Остерегайтесь апокалипсисов. Книга 2

21. Смертельная оплошность

— Не забывайте, нельзя позволять яду долго находиться на воздухе. — Бегло осматривая лица столпившихся вокруг меня людей, я все продолжал серьезно говорить. — Всегда закрывайте за собой емкости. Всегда проверяйте положение и готовность ваших стрел. Тут важно еще и самому не пораниться, так что будьте осторожны.

Люди, стоявшие рядом со мной, молчали, но по их взглядам я понимал, что они внимательно слушали каждое мое слово. Для меня это была уже примерно восьмая группа охранников, перед которыми я проводил инструктаж. Яд, созданный из сорняка Манегрии оказался действенной вещью. Стоило ему попасть на плоть монстра, как та начинала биться в конвульсиях, а в таком состоянии эти твари были менее опасны.

— И, да, сейчас день. Но помните, что нынешние монстры намного сильнее предыдущих. Они уже не превращаются в людей, а это значит, что они могут нападать в любое время.

Окружающие разом кивнули, а я, быстро приподняв ладонь, расслабленно махнул. Стражники восприняли этот жест правильно — в наших кругах он звучал примерно так: «всем разойтись по своим местам». И после этого все в округе, кроме одного человека, действительно начали расходиться.

Заметив краем глаза стоявшую в стороне фигуру, я сразу же насторожился. Рудриггер стоял на самом краю врат Бригир, слегка опираясь на каменную изгородь. Сверля меня задумчивым взглядом, еще некоторое время он ничего не говорил и просто будто размышлял над чем-то. Но стоило мне развернуться, чтобы уйти, как в тот же миг раздался его спокойный голос:

— Иногда я думаю о том, откуда ты столько знаешь. Ведь не может быть, чтобы человеку так легко везло в жизни. Случайно нашел Освальдский корень, случайно сблизился с лордом, случайно оказался дружком генерала с соседнего континента.

— Я не его дружок.

— Меня это не волнует.

Отстранившись от изгороди, Рудриггер выпрямился и плавным шагом приблизился ко мне. Когда мы стояли так близко, его голова была намного выше моей. Мне приходилось даже приподнимать подбородок, чтобы просто смотреть ему в глаза.

— Я хочу сказать тебе другое, — продолжал Рудриггер. — Понимаешь, не у меня одного твои действия вызывают уйму вопросов.

Я просто продолжал молчать. Мне нечего было сказать на любые претензии, связанные с моей подозрительностью. Я и сам понимал, что действовал не так хитро, как нужно было. Мне намного важнее было добиться результата в короткие сроки, нежели сохранять конспирацию. И я бы не удивился, если бы после выхода из этого апокалиптического мирка оценка моего прохождения истории была бы самой низкой из всех возможных.

— Но я знаю, — Рудриггер слегка наклонился ко мне и заговорил куда тише, — что ты уже не раз помогал Северу своими знаниями. И даже если ты получил все это от демона в обмен на свою душу… Знаешь, я готов принять такую правду. Скажи имя демона, и тогда я отдам свою душу тоже, чтобы получить все эти знания в свои руки.

Я усмехнулся. Эта ситуация выглядела так, будто меня всерьез допрашивали относительно того, с каким демоном я сговорился. Приподняв ироничный взгляд на Рудригера, я спросил:

— Верующий?

— Только в минуты отчаяния.

Рудриггер чуть усмехнулся и сразу же отстранился. Это было впервые, когда я видел на его лице подобие улыбки. Обернувшись к бескрайним горизонтам Севера, этот мужчина снова подошел к изгороди, положил на нее руки и уверенно заговорил:

— Иногда кажется, что ты не просто человек. Ты сам бог, который пришел к нам на помощь.

— Порой ты бываешь близок к правде.

Рудриггер промолчал, и я уже знал, что он специально игнорировал мои слова. Мне казалось, что он не хотел портить атмосферу, но когда он вновь заговорил, я понял, что у него на уме просто было нечто более важное.

— Знаешь, — загадочно прошептал Рудриггер, будто намеренно растягивая слово по буквам, — а ведь я хотел тебя убить.

— Я знаю.

Улыбка не исчезала с моего лица, и даже если бы я попытался ее скрыть, у меня все равно ничего бы из этого не вышло. Все-таки этот разговор был напрямую связан с несколькими моими смертями.

А вообще, странно ли то, что тебе уже смешно вспоминать о собственной гибели?

Рудриггер, полубоком обернувшийся ко мне, с полуулыбкой уточнил:

— Все монахи нынче предсказатели?

— И ты туда же? — Мое лицо снова скривилось в недоверчивой гримасе. — Прекратите напоминать о моем ужасном прошлом. Я этим не горжусь.

Постепенно до слуха стали доноситься быстрые шаги и прерывистое дыхание. Развернувшись к лестнице, со стороны которой исходил этот звук, я задумчиво сощурился и просто начал ждать.

Вскоре перед нами с Рудриггером появилась и та самая фигура, которая спешно бежала по высокой лестнице лишь бы только скорее оказаться на вершине. Фересия, наконец-то переступив последнюю ступень, сначала удивленно, а затем и облегченно посмотрела на меня. Прежде, чем сказать что-то, она наклонилась и глубоко вдохнула. Я же, примерно понимая в чем было дело, подошел ближе и спросил:

— Ты закончила исследовать влияние яда на монстров?

— Почти. — Фересия резко выпрямилась. С того момента, как я впервые натолкнул ее на мысль о создании яда из Манегрии, прошло уже больше недели. Все это время Фересия ежедневно торчала у себя в доме, изучая разные растения и их влияние на монстров. Ночами же она, как и раньше, помогала раненым стражникам, и такая большая нагрузка сказывалась на ее лице явными отметинами: большими синяками под глазами, бледностью и сухостью кожи, потухшим уставшим взглядом.

— Рон, Рудриггер, — позвала Фересия, — скажите, люди заражаются монстрофикацией через яд насекомых, верно? И вместе с этим заражением постепенно у них стирается личность?

— Верно.

Фересия быстро закивала.

— Я поняла. Так происходит потому, что тело начинает медленно отмирать из-за яда, и первыми под удар попадают внутренние органы. Мозг, легкие, печень…

Эти слова заставили меня задуматься. На самом деле, примерно так я и представлял себе действие яда насекомых. Правда, только эти слова заставили меня задуматься о том, какие органы страдают от яда в первую очередь и как это может сказываться на монстрах.

Рудриггер, также задумавшись о чем-то, вслух напряженно спросил:

— Что будет дальше, когда все отомрет?

— Без циркуляции крови в организме ни одна конечность не может двигаться. — Фересия смотрела на свои опустошенные руки и будто бы показывала ими что-то. Она то вытягивала это воображаемое нечто, то опять сжимала, словно это было тесто. — Когда отмирает сердце, тогда тело просто перестает двигаться. Но суть в том, что у монстров этот процесс происходит очень и очень медленно. Яд убивает их мучительно долго, поэтому вместо мгновенной смерти от человек теряет самого себя.

— Противоядие? — настороженно спросил я.

— Остановить омертвение плоти? — Фересия приподняла на меня взгляд и напряженно нахмурилась. — Нет. Это как пытаться восстановить уже разлагающуюся конечность — невозможно. Хотя если у тебя в запасе есть еще Освальдский корень, можно было бы попробовать.

— Нет, и вряд ли будет.

— Вот и все.

Внезапно Рудриггер, положив руку на женское плечо, буквально вынудил Фересию посмотреть ему в глаза. В обычной ситуации его действия могли бы показаться грубыми, но именно в этот раз его выражение лица подсказывало, что он действовал так только от волнения.

— Но почему яд влияет на изменение тела? — спрашивал Рудриггер.

— Это его особенность. Из-за него отключается человеческое сознание. Прямо как при бешенстве.

— Но почему именно с наступлением темноты?

— Естественный жизненный цикл. А почему некоторые птицы засыпают, стоит накрыть их клетку?

Я смотрел на этих двоих со стороны. Мне уже не нужно было ничего говорить, и мысленно я даже радовался тому, что герои сами мыслили в нужном мне направлении.

— И что ты хочешь всем этим сказать? — удивленно спросил Рудриггер, смотря в глаза Фересии.

— Нужно дождаться пока не отомрут внутренние органы всех зараженных. — Девушка уверенно закивала. — Так разные люди заражались в разное время, кто-то из них умрет раньше, кто-то позже. Возможно, придется прождать даже не один год прежде, чем зараза исчезнет сама по себе.

Она посмотрела на меня, будто ожидая увидеть удивление, и я попытался скрыть отведенную мне роль, но, видимо, безуспешно. Девушка от одного только моего выражения сразу недоверчиво сощурилась. Пытаясь хоть как-то выкрутиться из ситуации, я решил поддержать разговор:

— Но монстры не самая большая проблема. Насекомые все равно останутся, а это значит, что пробраться на плодородный континент мы не сможем.

— Здесь ты прав. — Рудриггер наконец-то отпустил женское плечо и отстранился. — Это проблема.

Фересия же, услышав наши слова, недовольно развернулась и хмыкнула.

— Давайте подумаем о земледельчестве после того, как избавимся от монстроподобных тварей!

Мы с Рудриггером удивленно замолчали. Все-таки иногда понять почему женщина возмущалось бывало сложно, но в этот раз я все же смог догадаться о ее истинном желании.

Стоило девушке сделать один широкий шаг прочь, как я громко воскликнул:

— Фересия, ты молодец.

Удивленная особа замерла. Она обернулась и покосилась в мою сторону, будто желая убедиться, что ей не послышалось, а я в ответ лишь улыбнулся. Тогда улыбнулась и Фересия, а после она просто молча ушла.

Рудриггер, стоявший рядом со мной, с усмешкой спросил:

— Ты решил за ней приударить?

— Что? Нет.

— Зря. Ты ей явно понравился.

Я пожал плечами и все-таки отвечать не стал.

«Понравился или нет, это неважно. Мое место не принадлежит этому миру. Я не Айн, и я не Рон…»

Последняя мысль неожиданно показалась странной. Прокрутив ее в голове снова, я все же понял, что именно было не так.

«Нет, я Рон. Но почему это имя сейчас кажется мне таким ненастоящим? Я все время убеждал себя, что это не мое тело, не мой мир, но при всем этом просил называть меня моим настоящим именем, и из-за этого сейчас даже это кажется мне подделкой. Если я не Айн и не Рон, тогда кто я вообще?»

И вот прошел еще год. Время тянулось неумолимо, нападения монстров продолжались, и только наши силы постепенно иссякали.

— Всем держаться парами! — взмахнув рукой с мечом, я резко развернулся.

Со всех сторон звучали крики, лязг металла, рев монстров. Всего через несколько часов должен был начаться рассвет, но до тех пор единственным светом, который нас окружал, были факелы, развешенные то тут, то там.

Краем глаза заметив мелькнувшую неподалеку от меня тень, я быстро опустил руку с мечом, развернулся, и тотчас заметил рванувшего ко мне монстра. Эта тварь выглядела также безобразно, как и все ее сородичи. Непропорционально длинные конечности, невероятно острые и длинные когти, постоянно клацающий слюнявый рот, и гибкая вытянутая шея, будто вот-вот готовая вывернуться в дугу.

Вовремя выставив перед собой оружие, я сделал быстрый шаг навстречу. Прозвучал тихий шорох и резкий вздох. Мой меч пронзил грудь монстра практически до самого основания. Мгновенно ослабшая тварь повалилась на меня, а я, пытаясь хоть как-то оттолкнуть ее от себя, резко развернулся, поднял ногу и пнул монстра в сторону.

Мертвое тело понеслось с вершины врат на огромной скорости. Тяжело дыша, я устало подошел к изгороди и выглянул наружу. Туда, куда должен был приземлиться этот монстр, но во мраке ночи я уже не видел его фигуры.

Приподняв взгляд, я бегло осмотрел Варнон, находившийся в окружении стен. В это время в дороге было относительно светло: мы специально оставляли горящие факелы на разных участках, и специально выставляли охрану даже среди улиц, чтобы не допустить проникновения ни одной твари.

Казалось, Варнон был все таким же как прежде: суровый, холодный, готовый преодолевать любые трудности. И все же с момента моего появления здесь он был уже совсем другим. Изменилось даже само расположение домов в городе. Часть построек была намерено разобрана, часть наспех воссоздана в другой половине города. Мы разделили Варнон на отдельные районы и оставили зоны для земледелия, в которых можно было выращивать хоть какие-то местные растения.

И вновь из-за спины прозвучал рев. Мгновенно оторвав взгляд от городских пейзажей, я развернулся и увидел несущегося на меня монстра. Мне уже не доставляло труда нападать на этих тварей, и я даже точно знал, как именно их нужно было атаковать, чтобы уничтожить за один удар.

Слегка пригнувшись и отступив, я смог ловко увернуться от атаки. Монстр проскочил мимо меня, и как только он вновь развернулся ко мне, я бросился прямо на него. Противник не успел ничего осознать, и в тот же миг мой острый меч точно пронзил его сердце.

Я ощутил быстро сочившуюся по моим рукам теплую кровь, четко почувствовал шумный последний вздох на своей коже, но вместе с тем я также ощутил, как лапы этой твари все-таки успели впиться в мою спину, оставляя на ней глубокие рваные шрамы.

Резко оттолкнув от себя противника, я отступил, а монстр, потеряв опору, сразу рухнул на землю. Да, за прошедшее время мне действительно легко стало убивать противников. И, думаю, среди стражников не было никого, кто еще не привык бы к этому. Но все же было кое-что, что не менялось независимо от времени — возрастающее чувство слабости с каждым новым убитым монстром и какое-то смутное отчаяние из-за того, что все это не прекращалось.

Внезапно краем глаза я увидел яркий свет. В ночи такой нежный молочный оттенок мог быть лишь проявлением полной луны, и все же этот свет был намного ярче лунного. Удивленно оглянувшись, я также понял, что сияние появилось не со стороны города, а со стороны мрачного северного леса, откуда на нас наступали монстры.

Удивленно приблизившись к изгороди, я стал всматриваться в это сияние, пока не заметил, что оно постепенно перемещалось. Словно путник блуждавший без конца, этот свет метался от одного участка леса к другому, иногда приподнимаясь к самым верхушкам деревьев, а иногда и опускаясь прямо к земле.

Услышав голоса где-то поблизости, я оглянулся и заметил, что рядом со мной стояли и другие стражники. Они, как и я, заметив это яркое свечение, ошарашенно смотрели в сторону леса. И то, что все они могли так спокойно смотреть на лес, насторожило меня больше всего.

Оглянувшись, я быстро отступил назад и понял, что поединки с монстрами все разом прекратились. Какие-то противники уже просто были повержены, какие-то сами начали быстро отступать.

Снова выглянув за ограду, я посмотрел на внешнюю стену Варнона и заметил, что оставшиеся выжившие монстры быстро спускались по ней и разбегались в разных направлениях. Это поведение казалось очень странным. Обычно поединки продолжались до самого рассвета, пока большинство из наших противников не падет, но прямо сейчас была еще глубокая ночь и довольно много нападавших все еще были живы. Что-то шло не так, как раньше.

Заметив, что свечение стало еще ярче, я снова присмотрелся к лесу и понял, что это странное сияние наконец-то выбралось из-за неровных рядов деревьев и двинулось прямо к нам. Это непонятное нечто стало похоже на облако, которое быстро и осторожно поднималось от самой земли до уровня вершины врат, и как только облако приблизилось к нам достаточно, к своему ужасу, я вспомнил, где уже видел подобный свет ранее.

Когда я понял, что это были насекомые, у меня перехватило дыхание. Ошарашенно отступив, я оглянулся, и заметил, что никто кроме меня еще не понимал происходящего. Стражники стояли на самом краю врат настолько спокойно, будто бы ничего не происходило. Словно завороженные этим светом, они даже не дышали.

Предчувствие опасности сработало в голове моментально. Резко развернувшись, я бросился в сторону колокола и, оказавшись рядом, ударил по нему.

— Опасность! — кричал я, все сильнее раскачивая язык колокола, и наконец-то привлекая внимание окружающих к себе. — Это насекомые! Разносчики заразы! Всем в укрытие! Всем покинуть стену!

Люди смотрели на меня шокировано. Казалось, лишь еще несколько секунд спустя до них вообще начало доходить то, о чем я говорил. И тогда же они подняли свои головы, чтобы оглянуться и снова посмотреть на свет.

К этому моменту насекомые были уже настолько близки к нам, что любой мог рассмотреть среди света отдельно летящих созданий. Когда все всё осознали, бежать было уже поздно. На вершине Варнона прятаться было практически негде, и когда стражники поняли это, они беспомощно ринулись к лестницам.

Поднялась паника, начались крики. Люди на лестнице стали настолько яро бежать вниз, что некоторые из них, не успевая развернуться на повороте или расталкивая рядом с собой остальных, падали прямо с Бригира в пропасть.

Я, смотря на все это месиво, не мог пошевелиться. Меня ужасала сама мысль о том, что происходило. Как такое могло случиться? Почему насекомые были здесь? Прямо сейчас единственное, что я осознавал, так это то, что основные события моей истории были завершены уже год назад, после того как Алгар все-таки выжил. А это значило, что все происходящее теперь не могло быть предугадано мной. Я думал, что ничего хуже не могло случиться, и все же оно случилось. Смертельная оплошность.

Постепенно до сознание стало доноситься жужжание. Оно и вернуло меня к реальности.

Приподняв взгляд, я увидел несущуюся прямо на меня толпу насекомых. Один укус — и я сам превращался в монстра. Что ж, в таком случае мне стоило сразу умереть. Возможно, просто спрыгнуть с врат — и дело с концом. Но все же кое-что было для меня странно. Почему монстры, создания, порожденные этими насекомыми, столь неистово убегали прочь? Что именно их так пугало?

И вскоре я нашел ответ на собственный вопрос.

Армия насекомых, словно волна, захлестнула собой всю стену. Я был не единственным оставшимся на прежнем месте человеком, и нас всех разом накрыл этот поток. Когда на тебя обрушивалось такое количество насекомых, ты ощущал их не просто как какую-то пылинку, а как настоящую стену. Тебя сбивало с ног, валило на землю и обездвиживало.

Вместе с этим я быстро почувствовал такую боль, от которой хотелось кричать, и все же попытался не открывать рот, чтобы не позволить насекомым проникнуть в него. По всему телу разом стало ощутимо множество укусов, и вместе с тем мои конечности быстро онемели. Словно пчелы, насекомые кусали меня. Я чувствовал их на своей коже, ощущал их на своем лице и пытался даже не оглядываться по сторонам. Единственное, на что я надеялся — это быстрая смерть.

Но крики звучали вокруг меня еще долго. Те стражники, которые не выдерживали этой пытки, открывали рты и вопили, и в тот же миг внутрь них забивались целые полчища насекомых. Их крики превращались в сдавленные стоны, а затем и вовсе обрывались.

Повернув голову вправо, на очередной такой вопль, я лишь на мгновение решил приоткрыть глаза. Мне нужно было знать, что именно происходило сейчас. И когда я увидел рядом с собой тело убитого мною ранее монстра, неожиданно мне стало ясно, почему даже эти твари убегали от насекомых со всех ног.

Монстра, который лежал рядом со мной, не просто кусали. Насекомые практически пожирали его заживо. Я видел, как сочилась по земле его кровь, и видел, как эти твари поглощали его кусочек за кусочком. Эта сцена казалась одновременно невероятной и отвратительной.

Между тем, насекомые, будто заметив, что я открыл глаза, стали все больше застилать собой мое лицо. Я ощутил, как эти маленькие лапки начали бегать по моим глазам, и попытался сразу же зажмуриться, но было уже поздно. В следующую же секунду укусы покрыли и мои глаза. От боли я все же воскликнул, и в тот же миг насекомые стали быстро забираться ко мне в рот, жалить мой язык и будто намеренно заползать все дальше и дальше внутрь моего тела.

Так я и умер в очередной раз.

Когда я проснулся вновь, мое состояние сложно было описать словами. Я сразу понял, что стоял среди лагеря раненых. Это определенно была середина дня, и в округе царило полное спокойствие. Все это так отличалось от того, что было во время моей смерти, что мне сложно было поверить в это.

Рухнув на колени от бессилия, я накрыл лицо руками и задрожал. Мое дыхание сразу ускорилось, сердце стало биться быстрее. В голове мгновенно всплыли сцены гибели. Что это было? Почему насекомые появились на Севере? Как мы вообще могли спастись от такого?

Неожиданно со стороны я услышал удивленный женский голос:

— Ты в порядке?

Фересия, быстро подбежав ко мне, присела рядом и схватилась за мои руки. Убрав мои ладони от лица, она пронзительно взглянула мне в глаза и снова спросила:

— Ты в порядке?

Ее появление немного успокоило меня. По крайней мере, переключившись на ее вопросы, я перестал погружаться в себя и вспоминать ужас от гибели.

— Как ты думаешь, — заговорил я, все еще шокировано смотря в глаза Фересии, — если насекомые все же прилетят на Север, в чем может заключаться причина? Здесь же нет пригодных условий для обитания, да и насекомым на севере выжить невозможно, верно?

Фересия явно насторожилась. Искоса посмотрев на меня, она усмехнулась, наверняка восприняв мои слова за простую шутку.

— Наш оракул задает мне такие вопросы? — иронично спросила девушка.

Но у меня не было сил подыгрывать ей. Продолжая совершенно серьезно смотреть на Фересию, я ясно дал понять, что это была вовсе не шутка, и девушка сразу насторожилась.

— Хорошо, — выдохнула она, поднимаясь на ноги и протягивая мне руку, — давай подумаем об этом вместе.

— Ты хочешь сказать, что те насекомые, которые превращают людей в монстров, вот-вот нападут на нас?

Я, стоявший в комнате напротив слушавших меня людей, устало кивнул и ответил:

— Да, все верно. Я именно так и сказал.

В этом месте помимо меня также находились Алгар, Рудриггер, Фересия и Нобутоши. Все они выглядели крайне ошарашенными, и я их в этом не винил. Если бы мне кто-то сообщил подобную новость без явных на то оснований, я бы тоже не сразу поверил в это.

— Откуда ты это узнал? — Алгар, хмурясь, слегка наклонился вперед. — Снова совершал свою безумную вылазку за врата?

В этот момент мы все находились в рабочем кабинете лорда. Сам Алгар сидел за письменным столом, Рудриггер, как и полагало охраннику оставался у него за спиной, а вот Фересия и Нобутоши сидели рядом друг с другом на стульях.

— Нет, конечно. — Я невольно улыбнулся. — На самом деле, это было похоже на наваждение. Сначала меня просто насторожило поведение монстров. Во время предыдущего ночного нападения мне просто показалось, что монстры ведут себя чуть иначе. Они стали более неистовыми, что ли… Над этим я размышлял очень долго.

— И все? — Нобутоши хмурился, и, если честно, смотрел на меня таким же недоверчивым взглядом, какой был и у Алгара. — В этом и была причина?

Я задумался. Как вообще происходящее можно было объяснить убедительно, не раскрывая при этом информации о том, кем ты являлся? Громко хмыкнув, я заговорил:

— На севере происходят какие-то катастрофы? Цунами, смерчи…

— Снежные лавины бывают, — отвечал Рудриггер, — но только в горных зонах. Туда только ремесленники отправляются.

— Обычно, когда происходит катастрофа, животные это предчувствуют. Иногда перед цунами можно даже заметить, что все звери в округе стремительно бегут прочь от берега.

— Хочешь сказать, что поведение монстров напомнило тебе об этом?

— Именно. Я не могу говорить наверняка…

Казалось, мой ответ звучал уже немного убедительнее. На мгновение даже Алгар и Нобутоши отвели от меня взгляды, явно обдумывая сказанное.

— Но почему именно насекомые? — вновь заговорил Рудриггер, прерывая тишину. — Они не выживают в холодных условиях.

— Смотря какие насекомые. — Я устало пожимал плечами. — Любые живые организмы способны приспосабливаться. На Севере, как мы знаем, есть свои виды хищных животных, свои растения, свои насекомые.

— Но все эти виды существовали на этих землях из покон веков!

— Все верно. Это слишком быстрый скачок приспосабливаемости, но вы все же не учитываете тот факт, что эти насекомые появились только недавно. Они возникли словно из неоткуда и начали быстро распространять монстрофикацию. Где они были до этого и почему только сейчас возникли такие суровые проблемы? Этого мы не знаем.

Алгар, смерив меня уже более серьезным уверенным взглядом, спросил:

— И какова их цель?

И вот здесь подобрать нужный ответ оказалось куда сложнее.

— Цель у них вряд ли есть… — Вслух начал размышлять я. — По крайней мере, осознанной точно нет. Вероятнее всего на другом континенте спустя год не осталось ничего живого. Люди полностью истреблены, дикие звери тоже. Возможно, что там даже монстров осталось не так уж и много.

— Почему ты так думаешь? Может быть, все оставшиеся на том континенте люди стали монстрами.

— Один монстр за ночь способен перебить целую деревню. Стоит заразиться одному, как эта тварь уничтожает все живое на своем пути.

— Соглашусь. — Внезапно присоединился к разговору Нобутоши. Поднявшись на ноги, он плавно двинулся в мою сторону, и вскоре встал прямо рядом со мной. — К тому же монстры, насколько мы знаем, не нуждаются в питании. Они просто убивают все живое. И именно это странно.

— Что странно?

— Если бы на Север их вел голод, тогда все было бы логично. Но раз они не нуждаются в постоянном питании, тогда какова была их причина переселения на другой континент?

Я улыбнулся. То, что Нобутоши стоял сейчас рядом, подсказывало, что он все же был на моей стороне. Как минимум, в этом вопросе он точно соглашался со мной.

— И вот мы возвращаемся к тому, о чем я думал, — снова пришла моя очередь говорить. — Скорее всего, монстры боятся этих насекомых не меньше нас.

— Почему?

— Потому что те, кто нуждаются в пище, это сами насекомые? — я намеренно дал ответ с вопросительной интонацией. На самом деле, даже мне не было ничего доподлинно понятно. В вопросе поведения насекомых я полагался только на свою интуицию. — Подумайте сами. Паук прежде, чем убить жертву, заворачивает ее в кокон и долго, долго удерживает. Далеко не всегда он нападает на добычу сразу. А у этих насекомых, помимо того, что есть нечто на подобии рта, есть также острие или жало, которым они заражают людей. Сначала они превращают свою жертву в безвольного монстра, а потом нападают на нее и пожирают. Может, они любят питаться мертвечиной. Кто ж знает?

Окружающие молча взирали на меня. По их удивленным лицам я видел, насколько шокировала их сама мысль об этом.

— А теперь, — уже с улыбкой продолжал я, — давайте представим, что большинство монстров сейчас сбежали на этот континент. Что тогда будут делать насекомые?

— Пойдут следом? — удивленно предположил Нобутоши.

— И подготовят новые жертвы на будущее. Именно.

Наши взгляды встретились. Конечно, моя идея была самой безумной из всех возможных, но далеко не безосновательной. И Нобутоши это понимал.

— Можно уточнить, — снова заговорил Алгар, привлекая к себе внимание, — если насекомые все же появятся, тогда можем ли мы считать, что большая половина монстров уже оказалась перебита нами?

— Возможно, но не факт.

— И что нам делать? — Рудриггер искоса посмотрел в сторону окна. Время уже близилось к закату, и вот-вот всем нам, стражникам, снова предстояло подняться на стену. От того мы и чувствовали себя столь беспокойно. — От насекомых можно было бы скрыться в домах и под землей, но мы не можем бросить свои посты на вратах. Иначе монстры до наступления насекомых проникнут в город, и тогда наружу выходить будет уже не безопасно.

Я был согласен с этими словами. Прятаться в нашем случае — не выход.

— Мирных жителей все равно придется эвакуировать и надежно спрятать в крепости, а вот стражников на вратах надо как-то обезопасить.

— На вратах есть вышки между разными постами, — Нобутоши, потирая подбородок, быстро обошел меня и зашагал из стороны в сторону, — внутри которых можно спрятаться.

— Если забить дыры, — уточнил Алгар.

— Ты прав.

— Но все стражники все равно не поместятся. — Рудриггер сразу же насторожился. — Кому-то придется остаться снаружи.

— Мы можем построить деревянные сооружения на скорою руку, — вновь предлагал Нобутоши. — Сколько осталось до нападения?

Все взгляды переместились на меня. На самом деле, вопрос был более, чем провокационный. Как я мог в точности сказать им время и место нападения? Такой ответ подтвердил бы мою репутацию монаха-оракула, однако и промолчать в этой ситуации я не мог. Честность гарантировала безопасность.

— Завтра ночью все случится, — в итоге все же ответил я.

Нобутоши, уверенно кивнув, продолжил:

— Тогда мы успеваем…

— Такие сооружения не спасут. — Я намеренно прервал эти его слова. Все-таки у нас оставалось мало времени. — Насекомые, собравшиеся вместе, по силе подобны тяжелому камню. Обрушившись на деревянную постройку, они просто уничтожат ее. К тому же, они будут мешать во время боя с монстрами. Нужно что-то мобильное и крепкое.

Наступила тишина. Осматривая лица собравшихся, я хорошо видел, что каждый начал упорно думать о возможных выходах из ситуации. Так как ответа не было и у меня, я тоже начал задумываться об этом, и в какой-то момент снова вспомнил о начале нашего разговора. Осторожно выпрямившись, я заговорил:

— Чем ремесленники спасаются во время лавины? Бывают же ситуации, когда снег уже мчится к ним, а они понимают, что не смогут от него скрыться.

— У них есть что-то вроде защитных одеял. — Рудриггер, слегка хмурясь, начал объяснять. — К каждому краю подвешен тяжелый груз, который плотно прижимается к земле. При этом поверхность самого материала настолько плотная, что даже лавина, накрывшая сверху, не сможет сдавить человека. Возле него образуется что-то вроде полукруга.

Я чуть нахмурился, пытаясь представить себе эту конструкцию вживую. В моей фантазии она выглядела как панцирь черепахи.

— Но самая большая проблема этой конструкции в том, что из снежной ловушки без посторонней помощи ты не выберешься, и никто тебя не спасет. И тогда зачем им вообще такая тяжелая штука с собой?

— Ремесленники, — внезапно заговорила Фересия, — ходят группами на равных и достаточно больших расстояниях друг от друга. Когда один видит хищника или приближающуюся лавину, он подает сигнал в виде взрыва. Поэтому остальные всегда смогут его найти.

Этот ответ вызвал у меня удивление и натолкнул на еще одну мысль?

— У вас есть порох? Ремесленники используют сигнальные ракеты?

Лица северян моментально помрачнели. Посмотрев на меня с каким-то недовольством, они сразу нахмурились, и я быстро понял, что сумел одним этим вопросом задеть их чувства.

— А почему его не должно у нас быть? — спрашивал в ответ Рудриггер. — Решил, что если есть на Востоке, тогда на Севере ничего подобного не будет? Таково твое мнение о Варноне?

Прозвучал тихий смешок. Услышав его, и я, и остальные северяне, перевели свои взгляды на Нобутоши.

— Господа, не хочу вас расстраивать, — главнокомандующий, приблизившись ко мне, хлопнул меня по спине и посмотрел мне прямо в глаза, — и тебя, мой друг, тоже, но вообще-то порох на Востоке — это изобретение самого Айна. Точно также, как и спички.

Мое лицо явно исказилось, и Нобутоши, видя эту странную гримасу, насмешливо ответил:

— Да, именно твое, Айн.

И здесь я замолчал. Эта небольшая, но все-таки новая для меня информация, свалилась словно гром среди ясного неба. Вновь этот мир намекал мне на то, что настоящий Айн был необычным человеком. Вновь показывал мне, что его место во всей этой истории было отнюдь не второстепенным, как я думал об этом раньше.

— Давайте вернемся к делу, — снова заговорил Алгар. — Рон, зачем ты спрашивал про ремесленников?

Лишь только этот вопрос вернул меня в чувства. Отложив в дальний ящик мысли об Айне и его значимости в мире, я снова выпрямился и уверенно заговорил:

— Мы можем позаимствовать их приемы для того, чтобы справиться с волной насекомых. По крайней мере, пережить первое нападение у нас точно получится.

— И что потом? Проблема сама не решится.

— Используем Манегрию. По крайней мере, попытаемся.

Никто ничего не сказал, но по лицам окружающих я сразу понял, что они не понимали ход моих мыслей. Тогда, глубоко вздохнув, я объяснил:

— В телах монстров находится тот же яд, что есть и у насекомых. Мы знаем, что яд монстров и яд Манегрии несовместимы друг с другом, так что это должно сработать.