Образец "Ноль" (Веласкес-4)

Глава 7

Глава 07.

7 января, суббота.

— Мы прерываем репортаж об открытии выставки срочным сообщением, — на огромном экране, занимавшем всю стену лобби отеля, появился ведущий местного канала «Таймс», — только что на выезде из Сентаменто взорвался автомобиль. Если вы собрались в Модену, выбирайте пути объезда, шоссе перекрыто полицией. Найдены остатки тел, проводится идентификация. Сейчас вы увидите кадры, снятые нашей камерой, если рядом с вами дети, уберите их подальше, им такое ещё рано смотреть.

— Ставлю двадцатку, это Симонс, — мрачно сказала Тамсин.

Чернокожая наёмница подожгла кишасу, залпом выпила, надкусила лайм.

Они с Эми прочесали все окрестности полицейского участка, но ничего не нашли. Веласкес приехал через несколько минут после того, как Тамсин обнаружила двойника, сделал запрос, приложив метку лицензии частного детектива. Репортёр зашла в здание полиции, но обратно не вышла. Настоящие детективы частных детективов не любили, и из участка их выставили.

Пришлось отсылать новый запрос, в Центральный участок. Дежурный лейтенант Панов оказался эспером, как и Павел. Из чувства солидарности и после вмешательства адвоката Ломакса, который, кажется, никогда не спал, он позволил получить записи с камер на входе и выходе в пределах часа, Терезу обнаружили уходящей на стоянку в сопровождении незнакомого мужчины по пропуску сержанта Пруста из третьего участка. Репортёр на пятидесятилетнего сержанта ну никак не походила. Допрос двойника ничего не дал, женщина утверждала, что ей заплатили через курьера, который принёс парик и одежду. Женщина уже сталкивалась с подобными извращенцами, те платили щедро, при должной осмотрительности вреда не причиняли, а что просьбы у них странные, на то они и двинутые на всю голову.

— Проходной двор, а не участок, — мрачно произнесла физиономия Панова на экране комма, — я открываю внутреннее расследование, так что, приятель, мне не до тебя. Адвокат твой просто выдра какая-то, кидается почём зря, ну подождали бы до утра, всем было бы спокойнее.

— А что с Симонс?

— Судя по записи, она пришла и ушла добровольно, если бы поведение показалось странным, её бы просто не выпустили. Пока мы не уверены, что произошло преступление, возможно, это чей-то розыгрыш.

— Воспользовалась чужим пропуском, — напомнил Веласкес. — Полицейским.

— Да, точно, — взгляд лейтенанта стал задумчивым, — так и быть, поставлю её в розыск, как подозреваемую. Машину мы потеряли возле Персиковой аллеи, но похоже, он просто поменял номера и цвет, тут таких грузовичков у каждого второго, любимая машина роботяг. Это займёт минут двадцать. Что? Чёрт, у нас тут проблема, какой-то взрыв.

Он отключился, а через двадцать минут на экран в лобби выползла надпись «Срочное сообщение».

— Может быть, это не она, — сказала Эми, — потому что, если это она, у тебя неприятности. Ставлю сотню против твоей двадцатки, что Суарес наплюёт на контракт, и до тебя доберутся до второй трети.

Тамсин кивнула, потом пихнула Павла в бок, показала на входную дверь.

— Кажется, это к тебе.

Там стояла Розмари. Брюнетка помахала рукой, подошла быстрым шагом, и чмокнула Павла в щёку.

— Чего такие мрачные, может, пива выпьем? — Розмари решила, что неловкую ситуацию стоит разрядить, и придерживалась шутливого тона.

Веласкес странно усмехнулся, посмотрел на охранниц, те деликатно отвернулись.

— У нас тут проблемы, Рози, — тихо сказал он.

— Что случилось?

— Вон там, — Павел кивнул на экран, — возможно, взорвали Терезу Симонс. Её комм не отвечает, а грузовик похож на тот, что забрал её из полицейского участка. Ты же знаешь, что я её охраняю, вроде все документы в порядке, есть прямой приказ и отказ, и всё равно, хорошо это не закончится. Мы можем отложить разговор?

— Неужели всё так серьёзно? — удивилась женщина.

— Ага, потому что семьям плевать на всякие договора, красотка, — лениво сказала Тамсин, — они поступают так, как им выгодно. Мы с Эми вообще-то работаем на Гальяцци, а это так, подработка, их служба безопасности изучит записи, с нашей стороны всё чисто, и нас не тронут — иначе спорить придётся с другой службой. А вот Паулито с его агентством сам по себе, ничейный, он у нас независимый. Отличный повод всё отобрать, или загнать в долги, чтобы потом сделать ручным, уверена, Суарес только этого и ждёт.

— Именно так, — кивнул Веласкес. — Скорее всего, возьмутся за меня, могут притянуть «Мёбиус». Или в машине вовсе не Тереза, а кто-то другой. Слишком много неизвестных, на которые мы не можем повлиять.

— Ты абсолютно прав, Паулито, — вклинилась Эми, — нужно подождать, пока сделают анализ. Если есть остатки тел, через час максимум мы всё будем знать. Только что мы будем делать с ней?

— С кем? — не понял Павел.

— С рыжей, meu tolo, — Тамсин надвинула визор на глаз, зрачки ходили из стороны в сторону, словно она что-то искала на крохотном экране, — подготовь её, что ли, я пока найду местечко, где нам лучше переждать.

— А она тут при чём? — не поняла теперь уже Розмари.

— Потому что, — за всех объяснила Эми, — Тереза Симонс — её мать.

— Сейчас сделаю.

Рози казалось, что звук голоса Веласкеса идёт через толщу воды. Женщине очень захотелось обхватить голову руками и заорать, снять браслет перед всеми она не могла.

Фран проснулась голодной, некоторое время лежала на кровати, потом решила, что поздний ужин не повредит. Она оделась, спустилась на лифте в лобби. Местная телесеть показывала какую-то выставку модных художников, потом трансляция прервалась, чтобы сообщить о взрыве. Фран отвлеклась на комм, куда только что пришло сообщение от нанимателя. Одно из смазанных изображений пропало, и их осталось только два. Девушка перевела взгляд с экрана комма на экран на стене, если это не было простым совпадением, то, похоже, ей вскоре предстояло узнать, кто именно из соперников выбыл.

Мелькнула мысль, что если подождать, то и остальные тоже как-нибудь исчезнут, но потом девушка сообразила, что уж один-то останется точно, и этот один будет пытаться её убить. Пока что она находилась под защитой вместе с Терезой, но пройдёт несколько дней, и рассчитывать можно будет только на себя. Она ошибалась, только пока этого не знала.

Девушка вспомнила, что вообще-то вышла из номера, чтобы перехватить что-нибудь съедобное, огляделась, заметила черноволосую красотку, замершую у входа, и троицу охранников во главе с Веласкесом, которые явно были чем-то взволнованы. Брюнетка быстрым шагом направилась к ним, и поцеловала в щеку Веласкеса. Фран почувствовала неприятный холодок в груди. Есть расхотелось, пока она раздумывала, что лучше, подняться обратно в номер или пойти пройтись, Павел и теперь уже три его собеседницы о чём-то оживлённо спорили. Наконец, молодой человек оторвался от компании и направился в её сторону.

— Нужно поговорить, — сказал он, и повлёк Фран к лифту.

Павел решил, что лучше рассказать ей правду. И сделать это в её номере — там Фран будет чувствовать себя более защищённой. Девушка не протестовала, она позволила затащить себя в кабину лифта, потом впустила молодого человека к себе в комнату, уселась на кровать. Веласкес сел рядом, рассказал, как Тереза потребовала довезти её до полицейского участка, и запретила входить за ней, а потом пропала, и что возможно её похитили.

— Это она взорвалась на шоссе? — спросила Фран, она сидела, сложив руки на коленях, и смотрела на копию какой-то мазни на стене.

— Мы пока не знаем.

— Это она, — утвердительно сказала девушка.

Молодой человек хотел возразить, но тут на комм пришло сообщение от лейтенанта Панова.

— Она, — кивнул Веласкес.

Фран повернула к нему голову, на щеке блестела слеза.

— Это я её убила, — сказала она твёрдо. — На этот раз окончательно.

Веласкес за свою недолгую репортёрскую карьеру успел достаточно повидать людей, которые мололи невесть что, стоило случиться несчастью. Дети винили себя в смерти родителей, и наоборот, и практически всегда вина была моральной, а не криминальной. Так что слова Фран он воспринял именно так.

— Я всё расскажу полиции, — девушка встала, — пора этому положить конец.

— Чему положить? — Павел начал подозревать, что его рыжая знакомая свихнулась от горя.

— Я не сумасшедшая, — совсем не успокоила его Фран, — помнишь, ты был на яхте в день сразу после Рождества? С тобой ещё чёрненькая отдыхала, которая к вам только что присоединилась.

— Розмари, — озадаченно кивнул Веласкес.

— Ты мне помахал рукой, а я тебе подмигнула, только ты не видел, потому что на мне была маскировочная накидка.

Пока Веласкес пытался прийти в себя от такой новости, Фран вываливала на него новые — о таинственном инструкторе, который поддерживал её несколько лет, а потом вывел на заказчика, который сводил счёты с преступниками. Каждую жертву девушка проверяла, и каждый раз думала, что делает мир чище. Как и в последний, когда ей поручили подстрелить мерзавца и сделать так, чтобы тот не умер, а попал в лапы Службы контроля. Тогда же Фран увидела свою мать, та каталась на яхте с Орловым, очень трудно было попасть в неё так, чтобы только ранить. И она справилась. А теперь наниматель хотел, чтобы она убила троих, и чем они виноваты перед законом или людьми, девушка не знала.

— Он точно не насильник какой-то? — Павел повертел изображение Пельтцера.

— Нет, он мой преподаватель. И вообще, я отказалась, пыталась отказаться

— Верно. А ещё вас, судя по всему, трое, и все наверняка до этого отстреливали тёмных личностей, так?

— До взрыва нас было четверо, а потом один, такой же размытый, пропал. Это моя вина, если бы я сразу сообщила полиции, то их бы просто задержали, и Тереза была бы жива.

— Фредерик Кошта, — Павел сверился с планшетом, — бывший полицейский, отсюда, из Сентаменто, досье засекречено, может, под прикрытием работал или в специальных операциях участвовал. Уволился из полиции девять лет назад, последнее занятие — страховой агент. Безупречная служба, две награды, никаких трений с законом. Всё это действительно плохо пахнет, ещё два часа назад я бы сказал, что тебе лучше держаться ко мне поближе, но теперь, со всеми этими смертями, безопаснее будет подальше. Я попрошу Тамсин, чтобы она за тобой приглядела, хочешь?

— Нет, — Фран мотнула головой, — я справлюсь.

— Соберёшься сообщить полиции, у меня есть знакомый сержант в Ньюпорте, поговори с ней, она подскажет, что делать. Анастасия Волкова.

— Хорошо, — девушка нерешительно кивнула, — я с ней свяжусь. А что будет с тобой?

— Обо мне не беспокойся, — Веласкес притянул её к себе, поцеловал, погладил по волосам, — я выберусь. Мы, маги, очень живучие.

Насчёт этого Павел был совершенно не уверен. Эспер, если действует в полную силу, может пережить взрыв гранаты, или попадание пули, отклонить от себя ракету, даже вертолёт сбить, если удача повернётся, но в одиночку против организованной группы военных ему не выстоять. Это подтверждали события двухсотлетней давности, когда генерал Альварес спас столицу от полчищ безумных магов. Их уничтожили Силы обороны, разнесли на куски. Так что Веласкес не особо обольщался насчёт своих способностей.

Дойдя до лифтового холла, он первым делом связался с Ломаксом. Тот подтвердил, что и по записям с камер, где Симонс даёт чёткое указание за ней не следовать, а ждать на месте, и по её заверенному временному отказу от услуг Веласкеса, претензий к агентству быть не должно. В «Ньюс» это не подтвердили, но и не опровергли, их юристы запросили неделю на изучение подробностей. Однако Павла больше беспокоили не они, и адвокат, кажется, это понимал.

— Покупатель на Дьяболо у меня есть прямо сейчас, — сказал Ломакс, — если нужно составить завещание, сделаю за половину стоимости.

— Я подумаю, — пообещал молодой человек, делая шаг в сторону открывшейся кабины.

И услышал грохот, раздавшийся внутри номера Фран.

Площадь полковника Джона Маркеса, который был первым мэром Сентаменто, застроили сто пятьдесят лет назад, пять зданий образовали три стороны квадрата, четвёртая граничила с парком, разрезанным пополам бульваром Лейбница. В центре площади на гранитном кубе стояла двухметровая фигура бойца с винтовкой, который целился в своего однофамильца у входа в «Картахену». Оставшиеся четыре здания занимали апартаменты, цена на которые за последние пятьдесят лет снизились почти на четверть. Люди с деньгами переселялись в другие районы, более приспособленные для жизни, а апартаменты постепенно заполнялись кем попало.

Прибытие телезвезды в «Картахену» не осталось незамеченным, поклонники выложили столько записей, что, казалось, каждый шаг съёмочной группы разглядывали, анализировали и описывали с сотни разных точек. Чэнь старалась ничего не упустить, похоже, Терезу сопровождали пятеро, двое мужчин, один совсем ещё молодой, второй постарше, и трое женщин. Две женщины совершенно точно были охранницами, они и вели себя соответствующе, и таскались везде за Симонс, а вот насчёт мужчин китаянка уверена не была.

Она заселилась в ту же гостиницу, на второй этаж, через один номер от Фран — это лучшее, что портье мог предолжить. Чэнь бросила вещи, переставила мотоцикл на подземную стоянку, и отправилась осматривать местность. Охота в городе по большому счёту от охоты в джунглях отличается мало, цель находится в привычной среде обитания, чувствует себя естественно, а охотнику приходится приспосабливаться, изучать повадки жертвы и других обитателей, использовать рельеф и время суток. И помнить, что свидетели могут в один момент превратиться во врагов.

К Симонс было не подобраться, её поселили в роскошный номер, такой же безопасный, как бункер Сил обороны, а стоило Терезе выйти, её не отпускали одну ни на минуту. Если бы целью Чэнь была телезвезда, наверное, у женщины бы ничего не вышло. Но рыжая Лемански оказалась никому не нужна, она пока что сидела в номере, и почти оттуда не выходила. Пока Чэнь думала, как ей лучше поступить — снять квартиру напротив гостиницы, и оттуда выстрелом через окна прикончить жертву, или притаиться где-то возле лифтов, и прирезать её прямо тут, на этаже, случай решил всё за неё. Выходя из номера, она увидела, что дверь соседней комнаты открывается, и оттуда выходит молодой парень, один из тех, что сопровождали Терезу.

Энрике Смирнов больше думал не о работе, а о том, как завалить в кровать чернокожую охранницу. Та то обнадёживала его, прижимаясь упругой грудью, то отталкивала каким-нибудь едким замечанием, парень не знал, что и думать. Его отношения с женщинами складывались так себе, весь расчёт был на то, что в поездке люди сближаются, и находят общий язык. Во всех смыслах этого выражения. Но Тамсин отшила его в очередной раз, заявив, что белые задохлики не в её вкусе.

Работы как таковой не было, босс сказала, что возьмёт его на встречу с родственниками будущего мэра, но когда эта встреча произойдёт, не уточнила, только велела быть готовым в любую секунду, а значит, никуда не отлучаться. Разве что в бар на первом этаже. Энрике крепче пива ничего не пил, он заказал пинту, и огляделся. Одно лицо показалось знакомым, женщина с восточным разрезом глаз сидела неподалёку от него и пила кайпиринью, она медленно цедила коктейль, забавно отталкивая подтаявшие кубики льда языком. Одна льдинка, уже крохотная, никак не поддавалась, Энрике невольно улыбнулся, и вдруг китаянка нерешительно улыбнулась ему в ответ.

Оператор воспрял духом, он как-никак работал в одной из самых известных редакций, и вообще был накоротке со знаменитостями, а значит, мог рассказать много интересных случаев из жизни, а женщины, они ведь любят слушать такое. Он приподнял бокал, взглядом спросил разрешения подсесть поближе, и уже минут через десять вовсю вешал собеседнице лапшу на уши. Китаянка почти не смеялась, зато улыбалась так, что у Энрике сердце заходилось. Он уже забыл о Тамсин, и о том, что о их поездке болтать нельзя. Ещё через полчаса они целовались сначала в лифте, потом в коридоре, затем прошли к нему в номер, новая знакомая, которую звали Эшли, скинула с себя лёгкое платье, которое почти не скрывало отличную фигуру, потянула бретельку бюстгалтера.

— Ну чего ты ждёшь? — спросила она оператора нежным и очень волнующим голосом.

Энрике мысленно врезал себе по лбу, и начал лихорадочно стаскивать штаны. Он запутался, грохнулся на кровать, китаянка со смехом повалилась на него. А дальше оператор уже ничего не помнил.

Соблазнить парня труда не составило. Правда, Чэнь уже давно такими делами не занималась, но что не сделаешь ради трёхсот пятидесяти тысяч реалов. Она позволила себя поцеловать, помять грудь и задницу, и даже почти разделась, когда этот недотёпа упал в кровать. Чэнь навалилась на него, чувствуя, как тот возбуждён, и полоснула ногтем, смазанным нейролептиком, по шее. Энрике ничего не заметил, он пытался стянуть штаны, и так и вырубился, не до конца раздевшись.

Чэнь его спеленала как следует, заткнула рот носками и для верности обмотала голову полотенцем.

— Как же вы, мужики, падки на шлюх, — брезгливо сказала она, вытирая с шеи салфетками слюни незадачливого поклонника, — сосок покажи, и уже на всё готов.

Чтобы никто ничего не заподозрил, она изобразила сцену бурного секса, минут на пять, потом включила душ, и наконец хлопнула дверью в номер, оставив её приоткрытой. Если рыжая их подслушивала, то наверняка подумала, что Энрике остался один и уснул. На самом деле оператор действительно спал, китаянка подождала некоторое время, а потом пробралась к себе в комнату, вытащила из шкафа сумку, достала нужные вещи и перенесла их в соседний номер.

Женщина никогда не занималась профессиональной слежкой, но сложного, как оказалось, в этом ничего не было. Номера Энрике и Фран соединялись ванными, Чэнь приложила к стене микрофон, а потом, расхрабрившись, достала из сумки эндоскоп. Она хотела просверлить тонкое отверстие в стене, но оказалось, за неё это уже кто-то сделал — прямо за зеркалом. И ещё расцарапал такое же зеркало, висящее на другой стороне стены, так что китаянке оставалось только просунуть камеру и подключить её проводком к комму. А ещё ввести антидот, он хоть и не защищал полностью от яда паука, если тот случайно попадёт на кожу Чэнь, но, по крайней мере, позволял с большой вероятностью не умереть.

В номере Лемански было темно, но там явно кто-то ворочался, микрофон улавливал сопение. Чэнь просверлила ещё одно отверстие, сбоку от зеркала, снова прислушалась — сопение не прекращалось. Женщина сделала ещё одиннадцать дырок, заложила туда капсулы со взрывчатым веществом, соединила их последовательно. Она решила напасть внезапно, спящая жертва почти не будет сопротивляться, но тут Лемански решила прогуляться. В номере включился свет, через несколько минут дверь щёлкнула. Чэнь раздражённо выругалась, прошла в комнату, пнула Энрике ногой.

— Бесполезный кусок дерьма, — сказала она.

Фран могла уйти до утра, а утром оператора хватятся, и все её усилия пропадут даром. Китаянка мрачно перебирала ножи и наконечники для арбалета, и совсем уже было приготовилась идти вслед за Лемански, чтобы прикончить её снаружи и потом постараться улизнуть, но тут дверь номера рыжей снова открылась.

Теперь Фран была не одна, с ней в номер зашёл молодой человек, судя по промелькнувшему в щели ванной лицу — один из тех, что сопровождал Терезу Симмонс. Они о чём-то негромко разговаривали, но потом голос у рыжей окреп, и Чэнь кое-что услышала. Например, то, что рыжая совсем не собирается убивать свою жертву, а собирается их всех сдать полиции. Китаянка вне себя от ярости готова была ворваться и прикончить обоих, но усилием воли заставила себя подождать. И это сработало, собеседник Лемански собрался уходить, он закрыл за собой дверь, микрофон поймал быстрые шаги. Женщина точно знала, сколько их надо сделать до лифта, подождала, когда, по её расчётам, молодой человек зайдёт в кабину, прибавила ещё десять секунд, а потом активировала взрыватель.

Фран совсем не была уверена, что хочет рассказать всё полиции. Её наниматель определённо за ней следил, точнее, за всеми потенциальными убийцами, иначе как бы он узнал раньше полиции, что Кошта умер. В чём она была уверена, так это в том, что убивать Пельтцера не станет, ну если только убедится, что есть за что. Преподаватель был мерзким типом, он издевался над студентами и занижал оценки по предмету, но если из-за этого начать охотиться на таких же преподавателей, то учить студентов будет некому.

Девушка решила, что поспит, а потом утром решит, что делать, на свежую голову. Она скинула одежду, зашла в ванную комнату, включила душ. И тут стена, на которой висело зеркало, словно взорвалась. Обломки гипса полетели во все стороны, стеклянная перегородка выдержала, но пошла мелкой сеточкой трещин. А потом в ванную. ввалилась какая-то женщина, ударила по стеклу ногой, и полоснула Фран ножом.

— Минус один, — торжествующе сказала Чэнь, и тут же развернулась лицом к двери, держа ножи перед собой.

Молодой человек вернулся, видимо, она неправильно рассчитала время. Дверь в номер распахнулась, а следом за ней — дверь в ванную комнату, парень влетел внутрь, и напоролся на выставленный нож.

— Прости, — прошептала китаянка, яда на лезвии оставалось достаточно, чтобы умертвить ещё одну жертву, в этот раз случайную.

Только незнакомец не думал умирать. Он сделал шаг вперёд, ещё сильнее насаживаясь на нож, ударил Чэнь кулаком в подбородок, а потом резко крутанул ей руку. Раздался треск ломающейся кости, китаянка успела подумать, что ещё выберется, и потеряла сознание.

Павел не был уверен, стоит ли вмешивать в это дело Тамсин и Эми, поэтому связался с Розмари.

— Номер двести семь, пожалуйста, срочно, — сказал он.

Рози только что поднялась в свой номер. Она решила принять душ, а потом уже додавить Веласкеса, тот под гнётом проблем охотнее станет откровенным, и этим нужно воспользоваться. Звонок Павла застал её врасплох, эенщина придавила кобуру к поясу, выбежала в коридор. Она тоже разместилась на втором этаже, только в другом крыле, пришлось огибать лифтовый холл и пару еле идущих постояльцев. Дверь двести седьмого была приоткрыта, она вбежала, в левой руке держа пистолет, а правой — обхватив браслет. От пыли зачесался нос, шум доносился из ванной комнаты.

Вместо зеркала там была дыра, на ней, перекинутое фактически из одного номера в другой, лежало женское тело в задранном на талии сарафане. На полу душевой сидел Веласкес, и прижимал ладонь к шее рыжей помощницы Симонс, а та таращилась на него широко открытыми глазами. Точнее, в сторону левой руки — её Веласкес держал приподнятой, с растопыренными пальцами. Фран смотрела не на руку, а на застрявшую в стене незнакомку, и не видела того, что сразу заметила Рози.

Лейтенант Сил обороны Сегунды что есть силы треснула Павла ногой в бок.

— Ты чего? — спросил молодой человек. — Тут яд какой-то странный, сразу и не получается вывести.

— Браслет, — прошипела Рози, — какого чёрта ты его не снял?

— Только что надел, — попытался выкрутиться молодой человек.

Розмари приподняла левую руку, тряхнула кистью, покачала головой.

— Или потому, что я — самоуверенный идиот, — Павел отпустил Фран, та шлёпнулась на пол и не шевелилась.

— Она умерла?

— Нет, спит. У нас есть минуты три, чтобы их отсюда убрать. Остальное — потом.

Рози кивнула, потянула Фран за руку, закидывая её к себе на шею, а Павел за ноги вытащил незнакомую женщину из дыры в стене.

— Эшли Родригес, — сказал он, — номер двести пять, потащили. Сейчас любопытные набегут.

— А камеры?

— Вырубил.

Они едва успели захлопнуть за собой дверь номера Чёнь, когда раздался топот, и несколько человек забежали в комнату Энрике, а оттуда и в соседний. Розмари вертела наконечник для арбалета, нюхала, и даже хотела лизнуть, но Веласкес её остановил.

— Яд блуждающего паука, модифицированный. Неприятная штука, тебя не убьёт, но может вырубить.

— А тебя?

Павел не ответил, он раскладывал содержимое сумки на кровати. Комм, чехол с ампулами, запасной арбалет, набор ножей и плюшевая фигурка выдры. Рози стояла позади, держа в обеих руках пистолет, направленный ему в затылок.

— Эй, я тебе ничего не сделаю, — заявил Веласкес, продолжая изучать вещи Эшли. — Кстати, на самом деле её зовут Тинг. Тинг Чэнь, домохозяйка из окрестностей Тахо. Дай угадаю, ты сейчас думаешь, кого тебе лучше вызвать первыми, своих или ребят из Службы контроля.

— И тех и других, — заявила Розмари. — Эта Чэнь жива?

— Конечно. Мне ещё надо её кое о чём спросить.

— А потом?

— Отправится обратно, к своему мужу-полицейскому, — Павел разглядывал картинки на комме. — У неё близнецы, трое, две девочки и мальчик, это большая редкость на Сегунде. Сама знаешь, таких случаев один на сотни тысяч, планета не хочет, чтобы мы размножались.

— Очень познавательно.

Рози уже решила, как ей поступить. Веласкес выдал себя с потрохами, и Силы обороны, и Служба контроля используют это в своих интересах, а её, Розмари, оставят подыхать от боли, или превратят в ещё одну подопытную. Всё, что произошло год назад в лаборатории в Гринвуде, мелкие кусочки мозаики, которые ей дали увидеть, они вставали на свои места. То, что Веласкес освободился раньше всех, шастал по этажам, как у себя дома, забрал отчёты, наверняка он уже тогда мог обходиться без браслета. Сейчас она целится в безумного эспера, который, как ей вдалбливали сначала в приюте, а потом — в армии, в любое время может начать убивать всех подряд. Этот эспер ей всё расскажет, а потом она его прикончит.

— Целься сколько влезет, — Павел, казалось, совсем за свою жизнь не беспокоился, — только если соберёшься стрелять, отключи магнитный ускоритель, иначе пуля просто пролетит через голову, и ничего мне не сделает.

— Ты бессмертный что ли? — прошипела Розмари, но переключатель опустила вниз.

— Не знаю, — Веласкес, стараясь не делать резких движений, повернулся с виноватой улыбкой, — скорее всего, нет.

— И давно ты…

— Снял блокиратор? Год и три месяца.

Рози как-то внезапно успокоилась. Видимо, неопределённость волновала её больше, чем реальная опасность.

— В лаборатории ты поэтому нас вытащил? — уточнила она.

— Да, — признался Павел, — никто ведь этого не ожидал. Во внезапности, есть свои преимущества.

— Значит, ты год и три месяца назад стянул свой браслет, и с тех пор ходишь себе спокойно. А что, если я это сделаю?

— Через какое-то время ты свихнёшься, начнёшь убивать людей, и мне придётся тебя прикончить, как Виктора Лапорта. Всё не так просто, сеньора Суон, — молодой человек подмигнул, стараясь разрядить обстановку, — если для этого нет очень серьёзных причин, то лучше оставить всё как есть.

— У тебя была такая причина? — не унималась женщина.

— Ещё какая. Ладно, давай договоримся, я тебе честно расскажу, что со мной случилось, но сначала мы вместе с Фран отсюда уберёмся.

— Её оставим здесь? — Розмари ткнула пистолетом в китаянку.

Веласкес кивнул. Потом сел рядом с бесчувственным телом, положил ладонь на затылок Чэнь, и тихим размеренным голосом пояснил специально для Рози, что сейчас он убирает несколько последних часов из памяти. Примерно двадцать, столько он может запереть, точнее, запутать в гиппокампе, без риска превратить пленницу в овощ, в фигуральном смысле. И да, он такое раньше уже проделывал. И нет, в настоящий овощ, например, в баклажан, он превратить человека не может.

— Всё, — сказал молодой человек через десять минут, — она проснётся утром, и будет уверена, что приехала сюда по семейным делам. Оружие, я думаю, лучше оставить. Долго объяснять, но эта женщина охотилась на Фран, а на неё охотится ещё кто-то, словно по кругу бегают. В общем, будет негуманно, если мы оставим её без возможности защищаться. Идём на стоянку, машина готова.

Фургон стоял возле выезда с открытой дверью, на водительском месте сидела Тамсин, оживлённо с кем-то беседуя, Павлу она помахала рукой, и снова уткнулась в комм. Рядом с фургоном стоял чёрный микроавтобус, возле него Геллер и Эми о чём-то разговаривали.

— Привет, — инженер помог погрузить Фран на заднее сиденье, хотел то же самое проделать с Розмари, но та так посмотрела на Геллера, что тот сразу отстал.

— Мы с Тамсин возвращаемся, — сказала Эми, — Нина распорядилась. Сказала, чтобы ты берёг себя, и что она уверена, ты справишься. И ещё, Тамсин нашла отличное место в Северном, ты знал, что она русская?

— Нет, — признался Павел, с интересом поглядев на чернокожую снайпершу.

— Смешно, да? В общем, у неё есть связи в русской общине, и они готовы тебе помочь. Фальки туда не сунутся, а если попробуют, им быстро пообломают всё что можно. Что скажешь?

— Может быть. Только что Ломакс прислал сообщение, «Ньюс» полностью расплатились по контракту, и заявили, что претензий не имеют, значит, Суарес решила действовать. Буду прятаться, признаю свою вину.

— Ты как всегда слишком самоуверен, красавчик, — Эми щёлкнула его по носу, — да ещё с Эфом связался, он же ходячая катастрофа. Береги себя.

Фургон тронулся, микроавтобус выехал вслед за ним, на выезде из города они разделились, Эми и Тамсин отправились на юго-восток, к Тампе, Веласкес со спутниками — на север, к Тахо.