Ода чуждых земель

ГЛАВА 22

Клейменные, как скот. Я еще долго стою в неверии даже после того, как к нам присоединяется Малаки с украшенной серебряной повязкой на глазу. Он долго медлит, чтобы пригласить Темпер на танец, и затем подруга уходит потанцевать на поле, будто она своя среди этого народа.

И вот я, стою, изображаю одинокий парусник, как и в старшей школе. Опускаю взгляд на бокал. Из-за этого действительно не стоит пить. Печаль нельзя скрыть, даже с помощью хороших нарядов. Я оглядываю сады, где резвится народ. Это не вечеринка, а вакханалия. Существа танцуют, освещенные лунным светом. Они смеются и кружатся, развевая на ветру распущенные волосы. Те, что не танцуют, стоят по краям «танцпола», болтая и попивая напитки. Ну, они либо делают это, либо куда-нибудь увиливают. Парочки исчезают среди деревьев, одна фея даже уходит с одним мужчиной и возвращается с другим. Глаза каждого сияют, улыбки широки, а щеки красны.

Алкоголем затуманивают себе мозги.

Толпа решила отодвинуть все заботы на вечер. И единственные, кто этого сделать не может, это я, и люди-служащие, которые большую часть времени ходят с опущенными взглядами.

— Наслаждаетесь вечером?

Я подпрыгиваю от внезапного голоса, отчего вино даже немного выливается за край бокала, пачкая руки.

— Черт, — ругаю себя под нос.

Подле меня стоит Грин Мен, и я ни черта не знаю, сколько он тут маячит и наблюдает за мной, пока сама пялюсь на остальных.

— Простите, — говорит он, посмотрев мне в глаза, — я и не думал напугать вас.

— Да нет, все в порядке, — говорю, тряся головой.

— Мы ранее так и не были официально представлены друг другу, — продолжает он, вытягивая руку. — Я — Грин Мен, король по супружеству в Царстве Флоры.

Я пожимаю ему руку своей, немного липкой от вина. Но он, вместо того, чтобы пожать в ответ, подводит ее к губам, целуя тыльную сторону ладони, все еще не сводя с меня янтарного взгляда. Его глаза кажутся мне слишком чувствительными, озорными, жадными.

Грин Мен отпускает меня.

— Что ж, вы наслаждаетесь торжеством?

Этот мужчина очень проницательный. Он в курсе, что я чувствую себя здесь не в своей тарелке.

— Нет, — отвечаю, выбирая правду.

Лицо Мена сияет от признания.

— Редкое удовольствие встретить честность в этих стенах. — Он осматривает наше окружение. Фактически вокруг нас нет стен, но он и не имеет в виду в буквальном смысле. Они стоят между знатью и слугами, людьми и феями.

Я натянуто улыбаюсь ему, обращая внимание на толпу. Они вновь наблюдают, вероятно, из-за того, что Грин Мен стоит рядом со мной.

— Ужасно, не правда ли? — говорит он.

Я смотрю на него.

— Что именно?

— Глаза, которые одновременно упиваются вами и презирают. Позерство. Своего рода, пассивное развлечение.

Я скрываю сглатывание. Этот мужчина читает меня, как книгу, и мне не нравится, что он может делать это безо всяких усилий. Издаю уклончивое междометие, разыскивая в толпе Деса. Вокруг него все больше собираются феи, соперничая за его внимание. У меня возникает соблазн протиснуться к нему, но больше желаю быть тут, чем среди голодных собак.

Затем на глаза попадается Мара, смеющаяся среди группы мужчин и какой-то подхалимной знати. Она — Солнце, а они все — планеты, кружащие вокруг нее, желающие ее улыбки, прикосновений, взглядов. Единственный, которого не хватает в ее группе воздыхателей, это мужчина, стоящий рядом со мной.

— Изволите потанцевать с вами? — спрашивает он.

Это заставляет меня возвратить все внимание к Грин Мену. Феи в целом, и мужчины-феи, в особенности, нервируют меня. Всему вина Карнона и его народа. Но когда смотрю на Грин Мена, то не вижу хищника; я вижу близкую душу.

Почему бы и не потанцевать? Сегодня праздник, Грин Мен выглядит заинтересованным, и будь я проклята, если не повеселюсь.

— Конечно.

Он улыбается на мой ответ, и я поражаюсь, как Мен ошеломляюще красив, когда счастлив. Не то, что бы я не заметила ранее — все феи кажутся привлекательными. Просто, наверное, присутствие Мары затмевает это в нем.

Он берет вино из моих рук, ставит на стол и ведет меня через толпу танцующих тел. И пока двигаемся, мы крутимся, как и остальные пары. Алкоголь греет желудок, и танец отбрасывает последнее из предостережений. Я понимаю это, как только начинаю передвигать ступнями, ловя ритм навязчивой музыки.

— Значит, вы являетесь парой Королю Ночи, — говорит Грин Мен, внимательно осматривая меня.

— М-хм. — Очень сложно сфокусироваться на нем, когда музыка, вино и танцы напрочь отвлекают внимание.

— В нашем королевстве все очарованы вами, — говорит он, кладя руку мне на спину. — Человек, у которого есть сверхъестественные силы, — возлюбленная Короля Ночи. Не принимая во внимание то, что вы выглядите намного прекраснее большинства наших женщин.

Почему мы разговариваем? И почему именно об этом?

— К чему имеет отношение моя прекрасность? — спрашиваю я, сбитая с толку.

Догадываюсь, что глупо спрашивать об этом в Потустороннем мире, где красота — это фактор повышенного внимания, а уродство стараются скрывать под поверхностью.

— Каждый думал, что беспощадный Десмонд Флинн избрал себе обычного раба, — признается Грин Мен. — Мы жалели его, пока не увидели вас.

Послевкусие от вина теперь ощущается кислым, музыка начинает раздражать, а танцы надоедать. Я отодвигаюсь от него, больше не желая танцевать с ним.

— Что-то не так?

Он говорит так, будто не просто называет мой народ рабами или намекает на то, что относится к нему с наименьшим уважением. Это обычная слепая ненависть, которая выводит из себя больше всего.

— Я — обычный человек, — говорю, пока вокруг нас не переставая кружат парочки.

— Нет, Каллипсо Лиллис, чаровница смертных, — говорит он, — это не так. — На этом он начинает отступать. — Постарайтесь насладиться вечером, — советует Мен. — Впереди еще целая неделя торжества.

И после его поглощает толпа. Я остаюсь одна, пока пылкие, крутящиеся тела охватывают меня со всех сторон. Мысль о том, что проведу здесь неделю, окруженная этими феями, внезапно ужасает.

С края от танцев ярко разодетых фей затмевает густая пелена тьмы, и прямо в центре нее стоит Торговец. Он направляется ко мне, пока эта темнота цепляется за него, словно плащ.

Я иду ему на встречу, замечая, что только сейчас он свободен от навязчивых знакомых.

Дес метает взгляд на кого-то в толпе.

— Этот дурачок прав, — говорит он мне, когда доходит вплотную. — Ты необычна.

— Ты подслушивал наш разговор? — Однажды мне придется выяснить, как Десмонд разузнает секреты. Он никак не мог подслушать то, что Грин Мен сказал мне.

— Ты удивлена? — спрашивает он, отвечая вопросом на вопрос.

Я пожимаю плечами. Теперь, когда он здесь, его присутствие ощущается, как наркотик, и меня уже не так волнует, шпионил ли он или, может, оставил свой фан-клуб, чтобы убедиться, что меня не переманивали на другую сторону.

Я обхватываю его шею, погружаясь в атмосферу. Этот запах дыма от костров, ритм музыки, шальной алкоголь, который покалывает вены. Все задабривает меня окунуться в ночь и в этого мужчину. Отдать все на произвол магии на один единственный вечер.

Дес обхватывает мое лицо, и вижу, как он упивается моим выражением. Наверное, я выгляжу, как и остальные гуляки — красные щеки, расширенные зрачки, легкомысленная улыбка. Делая какой-то вывод, он страстно меня целует. Десмонд ощущается, как волшебное вино и грязные мысли.

— Потанцуй со мной, — говорю, когда перестаем целоваться.

Он проводит большим пальцем по щеке.

— Я не хочу танцевать с тобой. — Тон его голоса отдается прямо у меня в лоне. Дес не хочет танцевать, но его мутные, бледные глаза хотят чего-то другого, отчего проснется сирена.

Мой взгляд падает на вход на открытую местность, где феи постоянно то появляются, то исчезают весь вечер.

Он прижимает меня сильнее.

— Это явно разукрасит твое времяпрепровождение…, — шепчет он, зная, где витают мои мысли.

Мне можно просто сдаться. Почему нет?

…Но не должна. Так ведь?

Он опускает руку мне на талию.

— …или я могу облегчить тебе решение.

Дыхание захватывает, когда Дес приподнимает мое запястье между нами, черные бусины которого полностью поглощают окружающий нас свет.

— Правда или Действие, ангелочек.

Если выберу Правду, мы немного душевненько поболтаем, а затем вернемся к пляскам и пьянкам. Но если другое…

Я смотрю на его импозантные, грубые черты.

— Действие.

Его рука сжимает мою сильнее, в то время как на лице расползается медленная, хитрая улыбка.

— Да будет так. — Дес опускает руку, взяв меня за ладонь, и магия скользит по моей коже, будто тысячи маленьких перышек.

Торговец предупреждал меня прежде, когда я впервые купила у него услугу. Теперь, наслаждаясь сиреной, он не будет спрашивать одни секреты.

Он добавит к ним секс.

Тогда он пугал меня этим. Но сейчас… будучи парой, секс будет идти под руку с занятием любовью.

С чувственным серебряным взглядом Дес тянет меня в сторону темных деревьев, которые граничат с поляной. На нас я ощущаю скрытные взгляды других фей, когда мы ускользаем, отчего краснею еще больше. Они прекрасно знают, чем мы займемся.

За спиной остается музыка с танцами, заменяясь на пугающе тихий лес.

— О чем ты думаешь? — интересуется Дес, его голос словно приятно обжигающий скотч.

О том, что прикосновения к твоей коже у меня подкашиваются колени.

— О том, что ты коварный дьявол, — говорю я иное.

Смех пронзает ночь, такой раскованный, самодовольный. Дес прижимает меня к ближайшему дереву.

— Ты также безумна, как и я, Калли. Мне известно, чего ты жаждешь — чего жаждет твоя сирена. — Он прижимается носом к моей шее. — Позволь показать.

Где-то между его нежными прикосновениями и соблазнительными словами на поверхность выходит сирена, отчего кожа начинает светиться. Я выгибаюсь навстречу к нему, запрокидывая голову.

Да.

Это все, чего хочу. Мы вдвоем под темным небом. Так примитивно. Так страстно. Я дотягиваюсь до штанов, пока он тянется за юбкой, собирая ее вверх. Наши руки проворны и быстры, движения резки и неуклюжи. Даже слышу свое неровное дыхание.

После наполовину снятой одежды, эта твердая, сладкая плоть надавливает на мою сердцевину.

— Моя возлюбленная, — бормочет он, щекоча щеку волосами, когда наклоняется ближе.

В воздухе появляется настойчивость в силе магии, которая требует, требует и требует нашего возбужденного азарта. Тени Торговца окутывают нас, затмевая наше окружение, пока не остаемся только он и я — единственная точка в темной вселенной, которой он правит.

Дес оборачивает нас крыльями, еще больше укрывая наши тела. На его шее выступают жилки, и с сильным толчком он входит в меня.

Одной рукой Десмонд берет меня за грудь, убирая ткань платья, и затем наклоняет голову, чтобы поцеловать горячими устами мою обнаженную кожу, пока пальцами я впиваюсь ему в плечи. Он выходит и входит в меня, и там, где наши тела соприкасаются, кожа становится жарче и влажнее. Движения издают скользкие, влажные звуки, когда мы сливаемся воедино.

— Мне нужно… сбавить ход, — срывается Дес.

Сила его толчков почти болезненна. Сливание не есть что-то сладострастное. Оно безумно, примитивно и взывает ко всем моим темным желаниям.

Я зарываюсь пальцами ему в волосы и наклоняю его голову в сторону. Минуты назад белые волосы красиво спадали вниз на лицо. Теперь они во власти моих прикосновений.

Я сжимаю волосы немного сильнее.

— Не хочу медленно. — Чары просачиваются в мой голос. — Я хочу все, что Король Ночи может дать мне… и хочу большего.

Со стоном Дес дает мне то, чего желаю.

Снова, снова и снова.