Одаренный (2)

Глава 35

Рампу-ойя не на шутку испугался. Он почувствовал всплеск небывалой силы, словно где-то рядом могучий чародей призвал на помощь все воды этого мира.

— Так это правда? — благоговейно произнес он, видя, как взбушевалось озеро.

От шока не осталось и следа, когда он понял, что даже Великая Вода неспособна затушить Осквернённое Пламя. Вода из озера накатывала раз за разом, но огонь души Изначального не мог угаснуть, и он не мог завершить ритуальное сожжение, теряя мощь в противоборстве.

Шаман крутанул посохом, даруя рыжему огню половину собственных сил. Это, кажется, помогло, но…

Но потом произошло нечто. Вся вода вдруг взмыла в небеса, а над горящей хижиной прямо из ниоткуда начала появляться другая. Совершенно другая вода — светящаяся. Мощь, исходящая от неё, заставила закружиться голову, а глаза заслезились.

Шаман почувствовал бессильный всплеск злобы, исходящий от языков пламени. Он осознал, что Изначальному сейчас нечего противопоставить явленной мощи Воды.

Рампу-ойя взмахнул посохом ещё раз. Двое из его воинов — самые сильные, что были здесь — мгновенно погибли, дотла сгорев за секунду и отдав всю жизненную силу до последней крупицы, но Осквернённое Пламя это не спасло. Рыжие языки бессильно дернулись и окончательно угасли. Вода над головой шамана забурлила ещё сильнее, а в нескольких десятках шагов раздалось два глухих удара металла о камень. Рампу-ойя повернулся в ту сторону и пригляделся. Даже несмотря на вторую сотню прожитых лет, острота зрения позволяла рассмотреть странного гостя, держащего правой рукой очень знакомый предмет — руническое копьё Ищейки. Почему-то без листовидного наконечника.

От страха ноги шамана стали ватными, когда в навершии шеста с чистейшим звоном материализовался тот самый наконечник-острие, но только из Истинного Льда. Спустя секунду он вспыхнул синим пламенем, чадя густым паром. Водник, обуздавший Магический Лёд, — худший из кошмаров для любого человека из Народа Огня.

— Ты хулил нашу Госпожу, отродье, — раздался голос приближающегося незнакомца. Слова были произнесены на древнем Шу-Алирре. — Она послала меня призвать тебя к ответу.

Конечно, меня никто никуда не посылал, тем более не Великая Вода. Всему виной неуемное любопытство, которым я страдал с детства. Из-за него я частенько получал щелчки по носу от взрослых, но именно оно сделало меня тем, кем я являюсь сейчас. Так что я ни о чем не жалел, разве что о глупом поступке — броситься в рукопашную с копьем наперевес. Врагов оказалось слишком много. На вид их было человек десять, не больше. Но когда из-за домов выскочило еще два десятка воинов с кривыми короткими саблями, драться в рукопашную со всеми сразу как-то внезапно расхотелось.

Тем не менее, с самыми шустрыми врагами схватиться пришлось. Сразу трое. Низенькие, но широкоплечие мужчины в самом расцвете сил. Цветом кожи они чем-то напоминали тех самых гоблинов, которые ранили меня отравленной стрелой, но во всем остальном никакого сходства. Разве что искусственно заточенные зубы и горящие безумством глаза придавали их облику что-то нечеловеческое.

Взмах-переворот шеста чуть не отсек мне полголовы. Все-таки копье — это не моё. Или моё, просто я не обучен им обращаться как следует. Тем не менее, этого было достаточно. Выставленная для парирования сабля воина из Народа Огня разлетелась на две части вместе с её владельцем. Истинный Лёд прошел сквозь живую плоть, словно раскаленный нож сквозь масло — с характерным звуком шипения и запахом чего-то паленого.

Со вторым пришлось повозиться чуть дольше — всего на десяток секунд. Краснокожий воин видел незавидную участь своего компаньона, поэтому решил сохранить дистанцию. И ведь сохранял её, успев пару раз отскочить от смертельного ледяного острия, пытаясь сразу контратаковать. Подлец явно целился по моим рукам. Пришлось прибегнуть к подлым приемам. Что ж, это не турнир, а мы не благородные рыцари.

При следующем замахе копья наконечник из плазма-льда разлетелся осколками, накрыв проворного воина вместе с подоспевшими ему на подмогу. Сразу пятеро упали на землю с ранениями разной степени тяжести. Некоторые из них уже не подавали признаков жизни, а двое всё еще конвульсивно дергались в предсмертной агонии.

С остальными я мудрить не стал. Слишком много врагов, а я не китайский мастер копья, чтобы справиться со всеми сразу. Передышка в пару секунд дала мне возможность извлечь из скрипт-хранилища нужный тюбик эликсира. Шкала сил пока была наполовину заполнена, но ситуация не выглядела критичной.

Озерная вода, которая так и осталась висеть над головой, пришла в движение. От неё снова отделились целые лоскуты, хаотично переплетаясь между собой. Они тут же перестраивались, насыщая верхний слой молекулами, приобретая жесткость. Тугая вода — знакомый материал и знакомый прием. Когда-то Озеров спеленал меня подобным образом в надежде отхлестать как нашкодившего ребенка.

Вот только у меня не просто оппонент, а враг. Показательная порка — слишком гуманно для этих тварей. Их ждет только смерть за содеянное.

Водяные лоскуты обвили оставшихся воинов, подобно змеям, и стали сжимать их тела. Послышался хруст сминаемых костей и предсмертные хрипы, сменившиеся бульканьем. В дело вступил шаман. Видимо, стремительная расправа над его подчиненными быстро отрезвила его разум. О бегстве он даже не помышлял. Да и куда он от меня смоется?

Навершие его посоха мигнуло, и спустя мгновение с него сорвался огненный луч. Я среагировал на пределе собственных возможностей. В пылу схватки я потерял одаренного из виду и чуть за это не поплатился.

Масса тугой воды, уже пропитанная кровью врага, немедленно трансформировалась в полусферу щита. Атака шамана была отражена, хоть и распылила водный заслон. Я тут же приготовил целый каскад защитных укреплений, и это помогло мне отразить следующую его атаку. Несколько огненных шаров с разной траекторией полета: два сверху, один по прямой и ещё два по дуге. Причем всё было выверено идеально.

Нет, они не прилетели ко мне все сразу, но с таким интервалом, чтобы создать максимальные неудобства. Справа, затем слева, а после сверху, снизу и снова сверху.

Я не стал мудрить. Неограниченный в силе, я ещё до его атаки стянул тугую воду и накрыл себя полноценным защитным куполом. Отбивать каждый фаерболл по отдельности — лишняя трата времени.

«Расстояние — время…» — вспомнил я наставления одного из фолиантов и был полностью согласен с этим утверждением. Вижу атаку — значит, успею среагировать. У одаренных чувство опасности работает как надо, а реакция вполне позволяет принять меры противодействия. Дистанционные атаки летят слишком долго, даже медленно. Я выдавил в рот тюбик эликсира Восстановления, а когда шкала сил поползла вверх, поставил финальную точку в поединке.

За спиной шамана материализовался метровой длины стилет, обращенный лезвием к земле, который тут же совершил взмах — снизу-вверх. Одаренный из Народа Огня даже не успел повернуть голову навстречу опасности. Лезвие Истинного Льда рассекло тело шамана от паха до макушки. Оно немедленно распалось на две ровные половинки.

Вот и всё. Вытянутую воду я начал постепенно возвращать в озеро, оставив немного на непредвиденный случай. Закольцованные потоки вращались вокруг тела, в любой момент готовые превратиться в непроницаемый щит. Бдительность терять нельзя. Возможно, не все враги погибли.

Стоило обойти деревушку, но сперва освободим пленников. А… нет, они сами прекрасно выбрались, как будто чувствовали или даже видели сквозь прожжённые камышовые стены, что шаман из Народа Огня пал вместе со своими воинами.

Мне навстречу сразу направилась целая делегация измученных людей. Все женщины, как молодые, так и совсем древние. Остальные же понесли раненых к озеру.

— Великая Вода услышала наши мольбы, — завела разговор полуголая старуха на Шу-Алиррском. Она, приложив обе ладони к груди, склонила голову. Остальные поспешили последовать за ней.

— Кхм-кхм, — откашлялся я, отводя взгляд от оголенной груди одной из девушек. — Рад был помочь.

— Ойя, как нам обращаться к тебе? — спросила всё та же старуха. Видимо, она была самой старшей из присутствующих.

Ойя с Шу-Алирра дословно переводилось как «Познавший». Так звучало обращение к одаренному, чья сила не вызывала сомнений.

— Энки, — ответил я.

Тугие потоки воды, вращающиеся вокруг моего тела, опали на землю. Пугать женщин и детей я не хотел, да и не видел в них угрозы. Им скорее была нужна помощь.

— Как мы можем отблагодарить тебя, Энки-ойя? — не унималась старуха. — Ты пришел возглавить нас?

— Нет, досточтимая, — сразу отказал я. — Я здесь мимоходом и не мог бросить нуждающихся в спасении.

— Разве не Великая Вода прислала тебя?

— Возможно, и она. Но у меня есть собственные дела. Вскоре я покину вас.

Как я понял, в этом мире правила были просты — сильнейший одаренный автоматически становится правителем. Власть силы, как она есть. Тем более, что я был Аквамантом, то есть своим среди них. Они готовы были принять меня, хотя внешним видом я чуть отличался от коренного Народа Воды.

Конечно, отказом я сильно разочаровал жителей деревни. Они страстно желали заполучить в правители настолько сильного ойя, который смог играючи одолеть самого Рампу — Познавшего Пламя. Тем более, что из мужчин осталось всего несколько человек, да и то все раненные. Остальные — женщины и дети.

Чтобы хоть как-то сгладить отказ, я согласился провести пару дней в деревне. Знал бы заранее, что меня ждет. Оказывается, здесь было в норме правил, когда молодая девушка делит ложе с любым понравившимся ей парнем. Нравственные законы тут были далеки от тех, к которым я привык. Среди Народа Воды царил устойчивый матриархат, потому что женщины уже на протяжении многих поколений имели более сильный дар управления водой, нежели мужчины. Поэтому именно женщины выбирали отцов для своих будущих детей. И меня выбрали, можно сказать, единогласно. Всем женским коллективом.

Я сначала даже чутка ошалел, когда в мою палатку нырнуло сразу два обнаженных женских тела. Конечно, отказываться от награды я не стал. Какой же из меня мужчина? Тем более всё по обоюдному согласию. Оправдание я себе придумал прямо в процессе — в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Если тут так принято, то чего я буду сопротивляться? Тем более что мой организм совсем не против. Да и девушки красивые, пусть с чуть непривычной голубоватой кожей.