение, что я согласен. Что ты хочешь от меня?

— Копию его дела, — сказал я. — Все что вы накопали о смерти ЛаФортиера и как Морган осуществил это. Все.

— И что ты собираешься делать с этим? — спросил Мерлин.

— Я думаю, воспользуюсь информацией, чтобы узнать, кто убил ЛаФортиера, — сказал я.

— Просто так.

Я замолчал на минуту.

— Да. В значительной степени.

Мерлин взял другой кусочек сыра и, не торопясь, начал жевать его.

— Если мои собственные расследования принесут плоды, — сказал он, — мне твоя помощь не понадобится.

— Черт возьми, не будет, — сказал я. — Каждый знает, что в ваших интересах лгать, чтобы защитить Моргана. Все, что вы сделаете, чтобы очистить его имя, будет выглядеть подозрительно.

— Тогда как ваша с Морганом вражда хорошо известна, — Мерлин размышлял вслух. — Все, что ты найдешь в его пользу, будет рассмотрен как божественное свидетельство. — Он наклонил голову и посмотрел на меня. — Почему ты хочешь это сделать?

— Может быть, я не думаю, что он сделал это.

Его брови взмыли в изумлении, что никогда не предвещало улыбку.

— И тот факт, что умерший был одним из тех, кто выступал против тебя, когда ты был под подозрением, ничего не значит.

— Точно, — сказал я, закатывая глаза. — Ну, началось. Это моя зацикленная, мелочная, мстительная мотивация желания помочь Моргану. Потому, что этот мертвый ублюдок ЛаФортиер доказывает мою правоту.

Мерлин рассматривал меня в течение долгого времени, и затем покачал головой.

— Есть условие.

— Условие, — сказал я. — Прежде, чем Вы согласитесь позволить мне помочь Вам вытащить свою задницу из огня.

Он выдал мрачную улыбку.

— Моей заднице достаточно удобно там, где она сейчас. Едва ли это мой первый кризис, Страж.

— И все же Вы не сказали мне уходить.

Он поднял палец в жесте, напоминающим салют фехтовальщика.

— Туше. Я признаю, что это для тебя, формально, возможность доказать свою полезность.

— Господи, я рад, что я решил быть милостивым и предлагаю свою помощь. На самом деле, я чувствую себя таким добрым, что даже хочу услышать ваши условия.

Он покачал головой.

— Недостаточно просто доказать, что Морган невиновен. Предатель в наших рядах. Он должен быть найден. Кто-то должен нести ответственность за то, что случилось с ЛаФортиером и не только ради членов Совета. Наши враги должны знать, что понесут ответственность за такие действия..

Я кивнул.

— То есть не только доказать невиновность Моргана, но и найти парня, который это сделал. Может быть, я сумею найти, откуда играет музыка и станцевать, пока буду рядом.

— Чувствую необходимость отметить, что это ты пришел ко мне, Дрезден. — Он снова одарил меня хрупкой улыбкой. — Ситуация должна решаться аккуратно и решительно, если мы хотим избежать хаоса. — Он развел руками. — Если ты не сможешь применять такого рода подход к решению проблемы, этого разговора никогда не было. — Его взгляд стал стальным. — И я буду ждать, что ты будешь благоразумен.

— Ты своего собственного человека вывесил на просушку. Даже зная, что он невиновен.

Его глаза блеснули внезапным холодным огнем, и мне понадобилось приложить усилия, чтобы не вздрогнуть.

— Я буду делать то, что необходимо. Не забывая о том, что ты «помогаешь» мне.

Дверь наверху открылась, и через несколько секунд Пибоди начал шаткий спуск по лестнице, балансируя бухгалтерскими книгами и папками.

— Самюэль, — произнес Мерлин, не сводя с меня глаз. — Будь так добр, обеспечь Стража Дрездена полной копией дела убийства ЛаФортиера.

Пибоди остановился перед Мерлином, заморгав.

— А. Да, конечно, сэр. Сейчас же. — Он взглянул на меня. — Пройдемте сюда, Страж.

— Дрезден, — сказал Мерлин любезным тоном. — Если ты будешь применять некоторые типы приемов, то ты должен быть весьма уверен, что я никогда об этом не узнаю. Мое терпение в отношении тебя очень тонко.

Мерлин обоснованно считался самым одаренным волшебником на планете. Простые слова со скрытой в них угрозой стали почти жуткими.

Почти.

— Уверен, вы продержитесь достаточно, чтобы я помог разобраться вам с этой неразберихой, Мерлин. — Я улыбнулся ему и поднял руку ладонью вверх, растопырив пальцы, как если бы держал в ней апельсин. — Яйца, — сказал я. — Тиски. Пошли, Пибоди.

Пибоди удивленно уставился на меня, когда я прошел мимо него к двери, его рот бесшумно несколько раз открылся и закрылся. Затем из него вырвалось несколько неясных шипящих звуков, и он поспешил за мной.

Я оглянулся на Мерлина, когда подошел к двери.

Я смог ясно увидеть его холодный, ровный взгляд голубых глаз, обжигающих яростью, пока он не стал расслабленным и спокойным. Пальцы его правой руки ненадолго дернулись в спазме насилия, не стыковавшимся со спокойствием его тела. В этот мгновение я изумился, какая безнадежность заставила его принять мою помощь. Я изумился, как умно было подгонять его к этому.

И мне оставалось только спрашивать себя, являлись ли внешнее спокойствие и сдержанность просто мастерским контролем над эмоциями — или, под давлением, это превратилось в своего рода спокойное убийственное безумие.

Будь проклят Морган, пришедший к моей двери.

И будь проклят я, за то, что был настолько глуп, что открыл ее.