Образец "Ноль" (Веласкес-4)

Глава 14

Глава 14.

9 января, понедельник.

Считается, что днём человека легче выследить, но у ночи есть свои преимущества. С наступлением темноты включаются инфракрасные камеры, нагретые лучами Сола предметы остывают, особенно вблизи океана, где прохладный и влажный воздух отлично отводит тепло. Даже специальная накидка, которая скрывает тепловое излучение, подстраиваясь под температуру окружающей среды, не спасёт — человеку приходится двигаться, и когда его обнаружат — зависит только от чувствительности сенсоров. К тому же людей на улицах становится намного меньше, а значит, меньше объектов. Павлу больше нравилось ночное время — всё, что справедливо для жертвы, так же справедливо и для охотника.

Два наблюдателя практически не скрывались, они расположились в припаркованном микроавтобусе в двух домах от его апартаментов. Один курил сигару, периодически ссыпая пепел в окно, второй, коротышка, иногда выходил из автомобиля, обходил квартал, и возвращался. Когда коротышка проходил мимо окон Веласкеса, то смотрел вверх.

Молодой человек постоял прямо над их автомобилем, а потом побежал по крышам в сторону бульвара братьев Люмьер. От Ньюпорта до нужного места было триста километров по прямой, или почти четыреста, если ехать по магистрали, меньше двух часов на мощном Дьяболо, который стоял в гараже. Павел заранее арендовал неприметный байк с колёсами для бездорожья, такие брали в основном охотники, мотоцикл ждал его возле небольшой закусочной на бульваре.

Через два часа Веласкес проехал Тампу по окружной дороге, и направился к Майску. Горный серпантин как перемычка соединял две автомагистрали, центральную, проходящую через весь Параизу с юга на север, и ту, что шла вдоль побережья от Тахо через Гринвуд к Майску. Там, где дорога переставала петлять и приобретала нормальный уклон, поворот направо уводил к Нижней столице, Павел свернул, проехал ещё километров тридцать, и двинул налево, через проложенное по джунглям шоссе, к городку Лацио.

В Лацио жило пять тысяч шестьдесят восемь человек, о чём сообщал щит на въезде. Здешнее население работало на небольшом заводе, печатающем детали для автомобилей, и полотняной фабрике, а те, кто любил простор, трудились на нескольких десятках ферм вокруг. Павел проскочил Лацио насквозь, свернул на двухполосную дорогу, уходящую в джунгли, ещё через пять километров он уткнулся в ворота поместья Фернандесов. Стоило мотоциклу подъехать поближе, створки раздвинулись, молодой человек припарковался у большого белого дома с колоннами, возле белого кабриолета. Раньше он появлялся здесь раз в месяц, чтобы осмотреть и подлечить Триш, но в последнее время его помощь уже не требовалась, состояние девочки стабилизировалось.

Нина ждала молодого человека в кабинете, одетая, словно собиралась куда-то.

— Должна быть веская и очень срочная причина, что ты приехал сюда поздней ночью, — сказала она.

— Даже две, — Павел уселся напротив. — Сегодня встретил одного интересного человека по имени Кики, он заявил, что я расстроил братьев.

— Тебя это, кажется, веселит, — женщина с неудовольствием поджала губы. — Всё, что нужно было, это чтобы ты скрылся в Северном, и отсиделся там неделю или две, а не шлялся по острову в поисках приключений. Что ты ещё натворил?

— Кажется, оставил его племянницу Мириам без особняка Гомешей. Она, оказывается, родственница братьев Гальяцци.

— Да, её мать была их двоюродной племянницей, Паола Гальяцци, она умерла двадцать пять или двадцать шесть лет назад. При чём тут ты?

— Покойный Гомеш назначил меня душеприказчиком, и я выбрал не того наследника, которого хотел Чезаре. Это может тебе навредить?

— Нет, я сижу в Лацио, и не лезу в другие дела, кого-то из настоящих Фернандесов они сюда не назначат, потому что родственники моего покойного мужа — идиоты, а постороннего тут не примут. Формально я от них завишу, но сама решаю, с кем мне отношения поддерживать. Откуда ты знаешь мэра?

— Не знаю. Сам не пойму, почему именно меня выбрали.

— И ты не знаком с Мириам?

— Она лечила меня после того случая, помнишь, на площади, когда в меня стреляли. Симпатичная молодая женщина.

— У вас что-то было?

— Нет. И не спрашивай, почему.

— Ладно. Так почему ты не отдал ей дом? Я, кстати, видела её пару раз в детстве, Эл был приятелем её отца, она, кажется, сейчас действительно врач или вроде того, в сомнительные дела не лезет, не то, что её брат.

— Это послание, — молодой человек пожал плечами, — думаю, она поймёт. Ну а если нет, через два года дом всё равно отойдёт ей.

— Какое ещё послание? Вечно ты во что-то впутываешься, Пол, — Нина печально вздохнула, — с того момента, как ты у нас появился. Помню, папа всегда этим гордился, говорил, что если ты и сломаешь себе шею, то так, что об этом все будут говорить, всегда об этом спорил с мамой, та была готова тебя запереть, лишь бы себе не навредил. Иногда мне казалось, что она любила тебя больше, чем нас, потом только поняла, ты ведь был ещё ребёнок, а мы уже выросли.

— Да, это вторая причина, почему я здесь. Как Триш?

— Отлично. Имплант прижился замечательно, врач говорит, что никакого отторжения уже быть не может, так что я больше за неё не боюсь. Представляешь, что было, если бы не ты? Девочка могла умереть, или стать эспером, что почти одно и то же. Прости.

Павел кивнул. За детишками, у которых не приживался имплант, следили, и когда происходил выброс энергии или им исполнялось девять лет, забирали в специальные заведения Службы контроля. Там выживал едва ли каждый второй — не потому, что с детьми плохо обращались, причиной была сама природа формирующегося организма эспера, который в любой момент мог пойти вразнос и самоуничтожиться. Вне стен приюта у подрастающих магов шансов выжить было ещё меньше, но, тем не менее, на Свободных территориях многие росли в семьях, рискуя поджарить вместе с собой своих близких. Он сам выбрался из приюта в одиннадцать, и считал, что ему очень повезло.

— Расскажи мне кое-что о Маркусе Валленбахе, — попросил молодой человек.

Женщина вздрогнула, этого вопроса она ожидала меньше всего.

— При чём тут Маркус? Что ты о нём знаешь?

— Он — отец Триш?

— Павел, — Нина твёрдо взглянула на собеседника, — что происходит?

— Понимаешь, — парень замялся на секунду, — я, кстати, тоже Маркуса знал, он друг Патрика, и иногда у вас гостил. Так вот, с ним не всё гладко, кажется, этот человек проводил опыты над своими детьми, точнее, над эмбрионами. В прошлом году я занимался одним делом, и случайно нашёл девочку по имени Мона. Забавная такая, она могла искры между пальцами пускать, отлично обходилась и без браслета, и без импланта. Не полноценный эспер, но с задатками.

— Это невозможно, — женщина снисходительно улыбнулась, — ты что-то путаешь. Забыл, кем был мой отец? Я знаю об эсперах не меньше твоего. Маг не может обойтись без браслета, особенно в детстве.

— У Маркуса получилось. Он, оказывается, создал семь эмбрионов до того, как умер, и все они развиваются в обычных людей со слабыми магическими способностями.

Нина посмотрела в окно, напряжённо поджав губы.

— И при чём здесь Триш? — спросила она.

— Возможно, — Павел встал, подошёл к Нине, сел перед ней на корточки, взял за руку, — Триш — это седьмой эмбрион. А может быть, нет. Но я знаю, как проверить. Симптомы, которые были у Моны, очень похожи на те, что я лечил у Триш, и если Маркус её отец. это многое объясняет, то, почему ей помогали сеансы, и то, почему она сейчас так отлично себя чувствует, хотя по всем признакам должна была бы сжечь кого-нибудь, и почему прижился имплант.

— Ладно, — жещина сжала руку Павла так сильно, словно тонула, на улице ещё было темно, но первые всполохи Сола показывались из-за горизонта, — только учти. об этом никто не знает, даже моя мама. Патрик нас познакомил, у них тогда ещё такая дружная компания была, четвёрка друзей. Падди, Маркус, Мойра Хоук, которую сейчас везде показывают, и Сара. Падди был влюблён в Сару, Сара бегала за Маркусом, Мойра всегда была сама по себе. А когда мой муж умер, мы случайно встретились, и Маркус решил приударить за мной, чтобы Патрик не нервничал. Сначала в шутку, а потом как-то само всё закрутилось, но мы скрывали ото всех, и в первую очередь от отца.

— Ты говоришь, Патрик был влюблён в Сару?

— Ну да, — чуть раздражённо ответила Нина, она думала совсем о другом, а этот вопрос сбил с толку, — они даже чуть не поженились лет двенадцать назад. Только она пропала куда-то, может, умерла, или замуж вышла за другого, я не спрашивала. В общем, когда родилась Триш, Маркус от неё не отходил. Чёрт, он её осматривал каждую неделю, просвечивал чем только мог, я думала, он действительно волнуется. А потом он погиб, Триш тогда года два было, и ещё через год начались эти приступы. Не пойму, ведь я чувствовала, Маркус любил меня и Триш, он не мог с нами так обойтись.

На глазах женщины показались слёзы, она аккуратно промокнула их салфеткой.

— Он умер, — напомнил Павел, — они сказали, что иначе он бы сошёл с ума. Может быть, не хотел навредить.

— Эти люди, которые тебе рассказали про Маркуса, кто они и зачем это сделали? — Нина усилием воли успокоилась, женщина привыкла жить в условиях постоянного стресса, и научилась сохранять рассудительность в любой ситуации.

— Одна организация, состоящая из магов.

— Зачем им Триш?

— Они не знают про имплант, но уверены, что она — эспер.

— Чушь. Так не бывает, и ты прекрасно это знаешь.

— Эти люди так не считают.

— Ты им веришь?

— Нет. Не потому, что они лгут, а потому, что говорят не всю правду, у них есть собственный интерес, Нина, и не думаю, что он совпадёт с тем, что ты хочешь.

— Они про меня знают?

— Не знают, иначе бы не искали.

— Делай, что нужно, ты ведь знаешь, я доверю свою жизнь и жизнь дочки только двум людям — Падди и тебе. Точнее, наоборот, тебе и Падди.

— Нина, у меня пока нет решения, — Павел грустно улыбнулся. — Если Триш — действительно эспер, то через какое-то время ей понадобится помощь, хотя бы для того, чтобы скрывать это. Если нормальный ребёнок, отлично. Я не смогу что-то изменить, но могу проверить, кто она на самом деле. Скоро рассвет, ты ведь не возражаешь, если мы с Триш рано утром прогуляемся, прошвырнёмся по окрестностям? А потом я отправлюсь на похороны.

— Мы прогуляемся все вместе, — Нина поднялась с кресла, — прямо сейчас.

Девочка спала, и только что-то пробормотала во сне, когда Веласкес взял её на руки, Нина шла рядом, словно готовясь подхватить ребёнка в любой момент. Мощный внедорожник вынес их за ворота мимо поста охраны, Павел перевёл его на ручное управление, проверил, нет ли следящих устройств.

— Это мой личный автомобиль, я сама решаю, нужно ли за мной наблюдать, — раздражённо сказала женщина. — Куда мы едем?

— Нам нужны джунгли, — молодой человек что-то высматривал на обочине, потом свернул в самую гущу леса, — здесь, наверное.

Нина огляделась — они остановились в тридцати метрах от дороги на небольшой поляне среди зарослей бразильского дуба, в таких местах обычно предпочитали селиться гигантские пауки и капибары. Веласкес похлопал её по руке, женщина моргнула, и потеряла сознание. Молодой человек вытащил Триш, поставил на ноги, потрепал по щеке.

— Эй, — сказал он, — сейчас я тебя кое с кем познакомлю. Со своим другом.

— А что с мамой? — девочка зевнула, потёрла кулачками глаза, — почему она спит?

— Потому что ещё ночь.

— Меня заставляют спать, а я не люблю, ночью происходит всё самое интересное. Кто твой друг?

На поляну вышла огромная чёрная кошка.

— Вот он, — сказал Павел, — познакомься, его зовут Люцифер.

— Какой красивый. Его можно погладить? — шёпотом спросила Триш.

— Не знаю. Лучше спросить у него.

Девочка подошла к ягуару, его голова была на уровне её уха.

— Здравствуй, Люцифер, — сказала она, — можно, я тебя поглажу?

Ягуар зевнул, потёрся щекой об ухо Триш, подставил голову, она несмело прикоснулась к чёрному лбу. Там, где кончики пальцев касались шерсти, загорались голубые искорки.

Охранник, отставной рейнджер, проводил внедорожник взглядом, подождал несколько минут, вытащил комм, выбрал голосовой анонимный вызов.

— Сержант Доминго, сэр, — сказал он, — из поместья Фернандесов. Она уехала вместе с Триш и Веласкесом.

— Куда они направились? — спросил собеседник.

— Не знаю, маячок не активен. Но машина не выехала за дальний периметр, двигатель только что выключили, они где-то недалеко, километрах в пяти.

— Веласкес был один?

— Да, сэр, — ответил бывший сержант, — он приехал, когда моя смена ещё не началась. Мне проследить за ними?

— Нет, не нужно. Спасибо, что сообщил, когда вернутся, постарайся разузнать, что сможешь.

— Сделаю, — Доминго осклабился, — будьте уверены, сэр. Пройду и осмотрю каждую травинку.

Высокий подтянутый мужчина с крючковатым носом и пепельными волосами, забранными сзади в хвост, Жерар Гаусс, покачивал в руке клюшку-вэйдж и примеривался, как лучше выбить мяч из песчаного бункера. Сигнал застал его внезапно, мужчина тем не менее сначала сделал удар, полюбовался белым шариком, почти докатившимся до следующей лунки, и только потом опустил визор на правый глаз.

Среди десятков тысяч неярких точек, каждая из которых обозначала эспера на карте Параизу, то там, то тут возникали всполохи — это маги снимали и надевали браслеты, пики возмущения поля не превышали двух сотых. Возле Тампы происходило что-то необычное, всплеск ушёл за две десятых, и начал медленно расти. Еще за двадцать секунд поле достигло единицы, и стабилизировалось, всё это время Жерар пытался найти эпицентр, круг сужался, пока не оказался возле небольшого городка Лацио. Это означало, что маг, пропускающий через себя энергию, с вероятностью более пятидесяти процентов находится внутри области диаметром в десять километров. Ровно через две минуты и двенадцать секунд возмущение исчезло без следа.

— Да, конечно, я видел, — ответил маг на пришедший вызов, — точно не накопленный дефект и не разлом, а что-то другое, обрати внимание на абсолютно ровную линию и моментальный обрыв. Какой-то неучтённый эспер, который скрывался где-то лет сорок, научился пропускать через себя энергию поля плавно и без выбросов, а потом так же резко перекрывать. В круге — сорок семь магов, все с блокираторами, они и близко такое не могут, разве что это кто-то из наших, но я это отсюда не увижу.

— Вот именно, — Мойра Хоук покачала головой, взъерошила короткие чёрные волосы, — зато я знаю, где кто находится, не уверена только насчёт восемнадцати, но это не их почерк. Постарайся выяснить, что именно произошло, не поручай никому, езжай сам и всё проверь. Лео наверняка поручит тебе то же самое, но я должна знать первой.