Ода чуждых земель

ГЛАВА 25

Деревья кровоточат.

Я подавляю дрожь.

— Это разве нормально? — спрашиваю, вытирая с себя — аж передергивает — кровь, пока мы выходим из дубовой рощи. И это не одно дерево. Еще несколько вокруг немного истекают кровью.

Дес трясет головой, хмуря брови.

— Нет.

Зачем деревьям кровоточить? И это лишь те дубы, где мы тренировались, или же весь лес? Я вспоминаю прошлую ночь, когда Дес прижал меня к стволу дуба, и с тем было все нормально…

Один из стражей Десмонда направляется к нам с широко открытыми глазами.

— Ваше Величество… — Его голос резко затихает, когда он замечает меня.

— Ты можешь говорить открыто, — командует Дес.

Внимание стража возвращается к Десмонду.

— Двое из наших солдат пропали.

Солдаты пропали?

От удивления возлюбленный поднимает брови.

— Уже за полдень. Почему меня информируют об этом сейчас? — напористо спрашивает Дес.

Страж качает головой.

— Торжество… утром их не было… Они должны были отметиться в двенадцать. Когда те не пришли, несколько других солдат пошли за ними в комнаты. Кровати застелены, сумки не распакованы. Мы думаем, что они не вернулись с празднества прошлым вечером.

Дес сжимает губы. Он быстро перемещает взгляд на меня с непроницательным выражением лица.

— Продолжайте поиски, — наконец выдает Дес. — Еще есть шанс, что они спят вырубленные где-то из-за вчерашнего кутежа.

Мрачный взгляд Десмонда встречается с моим, и эти глаза говорят то, чего не хочет произносить рот: все еще есть шанс, но он ничтожно мал.

Кровоточащие деревья и исчезающие мужчины. А мы тут и дня не пробыли.

***

Тренировка на оставшуюся часть дня отменяется. Мы с Десом расходимся в саду; он — чтобы проверить подчиненных, я — принять душ. Утомленная, проходя комнату за комнатой, я поднимаюсь по лестнице, которая вздымается вверх вокруг гигантского кедра.

Думаю, к концу недели у меня будут стальные ягодицы.

Мы с любимым устроились где-то на тридцать седьмом этаже.

Я останавливаюсь, когда вижу комнату Темпер перед собой, давая также себе передохнуть. Пока облокачиваюсь на перила, наслаждаясь видом, дверь от комнаты подруги открывается.

Я с удивлением смотрю, как Малаки выскальзывает из нее. Ну что ж. Темпер своего добилась.

Как только он видит меня, наклоняет голову, проводя рукой сзади шеи. Очевидно, чувствует неловкость.

Я поднимаю руки.

— Это не мое дело.

Но это станет моим делом, как только подруга увидит меня. Она любит рассказывать все в сочных подробностях о своих похождениях.

Он прочищает горло, затем застенчиво кивает, пока проходит мимо.

Шаги исчезают где-то внизу, и на ум мне приходит одна мысль…

— Подожди… — Я поворачиваюсь. — Малаки…

Он останавливается и оборачивается. Повязка сверкает на солнце, и при чрезмерном ярком свете шрам, что виднеется из-под накладки, выглядит более ужасающим.

— Есть ли способ увидеть спящих женщин Царства Флоры?

Малаки хмурит брови.

— Я мог бы спросить…

Я зажимаю нижнюю губу.

— Спросишь?

Он изучает меня немного, и затем кивает.

— Считай, уже сделано.

К концу полудня Малаки прекрасно справился с обещанием.

Я стою в одной из обширных теплиц Царства Флоры вместе с Темпер, где лежат спящие женщины в стеклянных гробах. Как и в Царстве Ночи, их сотни, если только не тысячи; гробы разложены по всему помещению.

— Это дерьмо чертовски пугающее, — говорит подруга подле меня, — а я много дерьма повидала.

Учитывая, что решение дел — это то, в чем мы с ней хороши, и оставлять Темпер без каких-либо занятий — не очень хорошая идея, я взяла ее с собой, чтобы помочь, посвящая ее в тайну по пути сюда.

Я киваю, переводя взгляд от одной женщины к другой, и все еще не могу привыкнуть видеть все это. Маленькие детали, которые сильно западают под кожу — как у одной торчат остроконечные уши из-под волос или как выглядит другая с вероятными ямочками на щеках, если бы та встала и улыбнулась.

Я все еще помню ужасные поцелуи Карнона, как он заталкивал темную магию мне в горло. Позиция низшей рабыни вышла для меня выгодой. Какое бы подлое заклинание он ни накладывал на этих женщин, я избежала его.

Двери в теплицу открываются, и внутрь ступает Грин Мен.

— Слышал, что обнаружу вас здесь, — говорит он, шаги которого громко отдавались по помещению.

— Что за мелкая разукрашенная козявка? — бормочет Темпер, наблюдая, как к нам направляется фея Флоры.

Я пожимаю плечами.

— Думаю, мы ему кажемся любопытными.

— М-хм.

Грин Мен доходит до нас, представляясь подруге, которая выглядит не очень-то впечатленной.

— Что ж, вы планируете разобраться с тайной? — спрашивает он, поворачиваясь ко мне.

В голосе можно услышать небольшое презрение. А с чего бы ему не быть таковым? Десять лет эта тайна, словно чума, не дает покоя Потустороннему миру, и все королевские конницы и мужчины не могут прекратить исчезать снова, снова и снова.

— Мы планируем попытаться.

Грин Мен осматривает женщин, что окружают нас.

— Я знал некоторых из них… лично.

От того, как он говорит это, хочется сморщить нос. Думаю, он был более, чем друзьями с некоторыми из женщин-воительниц.

Мы с Темпер понимающе посмотрели на друг друга. Боже, как я рада иметь здесь свою лучшую подругу.

— А где дети? — интересуюсь я, возвращая внимание к Грин Мену.

— Они спят иным сном, — произносит он загадочно.

Я хмурю брови от непонимания.

— Мара убила их, — объясняет он.

— Вот дерьмо, — выдыхает Темпер.

Плохи дела, когда Темпер впечатлена жестокостью такого рода.

— «Отравленные фрукты» — так она называла их, — дополняет Грин Мен. — От них избавляются сразу же, как только те появляются в королевстве — знаете ли, гниль быстро распространяется.

Я перекрещиваю руки на груди.

— Кажется, деревья королевы тоже гниют, почему бы и от них не избавиться? — спрашиваю я.

Грин Мен оценивает меня взглядом.

— О чем вы говорите?

— О священной дубовой роще. Деревья кровоточат.

— Да ну на хер, — произносит Темпер.

— Вы, должно быть, все воображаете, — говорит Мен. — С дубами все в порядке.

Все воображаю?

— Нет, я не…

Темпер кладет руку мне на плечо.

— Нет смысла пояснять что-то этой ненормальной заднице. Они с женой детей убивают.

Выражение Грин Мена становится высокомерным, когда глядит на нас обеих.

— Только не говорите мне, что у вас сердце сжимается, когда дело доходит до таких существ?

— Просто, похоже на ханжество, — говорю я. Защищать растения, вместо жизни фей.

— Было бы ханжеством, если бы деревья были поражены тем же, что и дети, — говорит Грин Мен.

Агх, почему я вообще подняла эту тему? Феи могут утомить своими разговорами.

— Забудьте об этом, — говорю я и слегка ударяю Темпер по плечу. — Здесь больше не на что смотреть.

Мы проходим между гробов, направляясь к двери.

— Даже если деревья заразились гнилью, они не были такими изначально, — говорит он нам со спины, — а дети были. Мы можем излечить болезнь, но не постоянную форму ее существования.

Я игнорирую его.

— Они говорят, что какой-то дух охотится в этих краях, — добавляет Мен, меняя тему.

Я останавливаюсь.

— Он просто пытается тебя привлечь, детка, — говорит Темпер, хватая меня за руку и подталкивая вперед. — Не поддавайся его уловкам, будь выше этого.

Но я вспоминаю кое о чем, что слышала месяц назад, — о тени, которая наблюдала за детьми в детской Царства Ночи.

Я оборачиваюсь.

— Что ты знаешь?

Он улыбается.

— Тень обычно видят рабы. Они говорят, что во время полнолуния его можно заметить передвигающегося между гробами.

— «Его»? — говорю я, медленно шагая вперед. — Как вы узнали, что это мужчина?

Мен наклоняет голову.

— Потому что только одна персона посещает этих женщин…

— Похититель Душ.