Пограничник. Том 5: Охота на "Черный аист"

Глава 4

— Я думаю, товарищ капитан, вы знаете мою биографию ни чуть не хуже меня самого, — проговорил я.

На лице Шарипова заиграли желваки. Губы его едва заметно, но все же неприятно искривились. Он начал:

— Селихов, Александр Степанович, родился в станице Красная Новокубанского района, Краснодарского края. Отец — Степан Семенович Селихов, шофер в местном колхозе «Новатор». Мать — Зоя Васильевна Селихова — учительница начальных классов в средней школе номер девять. Брат…

При слове «брат», Шарипов странно сузил глаза. Взгляд его сделался проницательным и колким, словно битое стекло.

— … Павел Степанович Селихов. Да не просто брат, а близнец. Срочную службу проходит в пятьдесят шестой отдельной десантно-штурмовой бригаде, в звании ефрейтора. В школе братья Селиховы учились хорошо и удовлетворительно. Александр закончил школу без троек. У Павла две — по математике и химии. Приводов братья не имели, на учете не стояли. Сначала пионеры, а теперь и комсомольцы. Состояли также в ДОСААФ. С дисциплиной у вас пожиже… Особенно у твоего брата Павла. Он, оказывается, в школе был тем еще забиякой и драчуном. Не то что ты, относительно спокойный, по сравнению с ним, ученик.

Я хмыкнул. Ну что ж, ничего другого от офицера особого отдела я и не ожидал. Шарипов действительно неплохо изучил меня. Права, забавно было слышать, что он считает, что биография моего брата Саши принадлежит мне. Забавно и даже непривычно, хотя за много месяцев я уже приучил себя зваться Сашей Селиховым.

Но тут было ничего не поделать. Своими действиями, хоть и не намерено, я привлек к себе достаточно внимания. Теперь оставалось только отбрехиваться.

— В общем, — продолжал капитан, — вполне себе обычные советские молодые люди. На первый взгляд, ничего примечательного. И что тут можно сказать? Павел служит сообразно своей биографии. Хороший солдат. Однако до твоих свершений ему далеко. А вот ты… Ты другое дело…

Голос Шарипова похолодел. Он глянул на меня исподлобья и продолжил:

— Ты демонстрируешь выдержку и хладнокровие, которое странно ожидать от парня твоего возраста и воспитания. Еще в учебном пункте отряда ты продемонстрировал высочайшие навыки обращения с оружием и отличную стрелковую подготовку. Да такую, будто ты не расставался с автоматом прямо-таки с пеленок. Ни единый факт из твоей биографии не отвечает на вопрос, откуда у тебя такие навыки.

— Не уж-то Александра Селихова подменили по дороге в армию? — Нахально ухмыльнулся я. — Интересно, кем, кто и с какими целями? А вдруг все это какой-то хитрый план иностранных спецслужб?

— Я бы советовал тебе отнестись к нашему разговору серьезнее, Селихов, — особист поморщился от моего ироничного тона, — я не знаю, откуда ты такой взялся, но явственно вижу, что ты не простой солдат.

— Тогда кто же? — Вопросительно приподнял я бровь и хитровато улыбнулся.

— А это ты мне скажи.

— Я не могу рассказать вам ничего больше того, что вы и так уже знаете. Даже мой анекдот про офицера особого отдела и венеролога слышали. Удивить вас мне больше нечем.

— Откуда ты знаешь об устройстве мин иностранного производства? — Рубанул с плеча Шарипов, — откуда знаешь о том, с чем только недавно стали сталкиваться наши воины в Афганистане?

Я улыбнулся, глянул поверх плеча особиста на Малюгу, который, с остальными погранцами топал из оружейки к зданию заставы.

— Гена! — Внезапно для особиста, позвав я.

Гена Млюга замедлил шаг. Вытянул шею, стал искать глазами, кто же его зовет. Потом глянул на меня.

— А! — Отозвался он.

Особист обернулся. Я знал, что он удивлен, тем, что я вмешал в наш разговор Малюгу, но все же не выдал своих чувств. Вместо этого особист только повернулся ко мне и зло нахмурил черные и очень густые брови.

— Ты про итальянки слышал⁈ — Спросил я Малюгу.

— А⁈

— Про мины, итальянки!

— А! — Он быстро закивал головой, — слыхал, было дело. Эт которые из пластмассы⁈

— Ну! А откуда слышал⁈

— Парни-танкисты рассказывали, что такие духи нашим подкладывают. А что⁈

— Да ниче! Спасибо!

Несколько удивленный Малюга пожал плечами. Потом потопал дальше.

— Может быть, не такой уж и особенный солдат я получаюсь? — Ухмыльнулся я Шарипову, — слухи быстро разбегаются. Много кто из наших знают, что бывают такие мины. Что они импортные и пластиковые. Только щупом можно отыскать. А еще, что накачиваются.

Шарипов недовольно надул ноздри.

— Кончай со мной игрушки играть, Селихов. Ты говоришь, что тебе нечего скрывать от товарищей, но я вижу, что все же скрываешь. И я узнаю, что именно.

— Вы можете думать что хотите, товарищ капитан, — пожал я плечами, — но ничего экстраординарного в моей биографии нет. Я ни какой-то там «Сухов» или еще кто-то из кино. Просто иногда мне везет. Иногда выручает личная отвага. Вот и ответ на ваш вопрос.

Шарипов несколько мгновений сверлил меня взглядом, стараясь подобрать слова.

— Ты помнишь о том, что вы с Тараном и Нарывом мне пообещали? — Вполголоса спросил Шарипов.

— У меня пятерка по литературе в школе была, — ухмыльнулся я.

— Чего? — Не понял Шарипов.

— Пятерка. Хорошо стишки наизусть рассказывал. Легко запоминалось. И память мою учителя хвалили. Все же выходит, вы не так уж хорошо меня изучили.

— Меня начинают злить твои колкости, — угрожающие проговорил особист.

— Меня начинают злить ваши попытки выпытать у меня то, чего вы и сами толком не знаете, товарищ капитан. Что сами себе напридумывали. Тут мы с вами квиты.

— Если ты помнишь о нашей договоренности, — выдохнув и беря себя в руки, продолжил Шарипов, — должен понимать и то, что мне нужно тебе доверять, Селихов. А я пока что не могу тебе довериться. С моей точки зрения, ты слишком непредсказуемый человек.

— Вам нужен результат? Или закадычный товарищ-собутыльник, с которым можно поговорить на задушевные и очень доверительные темы? — Ухмыльнулся я.

— Селихов… — Мрачно покачал головой Шарипов.

Тем не менее я вопросительно глянул на особиста, давая ему понять, что все же жду ответа на вопрос.

Шарипов снова, но теперь очень вымученно выдохнул.

— Мне нужно знать, что ты не подведешь, Саша.

— Я когда-нибудь подводил? — Бросил я посерьезнев.

Шарипов молчал. Всмотревшись мне в лицо, не отрывал своих темно-ореховых глаз.

— Подводил, товарищ капитан?

Особист так и не ответил. Вздернув подбородок, он пошел к калитке.

— Бывайте, товарищ сержант, — вместо этого бросил Шарипов.

— И вам не хворать, товарищ капитан.

Когда я направился к зданию заставы, но сходнях меня встретил Таран, вышедший покурить. У начзаставы было мрачное выражение лица. Взгляд его скакнул с меня на скрывающегося за калиткой Шарипова и снова на меня.

— Я видел, что он говорил с тобой, Саша, — сказал Таран.

Я молча кивнул.

— Со мной тоже.

— По нашему делу?

— Так, между прочим, — Таран достал сигарету без фильтра, дунул в нее и сунул в губы. — Огонька у тебя нету, Саш? А… Ты ж не куришь. Постоянно забываю…

Таран вздохнул. Глаза его сделались какими-то усталыми. Он спросил:

— О чем вы говорили?

Я обернулся туда, где полминуты назад шел Шарипов, потом снова глянул на начальника. Проговорил:

— Он мне не доверяет, товарищ старший лейтенант. Не верит, и сам не знает, почему.

Шагая к машине, Шарипов напряженно думал.

«М-да… Селихов был очень несговорчивым и вертким. Просто так из него ничего не вытянуть. Слишком уж хитер», — подумалось Хакиму.

Тем не менее чуйка подсказывала офицеру особого отдела, что Хаким прав. Что Селихов пытается от него что-то утаить.

Будь у особиста какие-нибудь рычаги давления на сержанта, он может быть, и добился бы большего. Да вот только рычага не было. И Шарипов понимал, что получить его, этот рычаг, просто так, не заимев Селихова себе во враги, он не может. А Хаким не хотел, чтобы Александр стал ему врагом. Не хотел, потому что не знал, чего от него можно ожидать, и в то же время понимал его парадоксальную полезность для общего дела.

Но почему же тогда так выла его внутренняя сирена? Почему же не давала ему покоя? Не давала принять то, что с легкостью принимают другие. Что Селихов — просто отважный боец. Точка.

Вот только брат его, Павел, не отличался теми же качествами. Он был хорошим солдатом. Но обычным. Хотя оба они с пеленок вместе, чуть не кашу-манку с одной чашки ели…

«Брат, — неожиданно промелькнуло в голове капитана, — а что если?..»

Что, если бы у Шарипова получилось как-то выйти на его брата, Пашу? Возможно, он будет посговорчивее и что-нибудь расскажет?

Что-нибудь такое, что подтвердит или опровергнет опасения Шарипова.

Обрадовавшись своим мыслям, особист едва заметно улыбнулся. Подойдя к машине, дернул дверь, сел.

— Ну что, поел? — Глянул он на сержанта-водителя добродушно.

— П-поел, — пожал тот плечами.

— Ну и хорошо. Давай в отряд, Вова, — неожиданно радостным тоном сказал Шарипов, — да газку поддай. У меня много дел, а время поджимает. И так тут долго проторчал.

— Я же вам сказал, мои бойцы заняты! У меня машины, их обслуживать надо!

— При всем к вам уважении, товарищ капитан, но вы только и занимаетесь тем, что «обслуживаете» свои танки. А между тем, на Шамабаде, не хватает рабочих рук. Потому я приказываю вам направить экипаж на достройку конюшни.

— М-да-а-а-а… — Протянул Малюга, и разбил подборной лопатой комок черноземной земли, — опять они за свое. Один требует, чтобы танкисты занялись делом от другого, а тот отбрехивается.

Я отвернулся от воронки, оставшейся во дворе, после попадания мины, и глянул в окошко заставы.

За свежевставленным стеклом маячили Таран с Жуковым. Они спорили. Капитан размахивал руками.

— У личного состава моего взвода достаточно других обязанностей! — Слышался сквозь распахнутую форточку приглушенный голос Жукова, — им есть чем заняться!

— Наша главная задача, — не отступал Таран, — охрана Государственной границы. А для охраны нужны хорошо отдохнувшие кони. Они уже вторую неделю ночуют на свежем воздухе. Благо, тепло. Пора с этим заканчивать. Надо их под крышу. Да только сначала, эту самую крышу нужно закончить.

— У вас достаточно людей!

— Мои люди заняты в нарядах. И вообще, товарищ капитан, почему каждый раз вы заставляете меня с вами спорить?

— Да, конечно, «обязанности» у них, — недовольно заметил Малюга и кивнул назад, к бетонному забору, — с особым рвением их выполняют!

За забором слышались звуки какой-то возни и ударов по мячу. Звучали звонкие голоса танкистов, игравших в футбол на «Жопу».

Когда мяч сильно ударился в забор, а танкисты заржали, я понял, что одна команда, скорее всего, уже выигрывала, и сейчас прямо-таки наслаждается своим призом — правом пробить противоположной команде мячом по жопам.

Малюга тоже это услышал и раздраженно забурчал. Сплюнул.

Когда Сагдиев прикатил полную земли тачку и вывалил ее в полузарытую воронку, мы принялись разбрасывать и разравнивать грунт. Нужно было засыпать все следы обстрела заставы, чтобы снова преврати все тут в привычный вид.

Сагдиев откатил тачку, утерся майкой.

— Ну хоть кому-то сегодня весело, — пробурчал он, — в футбол играют…

— Да потому что вы бесстыдно эксплуатируете личный состав моего взвода! — Раздался недовольный голос Жукова из окошка.

Мы все как один обернулись посмотреть, что же там происходит.

— Личный состав заставы по большей части занят. Приказ по охране Границы выполняют, — не сдавался Таран.

В окошке я видел, что начзаставы сидел за своим столом, а Жуков стоял перед ним и активно жестикулировал и кричал:

— А мой взвод что, по-вашему, баклуши бьет⁈

— А чем, позвольте спросить, они заняты?

Внезапно Жуков глянул в окно, увидел, как я, Малюга и Канджиев вместе наблюдаем за ходом их «беседы».

Малюга, заметив суровый взгляд капитана, тут же отвернулся, принялся бестолково шарудить лопатой по земле. Канджиев, кажется, даже и не подумал прятать взгляда от капитана. Просто дважды глуповато моргнул.

Лицо Жукова сделалось зверским. Он сурово протопал к окну, закрыл форточку и задернул занавески.

— Делом заняты, ага… Конечно… — Обиженно прогундосил Малюга.

— Четыре на четыре мячик гонять. Вот у них какое дело, — пробормотал Канджиев и подобрал лопату. Принялся ковырять большой ком земли.

Минут через пять раздраженный Жуков вылетел из здания заставы и энергично потопал прочь со двора. Еще через полминутки на сходни вышел Таран. Глядя вслед капитану, закурил.

Об забор с той стороны снова хлопнуло мячом. Грянул дружный смех танкистов. Таран, услышав это, переменился в лице. Если сначала на нем застыло привычно уставшее выражение, то сейчас оно быстро сменилось на злобно-угрюмое.

Старлей сошел со сходен. Потопал было по двору.

— Сейчас он им устроит, — проговорил Малюга, мерзковато ухмыляясь.

Я хмыкнул. Вот, сейчас будет очередной разнос танкистов от Тарана. Начзаставы попытается лично припахать их работать. Скорее всего, у него даже получится.

Правда, экипажи построят виноватый вид и сразу же побегут жалиться Жукову. А тот снова начнет компостировать мозги Тарану.

Привычный круг событий, которые мы наблюдали не раз, пока танкисты у нас на заставе, снова замкнется и настанет один из двух исходов: либо танкисты пойдут работать, либо Жуков одержит верх и «поручит» им обслуживать бронетехнику или обновлять капониры.

В первом экипажи понуро пойдут батрачить вместе с нами, а во втором, пинать известный орган в теньке своих танков.

— Каждый раз одно и то же, — выдохнул Алим Канджиев, — я б, на месте Тарана, уже оставил бы их в покое…

— Чтобы они совсем обнаглели? — Насупил брови Малюга, — не. Пускай их погоняет. Мож делом займутся.

Когда об забор снова хлопнул мяч и кто-то, по ту сторону закричал «Я открыт, я открыт», у меня в голове созрела одна идея. Идея о том, как, наконец, разорвать этот «порочный круг».

Я сунул лопату в рыхлую землю и отправился наперерез Тарану.

— Саша! Ты куда⁈ — Позвал удивленный Малюга.

— Сейчас вернусь.

Тарана я поймал на середине двора, спросил:

— Чего, товарищ старший лейтенант, снова танкисты безобразничают?

Таран сбавил шаг, потом ответил и показал себе на горло:

— Да они у меня вон уже, где сидят! После того инцидента в лесу, когда Симонов с дерева упал, Черепанов удила закусил. Не понравилось ему, что я в обиду своих парней не дал. Вот и он, с переменным успехом, своих от работы по заставскому хозяйству отмазывает.

— Если вы на них наорете, как обычно, все повторится заново, — сказал я, — снова побегут к Жукову.

Таран вздохнул.

— Зла на этого Жукова не хватает. Вот откуда он, такой вредный, взялся?

Не ответив, я пожал плечами.

— Да и что мне делать? — Таран показал мне свой измученный взгляд, — дело надо решать.

Он вздохнул, помассировал висок. Добавил:

— Только с Жуковым расцепились, как снова бодаться придется.

— А что, если проблему зарубить на корню? — Улыбнулся я Тарану.

Начальник заставы заинтересованно глянул на меня.

— Как это, на корню? По мне, так если «на корню», то решение тут только одно: выгнать танкистов с заставы напрочь. Может, воюют они и хорошо, может, помогли нам отстоять заставу, да только любой дурак знает, что на войне, войны десять процентов, а солдатского быта — девяносто… — Таран раздраженно выдохнул, — нет. При мне так не покатит. Не пойдет, что б они тут опять просто так болтались. Сейчас эти товарищи быстро работать побегут…

Начальник заставы сделал решительный и крайне строгий вид лица, приподнял фуражку и пригладил волосы. Собрался уже идти к танкистам.

— А что, если я вам скажу, что знаю, — остановил его я, — как сделать так, чтобы они и сейчас побежали, и потом бегали? — Ухмыльнулся я хитровато.

Таран приподнял брови.

— Саша, ты чего задумал?

Я хмыкнул.

— Скажите, товарищ старший лейтенант, вы в футбол играете?