Основатель – 3

Глава 24

Короче, под твёрдое обещание по-тихому, без лишнего шума и пыли организовать освобождение и последующую транспортировку Зимородка, пакт с этим злобным хмырём был подписан.

Мир, дружба, жвачка на ближайшие пять лет, а его «делегат» немедленно, без проволочек, отправлялся восвояси к своему хозяину.

И самое приятное, прямо-таки вишенка на торте во всей этой истории, сэр Акертон мог лично убедиться, что я человек разумный, договороспособный и совершенно не горю желанием махать шашкой направо и налево или мстить просто ради самой мести, как какой-нибудь обиженный ребёнок.

Я с облегчением выдохнул оттого, что шнырь-Зимородок шпионил не на Лекса Могучего (вот тогда бы меня ждал реальный геморрой!), а что там Акертон успел про меня нарыть, или какие слухи до него дошли, мне уже реально по барабану.

Максимум, что он мог узнать, это что град Весёлый вполне себе при деньгах, экономика растёт, всё работает как швейцарские часы, настоящий отлаженный механизм, ну и производит самое заурядное, если не сказать посредственное, винишко в мире. Никаких государственных тайн у меня не было и быть не могло, по крайней мере таких, которые могли бы его реально заинтересовать или дать интересующемуся какое-то преимущество. Вся моя бухгалтерия, если можно так выразиться, выглядела весьма белой и пушистой, во всяком случае для внешнего наблюдателя.

А это наоборот, показатель внутренней надежности града Веселого, того что у меня всё в порядке, со мной можно иметь дело, того что я бизнесмен, а не злодей. В общем, хотя я против того чтобы кто-то подсматривал в мои карты, такой шпионаж ничем меня не порочил.

Ираида хотела задержаться в Липках ещё на пару-тройку дней, ну чисто для проформы, типа официальная экскурсия по городу, ознакомиться с местной историей, культурными особенностями, ну и, конечно, аккуратненько прощупать их хотелки, так сказать, выведать потенциальные коммерческие интересы и слабые места.

Пока ей давали свободно шляться по Липкам, собирать информацию и заводить полезные знакомства, я не возражал её там оставить. Что-то мне подсказывало, мой внутренний бизнес-консультант, что Акертон в будущем может стать весьма ценным торговым партнёром, так что я хотел разузнать о нём всё, что только можно, собрать полное досье, как на потенциального клиента или конкурента.

Сразу после обеда, где-то часа в два пополудни, я покинул свой уютный кабинет, мою, так сказать, ставку верховного главнокомандующего и по совместительству офис генерального директора града Весёлого, и направился прямиком в подвал одного из хозяйственных строений, где несколько ушастых ребят из эльфийской гвардии, приставленных ко мне для охраны, несли караул.

С первого шага меня окружила атмосфера, прямо скажем, не пятизвёздочного отеля: сыро, пахло затхлостью и чем-то ещё неопределённым. Увидев меня, альвы тут же картинно вскинули оружие, демонстрируя бдительность, а один, самый глазастый и, видимо, старший по званию, что-то там быстро пробормотал себе под нос, явно кастуя какое-то заклинание типа «магического зрения» или «проверки на вшивость», ну чтобы стопроцентно убедиться, что я не какой-нибудь хитрый самозванец в волшебной маскировке или иллюзия.

Хитро!

Удостоверившись, что перед ним собственной персоной Владыка, а не оптический обман или вражеский лазутчик, он слегка кивнул и посторонился, пропуская меня в нашу импровизированную тюрягу. Сыровато там, конечно, и пахло плесенью, но для временного КПЗ вполне себе сойдёт. Явно не курорт, но и не пыточная камера.

Внизу лестницы, у самого входа в темницу, если можно так назвать тот сырой закуток, стоял И́рит, бдительный, как цербер у ворот ада, и сверлил нашего пленника таким тяжёлым немигающим взглядом, будто тот паршивая мышь, а эльф — голодный степной коршун, готовый в любой момент вонзить когти в добычу.

Сам же Зимородок, наш пернатый кадр, беззаботно развалился на охапке прелого сена, которое, видать, натаскали туда для относительного комфорта заключённого, и храпел так громко и смачно, что, казалось, стены дрожали. Храпел, зараза, совершенно безмятежно, будто не в камере сидел под стражей, а на каком-нибудь южном курорте отдыхал по системе «всё включено». Сразу видно, тёртый калач, стреляный воробей, и эта отсидка для него далеко не первая. Опытный, так сказать, сиделец, которого тюремными нарами не испугаешь.

— Ну? — буркнул И́рит, едва я спустился по скрипучим ступеням. В его голосе прозвучали такие неприкрыто-начальственные нотки, будто это он тут хозяин положения, а я так, зашёл на огонёк. — Надеюсь, у Вас веская причина спускаться в эту дыру, Владыка? А то я тут, знаете ли, делом государственной важности занят.

Меня, если честно, такой тон ни разу не впечатлил, скорее даже взбесил. Говорил он так, будто это он тут главный, а не я.

Хотя по факту он обычный телохранитель, пусть и эльфийский, присланный сюда, по большому счёту, только для того, чтобы Лекс Могучий или ещё какой-нибудь «доброжелатель» не застал меня врасплох во время всей заварушки. Никакой реальной власти или тем более юрисдикции у ушастого тут не было и быть не могло. Гость, он и в Африке гость, даже если у него острые уши и самомнение до небес.

— В ваших услугах по охране этого… кадра, — я небрежно кивнул на продолжающего самозабвенно храпеть Зимородка, — больше нет никакой необходимости, И́рит. Можете считать свою миссию выполненной. Я смог подтвердить, что Зимородок действительно работал на Акертона, как и предполагалось, и все необходимые договорённости по его возвращению на историческую родину уже улажены, вопрос закрыт. Так что можете расслабиться, ваш выход, так сказать, окончен. Занавес.

Лицо И́рита вмиг стало холодным, как кусок льда в Арктике, а во взгляде, которым он меня одарил, явственно проступила оружейная сталь. Таким взглядом обычно смотрят перед тем, как без лишних слов пустить в ход остро заточенный кинжал. На одну паршивую секунду мне даже показалось, что он сейчас реально кинется на меня, забыв про субординацию и дипломатический этикет.

— И вы хотите, чтобы я поверил, будто Вы провернули всё это за какой-то жалкий один день? — процедил он сквозь плотно сжатые зубы, явно не веря ни единому моему слову и подозревая какой-то подвох.

— А я и не ожидаю, что ты во что-то поверишь, И́рит, мне, в общем-то, глубоко фиолетово, — спокойно ответил я, глядя ему прямо в возмущённые эльфийские глаза. — Этого человека поймали на моей территории, следовательно, он мой пленник, и точка. Все дальнейшие вопросы и претензии к моему юридическому отделу, которого у меня, правда, пока что не существует, но это уже чисто технические детали.

— Мы его поймали, — отрезал И́рит, не сводя с меня своего стального буравящего взгляда, толос его звенел от праведного негодования. — Так что он в значительной степени является собственностью Эльфийской Державы! Наш законный трофей, если хотите так это называть!

— Ах вот, значит, как мы теперь заговорили⁈ Интересный поворот! — я криво усмехнулся, хотя смешного в ситуации видел, прямо скажем, мало. — Вчера вечером ты тут распинался, создавая весьма убедительную иллюзию, будто у меня есть какой-то выбор, типа «демократия, свобода слова, все дела». А теперь, когда дошло до конкретики, до реального дела, ты решил внезапно встать в позу и раздуть из этого международную проблему?

И́рит от моих слов слегка дёрнулся, словно от удара, похоже, на какое-то мгновение растерявшись и не зная, как реагировать и что делать дальше. Но замешательство продлилось лишь одно короткое мгновение. Я видел, как его лицо исказила уязвлённая гордыня и такое, знаете, типично эльфийское праведное негодование, когда он выпрямился во весь свой немаленький рост, расправив плечи.

— Я служу Державе! — отчеканил он с пафосом, будто зачитывал присягу на верность короне. — Этот человек — шпион, и у него в голове, без сомнения, полно ценнейшей информации, стратегически важных сведений! Просто верх глупости и настоящее преступное разгильдяйство не заполучить его для нашего общего дела! Для безопасности, так сказать, всего прогрессивного эльфийства и примкнувших к нам народов!

— Но он не ваш! — рыкнул я, чувствуя, как во мне медленно, но верно закипает настоящая злость. Терпеть не могу, когда мне пытаются нагло навязать свою волю, да ещё и на моей же собственной территории. — Он находится на моей земле, в моей вотчине, если вам так понятнее! Он шпионил за мной, а не за вами! У вас тут нет никакой юрисдикции, абсолютно никакой, зарубите это себе на своих острых ушах раз и навсегда! И не забывайте, что ваши люди здесь всего лишь гости. Вежливые, надеюсь, и хорошо вооружённые, но всё-таки гости.

— Мы здесь, чтобы… — И́рит метнул быстрый, как молния, взгляд на всё ещё безмятежно посапывающего Зимородка, который, кажется, вообще ни капли не парился насчёт наших высоких дипломатических разборок. Затем эльф понизил голос до зловещего, почти интимного шёпота, от которого по спине могли бы побежать неприятные мурашки, если бы я был более впечатлительным или пугливым созданием. — Вы прекрасно знаете, чёрт возьми, зачем мы здесь, Владыка. И если Вы не можете или не хотите проявить должного понимания и сотрудничество в этом, гм, весьма деликатном вопросе, это очень плохо отразится на Вас в глазах Державы. Очень. Плохо. Понимаете, о чём я толкую? На Вашей репутации, на будущих торговых контрактах, на поставках… Ну, Вы поняли.

— А если вы тут не будете сотрудничать, — мой голос тоже стал тише, почти шёпотом, но от этого не менее твёрдым и увесистым, — то я вас всех отсюда вышвырну ко всем чертям собачьим в двадцать четыре часа, без выходного пособия, включая вашу хвалёную транспортную компанию, которая тут, похоже, решила устроить полную монополию на грузоперевозки. И когда меня там, наверху, в ваших эльфийских министерствах, спросят, какого лешего я это учудил, то просто и без затей сообщу им об этом идиотском, высосанном из пальца споре из-за какого-то мелкого, никому не нужного шныря. Посмотрим тогда, чьи аргументы окажутся более весомыми и убедительными. Опять-таки, я от вашей Державы далеко, а вы являетесь её частью. По вам ударит больнее.

И́рит сверкнул на меня глазами, полными холодного эльфийского негодования и плохо скрываемой ярости, но язык всё же прикусил. Видимо, понял, что я не шучу и готов идти до конца. Я демонстративно скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что отступать не намерен, не на того напал, голубчик. Мир с Акертоном, даже такой хлипкий и ненадёжный, для меня сейчас куда ценнее, чем те жалкие объедки с барского стола, которые ушастые снобы могли бы мне милостиво кинуть в качестве награды за поимку какого-то заштатного шпиона для их весёлых допросов с пристрастием. Я здесь главный, чёрт побери, а не они! Моя территория — мои правила. И точка! Обсуждению не подлежит!

После напряжённой, звенящей тишиной паузы, во время которой, кажется, даже мыши в подвале перестали пищать и возиться, главный охранник, то есть И́рит, всё-таки сдал назад.

Видимо, взвесив все за и против, решил не обострять.

Голову он, правда, не опустил, эльфийская гордость не позволила, а вместо этого молча, с каменным лицом, развернулся и широкими пружинистыми шагами направился к сладко спящему Зимородку. Видимо, прикинул в уме, что дальнейшие препирательства и попытки качать права могут обойтись ему и его ведомству дороже.

— Подъём, пернатый! Кончай дрыхнуть! — рыкнул он, не особо церемонясь и не скрывая своего раздражения, и довольно ощутимо пнул спящего Зимородка своим элегантным эльфийским сапогом в бок. Тот аж подскочил на месте, испуганно хлопая глазами. — Тебя депортируют обратно в Мексику. Тьфу, в Липки. Собирай манатки.

Затем И́рит медленно обернулся, бросил на меня взгляд, полный такого неприкрытого ледяного презрения, что меня аж слегка передёрнуло, пренебрежительно качнул головой, мол, «ну и дурак же ты, Владыка», и, не говоря больше ни слова, зашагал вверх по скрипучей лестнице, на ходу отрывисто рявкнув своим орлам, чтобы строились в колонну по одному.

Я выиграл конкретную локальную битву, это да, тут спору нет. Но что-то мне настойчиво подсказывало, мой внутренний голос, что, сделав это, я, по сути, создал волну цунами, которая грозит мне самому.

Проблемы начались. Не со всеми эльфами, конечно, это было бы слишком жирно, но с моим главным телохранителем совершенно точно. Рискованный ход, несомненно, как игра в русскую рулетку с одним патроном в барабане. Но, блин горелый, я больше не собирался позволять всяким тут вытирать об меня ноги и указывать, что мне делать на моей же земле. Хватит, натерпелся.

— Ну и сколько из этого ты слышал, артист больших и малых театров? — спросил я негромко, когда Зимородок, картинно потягиваясь всем телом и зевая во весь свой птичий рот, начал изображать крайне сонное и медленное пробуждение. Совершенно очевидно и простому ёжику понятно, что он не спал ни единой секунды во время всей нашей довольно громкой перепалки с И́ритом и, без всякого сомнения, усердно мотал на ус все детали нашего маленького служебного конфликта интересов. Шпион он и в Африке шпион, каждое слово, каждый жест, каждая интонация фиксируется и анализируется.

— Да ни словечка, Владыка, клянусь бородой дедушки и всеми жрецами всех богов! Спал как младенец! — тут же ответил Зимородок, хитро ухмыляясь своей самой обаятельной и обезоруживающей улыбкой так, что сразу становилось ясно, слышал он всё от первого до последнего слова и даже, возможно, мысленно конспектировал для будущего отчёта.

— Что ж, можешь считать себя свободным, как птица в небе или как ветер в поле, — сказал я, стараясь придать голосу максимум беспристрастности. — Я тут перетёр с Акертоном по своим каналам, и твоя легенда, как ни странно, подтвердилась. Всё тип-топ, можешь лететь.

— О, как это мило с Вашей стороны, Владыка! Просто прелестно! Какая широта души! — тут же прочирикал Зимородок, расплываясь в самой благодарной и подобострастной улыбке, на какую только мог изобразить его лицевой аппарат. — Было очень приятно, прямо-таки незабываемо погостить в Вашем пятизвёздочном отеле, сервис на высшем уровне, особенно сено понравилось, но, пожалуй, я действительно отправлюсь домой. Дела, знаете ли, не ждут, да и семья, наверное, скучает.

Он уже совсем собрался деловито прошмыгнуть мимо меня к выходу, такой весь из себя вольный птах, когда я мягко, но решительно выставил руку, преграждая ему путь.

— Не так быстро, дружище, не торопись, — сказал я, глядя на него в упор так, чтобы он осознал серьёзность момента. — Прежде чем ты отсюда окончательно свалишь на вольные хлеба, я хочу кое-что от тебя узнать. Маленькую такую деталь в общей картине мира за то, что ты уходишь отсюда живым и здоровым.

— И что же это, позвольте полюбопытствовать, за такая срочная информация? — тут же спросил он, делая едва заметный шажок назад и снова демонстрируя свою фирменную нагловатую всезнающую ухмылку, Видно, что его таким дешёвым приёмом не проймёшь, тёртый калач.

— Как ты допёр, чисто по-человечески, что рассказать мне правду — это самая лучшая и выигрышная стратегия, чтобы выбраться отсюда целым и невредимым? Это у тебя так профессиональная интуиция сработала, или какой-то особо хитрый шпионский расчёт, основанный на психологии?

Зимородок картинно пожал плечами так легко и непринуждённо, будто мы с ним не его судьбу обсуждали, а прогноз погоды на завтра.

— Да я в этой игре уже достаточно давно кручусь, Владыка, чтобы знать, как себя вести в разных ситуациях и с кем какие карты лучше всего разыгрывать. Вы-то сами шпионажем профессионально не занимаетесь, это видно сразу, так что клинической паранойей, в отличие от некоторых моих бывших работодателей, особо не страдаете, это раз. Выгодную сделку и практическую пользу цените куда больше, чем собственное раздутое ЧСВ или абстрактные принципы, так что никаким личным оскорблением моим присутствием тут и на пахло, это два. Ну и, в-третьих, у Вас имелись все объективные резоны и мотивы вернуть меня Акертону живым и здоровым, чтобы попытаться наладить с ним хоть какие-то отношения и избежать лишней войны. Чистая психология и элементарная бизнес-логика, ничего личного, как говорится.

Я молча кивнул, принимая его слова. Аналитик из него, надо отдать должное, получился весьма неплохой. Мозги у парня на месте.

— А ты, я смотрю, довольно неплохо сечёшь в своём шпионском ремесле, — нехотя признал я. — Прямо как заправский психолог-вербовщик из какого-нибудь особо секретного отдела ФСБ.

Как это часто бывает, я использовал эпитеты не понятные для местных жителей, на которые они реагировали интуитивно, по тональности и контексту.

— Ну, откровенно говоря, попадаться — это как раз то, с чем у меня обычно возникают самые большие траблы, — криво усмехнулся он. — Недоработка в профессиональной подготовке, видимо. Но обычно всё обходится и заканчивается более-менее хорошо. Максимум это когда пара синяков под глазами, потрёпанный комзол, да неприятный разговор со службой безопасности.

— Знаешь, — сказал я, глядя ему прямо в его хитрые, чуть прищуренные глаза, — я тут, можно сказать, из-за тебя маленько подставился перед твоими ушастыми коллегами. Они ведь на полном серьёзе хотели забрать тебя с собой в свои уютные эльфийские застенки, и кто его знает, чем бы всё для тебя там кончилось, учитывая их специфические методы дознания.

— Ага, я слышал краем уха, как вы тут копья ломали, — серьёзно кивнул он, и на этот раз на его лице не появилось ни тени фирменной ухмылки. Видимо, дошло наконец, что ставки были высоки.

— Думаю, за это ты мне определённо должен небольшую ответную услугу, — сказал я, решив сразу перейти к делу, пока он не передумал. — Так сказать, компенсация за то, что из-за тебя я поссорился с довольно серьёзными ребятами.

— И какая с меня услуга? — он снова слегка насторожился, но в глазах его уже отчётливо мелькнул живой интерес.

— Просто скажи мне честно, как на духу, без утайки и экивоков, что этому хренову Акертону от меня на самом деле надо? Какие у него на меня конкретные планы? Без всей дипломатической лабуды, по-пацански, если можешь.

Зимородок мгновение молчал, задумчиво теребя в руках какую-то соломинку, которую, видимо, успел незаметно сорвать с подстилки из сена, тщательно обдумывая ответ, взвешивая все возможные «за» и «против» и решая, стоит ли овчинка выделки.

— По правде говоря, Владыка… — начал он наконец, значительно понизив голос и оглянувшись по сторонам, хотя в подвале кроме нас двоих никого не наблюдалось. — Сэр Акертон… он, мягко говоря, немного параноик. Ну, знаете, такой, классический средневековый феодал с ярко выраженной манией преследования и комплексом осаждённой крепости. Его земли находятся на таком, знаете ли, весьма бойком перекрёстке дорог на Северо-Западе, аккурат на стыке нескольких важных торговых путей. Он, по сути, всё время сидит как на пороховой бочке в пределах прямой досягаемости нескольких других, не менее амбициозных городков и баронств. Каждый из них совсем не прочь при особо удачном стечении обстоятельств оттяпать у него кусок территории пожирнее. И вот уже долгое время ему постоянно приходится отбиваться от мелких и крупных нападений, а также от бесконечных шпионских вылазок со стороны практически каждого соседа, кто тайно или явно мечтает прибрать к рукам его плодородные земли и доходные промыслы. Корнеево, кстати, до Вашего появления являлось одной из таких постоянных угроз, пока Вы его, так сказать, не… оптимизировали под свои нужды.

— Значит, он послал тебя не из какой-то там особенной злобной вредности или жгучего желания мне целенаправленно насолить по-крупному? — уточнил я, пытаясь сложить все разрозненные кусочки информации в единый логический пазл.

Зимородок снова хитро ухмыльнулся своей фирменной шпионской ухмылкой, от которой так и веяло двусмысленностью.

— О, я этого не говорил, Владыка, отнюдь. Я просто сказал, что он параноик. А параноики, знаете ли, иногда очень изобретательны и непредсказуемы в своих подозрениях и, что самое опасное, в превентивных ударах. Если бы находился на вашем месте, я бы ему не особо доверял, по крайней мере до тех самых пор, пока он сам не начнёт искренне доверять Вам. А это, как Вы сами прекрасно понимаете, займёт довольно продолжительное время или, что тоже весьма вероятно, может не случиться вовсе.

— Откровенно и я это ценю. Дельный совет, ничего не скажешь, — задумчиво согласился я. — Старая добрая политика «доверяй, но проверяй» ещё никого и никогда не подводила, особенно в наших с вами специфических реалиях. А теперь, будь так любезен, двигай домой.

Зимородок картинно поклонился чуть ли не до самой земли, демонстрируя чудеса гибкости.

— Разумеется, о мудрейший Владыка! Не извольте беспокоиться! Вернусь домой со всей возможной скоростью, быстрее самого быстрого ветра!

Затем он на секунду воровато огляделся по сторонам, словно опасаясь, что даже у стен есть уши, убедился, что поблизости нет никого лишнего и, наклонившись ко мне совсем близко, почти касаясь губами моего уха, заговорщицки прошептал: — И поскольку Вы были со мной так… по-человечески справедливы, Владыка, и не стали заморачиваться со всякими там неприятными пытками, ну, знаете, дыбой, испанским сапогом и прочими средневековыми радостями для узников совести, я сделаю Вам ещё одно маленькое, но важное одолжение. Совершенно бесплатно, чисто по-дружески в знак признательности. Это не я прятал золото на Вашем чердаке, Владыка, честное шпионское! Его там кто-то другой до меня заныкал, причём довольно профессионально, а я его просто нашёл. Совершенно случайно, ну, Вы понимаете, как такое случается у нас, у шпионов. Просто шёл мимо…

— Постой, паровоз… Это были не твои деньги? Ты сейчас хочешь сказать, что кто-то из моих людей ворует деньги из казны?

— Я сказал, Владыка, то, что хотел сказать.

Следующий том читать ТУТ: https://author.today/reader/454284/4221484