Отмороженный 13.0

Глава 20

То, что Искорка обозначила как убежище, на первый взгляд выглядело, как очередной монстр. Как огромная раскрытая пасть аллигатора с острыми отростками на шкуре. Минимум деталей, максимум острых углов и пасть, раскрытая на двухметровую высоту. И вот там уже в глубине виднелся темный и низкий проем.

Пройти оставалось чуть меньше трехсот метров, по пятам за мной неслось два монстра и еще двое «включались» по бокам. Благодаря Искорке, я теперь максимально далеко проходил от центров ловушек и цеплял пробужденных только по касательной. Но все равно цеплял — то одного, то двух каждые пятьдесят метров. В первую очередь убивал мелких и шустрых, рассчитывая, что крупняк либо отстанет сам, либо просто не сможет пролезть за мной в убежище. Главное, чтобы там не оказалось сложного замка.

Я взмахнул «Иглой», прошивая груду костей и шипов, оказавшуюся прямо передо мной. Подорвал синий центр, раскурочив вместе с ним сразу две лопатки на лапах по правому борту. Проскочил под заваливающимся монстром и сразу же ушел в «Телепорт», разрывая дистанцию с догоняющими. И рванул уже по прямой, рассчитывая на скорости проскочить следующие ловушки сигнализации.

Выдал суперспринт (не самый лучший в истории Ориджинала, но где-то из первой пятерки рекордов) и ввалился в распахнутую челюсть скалы-убежища. Секунда ушла, чтобы перепроверить, что это действительно скала, а не застывший монстр.

Еще с десяток секунд ушел на отстрел костяного стража, бегущего за мной. Я долго ждал нужного момента, а потом только корректировал стрельбу и переломы. Устроил все так, чтобы лапы у громадины подломились тогда и таким образом, чтобы туша рухнула и немного проскользила вперед. Прямо к входу, чтобы хоть частично его перекрыть.

Вышло почти идеально. Костяная морда протиснулась глубже, обдала меня ледяным крошевом и порывом радиационного ветра, и замерла сантиметрах в десяти от визора. Глаза монстра погасли, и он осел, будто растекаясь, и поплотнее перекрыл проход. Не идеально, как пробка в бутылке, но на какое-то время преследователей это могло задержать. А я при необходимости смогу выбраться поверху.

Теперь уже спокойно обернулся и зашел в темный проем. Практически сразу присев на корточки и схватился за стенки. Снаружи что-то громыхнуло, стенки затряслись, а по потолку побежала трещина, засыпав меня ледяным песком.

— Полегче там, этот теремок уже занят, — фыркнул я и ускорился.

Через пару метров увидел или даже ощутил отголоски символов. Разрозненные части, совсем несимметрично откликающиеся впереди. Уперся в ледяную стену — неровную, будто натечную, шершавую и едва-едва просвечиваемую фонарем. Стал шариться вокруг в поисках пластин, замков или любых других механизмов, где нужно было вводить символьный код.

Не нашел. А потом понял, что и символов-то не могу найти. Целых и рабочих. Только осколки под ногами, которые получая энергетический импульс, лишь бледно затухали, как закончившийся бенгальский огонек. Условный тухлый «пфеек», вместо белого мощного пламени. Про искры я вообще молчу.

— Кажись, все сломали до меня, — вздохнул я, внимательно осматривая границу между потолком, стенами и ледяной завесой.

Или лучше сказать: пробкой. Здесь все плотно запечатало.

Я разглядел остатки рамы, похожей на профиль люка на скважине в Медвежьегорске. Откуда раньше мог выступать скайкрафтовый или силовой барьер. Сломали все там жестко, ни одного целого фрагмента больше пятнадцати сантиметров я разглядеть не смог. Такое уже даже Эбби не починит.

Я услышал глухой рев и почувствовал очередной удар в скалу. Странные там монстры, раскопать проход не пытаются, а долбят ровно в ту точку, где я нахожусь. Вот уж действительно, метка есть, ума не надо.

Запустил повторное сканирование. Уже впритык, пытаясь понять, есть ли во льду какие-то ловушки или неприятные сюрпризы. И отправил «Рой» превращать пробку в дуршлаг. А дальше уже стал пинать ногами.

Выломал кусок, чтобы можно было пролезть, и нырнул внутрь.

Первое ощущение — будто действительно нырнул под воду. Разом стало тихо с таким эффектом, будто на мне наушники с активным шумоподавлением. Тишина, темнота и неожиданно чувство безопасности.

Внимание! Обнаружена локация для точки привязки навыка «Эскейп».

Статус точки не определен.

Точка занята, но не авторизированна…

Запуск системы проверки авторизации…

На этих словах системы в окружавшей меня темноте, появились первые признаки подсветки. Передо мной на полу появилась короткая линия — нежный, даже бледный неоновый свет с зеленым оттенком. Линия превратилась в змейку и, как в старой игре на старом телефоне, начала расти и поворачивать. Потом раздвоилась, потом еще раз — я толком моргнуть не успел, а от меня во все стороны (по полу, стенам и потолку) побежали силовые линии. Замкнулись впереди, где-то метрах в десяти среди темных силуэтов, и все разом вспыхнуло, осветив помещение.

Первым, что бросилось в глаза, был монолит, установленный на каменном постаменте по центру пещеры. По форме совершенно обычный, хоть и мелковат. Стелла максимум доходила мне до пояса. Отличался он по материалу или как минимум по покрытию. Черный, матовый, с видимыми на гранях вырезанными символами. Они не светились и, учитывая матовую поверхность, даже не отражали льющийся со всех сторон свет. По верхушке монолита тянулся тонкая скайкратовая нить, на которой (как кулон) висела небольшая (со спичечный коробок) плоская коробочка. Тоже матовая, но оттенок уходил в багровый цвет.

Система монолит распознала и уже вовсю перерисовывала его контур у меня перед глазами. Но определить его мощность пока не могла. Побежали системные строки с анализом, в которых пробелов и знаков вопросов было больше, чем осмысленного текста. Но меня больше интересовала коробочка, которая, по моей версии, должна была быть мобильным ключом-артефакты для привязки.

Я подошел ближе и уже протянул руки, чтобы снять ценную находку, но отвлекся на то, что было с другой стороны постамента.

Тела.

Как минимум три искореженных фоггера. Ааа, нет! Фоггеров только два, третьим был труп киберведьмы.

Я придержал загребущие ручонки, на тот случай если монолит завязан на какую-нибудь ловушку. Типа заберу артефакт, и сразу же потолок начнет опускаться. Убежать успею, а вот осмотреться будет уже проблематично.

— Искорка, как наверху обстановка?

«После того как ты пересек отметку барьера, стражи застыли, — ответил дрон. — Но не разошлись. Ждут».

— Их выбор, пусть ждут. И снимай уже метку, чтобы они там в очередь за крайним не занимали уже.

«Метка здесь тоже не активна. Не могу снять то, чего нет».

Я махнул рукой, мол, потом разберемся, и пошел к фоггерам. Не торопился, осматривал все вокруг: монолит со всех сторон, стены, потолок, пол, световые линии. Каждую проследил, пытаясь искать какие-то закономерности, или, наоборот, странности. Хотел составить для себя картину произошедшего, но очевидных ответов пока поиски не давали.

Я подошел к телам. Киберведьма лежала на животе, руки раскинуты так, будто пыталась подняться и, может, даже ползти в сторону монолита. Но потеряла силы и уткнулась шлемом в основание постамента. Броня на спине повреждена: пробоина от клинка со стороны человеческой печени; длинный разрез поперек шеи, будто пытались голову отрубить, но промазали; и еще несколько мелких запекшихся порезов.

На попытку регенерации это было не похоже, скорее на какой-то улучшенный навык силового лезвия или лазера. Раны были не очень глубокими, и, по идее, ведьма легко могла их регенерировать. Но не стала.

Я посмотрел на фоггеров и с некоторой неприязнью отметил, что оба класса «Ассасин». Или ближайшие их аналоги. Коллеги, блин, по цеху. Оба выглядели плохо. Один лежал с выкрученными в разные стороны руками (в те, куда обычно шарниры не гнутся), на разбитом визоре сетка трещин, а в районе виска рваная рана с острыми краями, выгнутыми наружу. То есть не в лоб прилетело, а из мозга что-то вылетело. Возможно, «Игла». Хотя входного отверстия я на шлеме не видел.

Второй фоггер был сломан меньше (конечности не пострадали), а вот со шлемом были большие проблемы. На месте визора чернела воронка от взрыва, уходившая в шлем сантиметров на десять. А по краям воронки (то есть на лбу, висках и подбородке) я насчитал шесть аккуратных пробоин, оставленных чем-то типа лезвия ножа. Ну или лапой спота-краба — одна оторванная как раз лежала рядом с телом. Остальные, я думаю, где-то под потолком или в стенах.

Вернулся к киберведьме и сначала легонько дотронулся, а потом уже смелее перевернул ее на спину. На ощупь она была теплой. По местным меркам. То есть ледяная, как и все вокруг, но в сравнении с трупами фоггеров или теми же стражами снаружи, я сейчас ничего не почувствовал. Когда тех касался, то через синхронизацию пробивало на холодок. А киберведьмой такого нет, даже факт скайкрафта не ощущается, будто она мягче, что ли.

Перевернул ее и вздохнул.

Такие раны не поддаются регенерации. На груди воронка не меньше, чем на морде фоггера. Ровно по центру (плюс-минус, где у органических объектов солнечное сплетение) ширилась глубокая рана. Внутренние модули дроида напоминали, изъеденную ржавчиной металлическую губку. Нити и лохмотья какие-то скисшие.

Я такого никогда раньше не видел, и даже не знал, что это возможно, но проскочила ассоциация, что скайкрафт просто сгнил. Еще и цвет добавлял (как самих внутренностей, так и окружения) — гнойно-зеленый. Однородная масса, в которой только в паре мест просвечивало что-то белое.

«Алекс, аккуратно!» — неожиданно завопила Искорка. — «Я фиксирую присутствие нанодроидов. И они еще активны».

— Белая хрень? — я чуть отступил и приготовился активировать огнемет.

«Не уверена в точности твоей формулировки, и у них намного более сложная структура, но да — это они».

— Как выключить? — я вытянул шею, заглядывая в рану, и увеличил кратность визора. Показалось, что заметил микроскопическое движение. — Или сломать?

«Нет данных. На момент обновления моих баз данных это была экспериментальная разработка. И тогда задача ставилась создать ограничитель или блокиратор потоков Энергии», — прошуршала Искорка, кружась рядом с моим шлемом.

— Ну, здесь явно что-то пошло не так, — я посветил фонарем на белый сгусток и поддал на него тонкую струю из огнемета.

Поврежденный скайкрафт запузырился, верхний слой гнили начал расползаться испаряясь. Через датчики пробился едкий кислый запах, небольшим облачком в воздух взвился куцый дымок. А когда он развеялся, на меня что-то скакнуло. Я дернулся в сторону, отмахиваясь открытым контейнером, и, когда черная точка попала прямо в бокс, закрыл крышку. Отошел от тела и уже спокойно (на просвет и под максимальным увеличением) рассмотрел свою добычу.

Капец, блоха. Нанобот какой-то с лапками, усиками и квадратной дыркой на морде, из которой торчала игла, покрытая следами той самой слизи, что разъедала броню киберведьмы. Блоха бросилась на стекло и отлетела обратно, упав на спину. Совсем как живая задергала лапами. Каким-то чудом выгнула задние и, обретя точку опоры, перевернулась. Больше не прыгала, но, подойдя к стенке контейнера, спокойно полезла вверх к крышке. Возможно, почувствовав там механизм с признаками энергии.

— Ага, щас, — я кликнул в настройки контейнера. Анализ только начался, но рисковать я не стал. И врубил внутри энергетический блок (да, мы тоже так умеем уже), создав внутри нулевое поле.

Блоха застыла на середине пути и откинулась на донышко, взбрыкнув лапками на прощание.

— Фух, зверюга, — я выдохнул, а то задерживать дыхание было уже тяжеловато. — Много там еще таких?

«Фиксирую два объекта,» — ответил дрон и даже подсветил мне их целеуказателем. — «Одного в глубине раны, и второго чуть сбоку, забравшегося под кусок брони».

— Можешь определить время, как давно все это произошло? Почему ее до сих пор полностью не разъело? Или не растворило?

'Здесь какие-то иные процессы, — прогудел дрон. — Похоже на реакцию энергетического трения. Тело дроида выделяло остатки энергии, а нанодроиды ее блокировали. И от нее же подпитывались. Чем больше энергии выделялось, тем сильнее они блокировали. Не могу сказать, что пыталось сделать тело киберведьмы, мало данных по их механике.

Возможно, пыталась запустить «Телепорт» или «Эскейп». Возможно, просто регенерацию. Но своими попытками лишь продлевала жизнь нанодроидам. В итоге пошел процесс разрушения. Это могло сотни лет длиться. И до сих происходит. Есть минимальный фон на грани чувствительности датчиков. И монолит еще фонит, мешает детали разглядеть'.

Пока Искорка выдавала свою версию, я в задумчивости обошел вокруг монолита. Прикидывая собственную версию событий.

«Эскейпнуться» в точку привязки, находясь в этой точке, было как минимум странно. Значит, первый побег произошел где-то в другом месте. Не удивлюсь, если там лежит еще пара десятков мертвых фоггеров. Здесь ее уже ждали, чтобы добить.

На одного ей сил хватило, второго добил спот. Интересное, кстати, свойство у крабов — этакие разрушительные камикадзе. Надо будет поковыряться в настройках. Но и ведьма получила ранение несовместимое с жизнью в виде паразитов нанодронов. Восстановиться уже не смогла, но и исчезнуть уже тоже не смогла. Блохи оборвали Возмерзание, иначе фиг бы я тело нашел. Надо им спасибо сказать, а то опять бы пустоту в пустой комнате пришлось изучать.

Я вернулся к телу и выжег остальные сгустки. Только в этот раз поддал больше жара, спалив одну блоху прямо в прыжке, а второй не дав даже шанса выбраться из разрушенной брони. До красного цвета разогрел внутренности ведьмы, так что стало похоже, будто у нее в груди самое настоящее сердце бьется. Просадил треть заряда Ориджа, но был доволен собой и точно был уверен, что все делаю правильно.

Пока остывало, переключился на фоггеров. Обыскал, вскрыв несколько подсумков (вмонтированных прямо в броню). И стал счастливым обладателем четырех ремкомплектов и трех мастер-схем из арсенала «ассасинов». Доламывать их не стал — при необходимости их целостность позволяла их поднять в виде зомбодроидов.

Принялся за мастер-схемы, но почувствовал, как за спиной что-то происходит. Резко обернулся и замер. Киберведьма уходила. Не на своих двоих пешком в сторону выхода, а всем своим телом сразу, слой за слоем частички скайкрафта распылялись в воздухе, преобразуясь в энергию Мерзлоты.

Эскейп до конечной точки. Оно же Возмерзание — хотя, чем больше я узнавал о способностях Древних, тем меньше мне нравился этот термин. Скорее распад оболочки с высвобождением некой сущности. Осталось понять, что это за сущность. Призраки, как те блуждающие слепки памяти? Такие же оцифрованные сознания, как фоггеры или с некоторых пор Лэйн? Или трансформированные на энергетический план объекты, как мой Хомяк?

Кто бы это ни был, но та сущность, которая сейчас распылялась из тела киберведьмы, себя никак не проявила. Ни какого-то послания на прощание. Ни спасибо за освобождение, будто она здесь сотни, а то и тысячи лет не пролежала. Ни какого-нибудь артефакта на память…

О! Что-то все-таки есть!

Внимание! Статус точки привязки определен как свободный.

Мобильным ключ-артефакт доступен для авторизации.

Зафиксировать точку привязки? Да/Нет?

Я отмахнулся от всплывшего системного сообщения, всматриваясь в последние расплывчатые энергетические потоки. Тело киберведьмы почти исчезло, остался только силуэт, наполненный сиянием. А сквозь него начали отчетливо проступать контуры сердца-артефакта.