Осколки мира. Том 1. Отшельник

Глава 18 Все дороги ведут в ТЦ

Дальше мы ехали молча.

Женька дремала, взобравшись с ногами на протертое кожаное сиденье и отвернувшись к окну. Егор хмуро смотрел на дорогу, время от времени тихонько насвистывая что-то себе под нос. Беззаботный присвист никак не вязался с мрачным выражением лица. Вероятно, Егор как раз и пытался таким образом отогнать от себя слишком уж невеселые мысли, но затея работала плохо.

И я понимал, почему. Он наверняка прокручивает в своей голове все возможные варианты дальнейшего развития событий. Что, если Медведь все-таки не поехал в ТЦ? Или поехал, но не сюда, а куда-то в другое место? И что вообще сейчас происходит с девчонкой, к которой он относился, как к дочери? Яркие картинки проносятся в его голове, как обрывки ночных кошмаров, и он еще сильней выжимает педаль газа, со скрипом стискивая кожух руля руками.

Я закрыл глаза, чтобы не видеть в зеркале его напряженное лицо и откинулся поудобней на спинку сиденья.

Прямо сейчас я ничем не мог помочь Егору. А тратить силы на бессмысленные переживания или, еще хуже, дурацкие разговоры о том, что все обязательно будет хорошо, когда мы оба прекрасно понимаем, что хорошо может и не быть — это не про меня.

Зато у меня имелось время поразмыслить о том, что в связи с плотностью недавних событий на время совершенно ускользнуло из области внимания.

Время от времени я поглядывал сквозь ресницы в окно, уже не удивляясь тому, что наступающий со всех сторон лес начинает напоминать джунгли.

И мысленно прокручивал свою экспедицию в Гамму, сопоставляя факты с новыми сведениями.

Есть рифты, где тяжело выживать физически. Например, мало воды, адский климат или полным-полно хищников с самыми неожиданными способностями и повадками.

Есть места, где тяжело в эмоциональном или психологическом смысле.

Причем ни в том, ни в другом случае у тебя нет других вариантов, кроме как постараться приспособиться и выжить. Потому что вернуться обратно в случае трудностей невозможно. Наши физиологи предполагали, что мы не можем взаимодействовать с разломом до тех пор, пока не придем в соответствие особенностям мира. Иными словами, пока не завершится очередной виток мутации.

Однажды я вывалился просто в райском уголке, где без видимых причин буквально спать не мог от приступов паники. Все время мерещилось что-то враждебное в каждой тени, каждом шорохе. И так продолжалось две недели — до тех пор, пока я не понял, что причина кроется в пыльце одного растения, которого на месте моей стоянки было просто невероятное множество. Дальше работать пришлось в респираторе, но зато я успокоился — настолько, насколько это вообще возможно в экспедиции.

Гамма же сочетала в себе обе эти трудности.

В лесах скрывалось множество хищных тварей, а по ночам меня постоянно мучили кошмары. Причем очень странные, никак не связанные с моим предыдущим опытом или событиями минувшего дня.

И так продолжалось до тех пор, пока я не нашел мертвую долину.

Сначала я набрел на большой могильник ящеров — тех самых, мелкие копии которых только что перебегали нам дорогу. Потом нашел вход в ущелье.

И так оказался в закрытой со всех сторон чаше долины, в центре которой зиял…

Рифт.

Не обратный проход, а самый настоящий чужой разлом чужого мира!

Он был совсем небольшим — едва ли выше двух метров, шириной сантиметров пятьдесят. И черный. Из искривления наружу исходил серый туман. Он прижимался к земле и медленно полз по поверхности, постепенно рассеиваясь.

Не знаю, в нем ли была причина, но экосистема долины уже много лет была мертва. Никаких растений, животных — ничего, кроме голой серой земли.

И вросшей в почву постройки.

Ничего хитрого в ней не было — просто обветшалый куб, сложенный из тесаных камней, без окон, украшений, с единственным дверным проемом.

Вот только никаких признаков разумной цивилизации в Гамме не было, кроме нескольких человеческих костей моих предшественников, найденных неподалеку от точки перехода.

Я пытался взять анализ тумана, но имевшиеся в моем арсенале маркеры никак на него не реагировали.

Тогда я решил копать.

Наугад, наобум.

И нашел его. Пятницу. Понятия не имею, почему я так назвал найденного парня. Потому что на туземного приятеля Робинзона Крузо он вообще похож не был.

Мои попытки определить возраст останков с помощью простых походных маркеров успехом не увенчались. Одни опыты показывали, что образцу всего лет пятьдесят, другие — что ему несколько тысяч лет. Но он носил одежду из кожи, был низкорослым — не выше метра пятидесяти, широкоплечим и головастым. Особенности строения определенно напоминали неандертальца.

В ушном проходе скелета я обнаружил небольшое электронное устройство. Среди зубов — два качественных импланта с коронками желтоватого цвета. На шее — медную подвеску в форме панциря улитки. А чуть поодаль — металлическую коробку, в которой громыхало что-то тяжелое.

Вскрывать коробку я не стал, оставив эту радость нашим ученым. Пусть сделают это, как полагается, в вакуумной колбе, с датчиками и анализаторами.

Череп Пятницы я тоже прихватил с собой, вместе с устройством и украшением.

Потом еще долго пытался найти что-то похожее.

Безуспешно.

Но зато в нескольких разных местах откопал осколки стекла, которому мои маркеры установили возраст свыше тысячи лет.

Другими словами, когда-то в этом мире жили существа, способные сделать стекло. А теперь по их земле ходили табуном здоровенные панцирные насекомые, ящеры…

И неандертальцы с электроникой в ухе.

Ну, или по крайней мере, один. Умерший неподалеку от черного рифта.

Прямо как мои неудачливые коллеги.

Выводов можно было сделать много. Но главное — во вселенной однозначно существовала разумная цивилизация примерно нашего уровня развития.

Теперь мне казалось, что мертвая долина Гаммы могла на самом деле быть его пустошью…

Из своих размышлений меня выдернул прогремевший неподалеку выстрел. Следом за ним еще и еще.

Я мгновенно очнулся, завертел головой, пытаясь сообразить, откуда идет звук.

Женька недовольно заворочалась, приподняла помятое лицо.

— Что случилось? — сонно проговорила она.

Вместо ответа Егор немного сбавил скорость, волчьим взглядом мониторя пространство перед собой.

А снаружи следом за выстрелами раздался грохот и лязг, причем уже совсем близко.

— Поворот впереди глухой, — заметил я. — Тормозни не доезжая? Что-то мне кажется…

И в этот момент я увидел, как из зарослей по правую сторону от дороги черным силуэтом что-то большое взметнулось вверх и по дуге полетело прямо на нас.

— Тормози!!! — закричал я Егору, и тот со всей силы ударил по педали.

Бизон заскрежетал, изо всех сил цепляясь шинами за разбитую дорогу. Я схватил Женьку за плечо, чтобы та спросонок не ломанулась головой в лобовое стекло. А прямо перед нами, ломая бетон в крошиво, с грохотом приземлился человек с массивными подпорками вместо ног, черным металлическим экзоскелетом и двумя здоровенными пушками в руках.

Бизон отчаянно вильнул в сторону, в то время как следом за первым железным человеком на дорогу заземлился второй, только сверкающий хромом.

От удивления я онемел. Эти двое, такие нереальные, возвышались среди абсолютно реальных объектов, как случайно попавший в коллаж кадр из комикса.

— Сучьи киберы! — ругнулся Егор, вырулил Бизона в другую сторону и ударил по газам, чтобы очутиться как можно дальше от этой фантастической парочки.

Я обернулся. В маленькое заднее окно увидел, как два механизированных человека или два очеловеченных меха, высекая искры, принялись дубасить друг друга руками, усиленными экзоскелетом.

— Какого хрена?.. — только и смог я проговорить.

— Убойные образины, да? Я когда их в первый раз увидел лет десять назад, чуть в штаны не наложил.

— Да я не об этом. У них же у обоих огнестрел имеется, с какого перепугу им эта рукопашная?

— Тестируют улучшайзинги, наверное, — пожала плечами Женя.

— Да они просто дебилы! — со злом отозвался Егор. — Ради всех этих улучшайзингов, как ты выразилась, позволяют ампутировать себе руки, ноги, ставить титановые усилки для костей, синтетические мышечные волокна. Да даже сердце многие себе заменяют!..

— Ну, обычно у них просто нет выбора, при таких-то нагрузках, — отозвалась Женька.

Я, как завороженный, все еще смотрел на безумный поединок, продолжавшийся позади нас.

— А в чем смысл такой… глобальной механизации?.. — спросил я. — Это же, должно быть, жутко неудобно!

— А еще трындец как дорого, — кивнул Егор. — Причем не только покупка и установка, но и дальнейшее обслуживание.

— И зачем тогда?..

Женька обернулась на меня. Почесала и без того взлохмаченную голову.

— То есть ты настолько не местный?.. — проговорила она.

— Отвянь от него, он нигде не местный, потому что на всю голову контуженный. Ясно? — зыркнул на нее Егор. А потом пояснил уже мне: — Ну, сначала вроде какой-то тронутый магнат отстегнул кучу денег на разработку всей этой лабуды в военных целях. Но вариант оказался слишком дорогостоящим и не оправдал себя. Обычная боевая машина на автопилоте — вещь куда более практичная, чем этот гибрид дорогущего оборудования и дешевого мяса, которое постоянно выходит из строя. Но разработку выкупила корпорация Хай-Тек Игроманика, ну и выпустила первых киберов на арену. Получилось ярко и красочно, деньги потекли ручьями. Сразу куча спонсоров, ёпта. Ну а теперь у них даже официальный чемпионат есть! Мнят себя чуть ли не кастой полубогов. Придурки.

— Говорят, им при первой же модификации хозяйство отрезают, — сказала вдруг Женька.

— С чего бы это? — не понял Егор. — Типа чтоб не раздавили себе все в мясо?..

— Все равно чушь какая-то, — сказал я. — Им просто чуть шире конечности развести надо, и все решение проблемы. Зачем сразу отрезать-то?

— Да и гульфики у них защитные имеются, — поддержал Егор.

Девушка с такой полуулыбкой посмотрела на нас, что я сразу понял — мы напоролись на какой-то подвох.

— Вот вы живодеры контуженные, — сказала она. — И главное, с такой серьезной миной рассуждают! Это же бородатая шутка, вы что? О том, что киберам на мозги имплантированные яйца давят, а между ног линейка стоит, чтобы мериться удобней было. А вы — гульфики, конечности разнести… Еще бы план операции обсудили.

Я хмыкнул с улыбкой.

А Егор с хмурым видом покосился на девушку.

— Ты прям молодец. Очень смешная шутка.

— Кстати, там какая-то машина на обочине типа армейской, — заметил я, встревоженно вглядываясь вперед.

— Служба безопасности, — кивнул Егор, ничуть не смутившись. — Но ты не дергайся, им плевать на наши подвиги. Главное, чтобы мы тут никого не убивали и не мешали проезжающим. До ТЦ километра два-три осталось, так что теперь они будут иногда попадаться…

И мы действительно встретили чуть дальше еще одну машину, а потом — еще. Дорога как-то незаметно для меня превратилась в мягкий асфальт, об который Бизон перестал биться своими шинами, и приятно зашуршал, набирая скорость.

По пути нас обогнал стреляный внедорожник с грубо нарисованной мордой гориллы на капоте. Парни весело посигналили нам и втопили километров сто пятьдесят, оставляя после себя облако пыли.

Следом за внедорожником мимо промчал небольшой грузовичок, чем-то похожий на наш, но поновей и поцелее.

А потом лес закончился и вдоль дороги потянулась обширная вырубка с черной проплешиной недавнего пожара с правой стороны.

И я увидел ТЦ.

Он возвышался из-за серого бетонного забора с колючей проволокой, как самый настоящий маленький город. Среди серо-белой массы одинаковых зданий ярко выделялись две башни этажей на пятьдесят, голубая и зеркальная, на панелях которой ослепительно ярко играло солнце.

Большие ворота в город были открыты. И, вопреки ожиданиям, никакого контрольно-пропускного пункта или даже просто поста безопасности рядом с ним не было. Зато имелась огромная автостоянка вдоль стены, где в хаотичном порядке грели на солнышке свои крыши сотни всяких разных машин, от глянцевых седанов до разбитых вусмерть грузовиков.

Вишенкой на торте была затесавшаяся с краю рядом с красным внедорожником деревянная телега, запряженная облезлой гнедой кобылой.

Что поделать, не у всех есть транспорт сразу с парой-тройкой сотен лошадиных сил. У некоторых только одна имеется. Не сотня — сила.

Егор сбавил скорость до минимума и осторожно въехал на парковку. Обогнул выгружавшуюся из семидверного сарая пьяную компанию бородачей и пополз в самый дальний угол площадки.

— Мы с Монголом сейчас пойдем на территорию, нам дела надо кое-какие решить, — сказал Егор Женьке. — Ты с Коротким тут подождешь?

— Вот уж точно нет, — отрицательно качнула головой девушка. — Сидеть под стенами ТЦ для меня ну вообще не выгодно. Так что внутрь пойду. Не переживайте, — покосилась она на нас. — Мы с Коротким найдем, чем заняться.

— Учитывая, что денег у вас нет, выбор занятий представляется мне весьма ограниченным, — хмыкнул в бороду Егор.

Женя невозмутимо пожала плечами:

— А кто тебе сказал, что у меня нет денег? Сейчас вон сходим с твоим приятелем на анализ, и все будет. По крайней мере на приличную еду и выпивку точно хватит.

— Ну, тогда для начала мне кое-что продать надо, иначе за этот твой анализ мне платить нечем, — хмуро признался я.

— Разберемся, — меланхолично отозвалась Женька.

— Ладно, — проворчал Егор. — Автомат у тебя хоть заряжен?

Не дожидаясь ее ответа, я вытащил из карманов еще два сменных магазина. Один оставил себе, а один передал девушке.

— На вот на всякий случай.

Женька кивнула.

А Егор, кашлянув, добавил:

— И это… Если мы до утра не вернемся, то сваливайте отсюда. Ясно?

— Ясно, — эхом повторила Женька.

— Ну вот и ладушки, — Егор остановил машину.

Я с удовольствием выбрался из Бизона, размял затекшие ноги.

Глядя на ТЦ, я чувствовал, как совершенно неуместная радость почему-то разливается у меня внутри.

Как будто я наконец-то возвращался домой.

Умом я, само собой, понимал, что никакой это не дом, и впереди меня ждет вовсе не мягкая постель, горячая ванна и хорошая выпивка в баре за углом в компании сговорчивой красавицы.

Но в этом торговом городке было хоть что-то похожее на мой прежний мир. И от этого становилось теплей.

Наконец, Короткий выслушал наставления Егора.

Не думаю, чтобы ему особо хотелось с нами связываться. По крайней мере лицо у парня не казалось особо счастливым, когда Егор с командными интонациями в голосе вдруг ни с того, ни с сего принялся рассказывать, что должен делать Короткий. Как будто тот уже согласился стать частью его команды.

Но возражать парень не стал.

По большому счету, его ситуация мало чем отличалась от Женькиной — ему тоже было некуда идти.

Потом мы с Егором бросили монетку, и тащить безногого выпало мне. Взвалив Короткого на спину, я двинулся к воротам, стараясь не отставать от демонстративно довольного Егора с Женькой.

Вот так эпично мы вошли в ворота ТЦ: полуголая и страшно опасная преступница в армейских ботинках на пару размеров больше, безногий человек-рюкзак, бородатый мститель и парень, который должен был умереть от старости век назад.

Красотища.

Очутившись внутри, я невольно замедлил шаг.

Здесь, за высоким забором, текла совсем иная жизнь. Еще на подступах я услышал басы вполне приличной электронной музыки. Теперь же она раскрылась в полной мере, разливаясь энергичными всплесками по небольшой площади. Справа от входа примостилось небольшое кафе с десятком выносных пластмассовых столиков, за которыми, развалившись по-барски, расположись хорошо упакованные, сытые мужчины при оружии с яркими спутницами в миниатюрных шортиках и коротких платьицах. Девушки беззаботно щебетали, улыбались красными, ягодно-розовыми и оранжевыми губами, позвякивая дешевыми браслетами и крупными пластмассовыми серьгами. Густой аромат крепкого кофе смешивался с цветочным букетом их духов.

И все это — одновременно с тем, как по другую сторону дороги два крепких парня в черной форме с нашивками месили ботинками какого-то мужика в красных штанах и белой майке. Встроенный в его лысый череп металлический девайс выломался из кровоточащих гнезд и валялся рядом на траве, по лицу и бороде текли кровавые ручьи.

— Не надо! Хватит! Хватит! — вскрикивал он на каждый новый удар, дергаясь всем телом.

А по площади с множеством лавочек и пивнушек, по дорогам и дорожкам прогулочным шагом прохаживался народ. Камуфляжные штаны, пошлые платья с блестками, офисные пиджаки и металлические импланты, грязные ботинки и лаковые туфли на каблуках — все смешалось в одну пеструю кашу.

А на углу стоял киоск мороженого. Молодая женщина в облегающем голубом комбинезоне покупала рожок для мальчишки лет семи. За спиной у нее маячил высокий мужчина в черных штанах и майке, расписанный цветными татуировками.

Заметив мой пристальный взгляд, направленный на эту семейку, Егор пояснил:

— Сотрудники ТЦ имеют здесь официальное жилье. Так что некоторые даже детей рожают.

— А это из города люди или местные?..

— Обслуга вся из дикарей и вольников. В офисах и СБ — городские, работают здесь вахтами…

Мы двинулись мимо кафе на людную площадь.

При виде нас местные недовольно поджимали губы и расступались — видимо, наш боевой и потрепанный вид не внушал им доверия. Прямо минус сто к харизме.

— Что-то мне подсказывает, надо прачечную найти, — пробормотал я. — Прежде чем мы начнем заниматься другими делами.

— У меня другое предложение, — возразила Женька. И ткнула пальцем в открытую кафешку под названием «Блинчики у Жоры». — Идем туда.

И прежде, чем мы успели что-то ответить, решительным шагом направилась прямо мимо столиков к стойке заказов.

— Щас ее оттуда с матюками обратно выставят, — пробурчал Егор.

— Я не думаю, — заметил Короткий, восседая у меня на горбу. — Девушка она решительная, вхолостую стрелять не станет…

Женька перебросилась парой слов с продавцом, потом обернулась и помахала нам рукой — мол, подгребайте.

— Но не обессудь — пущу только в заднюю комнату, уж больно страшно они у тебя выглядят. Всех клиентов к чертям распугают, — услышал я краем уха слова продавца, который и сам чем-то напоминал блин — такой круглой и масляной была его физиономия.

Женька озадаченно хмыкнула. И поинтересовалась:

— Это которая возле вонючего клозета? Серьезно?

Продавец замялся.

— Ну ладно, в курилке посажу, во внутреннем дворе!

— Годится, — кивнула Женя. И, взглянув на нас, добавила: — Ну что, неместный, давай сгружай Короткого на Егора и пойдем навестим кое-кого…

Так, оставив парней, мы с ней двинулись в джунгли мелких лавочек, пивнух и кафешек. Люди пропускали нас в узких местах, хмурясь и бормоча вслед всякое. Женька ничуть не смущалась. Решительно шагала вперед, сунув руки в карманы и поднимая пыль своими здоровенными ботинками.

— А я смотрю, ты тут хорошо ориентируешься, — заметил я.

Девушка кивнула. А потом добавила:

— На самом деле здесь еще та помойка. Но приспособиться можно ко всему.

Я почесал затылок.

— Слушай, если ты можешь приспособиться к жизни в ТЦ, и это для тебя вполне безопасно — так почему бы не осесть здесь? Нахрена тебе Егор с его латифундией?

— Скучно, — отозвалась Женька.

Я фыркнул.

— Думаешь, в пустоши весело?

Девушка пожала плечами.

— Ну, если соотнести продолжительность нашего знакомства с количеством произошедших за это время трэшовых событий, то перспективы кажутся мне вдохновляющими.

— Ничего себе вдохновение у тебя, — покачал я головой, удивляясь этой девушке все больше.

— Похоже, ты просто еще не знаешь, что такое пострифтовый депрессняк. Когда все вокруг начинает казаться тухлым, медленным и одинаковым. И скучным.

Она вдруг сбавила шаг и, остановившись перед крошечной лавочкой с надписью: «Ключи, ремонт антиквариата», сначала уверенно подергала запертую дверь, а потом забарабанила по ней кулаком.

Наконец, с той стороны донесся какой-то шум, щелчки открывающихся замков и в приоткрывшейся щели появилось тощее и недовольное мужское лицо с окуляром вместо правого глаза.

— Что надо? — недоброжелательно спросил мужик.

— Чтобы ты от двери отошел, — отозвалась Женька. Так спокойно и при этом нагло, что у меня рефлекторно кулаки сжались, готовые к драке.

Но парень не успел возмутиться. Потому что позади него вдруг возникла здоровенная железная клешня, схватила одноглазого за шиворот и затащила его внутрь.

Мы юркнули в дверь за ним следом. И оказались в напрочь прокуренной и пропыленной каморке, где, вероятно, много чего происходило, но ремонт антиквариата однозначно в этот перечень не входил. Из мебели здесь имелась только старая пластмассовая стойка приемки, переполненная мусорка с пивными банками и сломанный стул без ножки, деликатно прислоненный к стенке. В маленькое окно с жалюзи света почти на попадало, так что очертания комнаты тонули в полумраке.

А прямо перед нами стоял двухметровый гигант в пижамных штанах в красно-белую полоску и белой майке. По плечам у него раскинулось тату зеленого осьминога с множеством присосок, в которых запутались скелетики рыб и обрывки каких-то водных растений. На голове поблескивал красным огоньком вирт-шлем. Лицевой монитор был приподнят, как забрало, и через открывшееся окошко виднелось довольное розовое лицо с россыпью рыжих веснушек.

— Здорово, партнер! — прогромыхал великан, и, отодвинув в сторону растерявшегося одноглазого, с размаху плюхнул человеческой ладонью Женьку по спине. По-приятельски, конечно, но девушку качнуло знатно.

— Осторожней, — поморщился я.

А паренек, удивленно задрав голову на гиганта, тем временем озадаченно переспросил.

— Партнер?..

— Не забивай себе голову, Ромыч, — взъерошил ему волосы великан. — Иди вон лучше, пивка попей где-нибудь на казенной поляне. Давай, давай! — и подтолкнул к выходу.

— Шмель, ну это не честно!.. — обиженно пропыхтел одноглазый.

— Давай, Ромыч, — настойчиво повторил великан. — Пока я ласковый…

Женька тем временем взяла меня за рукав и потащила к задней двери.

— Партнер? — повторил я вопрос одноглазого. — То есть за услугу мне можно будет не платить?

— Мою долю, так и быть, я тебе прощаю, — отозвалась девушка. — Но у Шмеля здесь честные шестьдесят процентов, которые я отдам ему из своего кармана вместо тебя. Так что будешь мне должен.

— И сколько?

Женя обернулась.

— Там видно будет.

Она толкнула дверь, и мы очутились в узком и затхлом помещении, до тошноты провонявшем пивом. Под потолком висела длинная лампа, желтая от табачного дыма. Где-то надрывно гудела вытяжка, но ее усилий было слишком мало для царившего здесь кумара.

Вдоль одной стены располагался диванчик со смятым серым постельным бельем и парой брошенных в угол рюкзаков. А вдоль другой на трех столах располагались системные блоки и мониторы в два ряда. Перед каждым столом имелось вполне приличное кресло. Но самое любимое определялось на раз по смятому плюшевому пледу и тарелке с бутербродами. На мониторе перед ним то приближалось, то удалялось перекошенное лицо какого-то зеленого орка, пока вместо него не загорелась табличка: «Игрок ЗадРот убит Великим Паскудником».

— Хорошо звучит, — кивнул я на монитор.

Женька ничего не ответила. Плюхнулась тощим задом на мягкий плед, выдвинула ящик сбоку и достала из него подклеенную скотчем картонную коробку со всякими проводами и шлейфами, и принялась подключать системный блок на столе к еще одному, здоровенному, не замеченному мной с самого начала из-за того, что стоял на полу.

Я сел в кресло рядом, наблюдая за процессом.

Тут, наконец, вернулся Шмель, с тремя банками пива в руках.

— А ты откуда вдруг такая зеленая, а, Зеленая? — со смехом спросил он.

— А ты, как я вижу, до сих пор «Орочий остров» не прошел? — зыркнула на него Женька, забирая свою банку.

— Это уже вторая часть! — обиделся Шмель, стаскивая с себя шлем. — Надо?..

— После тебя-то? Ну в жопу, — беззлобно ругнулась она. — Лучше вирт-клаву найди мне.

— Ща…

Он принялся шарить по столам, время от времени шумно прихлебывая из банки.

Я тоже открыл пиво и сделал приличный глоток.

Напиток на удивление оказался очень достойным, с густым пшеничным вкусом и легкой горчинкой.

— Вкусно! — честно сказал я Шмелю.

— Еще бы, это ж Разливная Кубаночка!

— Разливная?.. — переспросил я, выразительно глядя на банку.

— А ты ее переверни, — рассмеялся Шмель.

— Ну, тогда она скорее выливная будет, — улыбнулся я.

— Вирт-клаву, Шмель, — напомнила Женька.

— Да щас все будет… О, нашел!

Он подал девушке небольшое устройство, похожее на квадратный фонарик.

Та кивнула, нажала на нем кнопку запуска, и на столе засветилась призрачная голограмма компьютерной клавиатуры.

Женькины пальчики пробежали по виртуальным кнопкам, и печальная надпись на экране сменилась какими-то текстовыми столбцами.

— Датчики в ящике справа, — подсказал великан, завалившись на диван. — Я слышал, тебя в очередной раз в розыск объявили?

— Есть такое, — кивнула Женька, вытаскивая на стол вязанку каких-то датчиков и проводов. — Руки бы тебе, конечно, оторвать за такое отношение к оборудованию…

— Так может, куда-то подъехать надо, а? Базы почистить? — предложил Шмель, не обращая внимания на упрек.

— Забей, — отмахнулась девушка. — Они опять все восстановят. И это. Мне моя доля нужна. Как договаривались, треть от стоимости устройства.

Розовые щеки Шмеля аж побледнели.

— Да ты чё, подруга, — оторопело проговорил он. — Где мне взять столько голды? Думаешь, у меня тут клиентура косяками ходит, как лосось на нерест?

Женя отвлеклась от проводов, которые пыталась распутать.

— Паша, без обид, но я в жопе. Так что или тебе придется раскошелиться, или я заберу ядро, которое дала тебе в пользование. Других вариантов у меня нет.

Шмель тяжко вздохнул. Хрустнул банкой.

— Я тебя понял… А если пока что треть от трети? Россыпью могу дать, если что.

— Давай хоть так.

— Договорились, — снова вздохнул великан. Поставил банку на пол и, развернувшись к нам спиной, принялся копаться в своих рюкзаках.

Тем временем Женя подвинулась ко мне с вязанкой проводов и датчиков.

— Так, эти два — на виски. Руки убери, я сама закреплю.

Она прилепила мне две холодные пластинки к вискам, стукнула пальцем по виртуальной клавиатуре и удовлетворенно кивнула. — Так, теперь расстегивай рубашку. Вот это у нас устанавливается в районе пятого ребра… Ботинки снимай? Вот это мы поставим на запястья и лодыжки… Очуметь, у тебя что, ноги не воняют?

Я усмехнулся.

— Недавно в мойке был.

— А, понятно. Снаружи так и не скажешь. И теперь последнее — указательный палец правой руки. Сейчас я только в прищепку новую иголку вставлю…

Тут подал голос Шмель.

— Зелень, а белым порошком часть суммы не возьмешь?..

— Не-а, — покачала головой девушка. — Не хочу с химозниками связываться.

— Ладно, — разочарованно протянул он и полез во второй рюкзак. — Где-то тут у меня должна быть еще одна нычка…

Тем временем Женя насадила мне на палец прищепку. Иголка больно воткнулась прямо в центр подушечки.

— Противно, — поморщился я.

— Тебе подуть, что ли? — саркастично спросила она, вопросительно приподняв брови.

Шмель расхохотался. И так дернулся от веселья, что зацепил ногой свою банку на полу, и пиво жизнерадостной пенной рекой потекло по линолеуму.

— Да твою жеж! — воскликнул он, подрываясь с места. — Та-ак, мне нужна тряпка, срочно!

— Будь добр, найди ее молча? — с укором покосилась на своего приятеля Женя. Чего-то там нажала, и на мониторе высветилась пустая шкала прогресса, которая начала постепенно наливаться зеленым свечением.

— Сейчас все загрузится, и появится сетка параметров с описанием всего, что у тебя имеется, — пояснила мне девушка.

Шмель, чертыхаясь вполголоса, опустился на корточки и принялся вытирать пивной потоп каким-то полотенцем.

Между тем моя шкала будто замерла. Заполнившись до половины, она вдруг начала мигать, а внизу высветилось сообщение: «Пожалуйста, ожидайте».

Женька нахмурилась.

— Эй, все идет, как надо? — обеспокоенно спросил я ее.

— Надеюсь, — тихо проговорила она. — Что-то долго он тебя обрабатывает…

И в этот момент весь монитор засиял красным, и поверх этого сияния замигало окно оповещения, на котором крупными буквами было выделено «категория S», слово «внимание» и «оставаться в сети».

Больше ничего я прочитать не успел, потому что Женька, подхватившись со своего места, одной рукой рванула все шлейфы, а другой до упора вдавила красную кнопку в самом верху системного блока.

Монитор погас, а компьютер захрустел и загудел с таким усилием, что перекрыл даже звук шумной вытяжки.

— Эй, ты чё сделала⁈ — крикнул Шмель, подлетая к Женьке с мокрым полотенцем в руках. — Ты что, систему обнулила⁈ У меня же там «Орочий Остров»!..

— А нехрен на рабочем инструменте всякое говно гонять! Натаскал вирусни, теперь чистить надо, чтобы ядро не накрылось! — не моргнув и глазом, заявила Женька, многозначительно взглянув на меня. — Ладно, давай, чего насобирал, а систему я тебе вечерком зайду и поправлю, не ссы.

И она принялась снимать с меня датчики.

Шмель озадаченно застыл у нее за спиной, моргая округлившимися глазами.

— Какой вирусни, Зелень? Вчера же только все работало!

— Ну вот вчера все работало, а сегодня тест был прерван системой из-за опасности заражения вирусом с подключившегося устройства, — уверенно соврала Женя, в то время как я мог только чего-то промычать. — А ты чего глазами хлопаешь? — строго зыркнула она на меня. — Давай обувайся, и пошли.

Забрав у расстроенного Шмеля несколько маленьких колбочек, она деловито кивнула, потом схватила меня за руку и поволокла прочь.

Очутившись на улице, она еще минут пять тащила меня по улице, хмуро глядя перед собой в одну точку.

Пока я, наконец, не остановил ее.

— Что это было?

— Мы чуть не вляпались, вот что это было, — ответила она, поднимая, наконец, на меня глаза. — У какой-то из твоих способностей категория S, а в таких случаях информация тут же передается в Центральное Бюро Безопасности, Центр Исследования Рифтов, министерство внутренних дел, минобороны и еще хрен знает куда, определяется физическая точка выхода в сеть и на место по тревоге выезжает целая рота бойцов. Твою мать, а я ведь даже не верила, что они в реальности существуют!

У меня внутри все опустилось.

— Но ты же… Ты прервала сессию, да? И теперь все будет хорошо?

Женька пожала плечами.

— Надеюсь. Точку они точно вычислить не успели, но вот насчет рассылки не уверена. Кто ты вообще такой? Хотя нет, не отвечай. Я этого знать не хочу.

— А какая способность-то у меня была, ты прочитать успела?

— Не определено, — ответила Женька.

— В смысле?

— Там так и было написано напротив граф «ведущее качество способности» и «прогноз роста и трансформации» — не определено, — ответила она.

— Понятно… — проговорил я.

И мы молча двинулись обратно, в сторону «Блинчиков у Жоры».

Поразмыслив над случившимся, я, наконец, попросил Женьку по возможности не распространяться о результатах нашего похода.

— Да какие там результаты, — пожала она плечами. — Ничего же не вышло. А все потому, что кое-кто вечно устанавливает игры с пиратских серверов и порнуху качает. Невезуха, — протянула Женька, с прищуром глядя вдаль.