Основатель – 3

Глава 7

Прямо сейчас на нашем текущем уровне культуры и с учётом местных традиций просто невозможно создать или добавить какие-либо новые классы населения. Я даже не мог настроить параметры Рабочих так, чтобы они получали более высокую зарплату, делая определённую работу более привлекательной. Это оказалась реально сложная дилемма, задачка со звёздочкой, мать её.

Теоретически я мог бы дать Ремесленникам и Почётным Гражданам право владеть собственной недвижимостью, но, поступая так, провёл бы жёсткую, жирную черту между классами, создал бы настоящую пропасть между сословиями.

В голове тут же замелькали картинки из учебников истории: революции, бунты, кровавые столкновения между «низами» и «элитой».

Что-то вроде нашего семнадцатого года, только с эльфами и гоблинами вместо матросов и буржуев.

Нет уж, спасибо, такого «счастья» нам не надо. Я хотел, чтобы Аристократия несла большую ответственность, больше впахивала на благо общества, а не просто наслаждалась роскошью ради самой роскоши, жировала и плевала на всех с высокой колокольни.

Дать им какие-то особые привилегии, кроме возможности заниматься более творческой работой или заседать в Сенате, означало бы, что они станут жить лучшей жизнью, чем остальные. Да, я понимаю, деревня пока что маленькая, почти хутор, но я-то планировал расти, строить целую бизнес-империю! А чёткое разделение на «имущих» и «неимущих», на «белую кость» и «чёрную работу» в долгосрочной перспективе неминуемо привело бы к большим проблемам. Это как заложить мину замедленного действия под фундамент собственного дома.

В интерфейсе Стратегической карты значились Культурные Ценности, которые позволяли добавлять больше классов, а также настраивать условия труда для Рабочих. Но я не мог изменить наши текущие законы о собственности, пока Ценности не будут открыты.

Это означало, конечно, что более поздние изменения придётся выносить на голосование Сената, но это та жертва, на которую я готов пойти. Нужно избежать ошибок истории, чего бы мне это ни стоило. Классовые привилегии, как показывает практика, рано или поздно приводят к серьёзным конфликтам, если не к откровенной гражданской войне.

После некоторых размышлений я решил, что на данный момент вся собственность останется целиком и полностью во владении государства. Точка. Лучше уж прослыть единоличным феодалом, чем спровоцировать бессмысленный и беспощадный бунт.

Итак, права классов, права собственности и кодекс поведения установлены. Я был вполне уверен в том новом правительственном механизме, который только что создал.

Сенат примется за разработку новых мер по обеспечению города всем необходимым и увеличению его процветания. Ремесленники значительно повысят нашу культуру, а Рабочие… Ну да, они, возможно, добавят немного общего недовольства из-за отсутствия частной собственности, но по крайней мере, на них не станут смотреть как на людей второго сорта, как на бесправную чернь. От Аристократов ожидалось, что они улучшат процветание Весёлого как минимум в десять раз, а то и больше, если всё пойдёт по плану.

Я окончательно утвердил решение, мысленно нажав на большую зелёную кнопку «Применить» в интерфейсе, и тут же увидел, как над Весёлым прямо в воздухе развернулось огромное виртуальное знамя, на котором торжественно сменилось название: вместо простого «Весёлое» теперь гордо красовалось «Град Весёлый». Звучит!

С этой новой, так сказать, прокачанной аристократической формой правления, которую я с таким скрипом, но всё же протолкнул, мне в нагрузку, будто бонус к проблемному активу, прилетело и два свеженьких места для советников.

Не то чтобы я жаловался, конечно, лишние толковые головы в моём импровизированном «совете директоров» никогда не помешают. Прямо как в хорошем таком, знаете, разрастающемся бизнес-центре класса «А»: расширяем штат, оптимизируем управленческие процессы, все дела. Новые горизонты, новые вызовы и, разумеется, новые статьи расходов в бюджете.

Первое место, тут уж без вариантов, было, как говорится, жёстко забронировано, его могла занять только Глава Сената некая Яна. Фигура, надо полагать, знаковая для местной «политической элиты».

Дамочка, судя по всему, не просто так на свою должность попала, определённо обладала необходимыми лидерскими качествами и той самой трудноописуемой харизмой, без которой в начальники не выбьешься, чтобы эффективно рулить свежеиспечённым Сенатом.

Её задача как моего нового советника, ну, ты понял, классика жанра, держать меня в курсе всей парламентской движухи: какие там законопроекты с умным видом проталкивают, как себя ведут новоявленные Сенаторы, не бузят ли часом, не увлекаются ли подковёрными играми, не пытаются ли протянуть какую-нибудь очередную хрень под благовидным предлогом и под шумок общего одобрямса.

В общем, классический такой докладчик о текущей ситуации на местах, мой личный «информатор в стане врага». Шутка, конечно, но в любой шутке есть доля правдя.

Она также должна была консультировать меня по поводу существующих фракций и партий, если таковые, не дай боги, начнут тут образовываться, как грибы после дождя. А они, судя по всему, будут. Это как в старом фильме «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика»:

— У вас на стройке несчастные случаи были?

— Нет.

— Будут.

Вот во всей этой истории занозой засел один такой неприятный моментик, от которого я, мягко говоря, не прыгал в диком восторге.

Вместе со страницей Аристократического Совета в интерфейсе Стратегической карты, которая и так уже напоминала какой-то навороченный симулятор бога, открылась ещё и, чтоб её, Страница Внутренних Фракций.

Каких таких ещё фракций⁈

Получается, что в моём тихом, почти патриархальном Граде Весёлом могли образовываться целые, мать их, политические партии, группировки и течения, каждая со своими конкретными программами, лозунгами и, что самое главное, хотелками⁈

Я, конечно, как верховный арбитр и вперёдсмотрящий мог в любой момент заглянуть в эту «кухню» посмотреть, чего они там задумали, какие интриги плетут, и даже, если вдруг приспичит или звёзды так сойдутся, поддержать какую-нибудь особо симпатичную мне или, скорее, полезную для общего дела партию.

Эдакий человек, стоящий выше остальных.

Но я-то по своему богатому земному опыту, особенно по лихим девяностым и последующим «стабильным» годам прекрасно знал, где политика и партии, там почти всегда, как пить дать, раскол, грызня за тёплые места и делёж бюджетного пирога.

Как в той самой басне Крылова лебедь, рак да щука, тянущие воз в разные стороны. Впрочем, чего уж там, полагаю, раз уж тут нарисовалась такая полноценная, почти взрослая политическая система, то и без партий, этих неотъемлемых атрибутов «демократии», никуда не деться. К счастью, что являлось жирным плюсом, с драконовскими финансовыми правилами, которые я прописал, новоявленные Сенаторы хрен смогут использовать партийные игрища для личного обогащения или распила казны, это уж точно.

Тут тебе не какая-нибудь банановая республика из учебника истории, где каждый депутат — маленький царёк со своим феодом, и не Госдума образца некоторых лет. По крайней мере я на это очень, очень сильно надеялся. Контроль и ещё раз контроль — вот мой девиз.

Второе вакантное место советника, слава местным богам, позволило мне без всяких проволочек восстановить в должности мою верную Дипломатку Ираиду. Человек проверенный, лояльный, да и просто толковая баба.

Та, когда узнала о возвращении «в строй», была просто на седьмом небе от счастья, реально прямо светилась вся, будто ей премию года выписали или путёвку на Мальдивы, которых тут, правда, не наблюдалось.

И как только она со свойственной ей проницательностью прочухала про новый, уже отчётливо намечающийся конфликт между мной и этими… эльфами, будь они неладны с их винными монополиями, тут же, без лишних сантиментов и долгих сборов, вскочила на своего коня, который, к слову, выглядел не менее решительно, чем она сама, и помчалась галопом в сторону Салернских Холмов.

«Не беспокойтесь, Владыка! — сообщила она мне через стратегическую карту с таким пылом, будто собиралась брать Зимний, не меньше. Голос её звенел уверенностью, а глаза горели решимостью. — Я досконально знаю их обычаи, все их вычурные ужимки и дипломатические прыжки! Уж я-то смогу это дело разрулить как надо, комар носа не подточит, вот увидите!»

Ну… не стал ей отвечать, что мне вполне достаточно, если под стенами Веселого не нарисуется эльфийская карательная армия в блестящих доспехах. Я очень, очень сильно надеялся, ради всех нас и стабильности региона, что её слова, полные такого заразительного энтузиазма, окажутся хотя бы на десятую часть правдой.

А ещё, по-тихому, конечно, где-то в глубине своей циничной души, я тайно верил, что эльфы — это всё-таки такая достаточно цивилизованная культура, где гонцам, принёсшим не самые приятные, а то и откровенно хреновые вести, хотя бы не отрубают сразу голову по старой варварской традиции. А то существа они жёсткие, чуть что — сразу секир-башка. Не хотелось бы терять ценного специалиста таким глупым образом.

Не прошло, блин, и двенадцати часов (полсуток всего!) с момента торжественного принятия новой формы правления, как на мой виртуальный стол, точнее, в интерфейс Стратегической карты, который уже начинал подмигивать мне уведомлениями, как новогодняя ёлка, уже лёг первый законопроект на утверждение.

Не было печали!

Прямо как принтер в бухгалтерии перед сдачей годового отчёта интерфейс взбесился, строча без остановки. Это оказался ни много ни мало приказ об апгрейде Администрации до 3-го уровня, что расширяло её размеры просто до каких-то неприличных, почти дворцовых масштабов.

Видимо, заседать в нашей старой тесной столовке, где вечно пахло то щами, то вчерашними пирогами, нашим новоиспечённым Сенаторам стало уже как-то не по статусу, не солидно.

И, честно говоря, я с ними в этом полностью согласился. Мой собственный «кабинет», если эту каморку можно было так назвать, мелкий, как собачья конура, чёрт бы его побрал, меня уже порядком достал. Я не мог даже нормально походить взад-вперёд, измеряя шагами пространство, обдумывая текущий гениальный бизнес-план или разруливая очередной кризис. Места реально кот наплакал: два шага влево, два вправо, стена. Не развернуться, не то что там поразмяться или, не дай бог, прилечь на диванчик, которого тут и в проекте не предусматривалось.

Голосование, как мне доложила система, прошло на удивление единогласно, видать, вопрос действительно наболевший. Всеобщий «одобрямс» накладывал на меня, как на Владыку, вполне себе юридическое обязательство выполнить этот самый приказ в течение месяца. Месяц, Карл!

Всего тридцать дней, не больше! Если бы я, не дай бог, проигнорировал требование или попытался его саботировать, старина Судья Кузьма Поляна, блюститель нашего новоиспечённого законодательства, не моргнув глазом, влепил бы мне такой штраф, что казна бы охнула, а моя личная репутация пошла бы по одному месту.

И это, не говоря о том, что Довольство в Граде Весёлом, этот капризный, но жизненно важный показатель, тут же рухнуло бы ниже плинтуса, а то и пробило бы дно.

Я, признаться честно, слегка охренел от такой молниеносной, почти реактивной скорости, с которой законопроект был принят. По правде говоря, я по уши зарылся в переписку через интерфейс стратегической карты с Ираидой, делясь с ней нюансами нашей эльфийской проблемы и выискивая возможные пути её решения, так что совершенно не заметил его появления в повестке дня.

Прошляпил, короче. Само по себе это обязательство по постройке меня не особенно напрягло, скорее даже наоборот, обрадовало. Давно уже пора расширяться. Но мне определённо просто позарез нужно как можно скорее поставить какие-то внятные ограничители, какие-то «красные флажки», чтобы подобные новые приказы и законопроекты не могли вот так, нахрапом, как снег на голову, заставать меня врасплох в любое время дня и ночи. А то так, знаете ли, и до полного ручного управления недалеко, когда ты уже не стратег и лидер, а просто исполнительный мальчик на побегушках, выполняющий чужие хотелки без права на собственное мнение.

Такой хоккей нам не нужен.

— Яна? — мысленно позвал я, всё ещё пялясь в цифры и параграфы законопроекта через интерфейс Стратегической карты.

Виртуальное присутствие Главы Сената тут же обозначилось в моём «эфире», и я услышал её голос. Такой, знаете, удивительно чёткий, деловой, без всяких там «сю-сю», но при этом не лишённый приятных интонаций.

— Владыка! — ответила она, и в её словах, к моему удивлению, прямо-таки сквозила неподдельная, почти детская теплота и энтузиазм. — Вы уже видели наше первое, такое важное для всех нас, предложение? Мы так старались!

— Видел, видел, Яна, — мысленно кивнул я, хотя она этого, разумеется, видеть не могла. — Выглядит, спору нет, отлично. Солидно. Но есть один нюанс: вы приняли его не то чтобы не посоветовавшись со мной, а даже не поставив меня в известность о готовящемся голосовании.

Как Глава Сената Яна, согласно новому уставу, имела полное право назначать время для фактического голосования по любому вопросу. Без её прямого указания, её «отмашки», так сказать, голосование могло оставаться на стадии предварительных переговоров и согласований сколь угодно долго.

Теоретически, конечно, можно было принять какую-нибудь специальную резолюцию большинством голосов, чтобы обойти её вето или затягивание, но здесь, как я понял, этого не произошло. Всё прошло чинно-благородно, по процедуре, но как-то слишком уж стремительно.

— Разумеется, Владыка, — ответила она тоном, который, казалось, совершенно не допускал возражений, эдакая «железная леди» местного разлива. — Это вопрос первостепенной важности, он касается как безопасности, так и будущего процветания всего Града Весёлого. Поверьте, не возникло никаких объективных причин голосовать против или затягивать с решением.

— Это всё понятно, Яна, — согласился я, стараясь говорить максимально спокойно, почти вкрадчиво, как на особо сложных переговорах с несговорчивыми партнёрами. — И я ни в коем случае не собираюсь мешать Вам и всему Сенату делать важную работу. Наоборот, я всячески за инициативу «с мест». Но поймите и Вы, я назначил Вас на очень ответственную должность специально для того, чтобы Вы стали своего рода мостом, связующим звеном между Сенатом и мной, Владыкой. Вы не можете просто так в одностороннем порядке объявлять голосование по таким затратным проектам, даже не поставив меня в известность о самом факте его существования, о том, что оно вообще на повестке. Это, знаете ли, не просто формальность, это нарушает элементарную субординацию и, что более важно, все мыслимые принципы эффективного менеджмента и стратегического планирования.

Наступила короткая, но ощутимая пауза. Видимо, моя тирада заставила её задуматься, или она просто пыталась подобрать слова.

— Понимаю… — наконец произнесла она, и в её голосе проскользнуло лёгкое, почти искреннее недоумение. — Но… почему это так важно, Владыка, если решение очевидно полезное?

Тут я не выдержал и чуть повысил «громкость» своего мысленного голоса, стараясь, впрочем, не перейти на откровенный ор.

— Потому, Яна, что я Владыка Града Весёлого, если Вы случайно забыли об этом за последние полдня! — напомнил я ей, стараясь вложить в слова максимум веса. — У меня, как у руководителя этого, так сказать, предприятия, было, есть и будет много различных планов, идей и стратегических задумок. Некоторые из них требуют немедленной реализации, другие долгосрочных инвестиций. И у любого, абсолютно любого строительного проекта, подобного вашему весьма своевременному законопроекту об Администрации, всегда есть своя цена. Конкретная цена в ресурсах: золоте, древесине, камне. Цена во времени, которое потребуется на постройку. Цена в рабочей силе, которую придётся отвлечь от других, возможно, не менее важных задач. Это цена, к которой я, как ответственный за бюджет, должен быть готов. Заранее! А не так, чтобы мне внезапно, как обухом по голове, сваливалось требование: «Плати, Владыка, и не задавай лишних вопросов!» Так дела не делаются, Яна. По крайней мере в моём мире.

— Ясно… — протянула она задумчиво, и я почти физически ощутил, как у неё в голове закрутились шестерёнки. — И это значит, если Вы, как Владыка, по каким-то причинам не можете позволить себе реализовать то, что мы, Сенат, считаем необходимым… — она на мгновение запнулась, подбирая слова. — Хм, думаю, чётко определённый бюджет должен решить эту проблему. Да! Предложите его нам на рассмотрение, Владыка, и я лично позабочусь, чтобы его утвердили и реализовали в кратчайшие сроки.

Я крякнул.

Идея, конечно, превосходная, не поспоришь, прямо как из классического учебника по государственному управлению или корпоративному менеджменту. «Бюджетирование — основа порядка», все дела. Но мне всё же нужно дожать, донести до неё свою главную принципиальную мысль.

— Хотя план действительно грандиозный, стратегически верный, Яна, — согласился я, немного смягчая тон, — мне, тем не менее, кровь из носу необходимо, чтобы Вы информировали меня о любых готовящихся голосованиях до того, как Вы их официально закрываете и решение вступает в силу. Понимаете? Если я вижу, что голосование по какому-то важному вопросу идёт, скажем так, не совсем в ту сторону, которая выгодна Граду Весёлому в долгосрочной перспективе, или у меня есть какие-то серьёзные возражения по существу дела, какие-то альтернативные предложения, я должен иметь реальную возможность высказать своё авторитетное мнение. Вставить свои пять копеек, так сказать, пока не поздно, а не махать кулаками после драки.

— Это… Это разумно, Владыка, — немного помедлив, словно взвешивая все «за» и «против», наконец согласилась она. Голос её уже не звучал так уверенно, как вначале. — Я поняла Вас и внесу соответствующие коррективы в нашу внутреннюю процедуру. Регламент, так сказать, подправим. Боюсь, сложившиеся обстоятельства, то, что девять взрослых уважаемых человек, обложившись кипами бумаг, пергаментов и тяжёлых гроссбухов, вынуждены буквально на головах друг у друга ютиться в таком крошечном, совершенно не приспособленном для серьёзной работы пространстве, привели к несколько большей спешке и некоторой нервозности, чем следовало бы.

— Понимаю, Яна, прекрасно понимаю, — смягчился я. Не люблю, когда на меня давят или пытаются прогнуть, но и входить в чужое положение, когда это действительно оправданно, тоже умею. Не зверь же я, в конце концов! Новую просторную Администрацию со всеми удобствами построим в ближайшее время, обещаю. Слово Владыки.

— Очень хорошо, Владыка, — с явным облегчением в голосе ответила Яна и тут же тактично отключилась от нашего импровизированного «селекторного совещания», оставив меня в гордом, но несколько озадаченном одиночестве.