Отмороженный 13.0

Глава 4

— И что будем с этим делать? — спросил я, разглядывая пещеру с оборудованием Древних, которую мы нашли в ста метрах за трупом монстра.

— Изучать… Расшифровывать… Анализировать… Советоваться… — ответила Алиса, после каждого слова делая паузу, на тяжелый вздох в момент попытки очистить сканер от заледеневшей слюны раптора. — Хотя бы не прокусил.

Волчара молодец. Каким-то чудом выжил, порвав сразу трех мелких горбатых монстров. Отобрал сканер и принес его обратно, перебравшись через тушу здоровяка. Которую мы пилили и пилили несколько часов. Правда, делали это с большим энтузиазмом — нашли несколько особо ценных ингредиентов, неизвестных ранее, но похожими по составу с очень редким сырьем, востребованным на Большой земле в медицине. Каких-то суперэластичные хрящи, используемые как сырье для биопечати органов.

В пещере, где мы находились, повсюду были следы окаменелостей. По бокам даже появилась какая-то композиция или логика, формирующая некие направляющие. А они уже подходили к дальней стене, у которой стояло несколько блоков с оборудованием. В центре толстая колонна с бурильной установкой. Гибридная конструкция сразу с тремя наконечниками: одно — похожее на сверло, второе — на ствол плазменной пушки, а третье — на сопло от горелки. Трехствольная конструкция, зажатая в раму, была подвижной, и, похоже, наконечники могли работать как вместе, так и по отдельности. Все это держалось на толстых стойках квадратного подъемника.

По бокам и сзади стояли разбитые резервуары, литров на пятьсот каждый. Два совсем в хлам, даже стальные направляющие погнуты. А третий, который сейчас осматривала Татьяна, пытаясь соскрести красный осадок со стенок, еще держался. От резервуаров к буру тянулись следы (преимущественно уже в виде окаменелостей) остатков каких-то трубок. Возможно, из этих баков питался сам бур, но, может, через него что-то закачивали в темную яму.

Я подошел вплотную к установке, с сожалением, разглядывая уже даже не остатки оборудования, а какие-то полусгнившие пеньки. И посветил фонарем в яму под стволами бура. Примерно метр в диаметре, идеально гладкие стенки — чуть ли не до зеркального блеска, от которого тут же поскакал луч фонаря.

До дна так и не добил, просто уйдя в белую точку.

— Ну здравствуй, Кольская сверхглубокая, — прошептал я, с интересом всматриваясь в глубину.

— Думаешь, это прям она? — ко мне подошла Татьяна.

— Сомневаюсь, — я подобрал камушек, прилепил к нему «Метку» и метнул вниз. — Просто ассоциации.

Мы замолчали. Татьяна увлеклась изучением оборудования, а я пытался расшифровать показатели «Метки», которая все еще была в движении.

— М-да, Кольская сверхглубокая, как писюн у гномика по сравнению с тем, что сейчас перед нами, — задумчиво проговорил я, когда «Метка» наконец зафиксировалась, мигнула и исчезла, выдав сообщение о сбое. — Пятьдесят три километра. Минимум.

— Охренеть, — подошла Алиса. — Как думаете, что они хотели выкопать?

— Не уверен, что выкопать, — я закинул вторую «Метку» и покосился на Искорку. — Скорее закопать.

«Я туда не полезу, — сразу же пискнул дрон. — Там давление другое, я просто подняться не смогу обратно. А еще там слишком холодно».

Следующую «Метку» постигла та же участь. Преодолев отметку в пятьдесят три километра, она просто отрубилась. Я развернул перед глазами экран с подробной диагностикой окружения: потоки энергии, температура, анализ ближайших минералов и прочие показатели, доступные Ориджиналу.

Энергетических амплитуд не было. В дыре не было как повышенного фона, так и каких-то недостатков. Путь потоков только искривлялся, закручиваясь в едва заметную воронку. А вот температура в дыре действительно была ниже градусов на двадцать. Можно сказать, что оттуда дуло холодом. А здесь, на уровне земли уже выравнивалось, снижая разницу до пяти градусов.

— Тест номер три, — я создал «Метеозонд», но придержал его в руках, пытаясь понять, как заставить его рухнуть в дырку, а не улететь из пещеры.

В настройках ничего подобного не было, поэтому пришлось настраивать вручную. Я активировал клинок и аккуратно подрезал зонду крылышки. А потом метнул его в скважину. Сработало — зонд, стуча по стенкам и трепыхая единственным рабочим крылышком, исчез в глубине. Вот только результаты выдал хуже, чем «Метка» — перестал выходить на связь уже на глубине около тридцати километров.

«Алекс, даже не думай, — всполошилась Искорка, когда я снова потянулся к ее настройкам. — Судя по следам на стенах и в резервуарах, туда столько фриза залили, что у меня все системы откажут даже раньше, чем я высоту стабилизировать смогу».

Я, честно говоря, не собирался отправлять туда дрона, но те крохи информации, которые непроизвольно выдала Искорка, меня заинтересовали. Как там дрон говорил? Надо задавать правильные вопросы? Ну или правильно стимулировать…

— Таня, как думаешь, а реально как-то искусственно охладить целую планету?

— Не знаю, не моя область, но… — Татьяна снова оказалась рядом. — Ты думаешь, Древние пытались добраться до ядра, чтобы его заморозить?

— Не моя область тоже, но прямо до ядра, конечно, нет, — я пожал плечами. — Но зарыться поглубже вполне.

— Даже гипотетически это выглядит странно. Но если предположить, что такое возможно, то одной скважины явно будет недостаточно. Надо делать расчеты, но и без них ясно, что таких скважин должно быть очень много по всей планете. А мы пока только одну нашли…

— Ну, ключевое тут — пока, — ответил я, чувствуя какое-то радостное волнение, будто нахожусь на пороге великого открытия. Ну или на пороге тупо скважины, в которую могли хоть мусор скидывать. — На нашей половине такого еще не находили, но, вдруг, в землях за Разломом они сплошь и рядом? Сколько по-твоему нужно скважин, чтобы охватить целую планету?

— Ну ты и спросил, — усмехнулась Татьяна. — Как иголок у ежика? Откуда же я знаю⁈ Чисто пальцем в небо…

— Продолжай. Это мой любимый метод, — теперь уже я усмехнулся.

— Учитывая кучу факторов от строения земной коры до геомагнитного поля, наверное, можно найти определенные точки, в которых при наименьших усилиях, можно получить наилучший результат. Объединить их в сеть, чтобы они взаимодействовали друг с другом… Нет, я сдаюсь, — Оридж Татьяны махнул на меня рукой и даже отошел от скважины. — Я сейчас наговорю глупостей еще… Энергетические потоки, непонятность пространства за Разломом. Другое это измерение, параллельная реальность или вообще иная планета, мы же этого не знаем. И тем более какой смысл замораживать целую планету? Дай мне время, я попытаюсь что-то конкретное предложить.

Я кивнул. Хотя мне предположений было достаточно. Мысленно уже представил себе планету с горячим ядром в центре и кучей отверстий в коре, через которые накачивают какой-нибудь хладагент. И в итоге замораживают ядро, как у тех же Урана с Нептуном.

Причем делают это, как и сказала Татьяна, не широкой сетью, а рассчитав определенные точки. Я вспомнил отметины в виде шестеренок, который в этой пещере было еще больше. Почти весь потолок, словно звездное небо, был в следах окаменелостей. Понятно, что не эти шестеренки разгоняли морозильник по планете, но если за основу был взять сам принцип? Если Древние, сделав соответствующие расчеты, нашли нужные точки, которые, взаимодействую друг с другом (как правильно подобранные шестеренки) изменили климат на всей планете?

Ну, допустим. Остается вопрос: а на фига?

И единственное, что пока приходило в голову — это естественная среда обитания Древних. То есть при нормальных температурах киберведьмы просто не смогут существовать или не будет работать Энергия Мерзлоты. Что, впрочем, одно и то же из разряда вопросов, что появилось раньше: курица или яйцо.

— Алиса, как думаешь, вот этот весь декор — это может быть карта?

Я прошелся по пещере, сканируя в память системы все изображения. Если отбросить сами рисунки с их размытыми границами и оставить только основания, как ключевые точки, то действительно получалась какая-то сетка координат.

А если попробовать собрать полную картину из того, что сохранилось на стенах и, наоборот, представить четкие зубчики. Которые передают крутящий момент другим зубчикам и далее, то можно отследить исходную точку, откуда все началось. Некий полюс, от которого уже во все стороны пошла разбежка ключевых звеньев. Вот там и надо поискать ответы на все вопросы. Вдруг это и есть та самая «Долина Древних» или какое-то ЦУЭ, которое ищут фоггеры?

Только ни привязки у нас не было, ни даже понимания масштаба. Найти бы две рядом, чтобы понять масштаб. А потом еще определить, где конкретно они находятся…

— Может, — наконец, ответила Алиса. — Только я не знаю, карта чего. И края меня смущают, будто она оборвана.

Алиса включила фонарик и провела неровную линию по потолку, показывая, что именно ее смущает. Если растянуть глобус в плоскую карту, то действительно, часть будто бы обрывалась. Вот только меня это не смутило — в моей трактовке это как раз и был Разлом.

Мы устроили наш локальный псевдонаучный консилиум, к которому присоединились и близнецы. Я поделился своими мыслями и выслушал кучу осторожного скепсиса. Даже поймал себя на мысли, что мне не хватает Руперта — тот бы меня точно поддержал!

В итоге озвученную гипотезу все-таки приняли за некую точку отсчета и наметили план действий. Создаем временный лагерь здесь. Татьяна изучает скважину, пытается уже разгадать ее функции с точки зрения науки и без пальца в небо. Алиса пытается расшифровать карту, плюс копает по округе (близнецы тоже без дела не сидели и осмотрели ближайшие пещеры, найдя там следы боя, предположительно, фоггеров с киберведьмами). А сами братья остаются для охраны и полного сбора дорогих трофеев из монстра. Я же, как и собирался, иду в портал на ту сторону Разлома. Просто теперь в первую очередь буду искать подобные скважины.

Мы оборудовали временные укрепления, для которых я тут же создал двух крабов и одну автоматическую турель. Выпустили рапторов вместе Хомяком, отправив их патрулировать окрестности. Массовки из монстров уже не было, но примерно каждые двадцать минут до нас доползала какая-нибудь мелочь. Спрятали Ориджиналов и вышли из синхронизации.

Но расходится не стали и провели еще один Мерзлотно-научную конференцию, подключив Эбби с Николаичем и связавшись с Симоновым. Вопросов стало только больше и всем было необходимо больше данных. Прям бесит. Как же хочется задать вопрос и сразу получить на него ответ. А не вот это вот все, как у механиков или врачей. Почему у меня подтекает масло? Ну-у-у, надо смотреть… Доктор, что со мной? С вами направление на два десятка анализов.

Эх, ладно, Мерзлота сама себя не продиагностирует и анализы не сдаст…

Примерно с такими мыслями я снова стоял перед порталом, за которым меня в прошлый раз встретила Мертвая голова.

Настраивался.

Можно, конечно, и не ходить. Вернутся к скважине, вскарабкаться на стену и пешочком, постепенно нарезая круги, двинуться на ту сторону. Но я же кавалерия!

Я проверил снаряжение. Помимо того, что всегда при мне, выгреб со складов все крупнокалиберное. Только ПЗРК не стал брать — их мало, а против «корветов» фоггеров это пока еще наше единственное оружие. Но то, что успело разработать человечество для монстров-гигантов, сейчас было со мной.

«Слонобой», пули которого я дополнительно пропитал токсинами, найденными в Адских землях.

Ручная плазменная пушка (разработка «Северкрафта», которую мы получили в рамках обмена технологиями) — футуристического вида бандура из даркрона с огромной батареей. Я бы даже сказал, что это не пушка с батареей, а батарея со стволом. При этом полного заряда хватало только на три выстрела. Зато обещалось, что с расстояния в двести метров она может разнести в клочья среднебронированный транспортник. Еще до момента, как я замучался ее таскать (все-таки разработка была под «Защитников»), попробовал ее «Трансформировать». Но безуспешно. Система Ориджа и даркрон оказались несовместимы.

Охапка термобарических гранат и самодельная связка из «Ледяных мин» — битком набитых в баул за спиной.

Я поерзал перед порталом, прикидывая, смогу ли я пройти. И представил, что если одновременно подорвать то, что на мне, то меня и так взрывной волной через разлом перекинет. Правда, по частям. И это при условии, что «Эскейп» не сработает, вернув меня обратно на эту сторону.

Активировал проход и стал ждать гостей. Смотрел на зеркальное марево, пытаясь разглядеть, что находится на той стороне. Выглядело все серым и туманным. И это был не искажающий эффект от переливающейся пленки, там, действительно, все так и было.

Я прождал десять минут, за которые ничего подозрительного не произошло. Усмехнулся, представляя, как выгляжу со стороны — перекосился весь под тяжестью плазмогана спереди и баула со взрывчаткой сзади, и упорно целюсь в проем, будто перед зеркалом красуюсь.

Как показал опыт прошлой встречи с монстром-гигантом, толпой, конечно, эффективно, но и вдвоем с Хомяком справимся. Он хоть и был пока деактивирован, но на внутреннем взоре ощущался как стоящий за спиной.

Ладно! Заряд полный и меня, и у Ориджинала. Запас, который карман не тянет, уже целый баул растянул. Я кивнул, включил у визора опцию записи и шагнул вперед.

Без проблем преодолел проход, сразу же получив от Искорки статус его сохранности. Теперь у нас такая проверка на автомате. А следом развертка карты и данных сканера.

Передо мной открылось серое, затуманенное пространство, но первым делом я все-таки оценил результаты сканирования. Мой маркер в абсолютно белой зоне, до Разлома и конкретно до «Приюта» почти две с половиной тысячи километров. Это если по прямой. Но Искорка уже начала накидывать окружающий рельеф (всего километр более-менее точно, дальше еще один, но уже с помехами) и было понятно, что понятие «прямые» местной природе не известно.

И еще я здесь был один. На карте ни одного маркера.

Даже расстроился немного. Неужели в график дежурства Мертвой головы не попал?

Датчики выдали сводку по окружению: повышенный фон энергии, температура минус двадцать пять градусов от привычного стандарта. Плюс куча признаков агрессивной среды, но уже даже без предупреждений об опасности. Все-таки повышенный уровень это проблему решил. Автоматом запустилась регенерация, какой-то лайтовый режим с минимальным расходом энергии. И броня сама начала компенсировать влияние токсинов, витающих в воздухе.

Я мысленно себя поздравил. И пусть с непривычки движения казались скованными, а на коже (через синхронизацию) будто появилась какая-то стягивающая пленка, но зато без всяких надоедливых: вам осталось дышать пять минут, срочно покиньте территорию.

Но появилось и кое-что новое, о чем раньше система даже не заикалась:

Внимание! Температура окружающей среды ниже нормы.

Функциональность модулей снижена на 5%.

Произведена автоматическая настройка распределения энергии для поддержки оптимальной работы брони.

Функциональность киберимплантов повышена на 3%.

Общий расход энергии увеличен на 18%.

Восемнадцать процентов — это, конечно, до фига. Хорошо хоть общий фон здесь выше, что плюс на минус дает повышенный расход всего на десятку. Я тут же активировал Хомяка, чтобы успеть восстановиться, до того момента, как появятся местные монстры.

А вот информация, что импланты, наоборот, стали чувствовать себя лучше, мне понравилась. И пусть «Копипаста» с «Мехбиозом» выдали какую-то прибавку совершенно бесполезную в пустошах без фоггеров, но сам факт лучшей работы в низкой температуре подтверждал теорию, что киберведьмы специально морозят планету.

Привыкнув к новому состоянию. Наконец, убрал все системные подсказки и посмотрел, где я все-таки оказался. Еще и четыре «Метеозонда» выпустил, отправив их в разные стороны.

— Я иду искать, кто не спрятался, я не виноват. Что не спрятали, считай, тоже упустили…